Kitobni o'qish: «Научи меня жить»
Пролог
Наши дни.
– Герберт, доброе утро! – Эльза набрала номер брата по дороге на работу, сидя за рулем своего автомобиля. Поставила телефон на громкую связь и аккуратно выехала на оживленную трассу.
Сейчас, когда брат в больнице, и до операции осталось всего два дня, Эльза нервничала. Нет, конечно, она созванивалась с Аркадием, и он ее в очередной раз заверил, что хирург, которая будет оперировать Герберта, умница, каких мало. Да, молода, если сравнивать с ними, но уже не девочка, а опытный, практикующий хирург, его ученица, умница, каких свет не видывал.
– Как там ее зовут? Ангелина Викторовна, кажется, – сама у себя спросила, сама же себе и ответила Эльза. – Да, Ангелина. Имя хорошее, обнадеживающее, а отчество странное. Не сочетающееся с именем.
Да что за ерунда ей в голову лезет? Нормальное отчество у девушки! Разве можно сделать выводы о человеке по одной лишь встрече? Да, Эльза с ней познакомилась, когда привезла Герберта в клинику к Аркадию месяц тому назад, после того, как в Германии им не понравилось. И зачем только летали вообще туда? Впрочем, кто ж знал, что там у них все так изменилось?
– Доброе утро, сестренка! – голос брата звучал жизнерадостно, но родное сердце не обманешь.
– Герберт, храбришься? – усмехнулась Эльза. – Специально для меня ведь храбришься, верно?
– А тебе было бы приятнее, чтобы я тут нудел, срывался на всех, требовал к себе повышенного внимания? – удивился брат.
– Ладно, подловил! Я вот точно храбрюсь! – она шумно выдохнула, кому-то посигналила прокомментировав:
– И откуда столько оленей берется на дорогах с первым снегом, не знаешь, Гер?
– А у вас там выпал снег? Уже?
– Да, сегодня ночью навалило. Всю ночь шел.
– И, как всегда, техника не готова, резина летняя и за рулем одни ученики? – он рассмеялся. – С днем жестянщика тебя, сестренка!
– Да не дай Бог! Это для тебя он день жестянщика, а для медиков конвейер и очереди в коридорах. Особенно весело сегодня будет в травме, как ты понимаешь: ушибы мягких тканей, переломы твердых, сотрясение мозгов, у кого они еще остались, у кого не осталось, у того тоже ушибы, но уже головы.
– Этот ваш юморок, господа медики! – Герберт, услышав это, расхохотался. – Эльза, как семья? Как Григорий?
– Григорий-старший хорошо, а вот Григорий-младший заболел. Принес из детсада какой-то новый вирус, невестушка больничный брать не хочет, сказала, что у них там, на работе, аврал. Будто без нее там все встанет! Тоже мне незаменимую нашли! Пришлось деду идти сегодня в няньки с внуком. Там он сегодня и заночует. Завтра ему опять туда же, так смысл тратить на дорогу по 2 часа? – Эльза вздохнула и закончила:
– Сегодня еще новый аппарат МРТ должны привезти. Нет, ну, как же именно сегодня этот снег не вовремя!
– Эльза, не прилетай. Не вообще, а в эти дни. Сегодня и завтра я еще сам дееспособный, потом сутки в реанимации и неделя в интенсиве. Там есть, кому за мной ухаживать, сама знаешь. К тому же я нашел себе новую личную помощницу. Потом, ближе к выписке, и прилетишь. Решай спокойно свои проблемы, – Герберт снова предпринял попытку убедить сестру. – Ты ведь и так в курсе моего состояния, верно? Если не Ангелина, так Аркадий тебе высылает все сводки о состоянии моего здоровья.
– Результаты обследования и анализы, – машинально поправила Эльза младшего брата, – а «новая личная помощница» – это кто? Анжела, что ли?
– Нет! Не она. Совсем не она. Прилетишь, сама ее увидишь и лично познакомишься.
Эльза помолчала и неожиданно согласилась:
– Хорошо, убедил. Прилечу через неделю.
– Вот и правильно! Все, до вечера! Целую, сестренка!
– И я тебя! Да, вечером созвонимся. Хорошего тебе дня!
– И тебе!
Герберт положил трубку и выдохнул: на душе посветлело, как было всегда после разговора с сестрой. Дело за малым, найти личную помощницу. Впрочем, на крайний случай, секретаршу вон свою вызовет. Да, решено. Так и сделает, а теперь можно и за работу. Он открыл ноутбук, активировал его и сразу же воткнул наушники в уши. Утреннее совещание никто не отменял. Через несколько секунд на экране компьютера появились лица его подчиненных.
– Шеф, доброе утро!
– Доброе утро, Герберт Арнольдович!
– Доброе утро!
– Всем доброе утро! – поприветствовал Герберт свою команду. – И так? Я вас внимательно слушаю!
Подчиненные переглянулись, решая, кому отвечать. Герберт усмехнулся – всегда одно и то же!
