Kitobni o'qish: «Сладкий запах лета»

Максим сидел в дальнем углу бара «Парадиз», пил маленькими глотками горячий сладкий «эспрессо», оглядывал зал. Певица в облегающем платье с блестками что-то шептала в микрофон под джазовые импровизации местных мэтров студийной музыки (неплохой, впрочем, джаз, отметил Макс), несколько посетителей кучковались у стойки; бармен периодически подливал им в пустеющие бокалы чего-то золотистого, остро пахнущего, – запах доносился даже до Макса, хотя что за напиток, определить не мог. Он вообще поверхностно разбирался в алкоголе, знал лишь названия нескольких популярных марок, но сам не употреблял. Почти. Редко. Спиртное не любил. Предпочитал кофе.

Гостей присутствовало немного. Скорее всего виной тому очередной штамм вируса и модное словечко «локдаун», а может, просто ранний час и будний день. Устали все от запретов по эпидемии, устали, заскучали, потихоньку – робко пока еще, но уже ощутимо – стягивается народ в места тусовок и непринужденного общения.

Но сегодня людей мало. Максима, впрочем, сие устраивало. Он любил тишину и одиночество, хотя отшельником отнюдь себя не считал и время от времени любил провести вечерок-другой в компании – небольшой! – друзей или знакомых. Не очень комфортно чувствовал себя в толпе – мешанина чужих настроений, мелькание аур, гул и бормотание всех обо всём и ни о чем. Уставал, а потому выбирал маршруты в стороне от людных мест, желательно пешие, пусть даже дистанция удлинялась вдвое, а то и трое. Если приходилось пользоваться транспортом, предпочитал такси. В метро же старался замкнуться, отрешиться от реальности и чуть ли не дышать, стиснув зубы, до своей остановки. И на воздух, на воздух!..

Что поделать? «Осчастливив» человека экстраординарными способностями, природа брала существенную плату чем-то иным. Иногда «иное» оказывалось настолько весомым, что лишало покоя, подвигало на неадекватные действия, а то и криминал. Решением тому – либо психоэмоциональное развоплощение, либо работа в Бюро – в подземных лабораториях Научного Центра Экстрасенсорики Псионики и Паранормальных Явлений; в просторечии «Цепь», как нельзя лучше отображающем принципы работы организации. Корпорации, фиксирующей, изучающей, а главное контролирующей необычных людей, людей с хромосомой Z. Не Х, не Y, а Z, чье присутствие в генотипе и обуславливает наличие псионического дара.

Ни первый вариант, ни тем более второй Максима не устраивал, и он жил жизнью обычного человека, работал как простой смертный младшим научным сотрудником Института Экономики, Гражданского Права и Учета при Академии Наук. Работа по нынешним временам совершенно непрестижная, малооплачиваемая и неперспективная. Зато спокойная и малолюдная в плане наличия коллег и контактов с общественностью. Контакты, конечно, присутствовали, как без них? Клиенты, новые проекты, заказы на разработки, аудит и прочее. Но занимался всем специальный отдел, а Максим довольствовался стезей исполнителя, что уменьшало долю вознаграждения за работу, зато исключало непродуктивное взаимодействие с заказчиками. Правда, такое взаимодействие чаще именовалось маркетинговой политикой и общением, но… Каждому – своё, как говаривали во времена Святой Инквизиции.

Мало кто, а точнее, вообще никто, не знал в Институте, что Макс – лицензированный псионик, то есть стоящий на учете Бюро, но имеющий право работать обычным госслужащим, предпринимателем, наёмником и прочая, вести образ жизни полноправного гражданина страны, но без применения и демонстрации способностей. В случае нарушения самое малое, что грозило, это огромный штраф. Или развоплощение – процесс унизительный, болезненный, и после которого в список доступных видов деятельности сокращался до мытья туалетов на автозаправках. Ни на что более носитель редкой хромосомы, выключенный из социума, уже не годился.

