Kitobni o'qish: «Выбор»

1.Глава.

В голове метались мысли, только бы успеть, только бы успеть.

Машина, как, на зло, металась из стороны в сторону, пробка. Проблеска в потоке машин не было , резко крутанула руль , на тротуар, люди шарахнулись в стороны. Только бы успеть, мысль не уходила ни на секунду.

Промчавшись по тротуару примерно метров 400, уперлась в заслон полиции, повернула в ближайшие дворы, нашла проезд, оставалось до садика еще 500 метров, почему я вдруг ринулась в садик, я до сих пор не понимаю, чудо, интуиция. Но все кто остался на работе, там сейчас и заперты. Телефон, не переставая бренчит, принимает сообщения, читать некогда. Телефон опять зазвонил. Звонит мама.

–Полина, забери Еву, я ей сказала спрятаться, телефон выключить и ни кому не открывать, даже если будут ломиться в дверь, ключи возьми, я пешком бегу, ни какой транспорт не ходит, буду часа два добираться, встретимся в деревне. Телефон отключу совсем. Сообщения шли.

Отключилась, не дождавшись ответа. Вот и садик, слава богу!!!

Вбежала в холл, по привычке сбросила обувь. Влетела в группу, хорошо, что воспитательница у нас пожилая, молодая бы давно бы уже сбежала домой. Валентина Петровна только посмотрела на меня грустными глазами и сказала: « Мишенька, за тобой мама пришла.»

–Миша скорее, – у меня от волнения пересохло во рту, говорить не могла, только с необыкновенной скоростью, одевала сына, не переставая думать, только бы успеть.

Бегом подлетели к своей малолитражке, порадовалась, что она проедет в любую щель, понеслась к другому садику, младший был в ясельной группе.

Садики были в километре друг от друга, но они показались мне вечностью. Все неслись и гудели вокруг, аварии на каждых сто метрах, машины просто бросали и бежали дальше.

Воспитательница маленьких деток была просто ангел, дети ее обожали, он находился прямо в ее квартире. Поэтому мне опять повезло, хотя я ругалась, что приходилось много платить. Я взлетела на третий этаж, лифт не работал. Постучалась в дверь, звонок тоже не работал, видимо свет тоже отключили. Маша открыла дверь, дети стояли в коридоре, почти полностью одетые, она молодец, схватила Руслана, на ходу одевая, шапку, хорошо, что на улице май.

В голове не укладывалось, все, что сейчас происходило, не могло быть, как мы все это допустили? Хваленая демократия не почувствовала? Ни кто не ожидал такого.

Мчусь дальше на всем ходу, Саша пришел со школы давно и должен меня ждать дома, хотя, кто поймет этих мальчишек, мог даже после моих слов, пойти гулять.

Росгвардия перегородила опять дорогу, опять сворачиваю в первый проулок, там тоже перегорожен. Пойдем пешком, если надо, только тяжело на руках с Русланом.

–Мама, куда мы бежим,– наконец не выдерживает, перепуганный Миша.

– Домой, конечно, Саша, там один, надо успеть его забрать,– говорю я, сама не верю, но надо успеть.

–Куда успеть?– спрашивает любопытный Миша, страх его уже отпускает видимо, он с мамой.

– В деревню поедем,– говорю я, только опять себе не верю.

Все началось внезапно, видны еще флаги везде, шарики после выборов. Ни кто не ожидал такого быстрого поворота событий, все спокойно вышли сегодня на работу.

Вот и наш дом, хорошо, что первый этаж, двери открыты, видимо тоже электричество отключили.

Открываю своим ключом дверь, Саши не видно.

–Саша!!!– кричу уже почти в панике, неужели все- таки ушел во двор играть, слышу шуршание в кладовке. Открываю, стоит весь в слезах, а ребенку уже 10 лет.

–Я так испугался, всех, почему то загоняли по домам, солдаты, я бегом бежал из школы,– затараторил он.

–Правильно сделал, а сейчас надо быстро собираться, у нас не больше пяти минут, берем самое необходимое, и в деревню, ты одевайся и следи за братьями, я сама соберу вещи.– И обняла его, чтобы он успокоился, а то все еще всхлипывал.

