Kitobni o'qish: «Сила любви»
Часть 1. Лала и Ваня
Глава 1
Елена Алексеевна Артемьева, или как её называли муж Юра, друзья и сослуживцы, Леночка, зашла в учительскую за полчаса до начала первого урока. Она всегда любила приходить пораньше, чтобы было время подготовиться к уроку, собраться с мыслями, настроиться на его удачное проведение. «Урок – это маленький спектакль», – говорила её любимый педагог Ирина Сергеевна Нестерова студентам филологического факультета Ленинградского государственного педагогического института им. Герцена А.И., – «…а преподаватель тот же актер, от которого зависит пройдет ли урок на одном дыхании, захватит ли он ребят, или им будет нудно и скучно, а сам урок будет тянуться до бесконечности…». И вот уже 19 лет Елена Алексеевна следует её советам. К уроку готовится основательно, всегда приходит в класс аккуратной, подтянутой, с легким неброским макияжем и тщательно уложенными в тяжелый узел на затылке густыми русыми волосами. Она ещё с детства была послушной, обстоятельной и можно сказать образцовой девочкой. Дочь военного, привыкшая кочевать по гарнизонам и менять школы, она, тем не менее, ухитрялась не запускать учебный материал и окончила Вологодскую среднюю школу с золотой медалью, без труда поступила в институт, который успешно окончила.
Трудолюбивая и ответственная в учебе, Леночка точно такой же была и в личной жизни. С Юрой Артемьевым она познакомилась во время летних каникул после третьего курса. Молоденький лейтенант начинал свою службу в той же Вологодской военной части, в которой Леночкин отец её завершал в звании подполковника. Сама дочь офицера, она не представляла себе другую жизнь, кроме жизни офицерской жены. И профессия учителя русского языка и литературы очень пригодилась ей в этой жизни. Отличный педагог, образцовая жена, преданная мать, в этом была вся её суть. Юра оказался прекрасным мужем, он обожал свою Леночку, советовался с ней во всем. Единственный сын, ненаглядный Ванечка, тоже радовал мать. Парень был очень хорош собой. Он был красив какой-то аристократической благородной красотой.
Ваня хорошо учился, занимался спортом, был нападающим школьной футбольной команды. В этом году Ваня оканчивал школу и решил поступать в высшее военное летное училище, повторив путь своего отца. Заведующим кафедрой в этом училище был друг Юрия Анатольевича ещё с курсантских времен, он обещал подстраховать Ваню при поступлении и во время учебы присматривать за ним. Ведь это так хорошо, что вдали от родителей сын не будет одинок.
Не удивительно, что у Елены Алексеевны почти всегда было ровное хорошее настроение, настроение благополучной и любимой женщины, счастливой в браке и довольной своей работой. Правда, за годы службы мужа, пришлось сменить не одно место работы, а сейчас судьба и вовсе забросила их в чеченский город Грозный. Население в Грозном интернациональное. В их части служат русские, украинцы, татары, чеченцы и представители других народов России. И, хотя полгода как нет той страны, в которой родились и выросли она и муж, могучего Советского Союза, но осталась единая и неделимая Россия, преемница уничтоженной страны. Сам развал великой страны был каким-то искусственным, несерьезным. Казалось, вот поиграют бывшие союзные республики в независимость и снова объединятся в одной стране. Ведь от добра добро не ищут.
В это майское солнечное субботнее утро у Елены Алексеевны настроение было особенно хорошим. Решался вопрос о переводе Юры в Ленинградский военный округ. Елена Алексеевна открыла форточку, с наслаждением вздохнула свежий, теплый воздух и улыбнулась. Утро было замечательным, а впереди ожидался чудесный день.
Одиночество Елены Алексеевны прервала преподаватель химии Нина Петровна Волкова, женщина ехидная и завистливая, которую Елена Алексеевна недолюбливала.
– Привет, Леночка! Ты как всегда первая и не спится тебе, – притворно приветливо пропела Нина Петровна. – Как Юрий Анатольевич? Ванечка? Красавчик он у тебя и умница. Моя Наташка о нем мне все уши прожужжала. Да видно шансов у неё маловато. Вчера пришла она после дискотеки расстроенная, говорит, Ваня твой от Лалы Бегоевой не отходил ни на шаг и провожать её пошёл. Это, конечно, очень романтично, прямо по Лермонтову, современные Печорин и Бэла.
