Жены и дочери

Жены и дочери, а также матери и мачехи, сестры и сводные сестры, племянницы и кузины, тети и крестные, подруги, наставницы...Выбирая такое название для своего романа, писательница недвусмысленно дала понять нам, чему он будет посвящен: женщинам, женской роли и положению женщин в обществе (не всегда завидному из-за налагаемых на женщин ограничений), женским качествам и характерам.

А важнейшим из этих качеств будет...

(точнее об этом расскажет одна из героинь, очаровательная Синтия: "Я все еще верю, что твой отец сделает из меня добродетельную женщину, если бы он только постарался быть не таким суровым...")

...добродетель. Само слово может показаться для искушенного читателя в 21-м веке каким-то скучным, что уж говорить о самом качестве!...

Добродетель не бросается столь явно в глаза, как красота и искусство флирта (вот и Молли проигрывает своей новообретенной - сводной - сестре Синтии), добродетель не говорит много о себе, она незаметна, услужлива, порядочна, она есть - этого достаточно. Добродетель считают простотой, безыскусностью, возможно, слабостью, ею пользуются, но - не замечают...

Вот и Молли оказывается в собственном доме на вторых ролях, когда ее отец, доктор Гибсон решает жениться во второй раз (мать Молли давно умерла), вынужденная делить своего отца с мисс Киркпатрик (и не понятно, чего в этом больше: детской ревности и капризов, или же желания спасти отца от этой мелочной и тщеславной женщины...), вынужденная оставаться в тени Синтии, когда все молодые люди от нее без ума. В том числе и Роджер Хэмли, один из близких друзей Молли (с ним она познакомилась еще до знакомства с Синтией и кому испытывает чувства). Добродетель не соперничает, не пытается доказать, кто лучше...

"Подумать только, вы двое парней, бросили вызов своему отцу и выбрали девушек из семей сословием ниже вашей, и ни один из вас не занял свое воображение моей маленькой Молли" (вот и старый мистер Хэмли удивлен, почему же никто не обратил внимание на прелестную Молли...)

Живущие в одном доме, с одной матерью-мачехой и влюбленные в одного мужчину - классика бывает интригующей) Но жизнь рано или поздно все расставит по своим местам, и добродетель обязательно будет вознаграждена. Подлинная добродетель, а вот безрассудной страсти, наверное, придется погибнуть...

Отчасти нравоучительный роман (о правильном и красивом женском поведении, за которое женщину уважают; и как легко, оказывается, потерять это уважение, позволив себе чуть-чуть выйти за рамки или же быть неосмотрительной), отчасти прекрасная запутанная любовная история (здесь не обойдется без тайной помолвки, общественного порицания, тайной женитьбы, хоровода кавалеров и главное - хэппи-энда). Роман о людях и о чувствах, о преходящем и вечном, о настоящей любви, которая побеждает все. Разлуку, расстояния, предательство...

И как же здесь красиво написано о любви (и даже о предчувствии будущей любви)!

"Он начал испытывать то восхищенное уважение, которое чувствуют молодые люди, разговаривая с очень милой девушкой: желание завоевать ее доброе мнение, нечто большее, чем его прежнее привычное дружелюбие".

P.S. Я этот роман читала непривычно долго (чуть ли не месяц), растягивала как могла, не хотелось расставаться с героями)) Возможно, он даже станет одним из моих любимых - кто знает...

Чем-то напомнил мне другие замечательные классические произведения: «Обрыв» И. А. Гончаров и «Эмма» Джейн Остен «Белгравия» Джулиан Феллоуз «Ярмарка тщеславия» Уильям Теккерей

"Ссоры между мужчинами, которая затрагивает имя женщины, стоит избегать любой ценой"

"Женщинам следует быть внимательными и не позволять о себе говорить"

Как бы предыстория. Была у меня в школе одна приятельница, девушка очень порядочная и воспитанная. (Подружка была, в общем, норм такая.) И как-то раз поделилась она со мной своей печалью по поводу своей одинокой родительницы. (Всех маминых хахалей она, короче, очень не любила и по поводу каждого устраивала истерику.) А потом - раз и понимаешь, что время идет, ей уже чуть ли не своим домом пора обзаводиться, а родительница-то одна. (Нехорошо как-то вышло...) Дети всегда очень болезненно относятся к тому, когда у их родителей кто-то появляется. Помню себя в средней школе, когда однажды днем, придя домой, я обнаружила, что на папином диване сидит незнакомый мужик и прихлебывает из папиной любимой кружки. Это спустя уже много лет понимаешь, что жизнь родителей не должна заканчиваться, когда они остаются одни. А потом будешь, как та моя подружка: вроде и с мамой уже не поживешь, но в то же время и одну ее не оставишь.

