Kitobni o'qish: «Неожиданные повороты или не любовь»

Пролог

Москва. 22.00.

Черный автомобиль с мигалками летел по шоссе. Впрочем, в мигалках необходимости не было. Основной поток машин двигался в направлении от центра, люди спешили домой.

– Ген, да отключи ты мигалку! – обратился генерал к своему водителю.

Тот послушно выключил. Бросил взгляд в зеркало заднего вида на своего пассажира. Николай Олегович смотрел в окно на город невидящим взглядом. Гена знал эту особенность своего пассажира. Он уже много лет был его водителем, и знал, что генерал прокручивал в голове свой предстоящий визит к новому руководству. Рядом с ним на сиденье лежала папка с бумагами.

Генерал вошел в приемную, при виде его секретарь нажал кнопку, доложил:

– Прибыл!

Последовало короткое:

– Пусть проходит!

Новый, при виде генерала, встал из-за стола и даже шагнул ему навстречу, протягивая руку для рукопожатия. Он был моложе генерала, но старше его по званию, учитывая предыдущие заслуги генерала на его посту, посчитал возможным для себя так поступить.

– Присаживайтесь, – махнул он рукой не в сторону стола, а в сторону кресел.

"Значит, будет разговор, а не доклад" – понял генерал. Хотя, конечно, разговором это сложно назвать – говорил в основном генерал, а главный молча слушал и одобрительно кивал.

Конечно, он знал о ситуации с ледовой ареной в городе Энск. Мэр города наглым образом присвоил себе половину выделенных средств на строительство. Контора даже знала того, с чьей помощью было проведено банкротство этого объекта. Они очень аккуратно к ним подбирались. Деньги были выведены из страны огромные. Но арестовать этих деятелей они не могли – очень уж грамотно все было сделано. Спровоцировать их и заставить ошибиться мог только появившийся в городе конкурент более крупного масштаба. И вот сегодня генерал получил добро на привлечение к делу одного очень известного бизнесмена. Вот как раз на него то доказательств для привлечения его к ответственности было собрано более, чем достаточно. На этом и решили сыграть.

Из кабинета главного генерал выходил довольным. Да, работа предстояла большая, и объем был огромным. Но это того стоило.

Глава 1

Утро Леры, сколько она себя помнит, начиналось в шесть утра с пробежки. Последние пять лет они бегали с сыном вдвоем. Но вчера Вовка неудачно потренировался и растянул мышцы, поэтому сегодня Лера отправилась на пробежку одна.

Лера. Валерия Николаевна. В прошлом фитнес тренер, а ныне хозяйка строительной фирмы. Мать – одиночка, 35-ти лет. Мама 18-ти летнего сынульки. Да вот так уж вышло, что родила Лера в 17 лет. В свой же День рождения.

Лифтом она не пользовалась. Дом был приличным, подъезд чистым и закрывающимся, так что спуск по лестнице с пятого этажа засчитывался как разогрев перед пробежкой.

На площадке второго этажа не горела лампочка.

– А вот это уже странно, – подумала Лера про себя и тут же услышала странный хрип. Подсвечивая себе фонариком в телефоне, Лера от неожиданности чуть не выронила телефон. На площадке в луже крови лежал мужчина.

– Вот, черт! – вырвалось само собой. Лера присела, нащупала пульс, тот был слабым. Вдруг мужчина открыл глаза и прошептал:

– Лера, передайте Степанову – Ворон жив, я узнал его, – и потерял сознание.

Дальше Лера действовала на автопилоте – телефон, служба спасения:

– Алло! Девушка, здесь по адресу, – Лера назвала адрес – мужчина лежит в луже крови.

– Скажите, он жив?

– Да, но крови рядом с ним много, и он хрипит.

– Высылаю медиков и полицию, не отключайтесь, пожалуйста!

Лера услышала, как оператор передает координаты и опять обращается к ней:

– Какой подъезд?