Елена Алексеевна вздрогнула. Её Ваня вчера, действительно пришел поздно, весь сияющий. И хотя он сказал, что задержался с ребятами, Елена Алексеевна заподозрила, что такой вид у молодого парня может быть только после общения с девушкой, которая по – настоящему нравится. Ну что же, подумала она тогда, на то и молодость. Когда ещё увлекаться девушками, если не в 17 лет. Но Лала Бегоева? Это девушка училась в 10А классе, как раз в этом классе у Елены Алексеевны должен быть первый урок. Елена Алексеевна любила этот класс, и что греха таить, во многом именно из-за этой Лалы. Даже женщинам было трудно оторвать взгляд от этой девушки. Мало сказать, что она была красавица, её лицо обладало каким – то магнетизмом, на неё хотелось смотреть и смотреть. Лала прекрасно танцевала. На новогоднем концерте она в национальном костюме исключительно красиво исполнила чеченский танец. Присутствующее на концерте райкомовское начальство с воодушевлением хлопало ей. Директор школы и руководитель художественной самодеятельности за организацию концерта получили грамоты от райкома. Учебный материал Лала схватывала так же легко, как и танцевала. Елена Алексеевна как- то услышала, как Лала на перемене говорила подругам, что не читала заданное произведение, а только пролистала критику. Елена Алексеевна, желая посмотреть, как девушка выкрутится, вызвала её отвечать. Но та отлично ответила не только по критике, но и сделала свои оригинальные выводы по произведению, как будто она прочитала его от начала до конца.
Однажды, после субботника несколько девушек из 10А и Елена Алексеевна задержались в классе. Учительница предложила школьницам, среди которых была и Лала, попить чай с принесенными ею домашними пирожками. Говорили о разном, в том числе и о планах на жизнь. И тогда Лала, к удивлению Елены Алексеевны, заявила, что хочет выйти замуж за русского, а не за чеченца.
– Я хочу жить свободно, как живут русские женщины, а не быть служанкой мужчины, как большинство чеченок.
И Елена Алексеевна тогда подумала, что эта девушка вскружит голову любому парню, в том числе и русскому. Но чтобы этим парнем оказался её Ваня? Да упаси бог от такой напасти! И хотя Елена Алексеевна была воспитана в духе советского интернационализма, и ей было неприятно, когда оскорбляли или с презрением говорили о других национальностях, но это было в общем. А конкретно ей вовсе «не улыбалось» получить чеченскую невестку. Чеченцы народ чужой, со своими традициями и лучше держаться от них на расстоянии. Нужно присмотреться к Лале и Ване. Хорошо, что Нина из желания испортить ей настроение предупредила её.
– Скорее всего, это все ерунда, – подумала она. – Ну, даже если и прошелся её Ваня с красивой девушкой, то, что из этого? Всё равно он скоро уедет и всё забудется.
– Ой, Нина, наши Ваня и Наташа ещё дети. У Вани впереди будет много девушек, а у Наташи – парней, так что пока про это говорить, – ответила Елена Алексеевна своей коллеге. Та хотела ещё что-то добавить, но раздался спасительный звонок на урок. Елена Алексеевна взяла журнал и направилась в 10А класс.
Глава 2
В 10А классе, как в прочем и во всей школе, учились в основном дети военнослужащих, поэтому большинство учеников были русскими или представители других славянских национальностей. Из кавказских семей было всего три ученика: аварец Казбек, армянин Ашот и чеченка Лала Бегоева. Елена Алексеевна поздоровалась с учениками, пробежалась глазами по классу, чтобы как обычно отметить отсутствующих, и конечно, её взгляд сразу зацепил Лалу. Лала что-то оживленно обсуждала со своей подружкой Светой, девушки были необычно возбуждены. Лала рассказывала ей что-то необыкновенно интересное. И только заметив внимательный взгляд учительницы, подружки замолчали. Урок шел в обычном русле. Елена Алексеевна рассказывала о Пьере Безухове, Наташе Ростовой, но страсти, кипящие в романе «Война и мир» сегодня её мало интересовали. Гораздо интересней ей было посмотреть переписку Светы и Лалы, которую те вели, стараясь не привлекать её внимания.
Если бы Елене Алексеевне удалось удовлетворить свое любопытство, то она прочитала бы следующее:
– Лала, а Елена на тебя как- то странно смотрит, может она знает что-то про тебя и Ваню?
– Ну что она может знать? Мы же после дискотеки возвращались целой компанией. Потом посидели на скамеечке у твоего дома. Ваня такой скромный! Он только за руку меня брал и больше ничего себе не позволял.