Недаром говорят, что у Элизабет Гаскелл все романы очень "социальные". Все настолько тонко и жизненно подмечено, что не перестаешь удивляться проницательности писательницы. Особенно полезным лекарство в виде этого романа будет тем, кто ревностно охраняет одиночество бедных родителей. Я бы выписывала по 50 страниц в день и так до полного излечения.

В жизни ведь не всегда все так слаженно и идеально, как мы задумали. Чужие дети чужих родителей порой могут стать роднее всех на свете. Тут дело не в кровных связях, а просто в том, как мы видим жизнь и как относимся к ситуации.

Роман немаленький и читается так же неторопливо, так что попридержите коней и просто наслаждайтесь прогулками, пересудами и жизнью обыкновенных (а иногда и не очень) сельских жителей. Молли Гибсон - дочь врача - очень кроткое и послушное создание. Однажды она встречается с некой дамой, которая даже невооруженным глазом видно, какая недалекая, и которая впоследствии становится новой женой ее отца. Воспротивится ли Молли своей новой роди падчерицы? Или покорится новой судьбе? В любом случае, все в нашей жизни происходит неслучайно.

Имейте в виду, что "Жены и дочери" не окончены, но совсем чуть-чуть. Писательнице оставалось лишь написать еще одну главу, и герои непременно были бы счастливы. Хотя, на самом деле, тут не нужно быть таким уж фантазером, чтобы понять, чем закончилась эта чудесная история.

Элизабет Гаскелл не хватило буквально чуть-чуть, чтобы закончить своё последнее эпическое творение, но редакция журнала "Корнхилл", начавшего частями печатать роман ещё при жизни писательницы, взяла эту обязанность на себя. Несомненно, в исполнении Гаскелл финал получился бы детализированно-блестящим; но в сложившихся обстоятельствах читателю дана возможность самому домыслить некоторые сцены, самостоятельно вписав их в задуманную автором канву.

Повествование приглашает нас перенестись в маленький английский городок Холлингфорд, являющийся типичным представителем викторианской провинциальной Англии. Мистер Гибсон – местный врач довольно скромного происхождения, всеми уважаемый и почитаемый эскулап, к услугам которого прибегают и представители местной знати. Мистер Гибсон вдов и в одиночестве воспитывает своё единственное дитя – дочку Молли. Когда Молли исполняется семнадцать, её отец принимает необходимость жениться во второй раз, чтобы у девочки была мать, способная полюбить Молли заняться её воспитанием. Выбор доктора пал на Клэр Киркпатрик, недалёкую, глуповатую, но не злую особу.

Я не скажу, что она была глупа, но, по-моему, один из нас был глуп, и это был не я.

Единственным достоинством новоявленной мачехи стало наличие дочери Синтии, одного возраста с Молли. Две такие разные по характеру девушки сразу же стали подругами. Скромная, кроткая, доверчивая, немного неуклюжая Молли и яркая, живая, энергичная, красивая Синтия прекрасно дополнили друг друга. А там, где в повествовании имеются такие прелестные девицы, наличиствуют и романтические отношения. Именно любви посвящено данное произведение Гаскелл. И не только любви между мужчиной и женщиной, но и любви семейной, любви между друзьями и просто любви человеческой.

Поклонники жанра наверняка оценят роман по достоинству. Он изобилует великолепными деталями быта, образа жизни и нравов того времени. Гаскелл, обладающая выдающимся писательским талантом, раскрыла в своём последнем произведении многие спорные общественные аспекты тех дней, затронула животрепещущие темы, актуальные и по сей день, и наделила пытливые умы пищей для дальнейших размышлений.