– Первый, – и опережая следующий вопрос оператора, Лера продолжила – я сейчас его открою. И еще, девушка, здесь на площадке лампочка перегорела.

– Хорошо, я поняла, спасибо, что предупредили!

Скорая приехала очень быстро, и сразу же за ними полиция. Врач с медбратом и три полицейских, казалось, вышли из машин одновременно. Лера встречала их внизу.

– Доброе утро! Это я вас вызвала. Он на площадке второго этажа лежит. Только там темно, я предупредила оператора.

– Доброе утро! Младший лейтенант Смирнов! Девушка, пройдемте пока в машину, – обратился к ней один из полицейских.

Мимо Леры прошли два полицейских с фонариками и сразу медики. Отвечая в машине полиции на вопросы, Лера видела, как из подъезда выбежал медбрат. Открыл задние двери скорой, схватил носилки и скрылся опять в подъезде. Значит жив, поняла Лера. "Трупы скорая не перевозит" – откуда то в мозгу всплыла информация. И словно в подтверждение этому Лера увидела, как на носилках вывезли мужчину.

– Он жив, да? – обратилась она к младшему лейтенанту Смирнову, перебив его. Он повернулся к подъезду. В этот момент носилки закатывали в скорую. Врач держала пакет с каким то лекарством, от пакета к руке мужчины тянулась трубка.

– Похоже на то, раз его в скорую грузят, – подтвердил он ее догадку и продолжил – Валерия Николаевна, распишитесь вот здесь. Следователь с вами свяжется.

– Следователь? – Лера удивилась. – Я же уже все рассказала.

В этот момент дверь полицейского микроавтобуса открылась, и те два полицейских собрались садиться, но фразу Леры они услышали.

– Ну, мы же просто на вызов приехали. А здесь нападение на человека. Значит, будет заведено дело. Вас вызовут, запишут Ваши показания. Это нормальная практика. Не надо так пугаться, – полицейский заглянул в бумагу, увидел ее имя и закончил, официально обратившись – Валерия Николаевна Адамади. Какая у вас фамилия необычная. Вы русская?

– Фамилия греческая, а я русская, – машинально ответила Лера – я могу идти?

– Да, конечно! Спасибо за вызов. Кажется, Вы человеку жизнь спасли. Хорошее начало дня, Вы не находите? – закончил полицейский.

– Да уж, для кого как, – протянула Лера и вылезла из полицейского микроавтобуса.

– До свидания, Валерия Николаевна! – полицейский закрыл дверь, и они уехали.

Одни уехали, но приехали другие. И вдруг, в выходящем из машины следователе, Лера узнала своего бывшего одноклассника Лешку Кузьмина. "Лешика" – с ударением на "Е", как она называла его в школе за постоянно торчащие вихры на затылке. Они вместе десять лет из одиннадцати проучились. В школе Лешка был ей другом. Лере, правда, казалось, что другом то только она его считала, что сам Лешка так не считал. Ну провожал он ее со школы домой, подумаешь! Правда, Лешка даже за руку ее ни разу не взял, но это ничего не меняло, Лера просто знала, что нравилась парню.

Переехав с мамой в другой район города, они как в другой город тогда уехали. Вот чего ей не хватало, так это дружбы с Лешкой Кузьминым. Но, узнав что беременна, ей было перед ним стыдно, да и странно уже выглядело бы их общение и дружба.

– Привет, как дела? Выиграл соревнования? А в контрольной по физике ты задачу решил?

– Привет! Выиграл! И задачу решил. А твои как дела?

– А я тут немножко беременна, но это временно. А в целом все нормально.

Примерно так могло происходить их общение. Только вот ТАК Лере не надо было.

Не виделись они со школы. Конечно, годы берут свое, но Лешка почти не изменился, морщинки вот, разве, в уголках глаз появились, да вихры на затылке исчезли. Они с Лешкой двое на весь класс были повернуты на спорте. Лера на гандболе, а Лешка на прыжках с парашютом.