Бросала вещи в рюкзак рыболовный, хорошо, что он у нас был, еду в ранцы детские, необходимые медикаменты, бинты, антисептики, все равно, что то, да оставлю, но уже не важно. Важно сейчас быстро убраться из города. Мужу позвонила еще в дороге, он был недоступен, но он знает, где нас искать, мы в шутку разговаривали, где встречаемся при катаклизме, все согласились, что в деревне. Хорошо, что родительский дом, служил нам пристанищем летом, дети любили гулять по лесу и купаться в неглубокой речке.

Мы почти вышли, как послышались тяжелые шаги в подъезде.

–Тихо всем!– прошептала я.

–Замрите!– еще тише сказала я.

На цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок, послышался стук к соседям, вышел парень, футбольный тренер Саши, веселый, общительный.

–Предъявите документы!– попросил военный, другие уже беспардонно заваливались к нему в квартиру. Я отпрянула от двери.

–Всем в кладовку!– шепчу опять я, рюкзаки тоже туда же заталкиваю, хорошо, что там стоят огромные коробки, не разобранные после переезда, выбрасываю из тех, что у стены вещи в угол, сажаю, туда детей, задвигаю другими коробками, сама в самую большую с Русланом. Прижимаю его к груди.

–Всем ни звука и не шевелитесь, если кто-то нас выдаст, всех заберут, я не знаю куда!– говорю тихо, но отчетливо, чтобы все слышали. Я ведь, правда, не знаю, куда всех забирают, послышались крики в коридоре, звуки борьбы, потом железный лязг. Крики удалялись, торопливый стук в нашу дверь.

Стучали не долго, потом открыли ключом, видимо у охраны микрорайона нашего были ключи от всех квартир, странно, готовились к чему-то похожему? Топот тяжелых ботинок по всей квартире, открывание дверей, видимо проверяют, в кладовку тоже открыли, но ни чего не проверили, так фонариком посветили, было видно сквозь щель, ушли. Послышался снова этот железный лязг. Не понятно от чего этот звук, как будто пробили дверь или стену, чем-то металлическим.

Подождала еще минут пять и вылезла с Русланом на руках, странно, что ребенок в два года не проронил ни звука. Руки и ноги затекли, еле-еле разжала. Руслан встал на ноги, но прицепился ко мне, отходить не хотел.

–Дети выходите, только тихо, сейчас я отодвину коробки, сможете выбраться, – сказала я в полголоса. Помогла им и сразу зашипела, чтобы не шумели, они же уже решили попрыгать, побегать.

–Телефоны у всех выключены? По ним нас можно отследить. – Говорю. Папе позвоним на трассе, когда двигаться будем, если выберемся. Мне еще за младшей сестрой надо заехать, хотя она не больше моего старшего сына, даже младше на год, мама поздно родила. Мама доберется пешком часа через полтора, ждать нет смысла, если вообще доберется, все перекрыто, всех на улице хватают, а если прятаться идти, то точно за полтора часа не дойти. Машина у них на стоянке, но на ней не уехать, везде кордоны с военными стоят. Папа неизвестно где, у него завод военный, их, возможно, всех сразу перекрыли, если наши офисы ни кому не нужны, то военные точно все окружили одновременно. Возможно охрана завода, сама и перекрыла.

Подошла тихонько к окну, выглянула из-за занавески, как хорошо, что у нас первый этаж, всех уводили к большим грузовикам и автобусам, выборочно, потому-что кого-то отпускали. Давали значки какие-то и отпускали. Сейчас понимаю, что это утопия голосовать по телефону, все знают, как ты и за кого проголосовал. Даже стариков научили голосовать, но они то, точно за новую власть проголосовали, им же надо повышение пенсии и все, остальное их не волнует.

Дернула входную дверь, не открывается. Посмотрела на соседнюю, напротив, и увидела металлический запор, опечатали, чтобы ни кто не открыл. Понятно, будем выбираться ночью, когда будет темно, хорошо, что свет отключили, везде камеры. Микрорайон у нас новый, красивый, ухоженный, безопасный, камеры на каждом шагу. А вдруг свет дадут? Как выйдем? Все ведь увидят? Будем на авось надеяться, у нас ведь свет отключат, а включить не спешат.

