Kitobni o'qish: «Железная лея. Дорога в Кирт»

Пролог

В маленькой комнатке сидели трое: женщина средних лет, пожилой мужчина и маленький ребёнок. Все трое были очень мрачны. Пока взрослые шёпотом что-то обсуждали, девочка находилась у их ног и сосредоточенно пыталась съесть хотя бы кусочек сухого хлеба, который достался взрослым с таким трудом.

– Как ты думаешь, когда её поведут к нему? – спросила женщина.

– Не знаю, но надеюсь, что нескоро. Очень надеюсь…

В комнате не было никого, кроме них, но и женщина, и мужчина говорили полушёпотом.

– Но ей всего полтора года… Зачем она ему нужна? Что она может ему сделать? Ведь она же не знает, кем является!

– Он проверяет всех детей, рождённых в этот месяц, – мрачно произнёс мужчина. – Он боится, что ребёнок навредит ему.

– Но что ему сделает такая кроха?!

– Сейчас – ничего, но в будущем всё может обернуться по-другому…

Оба собеседника замолчали, будто размышляя о своём будущем. Через несколько секунд мужчина продолжил:

– Помни, что он может взять нашу девочку себе. Если он возьмёт её, то она либо получит полную защиту, либо умрёт. Будем молиться, чтобы он выбрал первый вариант. Но всё же нам лучше прятать её до последнего, а если про неё всё-таки узнают, то при его слугах постоянно повторяй, какими сложными у тебя были роды и как ты лечила её, не спала днями и ночами из-за её криков. Проси их не отбирать твоего ребёнка, потому что больше ты родить не сможешь. Поняла? Уговаривай их, умоляй, проси.

– Но… Ведь я…

– Никаких «но»! – резко сказал он. – Запомни, Элиха, с сегодняшнего дня её будут звать Лита, запомнила? И даже дома не смей называть её по-другому! Её зовут Лита, и точка. Так, если подобное случится, ей будет легче влиться в его семью. Потому что это имя напоминает имя его прабабки по маминой линии. Она всегда его баловала. И ещё, помни, что нас могут выгнать из замка, когда её заберут, чтобы мы не могли никому рассказать о ней. Вспомни Лейсов. А ведь они были из императорской семьи, пусть и из побочной ветви. А мы для всех только конюх и его дочка, которая прижила ребёнка то ли от своего отца, то ли от заезжего купца, а то и от какого-нибудь «грязного» бедняка. Ты для них никто и должна вести себя соответствующе. Тем более он никогда не видел тебя, а меня с такими-то шрамами, – мужчина провёл рукой по белым полосам, уродовавшими его лицо, – он узнать не сможет.

– Из-за этих шрамов у тебя даже голос изменился, только глаза прежние… Необычные для этого города.

– Да? Ты, наверное, права… Ладно. Нужно подумать, как спрятать их. Скоро. Совсем скоро всё решится. А сейчас давай-ка спать.

С этими словами мужчина подошёл к свече и потушил её. Пора было спать.

Часть 1. Предыстория

Глава 1. Начало

Дворец, стоявший в центре столицы великой империи Нанди́ру, был прекрасен в лучах утреннего солнца. В такие дни он более всего походил на замок из сказки, в которой принцесса живёт долго и счастливо со своим принцем.

Только принцесса империи Нандиру не знала ни одной волшебной сказки. Подобные книги не хранились в библиотеке дворца, а нянюшек, чтобы рассказывать их, у неё никогда не было. У неё были лишь рин – женщины-хранительницы будущей матери наследника. Сама же она никогда не пробовала, да и не знала, что можно, представить себя кем-либо иным.

– Завтрак подан, Ваше Высочество.

– Я дочитаю эту страницу и приду, – ответила принцесса своей рин – Ни́ре Матильде.

Женщина поклонилась и вышла из комнаты.

Иона Элита́р Марту́ Ие́н Д’Элинда́р Марину́ являлась единственной дочерью правителя Нанди́ру. Это была толстая белокурая девушка восемнадцати лет с бледной кожей человека, никогда не бывавшего на солнце.