– В тихом омуте черти водятся, не все сразу, подружка.
– Светик, дай мне сегодня на дискотеку одеть твое голубое платье, оно мне так нравится.
– Да, фигура у тебя в нем вообще классная. Ваня будет сражён наповал.
– Спасибо, подружка, это очень приятно. Но есть и плохая новость: к нам сегодня дядя Шамиль приезжает, терпеть его не могу. Я уйду из дома пораньше. Скажу матери, что буду готовиться с тобой к контрольной по физике, переоденусь у тебя и пойдем на дискотеку.
– Приди пораньше. У отца сегодня день рождения. Будут два его друга с женами. Посидим с родителями часок и уйдем.
– Вот и отлично. Я буду к шести часам.
Елена Алексеевна осторожно наблюдала за подругами до конца урока.
– Да, хороша Лала, ничего не скажешь, но ведь ребёнок ещё. Да и Ванечка её ещё совсем пацан. Нечего тут волноваться. Мало ли кто кому в юности симпатизировал, – так окончательно успокоив себя, Елена Алексеевна окончила урок.
А в пять часов вечера Лала, одетая в скромную, прикрывающую колени юбку, складывала в портфель учебники и тетрадки.
– Мам, ну я пошла к Светке. Туда ещё Вика подойдет, вместе уроки сделаем. Завтра контрольная по физике, – уже с порога сообщила Лала.
– Ну что ж, иди доченька, – разрешила Аминат. – Только, когда вернешься?
– Я думаю не раньше одиннадцати. Уроки сделаем, потом во дворе посидим, – ответила Лала.
– Постарайся придти пораньше, доченька. Дядя Шамиль сегодня заедет к нам часов в семь вечера и останется ночевать. Опять начнет рассуждать, что мы тебя не воспитываем, что ты совсем распустилась, – попросила мать.
– Мамочка, я, конечно, постараюсь быть пораньше, но только ради тебя. Видеть дядю Шамиля мне совсем не хочется, да и папе его визиты не по вкусу.
– Не тебе судить старших, Лала. Шамиль мой старший брат и он желает тебе только добра, – строже произнесла Аминат, но Лала уже не слышала её слов.
Светкина семья сидела за праздничным столом. Дядя Володя и тётя Люда, родители Светы, были уже немного навеселе, не отставали от хозяев и гости, два весёлых майора, сослуживцы дяди Володи и их такие же веселые раскрасневшиеся жёны. Они шумно чокались и смеялись. Лале всегда нравилась обстановка в семье подруги. Было просто, дружно и весело. Люди часто ужинали с рюмочкой, а потом хорошо поставленными голосами пели душевные застольные песни. Лалу вместе со Светой сразу усадили за стол.
– Ну что девочки, выпейте за мое здоровье по маленькой, – предложил радушный именинник.
– Я вам, девоньки, только шампусика налью, – засуетилась тётя Люда.
– Давай, Лала, немножко выпьем, на дискотеке будет веселее, – шепнула подруге Света.
– А почему бы и нет, – подумала Лала, потягивая холодное полусладкое шампанское, вкусное и немного пьянящее.
А потом было все так, как они спланировали: Лала переоделась в Светкино голубое платье и свои белые босоножки на высокой шпильке, которые она принесла к подружке заранее; чуть-чуть подкрасила ресницы и подвела губы блестящей розовой помадой. Светка тоже переоделась и подкрасилась.
– Ой, наши девочки совсем барышнями стали, а Лала вообще как артистка, – искренне восхитилась тётя Люда.
– Идите, гуляйте, вам с нами скучно, – добродушно добавил именинник.
А в это время Ваня Артемьев с другом Костей уже прохаживались по танцевальному залу дискотеки «Лавиния». Если внимательно посмотреть на Ваню, то можно заметить, что с некоторых пор в его душе поселилась радость. И у этой радости имя Лала, Лалочка. Впервые Ваня заметил эту девушку, когда она танцевала на новогоднем вечере. Это было потрясающее зрелище. Ни одно движение в её танце не было лишним. Был бы Ваня художником, он бы без сомнения запечатлел её на своем полотне. А весной он встретил эту же девушку на дискотеке. Она опять танцевала. Но это был совсем другой танец. Если тот, на новогоднем вечере, был прекрасен своей строгостью и гармоничностью, то этот был удивительно весёлым, раскованным, очень ритмичным и жизнерадостным. И вот вчера он в первый раз провожал её после дискотеки. И пойдет провожать сегодня. И будет сидеть с ней на скамейке, и держать в своей руке её маленькую ручку. А вот и она!