Муж доберется, успеет до дома, если его не схватили, но кому он нужен на стройке то, думаю, тоже понял, что к чему? Но он вообще за городом, может сразу поедет в деревню, он же тоже разговор про апокалипсис слышал, но, наверное, поведет себя, как мужчина и поедет за нами, лучше бы не ехал, волнуется, телефоны все недоступны сейчас. Интересно, что сейчас сестра еще одна моя – Вероника с Толиком делают, им хорошо, они оба дома, дочь их тоже дома, она еще в декрете, а Толик в ночь работает, думаю, они уже в деревне, у нее особое чутье, она вообще все замечает, не то, что я, в последний момент.

На улице стихло все, дети сидели тихо, почти не говорили, я спокойно, почти в темноте, еще раз проверила свой рюкзак и детские. Сашин школьный был забит продуктами, Мишин для тренировок – маленький с туалетными принадлежностями, Руслана самый маленький с медикаментами.

Тихонько включила свет в туалете, нет его и хорошо. Выбираться будем во двор, там нет военных, а потом пойдем уже к трассе, на машине точно уже сейчас не уехать, все давно перекрыто. Сейчас по пути Еву забрать и все до деревни 65 км с маленькими детьми, сколько мы пройдем? По дороге не пойдешь, там мосты, точно охраняются. Ладно, я все знаю, переправимся, май же, днем то тепло. Но где же мама, так и не пришла, может сразу домой пошла, все равно надо к ним за Евой зайти, вдруг не пришла, она там одна сидит, если Саша так перепугался, представляю, как она – девочка, одна себя чувствует, столько времени прошло.

2 Глава.

Сердце колотилось, как ненормальное, руки дрожали ,телефон вываливался из рук, ни как не могла его разблокировать. Наконец нашла контакт Евы.

–Ева, слушай меня, не перебивай. Закройся дома на ключ, если будут звонить или стучать в дверь, не откликайся, не подходи близко, если будут ломать дверь, заберись на верхнюю полку шкафа и не шевелись, пока не уйдут. Не бойся ни чего, я приду обязательно, свет не включай, телефон отключи. Уйти сможешь только с папой или с Полиной. – Выпалила я на одном дыхании.

– Поняла меня?– я уже себя почти не контролировала.

–Поняла, а что случилось?– спрашивает Ева, даже почти не испугавшись.

–Все плохо, если не выполнишь мои указания, заберут тебя плохие люди! – посильнее припугнула я, дети они как сильно напугаешь, плохо, мало тоже, вот и ищешь середину.

Уже более спокойно, набираю сообщение Полине, забрать Еву, если я не успею. Веронике пишу сообщение, чтобы собирались и уезжали из города, специально не пишу куда, все можно будет отследить. Интересно, кто все- таки из нас паникер? Я или мой муж? Ни чего не будет, ничего не будет. Вообще, послушай мужиков и сделай на оборот, а они про нас так говорят.

Самое плохое, сейчас находиться в центре города, хуже не придумаешь. Я же женщина и могу находиться в панике, что сейчас я и делаю, руки уже почти не дрожат, но сердце колотится еще.

Муж не отвечает, хотя телефон не выключен. Отправила ему смс, что пошла домой. Отключила телефон, все из-за них, проклятых, но не выкинула. Огляделась со второго этажа, все выходы с нашей улицы перекрыты, пошла на другую сторону дома, во дворе ни кого. Выбралась по лестнице, странная конструкция дома пригодилась, пристрой, как скворечник и железная лестница к нему на второй этаж, мы ей ни когда не пользовались, а только некоторые выходили покурить, вот сейчас пригодилась. Нас не так много здесь, всего три человека, надеюсь , проскочим, пока я все убирала и закрывала, на всякий случай, сотрудники мои уже испарились, я даже не увидела их когда вышла.

Зачем я все время хожу в платьях? Сейчас совсем, неудобно. Господи!!! Спаси нашу страну, пожалуйста. Объясняла же всем подряд, что не надо голосовать за этот патриота – Мамонтова, все врет, нельзя раздавать деньги людям, просто так. За то, что мы просто будем жить в нашей стране, все наши ископаемые недра, будут общие, мы будем получать с продаж, а работать за нас будут приезжие из ближнего зарубежья, будем жить как в Эмиратах, но работать не будем. Утопия, все шито белыми нитками.