Когда дверь за рин закрылась девушка впала в задумчивость. Обычно она пыталась не обращать внимания на то, что происходило вокруг неё. В том числе потому, что не очень многое и происходило в непосредственном её окружении, но последний год был странным. Даже она это заметила. Что-то было не так. Постоянные болезни, которые не давали ей покоя, настораживали. У неё всегда было слабое здоровье, поэтому она никогда не могла вести нормальный образ жизни, но год перед совершеннолетием был излишне тяжёлым. Она практически никуда не выходила. Иногда ей даже запрещали покидать покои, а порой не позволялось вставать с кровати, не говоря уже о том, чтобы совершать визиты в храм Диру. Иногда принцессе казалось, что её откармливают и заставляют как можно меньше двигаться специально, но зачем – непонятно.

Иона знала, что отец ненавидит её или по крайней мере не любит. Было бы глупым ожидать любви от императора, а потому она её и не ждала, но всепоглощающая ненависть к ребёнку, которого он почти не видел, была по меньшей мере странной. Вечерами, когда Иона с рин оставались наедине, женщина говорила девочке, что император не ненавидит её, что принцесса просто слишком похожа на свою мать и оттого ему сложно заставить себя общаться с дочерью, но девушка понимала, что это не так.

Так и не придя к какому-либо выводу, девушка вздохнула, закрыла книгу, которая лежала перед ней, и отправилась в столовую, где уже накрыли завтрак. Иона представляла, что её ожидает за дверью, но всё равно застыла на пороге на секунду. На столе было столько еды, что хватило бы накормить четверых здоровых мужчин, что уж говорить про одну девушку, никогда не обладавшую хорошим аппетитом. Принцесса незаметно бросила взгляд на Ниру – женщина явно намеревалась скормить ей, по крайней мере, половину всех блюд. Три вида супов, четыре вида закусок, пять десертов, два вторых блюда – Матильда никогда не знала чувства меры. Вчера Иону заставили «хотя бы попробовать» всё, что было на столе и у неё не было причин думать, что сегодня будет по-другому. С каждым месяцем порции всё росли, а есть хотелось всё меньше и меньше. Оказалось, что когда ешь слишком много, то перестаёшь чувствовать вкус пищи, но Ионе не оставалось ничего, кроме как продолжать есть, потому что она знала, что её всё равно заставят.

Принцесса ни разу за свою жизнь не пыталась бунтовать против того, что происходило вокруг неё, по крайней мере в зрелом возрасте. Вся её жизнь была посвящена служению Богине и государству. В голове девушки даже и не появлялось мысли о том, чтобы что-либо изменить. До этого утра. Наверное, если бы постоянные болезни не мешали ей выполнять её прямые обязанности, то и маленького огонька сопротивления не зародилось бы в её душе, но она не была в пещерах храма последние две недели, а до и так перенесённой церемонии совершеннолетия оставалось совсем немного времени.

Смятение, страх, чувство вины и яростное желание вырваться на свободу боролись в ней, пока она стояла на пороге столовой. Соврать своей рин? Сможет ли она? Стоит ли? Если и соврать, то что? Сослаться на то, что болит живот? Не пойдёт. К ней приставят врача, и придётся лежать в постели сутками напролёт. Это точно не поможет выбраться. Множество идей пронеслось у Ионы в голове, пока она не выбрала самую безопасную для себя и, что немаловажно, самую продолжительную болезнь – влюблённость. Это никого не должно удивить. После церемонии девушке будет уже не до личных чувств, так что небольшая слабость перед совершеннолетием ей была позволена. Как-то раз она даже краем уха слышала, как служанки судачили об этом.

Решение было принято, и девушка, улыбнувшись, наконец, вошла в комнату. Её взгляд снова упал на еду, и она ещё раз убедилась в правильности своего маленького и, возможно, абсолютно глупого бунта.