– Лера, ты? – Лешка тоже ее узнал – вот это встреча! А вроде говорили, что ты уехала из города, – он знал, что она никуда не уезжала, но почему-то решил, что соврать будет лучше.

– Привет, Леш, нет, как видишь, не уехала, – Лера усмехнулась. – Вот уж неожиданная встреча!

– Да уж, ну извини! Такая у меня работа, – он, как будто, оправдывался, – ну, давай, рассказывай, что тут у вас стряслось?

Лешка задавал вопросы, записывал, опять задавал.

– Лера, ты знаешь потерпевшего?

– Леш, да я и не рассматривала его. Темно же на площадке было, а в фонарике телефона сам знаешь, сколько света. Я вообще могла мимо пройти, если бы уже наушники в уши воткнула с треком для бега.

Лешка, услышав это, посмотрел на нее удивленно.

– Что?

– В каком смысле, Леша? Да, я бегаю с наушниками в ушах. У меня музыка специальная для этого записана, – пояснила Лера. Лешка в ответ только усмехнулся, а Лера продолжила:

– Леш, я когда пульс у него прощупывала, он очнулся и сказал: "Передайте Степанову, Ворон жив, я узнал его" и опять отключился. Я сразу в службу спасения позвонила. А ты вот лучше про этого мужика у нашего старожила Павла Павловича спроси, вон он там, на первом этаже, живет, – Лера показала на окна его квартиры.

Пал Палыч, полковник в отставке, взял на себя обязанности старшего в их доме. Мужик он был умный, собранный. Бывший военный, хотя военные, наверное, бывшими не бывают, почему-то вдруг подумала Лера, увидев его в окне. Ему предлагали стать управляющим, но он отказался, сославшись на возраст и болезни. Но вот избранному управляющему спуска не давал. На лавочке возле подъезда не сидел, но ему это и не надо было. Окна его квартиры выходили на вход в подъезд, так что уж он совершенно точно знал, кто, к кому, и во сколько пришел.

– Ладно, Лер, не буду больше тебя мучить сегодня, я тебя потом еще приглашу к нам зайти. Ты уезжать не собираешься?

Лера отрицательно мотнула головой.

– Ну и отлично. Ладно, рад был увидеться.

– А уж я то как! – усмехнулась Лера и собралась возвращаться домой.

Увидев, что Пал Палыч машет ей в окно, приглашая ее войти, Лера вздохнула, поняв, что пробежка явно на сегодня отменяется.

– Ладно, схожу сегодня в бассейн, – решила Лера, заходя в подъезд и поднимаясь на первый этаж к квартире Пал Палыча, который уже ждал ее в дверях.

– Доброе утро, Лера, заходите, – он распахнул дверь, приглашая ее войти.

Пал Палыч жил один, что было странно, потому что мужчина он был видный. Всегда подтянут, одет с иголочки, очки в тонкой оправе, седая аккуратная бородка и такой же седой ежик на голове. На вид ему было около шестидесяти, сколько было на самом, деле никто не знал.

– Доброе утро, Павел Павлович.

Услышав свое полное имя и отчество, он рассмеялся:

– Лера! Вы третья, кто меня полным именем величает.

– Да? А кто первые два? – улыбнулась Лера – хотя, что-то мне подсказывает, что я знаю, кто именно.

– Так Ваша же матушка, и Марина Аркадьевна из соседнего подъезда. Подтвердил я Вашу догадку? – Лера, рассмеявшись, кивнула – Лера, Вы завтракали? Составьте компанию старику, тем более, нам есть о чем поговорить, – он по-прежнему улыбался, но вот тон уже был другим.

Скрывать ей было нечего, поэтому Лера разулась, прошла на кухню и села на один из стульев. Вкусно пахло кофе, сырниками и корицей.

– Сырники с чем предпочитаете? – поняв, что от завтрака она не откажется, задал вопрос Пал Палыч.

– Ох, умеете Вы уговорить! Со сметаной, – улыбнулась Лера – Павел Павлович, неужели кофе с корицей пьете?

– Да. А почему Вас это удивляет?