О чем, я думаю, надо убраться из центра, как то, в туфлях, на каблуках, как то не очень, хоть они и супер удобные, как сказала, продавец, по закоулкам не побегаешь. Спуститься то с железной лестницы я спустилась, а куда двинуться не придумала, выхода два со двора, наверное, оба перекрыли. Где мои мозги, то были, когда были все предпосылки, за чем, я проголосовала? Если бы не проголосовала, их бы было еще больше, но думаю, они даже не собирались подсчитывать, им нужны были люди, кто с ними не согласен, конечно, нас людей адекватных совсем мало. А Пенсионерам, что пенсию добавь и скажи, что все будет как при Советском Союзе, а молодежи, не работать, а деньги получать и свобода во всем, интернет, радуга, все пообещали.

Тихо двинулась к выходу к реке, там может и не перекрыли, зачем им река. Да, никого пока, расчухают, и его перекроют. Но по набережной меня далеко видно, пошла вдоль домов, кустов, туфли утопают в земле, совсем снять и выкинуть, холодно еще, 12 км до дома, такими темпами, только к ночи дойду. Дошла до главной улицы, все ее мне без внимания не перейти. Выглянула из-за угла, все стоит, машины в сплошной пробке, везде кордоны из полиции и военных, Автобусы стоят, людей туда заставляют заходить, кто не хочет, прямо заталкивают. Других отпускают, без паспорта или без телефонов, тоже садят. Как мне перебежать? На мосту тоже военные, с автоматами, надо дальше отойти от них, но не далеко, а то будет близко к другому посту, вообще они грамотно расположились, видно все.

Прошла еще вдоль дома, хорошо, что листья уже распускаются, не видно меня, если добежать до киоска, то возможно между машинами потом проскочу, когда заваруха какая- то будет, а они часто случаются. Минут пять стою, раза три мужчины не хотели идти в автобус, только с дракой. Так, что надежда есть. До будки с чебуреками добежала без приключений, затаилась, смотрю, парень узбек, с испуганными глазами на меня из киоска смотрит в открытую дверь.

–Тссс- шепчу ему.

–Как дела?– спрашиваю, их любимый вопрос

–Хорошо. – Говорит, улыбка, появляется на его лице. Узнал меня, мы постоянно покупаем у них чебуреки, сами готовят, вкусные, не понятно из чего, но похоже на мясо и всегда свежие.

–Помоги мне, – говорю, мотает головой, хорошо.

–Как те на мосту отвернутся, махай мне. Я буду за другими наблюдать, как драка опять будет, побегу, понял?– спрашиваю.

–Да, а мне что делать? Меня не заберут?– спрашивает, в глазах уже почти нет испуга, все- таки я его старше и видимо объясню, надеется.

– Спрячься на всякий случай, ночью уйдешь. – Надеюсь, умный совет ему дала.

–Я, так бы и сделала, но у меня дочка маленькая дома, не могу ее бросить.– Протараторила я, ладно приготовься, вроде, что то затевается, послышались крики.

Узбек махает мне рукой, я бегу между машин, пригнувшись и на полусогнутых ногах, вдруг кто-то неожиданно гудит, машина, предатели всегда были, я просто прибавила ходу и очутилась в противоположных кустах, военные у моста просто повернулись, а на перекрестке, даже ухом не повели. Слава богу! Этот наш авось, всегда срабатывает. Или военные за каждым пока не бегают, у них пока людей хватает, хватать.

Иду тихими улочками к центральным не подхожу, пока окружены только большие торговые центры, главные улицы и мосты, но педантично обходят дом за домом отдельные команды, видимо задачи у них разные. Мне, интересно, куда людей увозят?

Натерла одну ногу, туфли новые, за то отвлекает от тяжелых дум, как там дочери, внуки, у меня их четверо. Дочь младшая, младше старшего внука, вот и так бывает, когда дочери вышли за муж и уехали, мы с мужем остались одни в сорок с небольшим, стало скучно и решили мы, что нам еще кто-то нужен, а вдруг сын, но получилась опять девочка.

Но совсем не похожая на первых двух, они на папу походят, голубоглазые, светловолосые, послушные, девочки-девочки такие, а она вся в меня, рыжая, с желтыми глазами, но как папа сорванец. Вот сейчас и не знаем, как совладать, все, что мы говорим, не правильно. Волосы иногда дыбом становятся, а ей то только 8 лет, что дальше то?