Не, ну я так не играю. Читаешь - читаешь роман, а потом вдруг узнаешь (под самый финал), что автор не успела дописать его по причине своей смерти.... Персонажей в романе множество, но по сути героинь все же две - Молли и Синтия, которым волею судеб случилось стать сводными сестрами. Первая - тихая и скромная, вторая - пошустрей, да и жизни повидала поболее. И обеих их связывает очень недалекая, меркантильная Клэр. Одной она приходится родной матерью, для другой становится мачехой. Но и для родной дочери она была, по факту, мачехой, так как та росла заброшенной и ненужной собственной матери. Роман очень неторопливый, с подробными описаниями прогулок, разговоров, рыданий Молли. Викторианская Англия и ее средний класс во всем своем великолепии быта и нравов. Гаскелл очень тонко и с юмором показывает своих героев. Есть герой - идеальный мужчина и есть герой - классический злодей. Сожалею лишь об одном - что начала читать книгу летом. Ее нужно читать зимними томными вечерами, под теплым пледом, попивая вкусный чай и неторопливо знакомиться с событиями сюжета.

У меня любопытные отношения с книгами Элизабет Гаскелл. Читаю я их нечасто, раз так лет в 5-7, каждый раз у меня остается чувство, как будто мне чего-то не хватило в сюжете, и что местами произведение довольно-таки затянуто, и как будто что-то не так с самим текстом (или переводом), так что иные абзацы приходится перечитывать, чтобы понять, что тут хотели сказать… И, однако же, желание снова когда-нибудь почитать автора остается. Под такое, знаете ли, настроение, когда захочется неспешной английской классики. Вот так было и в этот раз: взяла книгу, примерно зная, чего ожидать от автора, и, хоть роман явно не претендует на любимое и вряд ли я соберусь его однажды перечитать, но сейчас читала с удовольствием, погружаясь в атмосферу и попутно отправляя самой себе кучу заметок о том, что меня бесило в героях. Поэтому сейчас, вероятно, будет простыня из ворчания. А это, кстати, показатель того, что герои эти и сама история меня зацепили все же, несмотря на некоторые недостатки.

Обычные декорации Гаскелл – это маленький английский городок, где все друг друга знают, где каждое мелкое событие обсуждается неделями, развлечений, помимо сплетен, почти нет, а традициям и правилам приличия придается даже чересчур преувеличенное значение. Жуть, короче. Чур меня, чур. Но в отличие от того же «Крэнфорда», который весь состоит из мелких треволнений такого городка и поэтому, хотя приятен, но довольно скучен, роман «Жены и дочери» имеет неплохую сюжетную линию и читается хорошо.

А в центре повествования у нас доктор Гибсон и его дочь Молли. Доктор вдовец, достаточно умный, спокойный и уравновешенный человек, не лишенный чувства юмора. С дочерью у него прекрасные отношения, основанные на любви, доверии и взаимных подколках. Правда, подход Гибсона к воспитанию дочери несколько ставил меня в тупик. Вроде неглупый человек, но, нанимая для присмотра за Молли женщину-компаньонку (а-ля гувернантка, но без особых знаний), он выдает ей указание в стиле: сделайте так, чтоб умела шить и тому подобное, ну еще там читать-писать, но не надо, чтоб она была чересчур образованной. Даже французским языком и рисованием заниматься со скрипом разрешил. Так и не поняла мотивов, если честно. Во-первых, гувернантка вряд ли была такой уж знающей, чтобы дать Молли «чересчур много» образования, а во-вторых, непонятно, чем ему была бы плоха хоть немного образованная дочь? Он хоть и относится к женщинам слегка иронически и снисходительно, но вроде не совсем уж из тех, кто считает, что они тупы и неспособны усваивать знания, кроме как о рукоделии.

Гаскелл забавно описала, как потом мужчины восхищаются и удивляются, встретив девушку, интересующуюся чем-то, помимо тряпок и сплетен, и имеющую представления о каких-то более или менее серьезных книгах. Действительно, есть чему удивляться, если у них изначально нет возможности чем-то заинтересоваться, разве что у брата таскать книги. Если есть брат. У Молли вот не было, поэтому она впервые только в 16 лет и обнаружила, что научные знания могут быть интересны – когда ей это наглядно показал новый знакомый, сам увлеченный наукой.

Но это было так, отступление, вернемся к нашим баранам, то есть к доктору и его дочери.