В комнате, кроме рин, присутствовала доверенная дама принцессы – Мари́ и несколько приближённых, что служили младшими жрицами в храме при дворце и были обязаны присутствовать при трапезе. Они сидели за отдельным столом.

– Да пребудет с вами Свет Диру! – сказала принцесса.

Вместе со словами приветствия она склонила голову и приложила руки к сердцу.

– Да осветит Она Ваш путь! – ответили ей и повторили движение.

Принцесса села за стол и принялась за первое блюдо.

Съев пару ложек супа, Иона грустно вздохнула и отодвинула от себя тарелку. Все присутствующие удивлённо переглянулись.

– Ваше Высочество, что-то случилось?

– Уверяю вас, Мари, ничего.

– Прошу Вас, Ваше Высочество, Ваше благополучие – моя первостепенная задача! – мягко сказала Мари и, повернувшись к ближайшему окружению Ионы более твёрдо добавила: – Прошу вас, оставьте нас с Её Высочеством наедине.

Когда все вышли, Мари с улыбкой посмотрела на принцессу.

– Всё прошло так, как Вы хотели, принцесса?

– Спасибо, Мари.

– Помогать Вам – честь для меня.

– Значит, вы поможете мне изменить нынешнюю ситуацию?

– Каким образом я могу Вам услужить, Ваше Высочество?

Иона смущённо улыбнулась.

– Влюблённость, не так ли? – понимающе произнесла доверенная дама. – Думаю, Вы сделали правильный выбор, принцесса. В Вашем возрасте влюбляться – это нормально. Принцесса Вы или нет. И кого же выберет Ваше Высочество?

– Именно в этом мне и нужна ваша помощь, Мари. В моём ближайшем окружении нет мужчин, поэтому мне трудно назвать чьё-либо имя. Может быть, вы предложите достойную кандидатуру?

– Если Вы позволите…

Мари задумалась, пытаясь вспомнить кого-нибудь подходящего.

– Что Вы думаете о Мириане?

– Мириане?.. Я ни разу не слышала этого имени.

– Вы вполне могли не слышать о нём, он ещё не был Вам представлен по всем правилам. Но Вы могли видеть его на общем приёме. Мириан, маркиз Ангерран, приходится племянником графу Роскину, а впоследствии получит его титул. Он, не только очень красив, но ещё и умён и показал себя при дворе приятным молодым человеком. Говорят, что маркиз умел во всём, и никто не может с ним сравниться. Поэтому он нелюбим мужчинами и обожаем женщинами, герой практически всех сплетен, что существуют сегодня во дворце, и потому идеально подходит для Вашей цели.

– Сколько маркизу лет?

– Он старше Вашего Высочества на три года.

– Как он выглядит?

– Значительно выше Вашего Высочества, хорошо сложен и, по-видимому, силён, если верить рассказам главного конюха. У него карие глаза и светлые волосы длиной до плеч.

– Его голос?

– Я слышала его голос лишь несколько раз, но уверяю Вас, Ваше Высочество, даже Вы нашли бы его приятным слуху.

– Идеальное лицо, идеальная фигура, идеальное происхождение… Что же… Наверное, он наиболее подходящий кандидат… Но не начнёт ли он оказывать мне знаки внимания, услышав сплетни?

– Вероятность этого очень мала. Он не проявил интереса ни к одной девушке, что была влюблена в него. Тем более он показался мне достаточно разумным, чтобы не увлекаться Верховной жрицей Диру. Также он не проявлял интереса ни к одной девушке, которая бы показала, что он ей нравится.

– Значит, шанс, что маркиз ответит мне взаимностью, невероятно мал, не так ли?

– Так, Ваше Высочество.

– И чем больший интерес я буду проявлять, тем меньше вероятность, что он обратит на меня внимание?

– Да, Ваше Высочество.

– Тогда Вы можете начинать свою работу, Мари.

– Хорошо, Ваше Высочество.

Женщина поклонилась.