– Служили в Чехии? – догадалась Лера.

– Да, было дело, – усмехнулся он – что, кофе с корицей меня выдал?

– Есть такое дело, – рассмеялась она, – так о чем Вы хотели поговорить, Павел Павлович?

– Лера, расскажите мне, старику, как все случилось сегодня?

– Ну, особо и нечего рассказывать, – Лера вздохнула и пересказала, как собиралась на пробежку, спускалась по лестнице и услышала странный хрип. Что-то, скорей всего ее левая пятка, подсказывало, что информацию о каком-то Вороне Пал Палычу знать не обязательно.

– А когда Вы к нему нагнулись, он ничего Вам не говорил? – вопрос, как будто бы, напрашивался сам собой и задан был между делом. Пал Палыч доставал сметану из холодильника, и Лера не видела его лица. Но зато она видела, что, задав этот вопрос, он замер, ожидая ее ответа. Ответить она не успела. В этот момент раздался звонок в дверь.

– Полиция, – констатировал хозяин квартиры и пошел открывать. Действительно, это был Лешка. Пал Палыч пригласил его пройти на кухню, предложив и ему сырников.

– Лера, а ты здесь что делаешь? – увидев ее удивился он.

– Это я Леру пригласил, не ругайтесь, господин следователь. Все равно же мне потом весь дом будет вопросы задавать, – извинился Пал Палыч, – а я и не знаю, что людям говорить. Так что, Вы ешьте, молодой человек, а я буду на Ваши вопросы отвечать.

– Ну, Вы даете, – хмыкнул Лешка. Тогда давайте со стандартных, как всегда. Имя, фамилия, адрес.

Лешка запихнул сырник целиком и, пережевывая, записывал.

"Да уж, военные точно бывшими не бывают" – усмехнулась Лера, услышав, как сосед четко отвечает на вопросы.

– А, кстати, Павел Павлович, я даже не рассмотрела его. Лампочка же не горела. Он у нас в подъезде живет? – Лера явно продолжила начатый разговор.

– Да в том то все и дело, что да. Вот как раз на втором этаже, в квартире надо мной, – Пал Палыч показал рукой на потолок, – он въехал в квартиру на прошлой неделе. Я еще, грешным делом, порадовался этому. Надо мной же Петровы жили с тремя пацанами мал мала меньше. Можешь себе представить, сколько шуму от них было, – обратился он к Лере – понятно, что дети, но иногда просто хоть из дома беги от их игр! Вот с ними он и обменялся квартирами. У Виктора четырехкомнатная была, а он один остался, вот и обрадовался этому обмену на двухкомнатную. Доплату, опять же, ему, я так понял, не плохую дали.

– Лера, ты ешь, а то сырники остынут, – он подвинул ей тарелку, почему-то вдруг обратившись на "ты" и сам сел напротив – м-да, вот так живешь себе, планы строишь. А потом раз и кирпичом по голове.

После этой фразы Лешка бросил быстрый взгляд на Пал Палыча, но ничего не сказал.

– Да уж, – Лера вздохнула. Вспомнив мужчину, лежащего на полу, и лужу крови под ним, есть расхотелось. Но и обижать Пал Палыча не хотелось, поэтому, сделав над собой усилие, один сырник она все-таки съела.

– Ой, там же такая лужа крови, и лампочка не горит. Сейчас же соседи на работу пойдут, надо что-то сделать, – она посмотрела на Пал Палыча и на Лешку.

Пал Палыч тоже вопросительно посмотрел на следователя.

– Ну, мы там уже закончили, так что можете убирать. У меня к вам обоим только еще один вопрос: вы никого не видели?

– Я точно нет. Я же сверху спускалась.

– Я, конечно, человек хоть и немолодой, и в такое время уже не сплю, но тоже никого не видел.

– Ладно, тогда закончим на сегодня. Из города никуда не уезжайте пока, – Лешка поднялся со стула, – Павел Павлович, вот здесь распишитесь, и спасибо Вам за сырники. А то ведь я теперь не знаю, когда домой попаду.