Жизнь их была достаточно скучна и однообразна, но нравилась обоим, пока в один момент доктор вдруг не осознал, что ему срочно пора жениться. Все герои тут не лишены странностей, и Гибсон не исключение. У него есть две особенности: 1) принимать решения скоропалительно 2) других ставить в известность по факту, не трудясь предупредить заблаговременно. Например, решил отправить дочь в гости на несколько недель. Спросить дочь, хочет ли она поехать? (Девушке 16 лет, имеет как бы право на своё мнение). Хотя бы предупредить её заранее, чтобы успела подготовиться и собраться? Не, не слышали. Ставит её перед фактом прямо в день отъезда, типа а что, тебе разве не хочется?

И про женитьбу. Почти 14 лет он прожил вдовцом, всех всё устраивало. Но тут ему пришло озарение, что у него почти взрослая дочка без матери, а в доме молодые парни-ученики, беда-беда, может конфуз выйти. Срочно нужна женщина в дом. Ну, вроде причины понятны, но КАК он женится? Выбирает чуть не первую встречную, лишь бы в общих чертах годилось, вообще не удосуживаясь хоть получше узнать, что за человека он собирается сделать своей женой и мачехой своей дочери. В этот момент прямо приходит понимание, откуда в сказках у дочерей с неплохими отцами берутся жуткие мачехи. Видимо, отцы из лучших побуждений и за недостатком досуга вот так же хватают первую попавшуюся. Гибсону, правда, попалась не настолько уж жуткая, но неприятная и попортившая некоторое количество крови его дочери. Да и ему самому, если уж на то пошло.

И ладно бы хоть по любви, ну я могла бы понять, ну бывает, отшибло разум (хотя даже в этом случае в 40+ стоит включать мозг), а то ведь нет – исключительно из практических соображений: надо же кому-то дом вести да дочку охранять от всяких. Любимую дочку причём, которой мы в ответ на слезы, вызванные внезапным известием (ну ничего ж не предвещало 14 лет, а тут пару недель не побыла дома – и на тебе, новая мама, ясно, что дочь в шоке), будем внушать, что это всё вообще только ради неё. Ее еще и нужно называть «мама», и подчиняться ей, как родной матери, даже если она городит дичь.

Молли старается быть для всех хорошей и молча страдает. Даже ни разу из деликатности не сказала отцу, какую хрень творит ее мачеха типа того случая, когда она исключительно из вредности не разрешила Молли поехать навестить больную женщину (с которой она знакома куда лучше, чем с этой самой мачехой), ведь, видите ли, ее-то не спросили. Причем интересно, что в критической ситуации, ради защиты другого человека, Молли вполне способна и взбунтоваться, и переступить через собственную скромность и щепетильность. Но только когда это не касается ее самой. Себя защитить она не в состоянии.

А новая «мама», миссис Гибсон, еще и всячески старается сделать так, чтобы Молли поменьше общалась с отцом, который и так мало бывает дома. Все-то ей надо чем-то манипулировать, строить какие-то козни, всегда идти поперек, но мягко и с любезной улыбочкой. Причем если желание выставить свою собственную дочь вперед падчерицы еще можно понять, хотя и выглядит неприятно, то уж некоторые ее поступки (вроде непременного желания переделать комнату Молли, тогда как та хотела бы оставить ее как есть) – это тупо продавливание и установка собственной власти, желание показать, кто в доме хозяйка. Кроме прочего, миссис Гибсон преклоняется перед титулами и богатством, да еще и тупа как пробка, так что любой разговор с ней превращается в бред, она просто не способна воспринимать чужие аргументы, всегда выворачивая их черти как. А сверх всего этого, она по-своему все-таки полюбила Молли и по-своему же старалась неплохо к ней относиться, что запутывало все еще больше, потому что при любом удобном случае миссис Гибсон не забывает подчеркнуть, какая же она прекрасная мачеха, и причиняет добро там, где ее вовсе об этом не просили. Уверена, что Молли предпочла бы, чтобы ее не любили, а вообще не трогали.

А отец, ну что отец? Жену выбрал не очень, но теперь изо всех сил старается этого не замечать и делать вид, что все ок (по крайней мере, до тех пор, пока она совсем берега не попутала). Тем самым усугубляет непонятное положение Молли, которая не понимает, то ли он на самом деле ничего не видит, то ли его все устраивает. Вроде как «это ваши бабские разборки, я просто хочу приходить домой и чтоб там был покой и еда». А Молли, любя отца, конечно, не стала бы открыто конфликтовать с мачехой и ему жаловаться по подобным поводам, вынуждая к активным действиям. Дурацкая ситуация.