– Но прежде чем вы уйдёте, Мари, расскажите о моём сегодняшнем расписании.

– Конечно, Ваше Высочество. После нашего с Вами разговора Вас осмотрит советник Френсис.

– Иор Френсис?

– Иора Колина сегодня нет во дворце.

– Что же, очень хорошо…

– Сегодня во дворец возвращается Его Величество, а потому уже назначен приём. В десять часов к Вам зайдут с платьем, которое прислал Ваш отец.

– Значит, до приёма у меня есть ещё три часа?

– Да, Ваше Высочество. Сегодня на приёме среди советников будет сидеть Мириан. Думаю, Вам не составит труда узнать его. Он будет самым молодым из всех присутствующих.

– Это хорошая возможность убедиться в правильности нашего с вами выбора, Мари.

– Вы абсолютно правы. Дальнейшее Ваше расписание будет зависеть от того, что предпишет Вам иор, как и всегда.

– Можете идти, – Мари поклонилась принцессе и ушла.

Девушка задумалась о Мириане, которого они выбрали жертвой её «безответной любви». Она никак не могла вспомнить его лицо, пусть и должна была его видеть, так как все новоприбывшие были обязаны предстать перед Императором на общем приёме, на котором принцесса сидела в углу, скрытой от посторонних глаз. Обычно Иона помнила всех придворных, но в этот раз никак не могла представить внешность этого молодого человека. Через несколько минут бесплодных попыток вспомнить, как выглядит Мириан, она сдалась и пошла готовиться к встрече с Френсисом.

Во дворце существовало два советника-целителя императора: Френсис и Колин. Их именовали «иорами». Что на древнем нанди – языке империи – означало просто «исцеляющий». Френсис был высоким и поджарым мужчиной с волевым подбородком, тогда как Колин был маленьким кругленьким человечком, у которого отсутствие волевого подбородка компенсировалось количеством оных. Оба советника служили только императору и его дочери, причём Колин специализировался на обычном лечении, в то время как Френсис на лечении с помощью магии Потока в дополнение к обычному. На принцессу магия действовала слабо, и потому к Ионе ходил Колин, а не Френсис. И часто, по настоянию Колина, она проводила в кровати весь день, что ей чрезвычайно не нравилось, так как по натуре своей она была девушкой деятельной. Именно по этой причине к своим почти девятнадцати годам Иона знала множество языков, пусть и в теории, а не на практике – в тишине своих покоев ей было не с кем говорить. Также принцесса, втайне от своих рин выучилась прясть, шить и вязать, что было запрещено дворцовым этикетом.

С самого детства Иона постоянно болела: из-за позвоночника она мало ходила, из-за горла ей запрещали заниматься пением, из-за слабого зрения ей запрещали много читать. Её жизнь, как матери будущего императора, была ограничена множеством запретов. Фактически каждое её действие было регламентировано, что угнетало девушку. Даже разрешение учить языки принцесса выпросила у своего отца с трудом, причём дано оно было только после того, как девушка прочитала всю разрешённую для неё литературу на родном языке, что имелась во дворце. Переводами же древних текстов девушка до сих пор занималась тайно. Переписывая куски текста из старых фолиантов и пряча листочки под платье, Иона проносила их в свою комнату и по вечерам, когда вечерний туалет был закончен, проводила над этими текстами несколько драгоценных для неё минут.

Конечно, Ионе в детстве не нравилось большое количество правил, которые ей нужно было соблюдать в повседневной жизни, но постепенно они стали частью её. Всё в ней – её движения, речь, интонации, даже мимика полностью соответствовали тому, какой должна быть принцесса империи Нанди́ру. Она понимала, что от её поведения зависит зачастую слишком многое, чтобы быть легкомысленной. Ведь она была не только принцессой, но и Верховной жрицей Диру. Конечно, пока на приёмах она редко участвовала в беседах или церемониях, но ей было необходимо помнить все особенности религий и верований гостей, присутствующих в зале. Также в обязанности принцессы входила полная осведомлённость о традициях, предпочтениях и обычаях народов всех стран, с которыми контактировала империя.

