Kitobni o'qish: «Вампир с котенком Гэри, и …»

Триста шестьдесят шесть зеркал,

Четыре смертные личности в пряностях,

Одна ночь и бессмертный ресторан,

И две пары новых плюшевых тапочек…

Начало первой в смерти поэмы Армана «Любви и бессмертие покорно».

С любовью к Мирославе и лучшему другу Гэри.

Триста шестьдесят шесть зеркал

Наступил уютный осенний вечер. Дрова потрескивали в камине, но владельцу небольшого особнячка не нужно было столько тепла. Умело сотканный уют и мягкая атмосфера были созданы только для худенького черного котенка Гэри.

Гэри смахивал на крошечную пантеру. Сейчас он потягивался у камина с видом настоящего хищника. Зеленые демонические глаза впились в двери, которые вот-вот должны открыться. Так Гэри проводил ночи напролет, дожидаясь с «ночной смены» самого доброго и заботливого создания на земле – молодого вампира.

Его звали бы Арман, если бы остались свидетели знакомства. Возможно, такое имя было бы очень солидным для средних лет, но Арман всегда оставался юным созданием, а легкая, еще живущая внутри, наивность, вовсе превратила его в милого подростка.

О его теплой душе знал только котенок. Прошло столько лет и путешествий – перемешанные корни хозяина накрепко спутались в многогранный пучок, тугой, как тысячи масок, которые Арман срывал с человеческих лиц уже долгие годы, отчего страшно уставал.

Серьезный взгляд, тонкие черты лица и любимые мягкие тапочки, – так бы описал его Гэри гостям. Если бы гости задержались хотя бы раз, конечно.

Но так сложилось, что их маленький хрупкий мир, как многочисленные зеркала, касался только Армана и Гэри.

***

За час до рассвета в замочной скважине скрипнул старый толстый ключ.

– Мр-р-р-ррр-ру! —на каждый короткий шаг подавая голос, прибежал Гэри.

– Гэри! – отозвался низкий, несоответствующий подростковому внешнему виду, голос, – Ну и ночка…

Светлые, почти прозрачные глаза, подобные фарфоровой кукле, посмотрели в зеркало без отражения. Арман поправил пепельные волосы, которые касались худых глянцевых щек.

Поправляя прическу, он открыл изумрудные камешки – серьги в заостренных ушах – подарок по случаю дня рождения Гэри. Третий изумруд сверкал на шее котенка аккуратной дорогой подвеской.

Побаловав воображение, Арман улыбнулся самому себе в зеркало белоснежными клыками, надел мягкие плюшевые тапочки и устало потянул в комнату рюкзак.

– Мяу!!! —возмутился котенок.

Арман залюбовался собой и забыл о главном – через минуту завтрак на любимом серебряном блюдце был подан для Гэри. Арман осторожно поставил угощение, держа серебро в специальном полотенце.