Прошла километра три и опять дорого большая поперечная , а еще и трасса впереди, там вообще придется лететь . Присела около дома на скамейку, тихий такой дом, старый в три этажа, старушка вышла , божий одуванчик, прошла мимо, посмотрела на меня, улыбнулась, и спокойно пошла в ближайший магазин. А он как раз на той улице, где мне перейти надо было, смотрю сквозь кусты, идет тихонько, переваливается. Хорошо, что у нее кофточка белая, редко бабулю в белом увидишь, приближается к магазину, а там точно пост стоит из полицейских стоит или просто охрану местную припахали тоже. Бабуля подошла, я подобралась поближе к ним, чтобы слышать, о чем говорить будут, двери близко к углу прямо.

–Приготовьте бабушка паспорт.– Сказал сержант.

–А в чем дело?– спрашивает бабулька.

–Проверка документов.– Отвечает он.

–Сколько хожу, ни разу не проверяли. – Возмутилась бабушка.

–А у меня нет. – Порывшись, сказала она.

–Возможно, есть телефон,– спрашивает боец.

–Да, конечно, куда я без него то. – Начала оправдываться бабуля.

–Сынок, у меня и сотового тоже с собой нет. – Виновато говорит бабушка.

–Беги, бабка бегом домой и ни куда сегодня не выходи, пока тебя и меня ни кто не видел.– шепчет он отвернувшись от камер парень.

Бабушка срывается с места с несвойственной ей скоростью, бежит за угол, натыкается на меня, а сержант делает вид, что только замечает, что ее нет, и смотрит по сторонам, там нет и тут нет, с чувством выполненного долга, снова встает к дверям магазина.

Бабулька запыхавшись, останавливается около меня и спрашивает.

–А что происходит?

–Облава, бабушка, облава. – Говорю я с интонацией обвинителя, наверняка она тоже за них голосовала.

–А почему? Я опять, что то пропустила?– говорит она, мне уже становится жаль ее.

–Всех кто за власть не проголосовал, а за старого президента голосовал, всех, куда-то забирают. – Объяснила я.

–Сама не знаю, куда, но куда-то увозят.– Добавила еще.

–Как увозят? Куда? Я тоже «за старого» голосовала, я же из ума еще не выжила, у меня экономический институт за плечами, считать умею. – Забеспокоилась она.

–Вы успокойтесь, посидите несколько дней дома, ни кому не открывайте, главное, делайте вид, что дома ни кого нет. Может, пронесет и они стариков не тронут.– Пробормотала я, совершенно не уверенная в своих словах, так как видела, как одну бабку посадили в автобус.

Бабушка пошла к дому, а я продолжила наблюдать, вскоре полицейский зашел внутрь магазина, а я рванула через дорогу, но думаю, он так бы за мной не побежал, совестливый попался. Но подставлять его не хотелось.

Не буду описывать весь путь домой, сколько насмотрелась по пути, но один раз чуть не попалась, патрульная машина остановилась рядом, я ее не заметила, а когда она затормозила, я пустилась так бежать во дворы и просидела за помойкой с полчаса, еле – еле отдышалась, так я давно не бегала. Несколько раз видела, как целями семьями из машин высаживали и уводили, как мужья дрались, а дети так плакали, сердце разрывалось, но сделать , то я ни чего не могла, только бы до дому добраться и дочь свою увидеть невредимой. Странно про мужа своего Андрея я совсем не вспоминала, хотя люблю его почти как раньше. Но материнский инстинкт видимо гораздо сильнее. Вспомнила его один раз, включила телефон, но смс не прочитана, на звонки не отвечает, и сразу выключила, вдруг по нему меня отследят, хотя еще мало время прошло, много так людей, которых пока проверяют. Не до нас, сбежали и прячутся.

И вот, стою я у своего дома, с обратной стороны от дороги, а дом как крепость, живем мы на последнем девятом этаже, раньше он был общежитие, а потом комнаты соединили. Сделали туалет и ванны, поэтому комнаты большие, коридоров почти в квартирах нет, за то в подъезде коридорная система, балконы тоже не у всех, у кого они есть, то выступающие, а у кого нет, то коридор упирается в общий балкон-лоджию, вот у нее- то я и стояла. В подъезде был какой-то солдат, сколько они еще дежурить будут? А на девятый этаж мне кроме как по балконам не попасть. Хорошо еще, что они все соединяются лестницей, на каждой лоджии люк, но наверняка он, чем ни будь заставлен, или закрыт на замок, это будет не простое путешествие и первая ступенька лестницы у моего лица находилась, а мне 50 исполнилось и высоты я боюсь.