Девушка глубоко вздохнула, посмотрела на солнечные часы, стоявшие в саду за окном, и отправилась в гардероб. Привычным движением она оправила платье, показывая тем самым Марте, одной из своих мар, что та может показаться.

Мар – были личными слугами и телохранителями принцессы, которые повсюду следовали за ней и были преданы только ей. Всего их было четверо, но только одной из них было позволено появляться перед людьми. И именно она обучила девушку рукоделию.

В гардеробе их уже ждали горничные. Они, как всегда, были расторопны и закончили одевать и причёсывать Иону меньше чем за полчаса. Прикасаться к голой коже принцессы было запрещено всем, кроме служительниц Диру, поэтому издревле горничными назначали младших жриц.

Когда подготовка к приёму была закончена, принцесса подозвала одну из обычных горничных и передала через неё, что она готова к визиту целителя, после чего села за книжку в ожидании советника. Марта была умной и расторопной женщиной и пользовалась явным расположением принцессы из-за того, что потакала некоторым слабостям Её Высочества. Марта была единственным человеком, который не боялся общаться с Ионой и рассказывать той о быте и нравах простых людей, хотя как мар подобное ей было строжайше запрещено. Иона проводила много времени, слушая истории Марты о народных праздниках, об обычаях, которые бытовали в родной деревне девушки. Часто за этими беседами принцесса забывала о времени и о том, что ей никогда не побывать в тех местах, о которых рассказывала её охранница.

Глава 2. Визит иора

Книжка, которую Иона взяла в библиотеке в этот раз, оказалась путевым дневником одного из шаманов народа мон. То, что эта книга находилась в библиотеке, чрезвычайно удивило принцессу – обычно подобные вещи держались в нижнем хранилище дворца, куда позволено входить только иору Френсису и ещё нескольким людям, чьих имён не знал никто, кроме императора и избранных советников. Даже о самом существовании нижнего хранилища было известно немногим. Оно считалось священным местом культа богини Диру, которая дала название языку, религии и самой стране. О его местонахождении не должен был знать никто, за исключением её потомков – правителей страны – и маленькой группы людей, допущенных в так называемый Круг тайны или на древнем языке «Дин ан дарат». Так почему же книжка, которая должна быть в столь секретном месте, оказалась в императорской библиотеке? Ведь почти никому не было позволено входить в Нижнее хранилище. Да и тема книжки более чем странная. Мон – это народ, религия которого издревле считалась чуждой народу Нанди. Когда-то они обитали на большей части нынешней территории империи, сейчас же их остались единицы. Да и тем очень сложно уживаться с нанди. Размышления принцессы над этой загадкой прервал советник, постучавшийся в комнату.

– Ваше Высочество, позвольте войти.

– Входите, иор, да пребудет с вами Свет Диру.

– Да осветит Она Ваш путь. Благодарю Вас, принцесса Иона Элитар, за оказанную мне честь.

– Вы всегда можете рассчитывать на мою благосклонность, советник Френсис, – согласно этикету ответила девушка. Советник низко поклонился принцессе, одновременно приложив руки к груди. Эти движения повторял всякий, кто видел принцессу. Только когда Ионе исполнилось восемь лет и она, наконец, приняла свою судьбу возможной наследницы трона, этот жест перестал так больно ранить её. До этого же она никак не могла понять, почему никто, кроме трёх рин и мар, не смеет заговаривать с ней.

Видеть принцессу в нижнем платье, а тем более голой, не мог даже её врач, поэтому советники, служившие во дворце, обязаны были уметь ставить диагноз по тем скудным данным, что можно было увидеть: цвету кожи, наклону головы и пульсу. И потому людей, которые становились целителями императорской семьи, считали полубогами.