Но Бюро просто так своих подопечных в вольное плавание не отпускает. Три месяца в году, в любой день периода, определенного специальным графиком, дивергент может быть призван на «спецработы» с применением – вот тут уже с полным использованием! – талантов согласно проведенной классификации. Тестирование же с подтверждением уровня проводится дважды в год и сопровождается помещением в специализированную клинику. Все вызовы от Бюро оформляются как военные сборы для исключения вопросов руководства компании, где работает дивергент, а также его окружения из числа простых смертных.

Не все выдерживают такой прессинг. Кому-то удается сбежать или изначально не попадаться под бдительное око «Цепи», – диссиденты были и есть во все века и времена любом обществе. Макс себя к ним не относил, поэтому дисциплинированно являлся на вызовы в Бюро, чем, конечно, вызывал недовольство руководства «мирской» работы, хотя дальше ворчания начальника дело не заходило. Слишком мало платили сотрудникам Института Экономики, чтобы требовать от них железной дисциплины и запрещать поиск подработок на стороне, а именно подработками Макс объяснял периодические отлучки. И не так уж и лгал, – Бюро весьма хорошо оплачивало услуги лояльных лицензионников, даже минимальные и необременительные; пилюлька своеобразная для подслащивания учета и контроля.

Вобщем, в средствах Макс не нуждался и вполне мог позволить себе не работать, но официальная трудовая деятельность опять же предполагалась обязательным условием лицензии, и Институт оказался вполне для нее подходящим. (Заботится «Цепь» о своих подопечных, заботится! Изо всех сил старается, чтобы выглядели обычными, не выделялись, не вызывали вопросов и нездорового интереса.)

– Скучаешь? – блондинка в облегающем черном «мини», подчеркивающем внушительные формы и неимоверной длины ноги, томно взмахнув ресницами, подсела за его столик. Изящные пальцы с пурпурно-красным, в тон помады, маникюром слегка дрожали, удерживая бокал с «мохито». Девушка была под хмельком, и ее аура в нормальном состоянии похожая на ровно окрашенное светлое облако, покрылась словно трещинками зеленоватыми зигзагами. Если так дальше пойдет, совсем ослабнет. Всякие лярвы и паразитирующие элементалы присасываться начнут, вытягивая силы, молодость, красоту. Нельзя с аурой так беспечно обходиться! Особенно, если она как у блондинки в мини тонкая и податливая.

Макс привык, что представительницы прекрасной половины человечества часто проявляют к нему повышенное внимание, благо неплохими внешними данными природа его не обделила, хотя здесь, в баре, будь он чуть краше орангутанга, тоже традиционно имел бы возможность заиметь компанию и на вечер, и на ночь, да и не был бы против, вот только… Проклятые три месяца еще не истекли, а пока не истекли…! Вобщем, нельзя. Тут тоже свои ограничения, обусловленные псионическими параметрами. Контрольный период выбирается не методом случайных чисел или предпочтениями консультантов Бюро. Три месяца – хотя, если быть точными, не ровно три день-в-день; бывает четыре у кого-то, бывает, два, два с половиной – чувствительность обостряется настолько, что псионик разве что искрами не сыплет, и при контакте с противоположным полом исход непредсказуем. Вплоть до летального. Для обычного человека, конечно. И ничего с тем не поделать, не подавить, не избежать. Просто пережить. Как критические дни. Зато последующие девять месяцев живи в своё удовольствие. Если сможешь… Но это уже как у всех.

За всё приходится платить, и иногда плата весьма высока!

– Нет, – Максим чуть улыбнулся. Он всегда старался быть любезным с дамами, молодыми, старыми, красавицами и… невыразительными, доброжелательными и ворчливыми, трезвыми и не очень, пусть даже контакт длился считанные минуты. И дело не в кокетстве. Просто его так воспитали.

– А мне скучно, – блондинка устало вздохнула, одним глотком допила свой коктейль. Трещины в ауре зазмеились сильнее, над головой начала разрастаться дыра с рваными краями.