Дождалась темноты и приступила к подъему. Туфли пришлось бросить, удобные то и модные, за то мне повезло, подъехала какая- то молодежь и бросила машина как раз под лестницей. Мне просто повезло или они все время там ставят, без разницы. Главное, чтобы сигнализации не было, толкнула ее, не сработала. Полезла на капот, тоже не сработала, да вообще кто на наши машины ставит сигнализацию? На крышу сложнее пришлось залезать, все думала под моим весом, стекло вылетит, если бы не было так страшно, мне бы было, очень смешно. Просто представить, метр с кепкой, лишнего веса килограмм 15, это такой колобок, в темноте огромный на машину лезет, потом, на первую ступеньку ногу пытается закинуть, в общем, это не для слабонервных зрелище.

До первого люка добралась, открытым оказался, странно, второй тоже, третий толкнула, закрыто.

Потом вспомнила, что для пожарной безопасности на дверях подъезда было написано, чтобы все освободили люки и открыли их, третий этаж не послушали. Не хорошие люди, а кто у нас живет, то одни бабки, алкаши, наркоманы, нормальных людей то раз- два и обчелся. Видимо на третьем их не было, но надавив по – сильнее, замок открылся, вся в коробках я выбралась, на четвертом открыто, а вот на пятом я застряла на долго, ни чего не помогало, дергала, пришлось спуститься на третий этаж, нашла там старую железку и попыталась ей открыть. Тоже ни чего не получилось, неужели придется, через перила перелезать? В груди моей все похолодело, я просто сразу приросла к полу четвертого этажа, но представила как там Ева, это очень сильно стимулирует, я полезла на лесенку, поднялась до половины обернулась , посмотрела в ночь, было темно, свет видимо отключили везде, но землю я видела и это меня не успокоило, еще раз попробовала железкой, это был какой то прут, ни чего не вышло. Опять спустилась. Отвернулась от улицы и встала рядом со стеной, мне же не подтянуться, как вообще я заберусь? Увидела рядом со стеной старый шкаф, открыла створки, одна открылась на уровне перил, но она точно меня не выдержит, нужно просто упереться на долю секунды и забросить другую ногу на пол пятого этажа. Сказать то легко, хорошо, что нашла какую-то веревку, пригодилось туристическое прошлое, привязала ее к себе вокруг талии, но не обольщалась, она точно меня не удержит. Встала, привязала к перилам пятого этажа, шатаясь на каком то сломанном стуле, встала на край лоджии, створка шкафа открыта, надо ее немного подвинуть, но руки вцепились и не разжимаются, четвертый этаж, на смерть не убьюсь , но точно покалечусь. Ногой немного подвинула створку, поставила на нее ногу, приготовилась, нужен только рывок, но как то не выходило. Снова представила Еву всю с слезах, уперлась в створку, нога сама взмахнула в верх, створка с грохотом устремилась в низ, я повисла на двух руках и одной ноге, все тело тянуло вниз, хотя я тянулась из последних сил, но я понимала, что я на балкон уже не упаду. Вдруг кто- то потянул за веревку, когда мои руки готовы были уже отпустить, перехватила руки и перевалилась через перила. Передо мной стоял тщедушный мужчина, но сил, чтобы меня поймать у него хватило.

–Что закрываете люки, то – от испуга сказала я.

–А они только для пожарных, – засмеялся он.

–Спасибо, что поймали меня, а то мокрое место осталось бы от меня,– шепотом, ужу заговорила, я.

–А я тебя знаю, ты с девятого этажа, вы лет 10 назад переехали?– тоже тихо заговорил он.

–А почему мы шепчем? И зачем ты лезешь по балконам?– снова заговорил мужичек.

–Ты что ни чего не знаешь?– удивилась я и, наконец, узнала его, алкаш местный, но как он здесь очутился?

–А я с утра опохмелился, очень хорошо, только сейчас проснулся, пошел покурить, слышу, кто то шуршит, сначала не понял, а потом тебя увидел.– Усмехнулся опять он.