Постояв в задумчивости не более минуты, Френсис посмотрел на девушку и сказал:

– Ваше Высочество на прошлой неделе снова чувствовали боли в спине, не так ли? Я оставлю указание мар Марте, – мужчина кивнул, стоявшей в углу охраннице, – о том, что ей нужно будет сделать, чтобы снять болевой синдром, если он будет Вас беспокоить. Если Вы будете работать над собой в меру, то всё будет в порядке, поэтому сегодня Вы можете немного позаниматься, если того хотите. Главное не перетруждайтесь. Я договорюсь о занятиях в конюшне, если Вы позволите.

– Это ваше предписание? – с еле сдерживаемой надеждой в голосе сказала принцесса.

Френсис впервые видел Иону столь радостной, она даже показалась обычной девушкой на секунду, но скоро её лицо снова перестало выражать какие-либо эмоции, кроме мягкой покорности. Но эта вспышка эмоций подтолкнула иора к тому, чтобы предложить ей нечто, что до этого он бы ни за что не предложил:

– Госпожа, если мне будет дозволено посоветовать Вам это, то мне, как Вашему советнику, хотелось бы, чтобы Ваше Высочество как можно меньше сидели за книгами. Это плохо сказывается на Вашем состоянии. И… Ваше Высочество…

– Да, иор?

– Я бы посоветовал Вам отправиться к озёрам. Нахождение в воде, особенно плавание, помогут Вам избавиться от излишнего напряжения в позвоночнике, – сказал Френсис и умолк.

Иона немного повременила с ответом, надеясь, что он хотя бы улыбнётся в знак того, что это шутка, но приглядевшись к нему, она поняла, что он абсолютно серьёзен и тогда осторожно сказала:

– Советник, я понимаю, что Вы лишь недавно стали подданным нашего государства и можете не знать некоторых тонкостей этикета, но Вы всё же должны знать, что я не могу покидать территорию дворца, а единственные источники, которые есть в нём – это Озёра Очищения, а в них может входить только Верховная после её совершеннолетия, или прямо перед церемонией.

– Вы правы, Ваше Высочество, я ещё не до конца освоил этикет империи, но о вышеупомянутых запретах я прекрасно осведомлён. Церемония совсем скоро, поэтому в ближайшие дни Вы будете допущены к ним. Я не предлагаю Вам ничего, что противоречило бы традициям этого государства, не беспокойтесь об этом.

– Хорошо, я постараюсь исполнить ваш совет, иор. Но я надеюсь, вы понимаете, что храм может не дозволить?

– Понимаю, но надеюсь, что они пойдут Вам навстречу, чтобы Вы могли подготовиться к церемонии совершеннолетия. На сегодня осмотр закончен. Все указания я оставлю мар Марте.

– Благодарю, иор.

– Всегда к Вашим услугам, Ваше Высочество, – сказал Френсис и откланялся. Марта последовала за советником словно тень.

Когда иор ушёл, принцесса задумалась. Возможно, Нира Матильда была права и одно непослушание вело за собой другое. До сегодняшнего дня девушка даже не задумалась бы о том, чтобы послушаться иора. Вполне возможно, она бы просто проигнорировала его. Но не сегодня. То, что он предлагал, было интересно. Запрещено и интересно. А ещё обещало избавление от болей. И она этого хотела. Тогда… Тогда она смогла бы делать всё, что ей предписывалось как Верховной. Но понравится ли это отцу? Девушка не знала. Императора она видела только во время приёмов, и если бы не парадный портрет в библиотеке, то она бы не была уверена, что сможет вспомнить его лицо, поэтому говорить о том, что она знала, что ему может понравиться или не понравиться, принцесса не могла.