Уже при свете лампочки стало видно, то, как много крови потерял этот новый жилец.

– Лера, похоже,Вы вовремя его обнаружили, – задумчиво произнес Пал Палыч, опять переходя на "вы". – Лера, Вы идите, Вам же на работу пора, я тут уж сам дальше.

– Ой, да? Точно справитесь? Может, мне маму Вам на помощь прислать?

– Не выдумывайте! Сам справлюсь. Идите уже, – сказал, как отрезал, и пошел к себе Пал Палыч.

Лера побежала к себе на пятый этаж. Мама встретила ее в коридоре.

– Лера, что там у нас стряслось? Я в окно выглянула, а там и скорая помощь, и полиция. Кого-то уже грузят в скорую помощь.

– Ой, мам, сходила, называется, я на пробежку, – выдохнула Лера – на площадке второго этажа нашего нового жильца кто-то ударил – Лера озадаченно замолчала, вспомнив фразу Пал Палыча про кирпич. "Очень странно, а он откуда знает, что его кирпичом ударили? А, кстати, чем его на самом деле ударили?" – замелькали мысли в голове.

– Лера, да ты слышишь ли меня? – мама смотрела на нее, явно ожидая ответа.

– Да? Что? – Лера моргнула, переведя взгляд на мать.

– Он жив, я спрашиваю?

– А, да, жив. Полицейские мне сказали, что я вовремя его нашла.

– Серьезно? Это ты его нашла?

– Да, я, – и Лера опять пересказала все с самого начала, только теперь уже маме, та только покачала головой – знаешь, мам, что странно, он меня по имени назвал и просил передать какому-то Степанову, что Ворон жив, и что он узнал его. Откуда он мое имя знает? Кто такой Степанов? А Ворон – это имя или кличка?

– Дочь, ну это уж не твоя головная боль! Ты следователю все рассказала, вот пусть теперь он голову и ломает. В конце концов – это его работа.

– А еще ты ни за что не догадаешься, кто следователь! – Лера улыбалась.

– И кто же? – заинтересовалась Ольга Николаевна.

– Лешка Кузьмин! – видя, что мама не понимает, о ком речь, Лера продолжила – ну помнишь, одноклассник у меня был, который парашютным спортом занимался?

– А, да, вспомнила! Он же влюблен в тебя еще был, – закончила мама.

– Мам? – Лера удивленно уставилась на мать, – а ты откуда знаешь?

– Ну, при взгляде на вас со стороны, это сразу видно было, – улыбнулась мама.

– А я его как друга всегда воспринимала, – протянула Лера озадаченно, потом вздохнув, произнесла:

– Ладно, мамуль, пошла я Вовку будить, пора нам уже собираться.

Лера заглянула в комнату сына. Из-под одеяла торчала ножка 46-го размера.

– Сынулька, подъем! – она подергала сына за большой палец ноги.

С противоположной стороны показалась лохматая голова. Сын приподнялся на подушке и посмотрел на часы на стене.

– Ну, мам, ну еще же 15 минут до будильника! – протянул он.

– Знаю я, как ты будильник ставишь. Впритык до секунды. Давай, давай, поднимайся!

Ответом было мычание из-под одеяла.

– Вов, ты меня знаешь! Хочешь потом подушку сушить?

– Мам, тебе бы к нам тренером, – пробурчал сын, принимая сидячую позу. Он знал, что если вот сейчас он не встанет, то будет облит холодной водой.

– Слушай, Валерия Николаевна, а ты точно мне родная мама, а?

– Родней не бывает! – рассмеялась Лера, – сам же потом благодарить будешь, что разбудила. Давай, умывайся и иди завтракать. Я одеваюсь и жду тебя!