Думаю, правда, со стороны очень смешно было.

–Всех забирают, кто против новой власти голосовал, ты то за кого?– спрашиваю.

–Я вообще не голосовал, мне и так хорошо.– Сказал, поцарапал затылок.

–Так что нам сейчас делать?– спросил опять.

–Открой люк, вдруг, еще кто- то полезет и свалится.– Предупредила я, стою, жду, когда уйдет, все-таки я в платье, неудобно, хоть и алкаш, а все-таки мужик. Пошел за ключом, я быстро полезла выше и до девятого уже без проблем забралась. Но не тут то было. В подъезде обнаружила железные запоры нескольких дверях. Все пропало, как мне попасть то внутрь квартиры, балкона у нас не было. Запор крепко был закреплен к стене и к двери, наверное, насквозь пробили ее, сигнализация мигала на нем. Точно не снять, как то надо Еву позвать, но если стучать она не ответит, звонить тоже без толку, я же ей приказала, не откликаться. Еще один ребус надо решить, чтобы попасть в квартиру, но как можно быстрее. Окно рядом с балконом мы открываем на проветривание и откидываем, кошка боимся, выпрыгнет, решетка на окне, это еще хуже, как забраться то? Полезу на крышу, второе окно без решеток, веревки поищу еще.

Веревки не нашла, за то когда поднималась на чердак увидела пожарный шланг, привязала его к каким то старым трубам от антенн, сначала попрыгала на них, вроде надежно, сделала несколько узлов на нем, а то опять не подтянуться будет. Веревка вокруг талии все еще болталась, сделала страховку, начала спускаться, благо земли уже не было видно. Страшно, почти не было, после последнего раза. Узлы хорошо помогали, они были большие, как на канатах, спускалась я без проблем, вот и форточка, открытая, только сетка. Вырвала ее, открыла щеколду к верху, окно двойное, старое, поэтому открылось без проблем, но узкое, еле-еле пролезла, худеть надо. Ну, ничего, сейчас наверняка уже сбросила пару килограмм. О чем вообще я думаю, наконец, добралась.

–Ева – тихонько позвала я.

–Ева, ты где?– еще раз позвала в полголоса.

Пошла искать, нигде нет, полезла в шкаф на верхнюю полку, смотрю, спит там, вместе с кошкой – Лизой. Совсем ненапуганная, и не зареванная, телефон рядом выключенный.

3 Глава.

Ничего понять не могу, мама написала, срочно ехать в деревню, с утра ходила в магазин, все нормально. Район у нас тихий, ни чего не происходит, зачем срочно в деревню, Толик еще куда-то запропастился , пошел в мастерскую, сдать в ремонт ноутбук. Ладно, если мама сказала в деревню срочно, значит в деревню надо. Собираться буду , с ребенком ехать сложно, все собрать надо, памперсы и еще много, что. Может муж скоро подойдет, и мы поедем. Вдруг услышала, как кто-то бежит по лестнице, Толик ворвался, запыхавшийся.

–Вероника, срочно одевайся, поехали ,времени совсем нет, надо уезжать.-выпалил он, на лице явный испуг.

–Объясните, мне все таки, ни кто не может нормально сказать, что происходит.– растерялась я.

–Говорю тебе, собирайся!!! Я по ходу расскажу, не сиди, давай быстрее.– сбивчиво начал Толик, на ходу скидывая все подряд в дорожную сумку, которую выхватил из шкафа в коридоре, надо же , даже знает , где она лежит. Я, наконец, тоже решила поторопиться, не зря же мне еще один человек говорит. Быстро собрали вещи уже в тишине, но мне все еще было любопытно, что происходит. Сели в машину, смотрю, а у Толика руки трясутся, вообще не понятно, чтобы мой муж, здоровый , высокий, не робкого десятка мужчина, так волнуется. Помолчала для приличия и все-таки спросила.

–Что ты молчишь? Говори уже, а то я тоже начинаю бояться.– Голос мой изменился, до неузнаваемости, глухой, хриплый и еле слышный.

–Все заводы оцеплены, у нас их много, как известно, угораздило нас купить квартиру в промышленной зоне, дороги тоже перекрывают, людей не выпускают, пока дорогу не перекрыли у нас, надо попробовать проехать, чтобы выехать на трассу. В деревню надо ехать.– Успокоившись, выпалил он. Но я как то не очень его поняла, почему мы должны бежать от кого то? Причем здесь оцепление заводов и перекрытые дороги.