– Не купишь девушке выпить?

– Тебе хватит, – покачал головой Макс. – Можешь заболеть. Иди лучше домой, прими холодный душ, выпей горячего сладкого чаю. И отдохни. Надо восстановиться.

– Тоже мне папочка! – фыркнула блондинка. – Вечер только начался, я хочу повеселиться! Жизнь так…

Она повертела бокал, глянула на пустое дно.

– Жизнь так коротка! И молодость тоже.

– Будет еще короче, если не перестанешь пить. Тебе нельзя пить!

– Да ну тебя! – отмахнулась девушка. Поднялась, опираясь на край стола. – с тобой неинтересно!

Сделала шаг, чуть не упала. Макс успел подхватить ее, поддержал под руку. Под ладонями мигнула неяркая вспышка.

– Хэй! – дернулась блондинка. – Убери лапы! Ты такой… колючий!

Поковыляла, пошатываясь, к барной стойке, а молодой человек, покачав головой, вернулся на место.

Кофе остыл, пришлось заказать новую чашку.

– Здорово! – на стул, где минуту назад пыталась обосноваться блондинка, пристроился рослый эффектный мужчина средних лет в рыжевато-каштановой бороде с выраженной стильной небрежностью. Этакая брутальность в рамках моды.

– Привет, Паш! – протянул ему руку Макс, не опасаясь возможной реакции своего биополя. Во-первых, у мужчин иной аурический вектор, а во-вторых, рыжебородый одного с ним племени, псионик. И давний друг.

– Как живется-можется? – гость оглянулся на прихрамывающую девицу. – Наставляешь юное поколение на пусть истинный?

Макс фыркнул.

– Еще чего! Ничьи советы никому не нужны. Сейчас каждый, ознакомившись с таблицей умножения на 2, мнит себя психологом, коучером, ваучером, мерчандайзером…

– Вах! – вскинул брови рыжий. – Ты где таких ругательных слов нахватался?!

– Зачем звал? – Макс глотнул свежего кофе. – Повидаться или по делу?

Друг посерьёзнел.

– И то, и другое.

– Девушке одной помочь надо. Хорошая знакомая. Попросила порекомендовать кого-нибудь для деликатного дела.

– Паш, ну, ты…!

– Подожди, послушай! Там работы пара пустяков. Съездить, глянуть, отчитаться. У тебя же, вроде, еще есть резерв?

– Всё-то ты знаешь, – буркнул Макс. – Есть, да. Две недели.

– Вот и отлично. Успеешь.

– А сам что? Твоя ж знакомая! Да еще и хорошая.

– Я… – рыжий опустил глаза. – Вобщем, я последний день сегодня. Ухожу в Бюро.

– Ты серьёзно?! – не поверил Макс. Переход на работу в «Цепь» для лицензированного псионика в их среде приравнивалось к дезертирству и предательству.

– Да, понимаешь, надоело всё. Контроль этот постоянный, запреты, отчеты…

Максим покачал головой. Тридцать лет не беспокоило, и вдруг на тебе! Не-е-ет! Тут что-то иное. Словно услышав его мысли, Павел кивнул.

– Там… новый проект запускают. Набирают персонал. Оплата очень приличная. Ну, а дальше видно будет.

– «Персонал» в значении «добровольцы»?

Павел поджал губы, отвернулся.

– Деньги нужны очень.

– Мог бы обратиться к нам. Скинулись бы, помогли. Не первый раз и не последний.

– Ты не понимаешь, – покачал головой. – Неподъёмная сумма, а нужна быстро. Короче, я уже решил, не пытайся отговорить.

Макс пожал плечами.

– И не собирался. Решил, так решил. Ты взрослый мальчик, понимаешь всю ответственность. Страховку оформил, чтобы Ирка нищей вдовой не осталась?

– Максим!!

– Ладно-ладно. Это я шучу так. Неумно. Извини. Так что с твоей знакомой?