Короткое голубое платье красиво облегало ее юное тело и открывало длинные стройные ноги. Огни светомузыки отражались от неё. Она была в этой музыке, и музыка была в ней. После выпитого шампанского её глаза сияли особенным светом, и казалось, что весь зал подтанцовывал ей, настоящей королеве дискотеки. И Ваня, не колеблясь, направился в центр круга прямо к ней.
– Как прекрасна жизнь, – думала Лала. Она так любит танцевать, все любуются ею и, самое главное, рядом с ней Ваня. И смотрит он на неё с любовью, что видно невооружённым глазом. Тут и к цыганке не ходи. И хотя придется уйти с этого праздника пораньше, чтобы успеть переодеться у Светки и с Ваней не погуляешь, сколько хочется, и дома сидит противный дядя Шамиль, все равно нет на свете девушки счастливее её, и всякие мелочи не могут омрачить её радость.
Глава 3
Лала Бегоева родилась в Сибири. Её отец, Магомед, распределился в расположенный в Тюменской области авиационный полк сразу после окончания военного училища вместе со своим корешом Мишкой, с которым дружили все годы учебы. Сейчас, когда Магомед Бегоев был уже подполковником, и пересекался за время службы со многими людьми, так и не нашел он друга ближе Мишки Захарова, с которым в курсантские годы стоял в нарядах, бегал в самоволку, провожал девушек после танцев. Магомед помогал Мише по точным наукам, которые тому не очень давались, а Миша подтягивал его по русскому языку и другим гуманитарным предметам. А самое главное, они никому не давали друг друга в обиду, стояли один за другого горой, не раз бились до крови, если того требовали обстоятельства. Рано лишившись родителей, Магомед часто проводил каникулы у Мишиных родителей на Брянщине. И распределиться в свое первое место службы им тоже удалось вместе, и поселились они в одной комнате офицерского общежития для холостяков. Не удивительно, что и встречаться они начали с двумя подружками: Миша с медсестрой Ирочкой, Магомед с парикмахершей Галочкой. Галочка имела комнату с отдельным входом в частном доме своей бабки, и никто не мешал Магомеду проводить с ней там бурные страстные ночи. Галочка была хорошей хозяйкой, отлично готовила и не чаяла души в своем кавалере.
– Мага, какой ты у меня сильный, красивый, – шептала она, прижимаясь к нему своим горячим телом темными сибирскими ночами. Магомед таял от её ласк, и даже подумывал жениться. Но человек предполагает, а бог располагает.
Приближался его первый офицерский отпуск. Магомед собирался с Галочкой поехать на Черное море, которое ни он, ни она никогда не видели. Но тут пришло письмо от старшей сестры его рано умершего отца, тёти Патимат.
– Дорогой Магомед, – писала она. – Я уже совсем стала старая, сильно болею, боюсь, что умру, не увидев тебя. Молю Аллаха, чтобы дал нам возможность повидаться. Прошу тебя, приезжай сынок.
Магомед не мог отказать тёте Патимат. Она помогала ему, когда он учился в военном училище, и была самой близкой из всей его немногочисленной родни. На Кавказе не принято отказывать старшим. Пришлось Магомеду вместо Сочи ехать в Урус-Мартановский район, в горное чеченское село Комсомольское, которое он никогда не любил, от которого отвык.
– Придется мне, ребята, снова пожить в средневековье, – грустно пошутил Магомед, прощаясь на перроне Тюменского вокзала с Галочкой и Мишей. Галочка всхлипывала, словно чувствовала, что теряет своего Магу навсегда.
– Ты только приезжай поскорее, – как заведённая повторяла она.
Родное село встретило Магомеда сияющими белоснежными вершинами гор и отарами овец на выгоревших склонах. Тётя Патимат сильно постарела и за те два года, которые Магомед её не видел, здорово сдала, но ещё держалась на своих ногах и справлялась с нехитрым хозяйством. Она расцвела после приезда любимого племянника, с гордостью принимала гостей, приходивших к ней в дом, чтобы повидаться с земляком.
– Сын моего брата стал офицером. Он не опозорил наш род, – с достоинством говорила Патимат. В такие минуты Магомеду становилось стыдно за то, что он не хотел приезжать сюда.