Глава 2

Спорт в жизни Леры был всегда. Отец Леры возглавлял спортивный отдел при городской администрации. Поэтому, любовь к спорту дочери отец приветствовал и всячески поддерживал. Перепробовав несколько секций, она остановилась на гандболе. В школе Лера с первого класса была отличницей. Спорт учебе не мешал. Наоборот, дисциплина только помогала. Родители у Леры были строгими, но она не давала им повода для недовольства.

А в 16 лет Лера влюбилась. Первая влюбленность – это не всегда гуляния за ручку. У кого-то это и первый секс. А у кого спросить, как правильно? У мамы – страшно. У подруг – так они сами ничего еще об этом не знают. И ведь бывает же такое: первый секс и сразу беременность.

Впоследствии, правда, оказалось, что первая любовь была только у Леры, у Игорька это было на спор. Он учился на класс старше. Красивый, холеный, всегда одет по последней моде. Игорек был единственным сыном своих небедных родителей. Все старшеклассницы были в него влюблены. Ему достаточно было лишь подойти к любой, сказать пару комплиментов девушке и она бежала за ним как собачонка.

Любая, но не гордячка Лера. Отличница, капитан женской команды по гандболу. Лидер команды. Лера была так же красива, как и непреступна. Папины греческие корни дали о себе знать: копна жгуче черных волнистых волос, чуть смугловатая кожа. А вот глаза голубые – мамины. Мама у Леры натуральная блондинка.

Вот и поспорили парни, на то, что уж Лера то точно не попадет в список побед Игорька. Но он знал подход к девчонкам, а она была неопытна в делах амурных и доверчива. Да чего уж там! У нее вообще не было никакого опыта. И Лера влюбилась, поверив всему, что Игорек ей наплел, нашептав на ушко. Про любовь без памяти, про то, что она одна такая в его жизни, про то, что любовь без секса – это не любовь, а так, "детство". Вот и доказала она ему, что у нее не "детство".

Только вот оно у нее, правда, после этого и закончилось.

Мама с отцом у Леры были красивой парой. У них даже имена вместе красиво звучали: Николай Олегович и Ольга Николаевна. Но ключевое слово "были".

Самое смешное, что на задержку месячных у капитана команды Валерии Адамади обратил внимание тренер. Он всю жизнь проработал с женскими командами. И всегда точно знал, когда у его подопечных женские дни. Команда весь сезон показывала хорошую игру. Девчонки очень много тренировались. Впереди маячил чемпионат страны.

Именно тренер принес Лере тест на беременность и скомандовал:

– Давай, вперед! Там не сложно, разберешься!

Увидев две полоски на тесте, Лера не знала, как ей выйти из туалета. Страшнее было только идти домой.

В тот вечер она пришла домой позже обычного. Открывая дверь своим ключом, знала, что вот сейчас в прихожей будет стоять строгий отец, которому надо будет объяснять, почему она опоздала на полчаса. Странно, но в прихожей ее никто не встречал. Свет в комнате родителей горит, значит, родители дома. Тогда что происходит?

– Мам? – Лера прошла в комнату. Мама сидела на диване. Отца нигде не было. На появление Леры мать только повернула голову и посмотрела на дочь странным взглядом, – мам, что происходит? Где папа?

– Ушел, – бесцветным голосом ответила Ольга Николаевна.

– В смысле "ушел"? Куда? – Лера села рядом с матерью на диван. Мозг отказывался воспринимать то, что рассказывала мама:

– У твоего отца есть другая семья. Молодая жена, и даже уже сын родился.

– Сын?

– Так сказал твой отец, – мама кивнула.

И тут внимание матери привлек тест в руках дочери. Она молча вытащила его из сцепленных пальцев Леры. Увидев две полоски, посмотрела на дочь долгим взглядом и просто обняла Леру за плечи. Лера расплакалась и уткнулась в мамины коленки. Вот туда, в мамины коленки, она и рассказала всю правду.

– Будешь рожать. Аборт делать не дам. Ничего, вырастим, – подвела итог мама.