В итоге, в ней бесят все трое. И Молли со своей жертвенностью и мягкостью (я не буду жаловаться и расстраивать отца, я же обещала, что постараюсь ее полюбить), и ее отец со своей позицией (если чего-то очень постараться не замечать, то этого как бы и нет, а то иначе придется признать, что накосячил с выбором жены), и мачеха (я не допущу, чтобы про меня сказали, что я недостаточно забочусь о Молли, поэтому задолбаю ее своей опекой).

А еще есть Синтия, дочь мачехи от первого брака. Она обладает природным обаянием и умением завоевывать людей с первой встречи, почти бессознательно подстраиваясь под них и создавая впечатление, что она слушает с вниманием и восхищением. Она яркая, красивая, временами остроумная, не такая покорная, как Молли, и далеко не такая высокоморальная. Она могла бы быть интересной героиней, если бы почти вся ее яркость не была лишь внешней. Потому что внутри, в голове и в душе, у нее нет примерно ничего. Но ей не повезло, ее отец умер рано, а мать мало того что человек не очень, так еще и откровенно забивала на дочь все ее детство, стараясь при любой возможности держать ее от себя подальше. Поэтому Синтия выросла почти сама по себе, без внутренней опоры, родительской поддержки, любви и ориентиров. И, возможно, именно поэтому она лишена способности глубоко чувствовать, ни к кому не привязывается сильно, а как следствие, не понимает этой способности и в других, ее не слишком заботит, ранит ли она чьи-то чувства. При этом Синтия испытывает некий внутренний конфликт, смутно осознает, что хотела бы быть другой, но уже не сможет, а потому временами сама себе противоречит: ей и хочется, чтобы ее считали идеалом, и при этом – чтобы принимали такой, какая она есть на самом деле, не осуждая. Малейшего осуждения в свой адрес она не выносит, то и дело угрожая, что лучше она куда-нибудь уедет (почему-то непременно в Россию, гувернанткой), но что-то ни разу так и не уезжает. Еще Синтия слегка раздражает своими тайнами, точнее, тем, что постоянно на них намекает. Ну секреты у тебя – да и черт с тобой, но зачем эти вечные намеки, туманные разговоры о том, что ты нехорошая и никогда хорошей не будешь и т.д. и т.п. Молчала бы – никто бы и не спрашивал, и не подозревал. Ну а уж то, как она втравила Молли в историю, отдельная песня.

Интересно в этой истории то, что, хоть Гаскелл изо всех сил старается показать, что доброта и самоотверженность Молли в конце концов победят и будут вознаграждены, и приводит именно к такому финалу, но она при этом и сама как будто этому не верит (а завершает историю так, потому что так надо по законам жанра), и на заднем фоне явственно чувствуется совсем другое (хотя, может, это мои домыслы, а писательница ничего такого не хотела сказать): успешнее всегда будет такая, как Синтия. Не слишком глубокая и щепетильная натура, способная притворяться и обманывать, непостоянная и капризная, но зато неотразимо очаровательная со всеми своими капризами. Которой простят любые манипуляции, а все проблемы будут решены чужими руками. Она же ещё и будет утверждать, что упрекать её нельзя, потому что ей невыносимо, когда кто-то думает о ней плохо, кто-то не боготворит её. Успешнее она будет, но не факт, что счастливее, как я думаю.

В книге же восторжествует Справедливость, но вообще-то мне совсем не близко поведение Молли, не могу им «восхититься». Ну так нельзя, ты помогаешь другому человеку, в итоге его проблемы выходят тебе боком, хотя ты вообще ни при чем, но ты продолжаешь отважно его выгораживать, благородно решив взять все на себя. В каких-то случаях это оправдано, но вот тут – вообще нет. А Синтия в своем репертуаре, знает, чем это обернулось для Молли, но не предложила ей самой все рассказать хотя бы отцу, типа ты же дала слово никому не говорить и вообще, я тогда не смогу тут жить, зная, что меня считают не такой хорошей, какой я хочу казаться. А жить, зная, как эта ситуация отравляет жизнь твоей сводной сестре, которая тебе помогла и которую ты якобы любишь – это сможешь, конечно.

Кроме Гибсонов, есть еще немало героев, но хочется остановиться на семье Хэмли. (Рецензия уже и так выходит непомерно длинной, так что я вполне пойму, если дочитав до этого места, вы не выдержали и закрыли ее ко всем чертям. Но меня сегодня несет).