–Нормально ты можешь объяснить? До сих пор ни чего не поняла.– Опять спросила я. Голова начала еще болеть.

–Я увидел, как людей заталкивают в автобусы, они не просто дорогу перекрыли и заводы оцепили, они отрезали всем пути домой, мы сейчас едем, но впереди, возможны посты, нам надо быть начеку. Ехать всего 35 километров, но если они трассу уже перекрыли, то мы можем прилипнуть. – Уже более внятно начал говорит он.

–Может куда- то сотрудники завода поехали, а остальное учения.– Предположила я. Головная боль усилилась, Ульяна как всегда в машине уснула. Вообще то в последнее время действительно, что то происходило, я очень много гуляю , два раза в день по 2-3 часа, поэтому делать не чего, смотрю, замечаю. Накануне, все подразделение полиции было построено, что-то долго говорил начальник, потом всех распустили. В ближайшей военной части тоже какое-то движение происходило, туда все время ехали машины крытые, я начала припоминать, что еще какие-то машины с оборудованием приезжали.

–Может, они какой-то теракт предотвратили? Но причем здесь мама? Она тоже написала СМС, чтобы мы в деревню ехали.– Сказала я на автомате. Мы уже выехали почти из города на трассу, а там крутой поворот, из-за него не видно ни чего, когда мы выехали, то увидели длинную пробку, по обеим сторонам обочины стаяли пустые машины, а пост был в метрах 200 от нас, но повернуть обратно через сплошную, как то было не очень правильно, и мы встали в хвост . Пробка двигалась очень медленно, видимо они очень тщательно проверяли документы, я подумала , за чем? Что-то действительно происходит.

–Толя, пожалуйста, выйди, останови встречную машину, спроси их, что происходит? – Попросила я.

–Хорошо, правда, стремно, как-то.– Пробормотал он, но вышел из машины. Я осталась внимательно наблюдать. Он махнул рукой, остановилась какая-то старая иномарка, молодежь за рулем, Толик, что-то спросил, они ответили, он поспешно перебежал через дорогу, и сел за руль. Лицо его о ужасно побледнело, он рванул через сплошную линию обратно, колеса взвизгнули от такого неуважения с его стороны, я просто обалдела, не могла произнести ни слова, от его поведения.

–Что ты творишь? Что происходит? Куда мы?– опять затараторила я , видимо лицо мое тоже было не очень, поэтому он сразу ответил.

–Идиоты мы, говорил же, нельзя голосовать , все данные у них наши, они всех, кто за старого президента голосовал, увозят куда-то, а остальных отпускают, куда увозят, они не знают, надо в объезд по старой дороге ехать. Может там они еще не поставили посты.– Толик уже почти успокоился, ни кто за нами, слава богу, не погнался. Мы проехали по всем закоулкам, нашего великолепного города, на всех больших улицах уже стояли посты, полиции или военные, мы ехали самыми маленькими , поэтому нас пока не тормознули. Выехали на старую дорогу, всю побитую, здесь давно ни кто не ездит, может только грузовики, ехали еле-еле, потому что , как после бомбежки ямы, в шахматном порядке, как будто специально. Двигались мы как беременный таракан, но продвигались вперед. Ульяна зашевелилась, видимо ей тоже не спалось на ямах, открыла глаза и заговорила по своему, говорила как всегда много, но совсем не понятно, единственные понятные слова ее мама и папа , пока не произносились, значит она была пока счастлива. Легко ей в свои полтора года то, быть счастливой, мне бы так, последние годы были не очень легкие, теперь еще и это. Мир совсем катится в пропасть, мы видимо решили за ними рвануть, чтобы не было скучно, что могли еще придумать этот новый президент, он обманул всех, куда он людей увозит, что он с ними делает, может он решил не запускать рабочих с ближнего зарубежья, а обойтись своими силами, только силы эти, должны быть рабами, то есть мы , кто не проголосовал за него, а без рабочей силы ему не выстоять, утопические его лозунги, все, что находится на нашей земле, наше, общее. Мы же на эти грабли уже наступали, ни чего не получилось же, как можно снова этому верить? Совсем, что ли люди идиоты?