Когда Лера пришла в школу забирать документы, в учительскую сбежались все учителя. Пытались отговаривать. Кто-то по-хорошему. Кто-то, как завуч, с криками и давлением на сознательность. Ну еще бы! Отличница уходит! Из выпускного класса. Показатели у них там какие-то все в тартары летят, видите ли! Лера держалась из последних сил, но вот это заявление про показатели было последней каплей.

– Да я в вечернюю школу ухожу, потому что беременна! – выпалила она. В учительской повисла тишина, – или вам для показателей моя беременность тоже нужна?

Больше ей возражать не стали, лишь отводили глаза.

Лера, конечно, могла бы и в своей школе учиться на свободном посещении, приходя только для написания контрольных, но не хотела она видеть снисходительные взгляды одноклассниц. Поэтому они с мамой и приняли решение о переводе Леры в вечернюю школу.

Они даже переехали совсем в другой район города. Мама нашла хороший вариант для обмена. Лера понимала, что этот переезд необходим им обеим. Слишком много было у них воспоминаний, связывающих их с этой старой квартирой.

Развив бурную деятельность, связанную с переездом, ремонтом и обустройством их нового с дочерью дома, Ольга Николаевна не давала себе возможности развалиться на мелкие кусочки. Она просто не думала о прошлом. Она строила новую жизнь.

По стечению обстоятельств, в день развода родителей у Леры было первое УЗИ.

– Так, мамочка, малыш Ваш здоров. Все показатели в норме, – комментировала врач увиденное на экране. Мамочка, пол ребенка хотите знать?

Лера кивнула.

– Ну что, малыш, покажешься нам? Малыш ты или малышка? – обратилась врач к Лериному животу. – Ну, мамочка, готова это услышать? – это уже к Лере был вопрос. – У вас мальчик. Поздравляю!

Так из их с мамой жизни в ушел один мужчина, и пришел другой.

Выпускной класс Лера заканчивала в вечерней школе. В новом классе она была не единственная, кто ждал ребенка, поэтому в новой школе она не стеснялась. Класс был разновозрастный, но у каждого из ее новых одноклассников была своя причина доучиваться в вечерке. Почти все были уже людьми взрослыми. Это было даже хорошо, никто из одноклассников Леры не лез к ней в душу с расспросами, да и со взрослыми одноклассниками общаться было проще.

Сын Вовка с 5-ти лет занимался хоккеем. Первый тренер, увидев его в пять лет, решил, что привели семилетнего. Вовка всегда был выше своих сверстников. Услышав, сколько ему лет, и посмотрев на его физподготовку, сразу понял – вот идеальный вратарь. А физподготовка у пацана была что надо. Лера брала сына с собой на тренировки, которые она вела по выходным. И он не просто играл на ковриках в углу, а тренировался вместе с мамой и группой, в которой мама вела тренировку. Его уже все знали и не возражали против присутствия ребенка на взрослой тренировке.

Сегодня у Вовки был последний экзамен. А вот завтра вечером смотрины. Как он сам это называл. Вообще то это должна быть тренировочная игра молодых пацанов со взрослыми игроками. Закрытие сезона, так сказать. А по факту, руководство команды по итогу игры предложит молодым игрокам, которые, конечно, покажут себя достойным образом, перейти в команду к взрослым.

Вовке хоть и было всего 18, но ему маячила перспектива играть во взрослой сборной. А это уже другой уровень!

Лера и сама была выше среднего, но сыну она была по плечо. Сынулька вымахал под 2 метра. Вратарь из него получился отличный. За малым дело стало: отстоять сегодня на воротах “в сухую”, то есть, не пропустив ни одной шайбы. Хотя в том, что Вовка справится, Лера и не сомневалась.

С тренером детской команде повезло. Гонял он пацанов нещадно! Но родители всегда его поддерживали. Постепенно из родителей сложился свой костяк. Они были на тренировках, ездили на выездные игры. На играх громко и шумно болели, поддерживая своих детей. Лера обязательно ходила на все игры сына, шумно и яростно болея за сына и его команду.

– Доброе утро, Олюшка! – поздоровался Вовка, заходя на кухню, – как дела? Что у нас на завтрак?