И ещё он все никак не мог подобрать момент, чтобы рассказать тёте о Галочке. Рассказывать не пришлось. Все перевернулось в тот день, когда Магомед увидел сестру своего одноклассника хромого Шамиля, красавицу Аминат. Увидел и пропал, как только посмотрел в её глаза с длинными густыми ресницами под пушистыми темными бровями. И Магомед понял, что всё, что было у него с другими девушками – вовсе не было любовью. Его настоящая любовь грациозно шла ему навстречу по озаренной ярким весенним солнцем горной тропе. Восемнадцатилетняя девушка возвращалась из детского садика, в котором работала первый год воспитательницей. На ней было свободное желтое платье в алых тюльпанах, а блестящие черные волосы, заплетённые в тугие косы, покрывала красная газовая косынка. Аминат и Магомед поравнялись друг с другом. Девушка подняла глаза и посмотрела не него таким взглядом, каким во все времена и у всех народов девушки смотрят на понравившихся им парней.
С этой встречи всё и началось. Магомед встречал Аминат с работы и вечерами они тихо щебетали возле бьющейся в белых камнях горной речки Гойты, куда Аминат приходила украдкой. Когда Магомед посватался к ней, то встретился с крайним недовольством её брата Шамиля. Он спал и видел отдать сестру за брата первого секретаря района сорокалетнего вдовца, который положил глаз на девушку, но ещё не успел посвататься к ней.
– Отец, разве этот голодранец, Магомед, достойный жених нашей Аминат? – доказывал Шамиль отцу. – Вот Иса скоро посватается, а он один из самых уважаемых людей в районе. Он соблюдает наши традиции и сестра всегда будет рядом.
– Нет, Шамиль, – возразил отец. – Иса стар для Аминат. У него дети от первой жены. А Магомед сын моего погибшего друга. Я никогда не забуду как мы вместе с Ахматом и Патимат в 57 году домой из Казахстана вернулись, как землю родную целовали. Могилы наших родителей на чужбине остались. Магомед мне как сын. Я рад, что породнюсь с родом Ахмата. И Магомед совсем не голодранец. У него настоящая мужская профессия, которая всегда прокормит и его и его семью. И самое главное, Шамиль, разве ты не видишь, как Аминат смотрит на него? Вряд ли она захочет другого мужа.
– Он увезет её в Россию, разве это можно допустить? Разве можно обидеть Ису? – не уступал Шамиль.
– Доля женщины следовать за своим мужем. Он не может выбрать, где ему служить. Даст Аллах и вернутся они домой, как мы вернулись из Казахстанской ссылки. Всё, хватит спорить. У Магомеда времени не много. Через две недели нужно будет на службу возвращаться, – пресек возражения сына старый, мудрый Муса. Свадьба Магомеда и Аминат была красивая, веселая, радостная. Не так часто в этих краях девушки выходят замуж по любви.
В свою часть Магомед вернулся с молоденькой, сияющей от счастья женой. Через год у них родилась дочь Лала, а через пять лет после неё появился сын Руслан. Аминат старалась учить детей родному языку. Лала и Руслан, конечно, говорили по-чеченски, но родным языком для них был русский, на котором они говорили сначала в садике, потом в школе, везде, да и что говорить, даже часто дома. Все время, вращаясь среди русскоговорящих, Магомед и Аминат порой и дома забывали переходить на чеченский язык. С соседями и сослуживцами они жили дружно, а Миша, женившись на медсестре Ирочке, вообще был почти как член семьи. Окружающие называли Магомеда Магой, а Аминат – Аминой. Так было проще и удобнее для всех.
Лала ходила в танцевальный кружок, так как с раннего детства были замечены её способности к танцам. Аминат работала в детском садике, а Магомед благополучно продвигался по служебной лестнице. Лале было 12 лет, когда отца перевели в Северо-Кавказский военный округ в звании подполковника. Шёл 1988 год. По стране вовсю гуляла перестройка. Медленно и верно набирал обороты огромный бардак, которому суждено будет развалить через три года державу, которая считалась сильной и непоколебимой. Но это случится позже. А когда семья Бегоевых прибыла на новое место службы в Грозненскую авиационную часть, она была вполне счастлива. Несмотря на то, что в России им было хорошо, все же не только Аминат, но даже и Магомеда тянуло в родные края. Не зря когда-то говорил старый Муса, отец Аминат, благословляя её брак с Магомедом:
– Даст Аллах, и они вернутся домой.
Слова старика сбылись через 13 лет, когда самого Мусы уже не было в живых.