Внезапно в её сознании снова всплыл завтрак, и она вздрогнула. Её пугала не сама еда. До того, как за несколько месяцев до посвящения её не начали закармливать, она любила блюда, приготовленные императорским поваром. На самом деле это было одно из событий её дня, которое она ждала с нетерпением. Но всё изменилось, когда порции внезапно стали в несколько раз больше, а ей запретили ходить в храм из-за проблем со здоровьем. Эти два события в её голове были связаны между собой, поэтому за последние два года еда для неё стала воплощением того, чего она боялась больше всего. Одним из сильнейших её страхов был страх оказаться запертой не только в своих покоях, но и в собственном теле. Не так давно её начали мучить кошмары, в которых она не могла даже встать с кровати. Она звала Марту, но та не приходила. Потому что принцесса не издавала ни звука. Она пыталась услышать, но ничего не слышала. Она пыталась видеть, но перед глазами была темнота. Она пыталась почувствовать, но ничего не чувствовала. Сны становились всё чаще и ярче. Иона надеялась, что после церемонии они прекратятся.

Воспоминание о снах утвердило девушку в своём решении.

Незаметно для Ионы в комнату вернулась Марта и встала на своё обычное место – за правым плечом принцессы.

Через несколько секунд принцесса услышала решительные шаги своей доверенной дамы. Девушка кивнула мар, и та скрылась за ближайшей портьерой.

Мари постучалась, и испросила разрешения войти. Когда она его получила, то сообщила принцессе, что слухи начали распространяться и к вечеру весь двор будет судачить о возможной влюблённости принцессы.

Когда доверенная дама ушла, Иона впервые задумалась о своём поступке серьёзно. До этого её во многом двигало отчаяние и желание вырваться из своей комнаты. Быть жрицей Диру. Принцессой. Но правильно ли то, что она сделала? Что подумают о ней в храме? Дозволено ли Верховной влюбляться? Церемония официального назначения в храм будет проведена только по достижении ею девятнадцати лет, но она и сейчас была Верховной, просто не состояла в каком-либо храме на службе. Конечно, со временем, как будущая мать императора она должна будет выйти замуж, родить и воспитать достойного наследника, но брак её не будет иметь никакого отношения к чувствам.

Принцесса была Верховной, но, к сожалению, знала очень мало о том, какой должна быть верховная жрица Диру. Отец не позволял много времени проводить со жрицами храма.

Девушка так глубоко ушла в мысли, что не услышала, как к комнате подошли жрицы, и очнулась только тогда, когда Марта прикоснулась к её плечу.

Пора было готовиться к приёму. В обычные дни принцесса ходила в одном и том же ритуальном платье. Простого покроя, выполненном из белой ткани расшитой Железными Леями – символами богини Диру. Девушка любила его. Оно было красивым и достаточно удобным. Для приёмов же ей приходилось надевать светскую одежду, так как «будущая мать наследника не имеет права показываться дважды в одном и том же платье». По крайней мере так говорил её отец.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, успокаивая нервы, Иона отправилась в зал приёмов. Принцесса должна была входить чуть позже императора, поэтому, как и обычно, сначала она пошла в маленькую комнату, находившуюся рядом с залом Риона, в котором проходили все приёмы. Вскоре к девушке присоединилась запыхавшаяся Мари. Во время всех официальных мероприятий она как доверенная дама принцессы должна была стоять рядом на протяжении всего времени. К счастью, Мари была ещё молода и могла выдержать несколько часов на ногах.

Раньше подобные приёмы проводились не чаще чем раз в неделю, но сейчас, из-за активности повстанцев, они стали проходить каждый день, за исключением тех случаев, когда император отсутствовал во дворце. Что побудило повстанцев начать действовать, Иона не знала. Согласно традиции, мать будущего наследника не должна была иметь собственного мнения по поводу ситуации в стране, чтобы в дальнейшем, маленький император был далёк от предубеждений, которые могли возникнуть у его матери, но при этом принцесса должна была знать содержание всех жалоб, что поступали к императору. И знание это она обязана была передать своему сыну, дабы он мог сам оценить происходящее и высказать своё мнение, основываясь на фактах.

Через несколько секунд после прихода Мари, в дверь тихонько проскользнула вторая мар принцессы, сообщив, что пора выходить.