– Доброе! На завтрак, как обычно, овсянка. Для тебя на молоке, для матери твоей на воде. Как настрой? Готов к экзамену?

– Ну ты ж сама меня гоняла! Так что, бабуля, если я сегодня завалю – считай, что ты не знаешь английского языка! Все, я в душ! – и Вовка, услышав, что мать вышла из ванной комнаты, исчез до того, как бабушка успела что-то ответить.

– Вот ведь, стрелочник! – крикнула ему вдогонку Ольга Николаевна.

Она так больше и не вышла замуж. Надо было растить внука. Для этого она даже перешла на надомный график работы. Ольга Николаевна занималась переводами с английского языка. Деньги платили хорошие, а в рабочем коллективе она не нуждалась. Пить кофе и узнавать последние сплетни – это было не в ее характере.

Они до сих пор жили в той же самой квартире, что тогда нашла по обмену Ольга Николаевна. Город рос, и вдруг оказалось, что живут они теперь уже совсем не на окраине. Рядом с домом был теперь отличный парк. Это тогда, 18 лет назад, парк был заросшим и заброшенным, почти лес. Поэтому и удалось тогда Ольге Николаевне так выгодно обменять их двухкомнатную квартиру в центре на эту четырехкомнатную, но на окраине города.

Сейчас – это уже совсем не окраина, а очень престижный район с ухоженным парком. С дорожками для прогулок и бега, детскими и спортивными площадками, уличными тренажерами, лавочками и красивыми фонарями.

Рядом была вся инфраструктура: автобусы, троллейбусы и даже в 15-ти минутах ходьбы метро. Так же недалеко были школа и ледовый дворец, в котором тренировался Вовка.

Хотя, конечно, на "дворец" он был мало похож. Здание было старым и уже давно отслужило свой срок. В городе в прошлом году начали строить новый современный ледовый дворец. По размаху он как раз подходил своему названию. Но, как это бывает иногда, если верить старым мудрым людям, застройщик проворовался и сбежал. Стройка остановилась.

Завтракали все вместе. Всегда. Потому что обед у каждого свой. У Леры, как правило, в каком-нибудь кафе. У Ольги Николаевны дома. У Вовки в школе. На ужин тоже редко получалось вместе собираться. Вот и получалось так, что за завтраком они обсуждали планы на день. Сегодняшний день не был исключением.

– Так, сын, готов к экзамену?

– Это ты у Олюшки лучше спроси! – хмыкнул сын, – ей видней.

– Стрелочник! И перестань уже меня так называть. Я же все-таки тебе бабушка родная и, кстати, не стесняюсь этого! И да, Лера, я считаю, что он готов.

– Вов, ты, как сдашь, позвони мне, хорошо? – обратилась она к внуку.

– Да без проблем! – Вовка рос в окружении женщин: мамы и бабушки. Он привык, что они интересуются его делами. Именно интересуются, а не контролируют.

– Лер, вечером зайдешь в магазин? Там Марина Аркадьевна тоже список составила.

– Да, мам, конечно. Я постараюсь тогда днем заскочить в магазин, а то вечером я в бассейн хотела сходить. Все, мы уехали. Спасибо за завтрак!

Марина Аркадьевна, про которую упомянула Ольга Николаевна, была их соседкой. Если быть точным, то жила она в соседнем подъезде. Но на лавочке возле подъезда, так же как и Ольга Николаевна, никогда не сидела. Предпочитала гулять в парке, там же, где и Ольга Николаевна гуляла с внуком.

Жила соседка одна. Муж несколько лет назад умер, сын жил в другом городе, навещал мать несколько раз в год, ссылаясь на постоянную занятость. Марина Аркадьевна в прошлом преподавала в школе английский язык и услышав, что Ольга Николаевна с внуком разучивают стихи на английском, первая завязала разговор. Так они и подружились. И время от времени, Лера покупала по просьбе матери продукты и для Марины Аркадьевны.