– Она сама всё объяснит, – глянул на часы. – Подойдет через пару минут… О! Вот и она.

Ухоженная женщина в изящном скромном – ага, подумал Макс, бренд от Камаччи, не меньше! И не дешевле! – черном платье, с аккуратной прической и минимум макияжа, что придавало ее облику утонченность, изысканность и хрупкость, вошла в бар. Павел махнул ей рукой.

– Позволь представить, Анна. Биолог, научный сотрудник, друг семьи. Аннушка, это Максим, о котором я тебе рассказывал.

– Очень приятно! – она протянула руку. – Рада знакомству.

– Извините. – Макс сжал-разжал кулаки.

– О, да, конечно. Я понимаю, – смутилась она. – Это вы извините.

– Я вас оставлю. Аннушка, Макс, – Павел церемонно поклонился даме, кивнул другу и отбыл. Шлейф его ауры переливался зловещим багрянцем смятения, скрытой тревоги и боли. Макс покачал головой и лишь через пару секунд сообразил, что дама уже давно что-то говорит.

– … и сказал, что вы – именно тот специалист, который нужен в данной ситуации.

– Простите, я отвлекся. Какой ситуации?

– Поговорить с моей сестрой.

– Поговорить??

– Да, – кивнула Анна. – И узнать, кто ее убил. Или виноват в ее смерти. К сожалению, мне известно слишком мало деталей, чтобы…

– Подождите, – оборвал Макс ее словесный поток и задал даже на свой взгляд самый тупой вопрос, который пришел в голову. – Ваша сестра мертва?!

– Ну, да, – скорбно кивнула дама, вздохнула судорожно. – Месяц назад она покончила с собой. Я слышала, в течение сорока дней после… вобщем, еще можно поговорить с духом, пока он не покинул землю. Десять дней – думаю, вы уложитесь.

– Подождите, – повторил он. – Вы сказали «убил» и «покончила с собой». Это взаимоисключающие понятия!

– Официальная версия – самоубийство. Вот, – порылась в сумочке, достала тонкую пачку листков в файловом пакете. – медицинское заключение и акт полицейского расследования. Берите, это копии, у меня еще есть.

Макс машинально взял, пробежал глазами строчки официального сухого текста.

– Но я не верю! – Анна сложила руки перед собой как прилежная школьница. – Лиза не могла! Она была жизнерадостным человеком, любила мир…

– Возможно, депрессия, – пробормотал Макс. – От вас скрывала, чтобы не огорчать. Вы ведь очень дружили, как я понял?

– Да. Ближе нее у меня никого нет. Не было, – поправилась она. В глазах блеснула влага, Анна осторожно промокнула ее уголком батистового платочка.

– Депрессия исключается. Когда мы виделись последний раз – за несколько дней до трагедии – ничто не указывало на стресс, подавленность. Наоборот! Она казалась счастливой, говорила о новой жизни.

– Хм, – Макс аккуратно сложил листки в пакет. – Думаю, вы всё рассказали следователю, но он… не поверил?

Анна покачала головой.

– Дело закрыли за отсутствием улик. Официальное заключение – смерть в результате акта суицида.

– Ну, – пожал плечами Мак. – Случается, к сожалению. Мы не всегда всё знаем даже о самых близких.

– Я не верю! Не верю, нет! – она всхлипнула, снова достала платочек. Макс принес ей воды. – Спасибо. Она не могла!

– Допустим. От меня что вы хотите? – как можно мягче спросил он. – Я не детектив, не следователь. Не медик. Чем я могу помочь?

– Ну, как? Вы же этот…– она покрутила ладонью в воздухе. – Умеете общаться с духами. Паша говорил…

– Он сказал вам, что я – медиум? – округлил глаза Макс.

– Он сказал, вы способный, сильный и… У меня есть бумага от Бюро, – опять покопалась в сумочке, извлекла голубоватый бланк с логотипом «Цепи». – Паша порекомендовал обратиться, чтобы у вас не было неприятностей.