Вечная жизнь
Если любишь читать, занимаешься критикой, да ещё и сам сочиняешь, то со временем, глядя на книжные страницы, начинаешь видеть не героев, уходящих от погони или ищущих преступника, а автора, мучающегося за компьютером в раздумьях: чего бы ещё такого выдумать? чем украсить? как бы растянуть, чтоб больше вышло? Так происходит с большинством текстов, кроме самых-самых лучших. Текстов, читая которые, с трудом веришь в то, что они не существовали испокон веков, вечные и самодостаточные, а появились всего лишь по воле одного-единственного человека. Таких текстов, как повесть "Мракобес" - кажется, лучшая вещь из прочитанных мною в этом году.
Действие книги Елены Хаецкой о похождениях странного клирика, вольномыслящего монаха и непреклонного инквизитора Иеронимуса фон Шпеера разворачивается в Германии XVI века, и читателю совершенно не нужно знать, какие исторические события происходили в то время, чтобы с первых же страниц погрузиться в чудесную атмосферу Средневековья. Ненавязчивые, но обильные, незамысловатые, но колоритные детали старинного быта заставляют восхищаться эрудицией автора и тем, как она чувствует эпоху: "с белёной стены сорвался медный тазик для варки варенья"; "низкий дощатый потолок у трактира"; "лавки до блеска отполированы задницами - ещё дед нынешнего владельца содержал заведение"; "от засаленных кожаных карт пахнет костёрным дымом".
Однако не думайте, что перед вами сладкая романтическая сказка. "Мракобес" - книга, где много смертей и жестокости, страшноватая и мрачная, как та эпоха, в которую война была привычным состоянием, а наёмникам, с которыми не могли расплатиться, отдавали на разграбление деревни с ни в чём не повинными жителями. Нет, Хаецкая не пишет историю о злобном инквизиторе и прекрасной девушке, несправедливо обвинённой в ведовстве: наперекор распространённым штампам, инвизитор здесь умён и смел, а сожжённая женщина на самом деле продала душу дьяволу. Спокойно, буднично, без пафоса, стенаний и смакования отвратительных подробностей описывает автор жестокие реалии прежней жизни - и тем сильнее они впечатляют: "Охранник схватился за оружие, но выстрелить не успел - пика пропорола его кожаную куртку, вонзилась в грудь под рёбрами. Кровь вытекла из его рта, и он умер". Простой (но не аскетичный), какой-то тёплый, очень искренний, может быть отчасти даже детский слог Хаецкой вызывает восхищение. Наверное, именно таким языком следует писать книги, в которых сквозь ужасы и убийства просвечивает вера в лучшее, в которых за смертью обязательно последует воскресение. "А какая карта бьёт "Смерть""? - спрашивает один из персонажей. И получает ответ: "Вечная жизнь, конечно".
В повести нет ни детективной загадки, ни опасных авантюр, ни любовной коллизии; нет даже целостного сюжета с завязкой и развязкой. И тем не менее, читается эта вещь на одном дыхании. Почти невозможное удалось автору: сделать книгу, наполненную философией и христианской моралью не только не слащавой и не скучной, а ещё и такой, чтобы хотелось перечитывать.
Izohlar
2