Прежде чем войти в зал, Иона остановилась и прислушалась к звукам, доносящимся изнутри: неясные шепотки и нервный смех были ясно слышны, даже сквозь толстое полотно двери. Собравшись с силами, девушка сделала знак, что она готова.

Верховная вошла в зал, и при её появлении воцарилась тишина – все, кто были в нём, склонились в знак почтения.

Зал Риона был полон. На самом деле, обязаны были присутствовать только четыре главных советника, но в этот раз все места были заняты. «Из-за того, что отец вернулся во дворец?» – подумала Иона.

Рядом с императором, невидимые остальным, стояли его личные охранники – маро.

Маро являлись лучшими бойцами, которых могла предложить Нандиру. Вряд ли мог найтись кто-нибудь более умелый. Воины до мозга костей, они умели не только сражаться, но и маскироваться. Принцесса доподлинно знала, что в составе личной охраны императора числится минимум пять человек, но сейчас было видно только двоих. Ещё трое стояли наготове, невидимые глазу. Идеальные убийцы, шпионы и защитники. Личная стража императора. Лучшие из лучших. Возможно, самые опасные люди в стране. Даже дочь они не подпускали к отцу без тщательной проверки.

Знали о маро только приближённые к императору люди. Всегда бесшумные и незаметные. Двое, которым было позволено показываться людям, выполняли роль щита, в то время, как те, что были в тени – меча, разившего посягавших на правителя.

Наконец, Иона дошла до своего места по правую руку от отца и села на кресло, отведённое для Верховной жрицы Диру. Главным предназначением его было показать богатство правящего рода, и потому оно было изготовлено из цельного куска горного хрусталя. У него была высокая спинка, которая была оформлена в виде двух деревьев, соединяющих кроны, и цельное основание, украшенное резьбой в виде корней и мелких животных. В ясный солнечный день можно было подумать, что принцесса висит в воздухе. Это было завораживающе красиво, но сидеть на подобном кресле, которое было фактически каменным кубом со спинкой, было настоящим испытанием. Каждый раз, когда Верховная садилась в кресло, то радовалась тому, что жёсткая ткань платья предотвращала хотя бы часть той боли, которую бы она испытывала сидя, на изрезанном камне.

К Ионе тихо подошла Мари и прошептала на ухо: «Сегодня сорок пять, Ваше Высочество».

«Сорок пять жалоб! Это же не меньше восьми часов!» – пронеслось у девушки в голове. Внутренне приготовившись к многочасовой пытке, она начала искать взглядом Мириана. Нашла Иона его довольно быстро, так как он сидел рядом со своим дядей, а графа Роскина она знала в лицо, пусть тот и не слишком часто появлялся во дворце, предпочитая проводить время в своём графстве.

Мириан оказался воистину красивым молодым человеком – это было видно даже издалека. Он был абсолютно не похож на графа, который был дородным мужчиной с длинными иссиня-чёрными волосами. Насколько принцесса помнила, младший брат графа был почти полной его копией, поэтому логично было сделать вывод, что молодой человек пошел не в отца. «Видимо, наследственность его матери… Это хорошо. Говорят, что это хороший признак. Правда, ещё говорят, что желательно, чтобы дочь была похожа на отца…» – подумала Иона и украдкой посмотрела на Императора. Его Величество не унаследовал ни единой черты своих предков. У него были острые скулы, тяжёлый подбородок, маленькие глаза и странного зеленоватого цвета кожа. Все эти черты никогда не были свойственны правящему роду Нандиру.

Приятный контраст с внешностью отца составлял Мириан. Когда Мари говорила о нём, то Иона искренне считала, что все эти рассказы лишь преувеличение и его идеальность лишь плод фантазии юных дам, которые любого симпатичного человека называли красивым. Сейчас она убедилась в обратном. Даже ей, равнодушной к красоте девушке, стоило больших усилий отвести взгляд. Увлёкшись думами о том, что она немного понимает придворных дам, которых даже его холодность не могла заставить перестать мечтать о нём, Иона чуть не пропустила приход первого жалобщика.