Сквайр Хэмли, как и его жена, тоже со своими тараканами. Такой яркий случай, когда старшему сыну Осборну все – и любовь, и внимание, и гордость, он же умный, красивый, наследник, надежда! А младший – Роджер – так, медлительный увалень. А когда оказалось, что старший не оправдал надежд, а младший-то как раз умнее, упорнее и самостоятельнее, то на старшего обиделись со страшной силой, типа да мыыыыы, для тебяяяяя, а тыыыыыы. А младший теперь гордость, но все равно как будто с червоточинкой: мы тобой гордимся, хоть ты и медлительный. Аж обидно за него. Повезло ему, что у него характер необидчивый, спокойный и любящий. А то могла бы быть сильная, как принято говорить, психологическая травма, когда на протяжении многих лет он был где-то на задворках, да еще и теперь тобой вроде гордятся, а вроде в глубине души жалеют, что успеха добился ты, а не старшенький.

Стоит ли удивляться, что старший Осборн получился несколько инфантильным и неуверенным в себе, если не сказать больше? С детства он рос в уверенности, что он самый-самый, красив, умен, утончен и обеспечен, а когда при неудаче отношение, по крайней мере, внешнее, к нему резко переменилось, он растерялся и оказался неспособным к борьбе. Или хотя бы к честному признанию в том, что он сделал. Конечно, он понимал, что отец его по головке не погладит! Поэтому тянул и медлил, ничего толком не предпринимая и ожидая, что оно как-нибудь само рассосется. Зато не сильно стеснялся забирать половину стипендии младшего брата, которую тот великодушно предложил, зная о ситуации Осборна. И не думал о том, что для Роджера это практически единственный источник дохода, он-то не наследник поместья! В итоге выходит, что все проблемы, созданные другими из-за завышенных ожиданий, недальновидности и разного прочего, решает или пытается решить тот самый Роджер, которому всю жизнь отводили в семье последнее место и которому самому приходится пробивать себе дорогу в жизни. Но зато уж он-то точно не пропадет.

Единственный из героев, кого мне практически не в чем упрекнуть, это как раз Роджер. Он искренний, добрый, трудолюбивый и энергичный. Добился успеха своим умом и упорным трудом. Сам, в свою очередь, старался помочь и матери, и брату, и отцу, при этом не выдавая ничьих тайн. И Молли ободрил, когда ей было тяжело, пусть и не очень удачно, на мой взгляд. Не слишком мне только по душе вложенная им в душу Молли идея о том, что нужно постараться засунуть подальше свои эмоции и думать о других. Понятно, почему он так сказал: вероятно, ему самому это помогало, учитывая отношение к нему в семье. Как говорится, если не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. Вот он и приспособился. И Молли это тоже в некотором роде помогло, к тому же согласовывалось с ее собственными убеждениями, так что легло на благодатную почву. Но мне самой все же такая мораль не близка, о других думать, конечно, нужно, но нельзя совсем уж забивать на свои интересы, а потому иногда коробило такое читать.

А в остальном, по сути, единственная беда Роджера в том, что он влюбился не в ту девушку. Ну сам влюбился – сам и поплатился, собственно. Но и тут его сложно винить, на ее природное обаяние и веселость и не такие простодушные люди слетались, а у Роджера, с его малым знакомством с девушками, просто не было шансов.

Кроме прочего, хочется отдать должное писательнице, которая для разнообразия одаривает положительных героев не грандиозным наследством, знатными покровителями или богатым женихом/невестой, а интересом к науке и умственному развитию. Именно благодаря таким качествам ее герой добивается успеха. Правда, нельзя сказать, что у книги Гаскелл получилось бы «заразить» меня, как читателя, этим самым интересом, так скажем, с нуля, как-то у нее не совсем убедительно вышло, на мой взгляд. Но убедительно в таких вещах получается, как мне кажется, только у тех, кто сам является увлеченным профессионалом либо же глубоко изучал биографию таковых, иначе выходит немного искусственно. Но это лишь мое ощущение.

Подводя же итог, еще раз скажу, что это было довольно-таки интересное, приятное, неспешное чтение, где есть о чем подумать и за кем понаблюдать, и о знакомстве с романом я нисколько не жалею. И, наверное, лет через пять, по традиции, вернусь к автору снова.