– Вадик, давай ты! – рыкнул и скосил глаза на свой телефон, вибрирующий входящим вызовом. Увидев имя «Анжела», скрипнул зубами и не стал отвечать, поднял взгляд на экран монитора ноутбука, отметив, что звука голоса Вадика неслышно. Поломка? Связь оборвалась?
– Народ, ау! Меня слышно? Я сегодня не в голосе?
– Да, Герберт Альбертович, слышно, – тут же отозвался Вадик и подозрительно замялся, – тут такое дело… Прога не дописана.
– Ну, понеслось! – Герберт усмехнулся. – Ребят, это уже не смешно! Совсем! Что с вашими мозгами стало? Высохли? Или вы Колы перепили, и она их как ржавчину растворила? Открываем файл! Все вместе открываем! Будем смотреть, что там у вас за ерундень приключилась.
Глава 1
Пять лет тому назад.
Герберт, услышав звонок телефона, рассмеялся и потянулся к телефону: в такую рань в его день рождения могли звонить только два человека – его сестра Эльза и один из друзей – Павел. Сестра уже поздравила, значит, это друг.
Герберт сам когда-то рассказал друзьям, что сестра, живущая в другом регионе с разницей во времени в два часа, звонит ему с поздравлениями в 5 утра. Алекс не звонит в такую рань, а вот Павел, пусть и не в 5 часов, как сестра, но тоже стал звонить ранним утром.
– Ну, здоров, именинник! Позволь отхэппибёздить тебя с утра пораньше! – искрил юмором друг.
– Бёздить будешь красавицу, заночевавшую сегодня с тобой, а меня можно и просто поздравить! – расхохотался Герберт.
– Ну, что, Киборг? Как самочувствие, дружище? Вот ты и распечатал пятый десяток лет!
– Ой, не дави на мозоль, Камень! Или ты радуешься, что я теперь такой же старый, как и ты? – поддел Герберт друга.
– Уел, чертяка! – хмыкнул друг.
– Павлуша, готов сегодня отпраздновать по-взрослому?
– Серьезно? Будешь праздновать свое сорокалетие?
– Ой, вот только не надо мне говорить о том, что мужики не празднуют! – усмехнулся Герберт. – Ты же знаешь, не верю я в приметы! Ты вот отпраздновал и что? Вышло тебе это боком?
– Убедил! – согласился Павел. – Форма одежды какая?
– Классика: костюм, галстук и туфли. Впрочем, ты не Алекс, тебе туфли, как и галстуки, не привыкать носить, но это я так, на всякий случай говорю. Ах да! И действующий загранпаспорт с собой возьми! Хочу отпраздновать как в старые добрые времена – в нашей тесной мужской компании.
– Да ладно? Это то, о чем я сейчас думаю?
– Ну, я не знаю, о чем ты там думаешь, – расхохотался Герберт, – но я тебе обещаю, что твои мужские достоинство и честь не пострадают!
– Смотри! Ты обещал! – захохотал Павел, а отсмеявшись, произнес:
– Я-то не против, а вот другу нашему Алексу, боюсь, эта идея не понравится.
– Намекаешь на его пышногрудую красавицу? – хмыкнул Герберт.
– На нее. На кого же еще? Что-то Сашок наш без своей мадам никуда в последнее время не выходит. Крепко, видать, она его за яйца держит.
– Завидуешь? – хмыкнул Герберт.
– Да было бы чему! Эта его Кристина тискается с ним, а сама меня под столом по колену поглаживает.
– Иди ты! Правда, что ли? – удивился Герберт. – Так чего ж ты Сане не скажешь?
– Говорил уже!
– И?
– Не верит!
– М-да, ситуация, – протянул Герберт.
– Слушай, я вот подумал, а давай я с ним забьюсь на то, что смогу увести его пышногрудую и пустоголовую мадам, поддержишь?
– Не боишься, что Алекс обидится?
– Не боюсь. Не полный же он у нас идиот! Должен же понимать, что если она его любит по-настоящему, то не поведется на мои ухаживания.
– Ну, считай, что я тебя предупредил, – усмехнулся Герберт.
– Ай, да брось! Саня умный мужик и за юбками никогда не бегал. Подуется с месяцок и отойдет, вот увидишь! – уверенно произнес Павел.
– Ладно, уговорил, поддержу. Все, до вечера, дружище, жду тебя у своего офиса в 17-00!
– Буду! – ответил Павел и добавил уже серьезно:
– С Днем рождения тебя, Герыч!
– Спасибо, друг, – Герберт улыбнулся, – до вечера, Паш.
Спустя три часа Павлу позвонил Алекс и начал с места в карьер:
– Здоров, Пах, слушай, тебе Герыч сегодня тоже сказал надеть пиджак с галстуком, туфли и взять с собой загранпаспорт? Заметь, не красивую девочку, а именно загранпаспорт! А когда я у него спросил о девочках, так он только отшутился!
– Ну, мне он тоже сказал, что не обязательно девочку брать. А что тебя смущает? – удивился Павел.
– Да чего-то чудит наш киборг! – протянул озадаченно Алекс.
– Ну, сегодня имеет право! Сорок лет раз в жизни случается.
– Вот и я об этом же! Не празднуют, вроде как, эту дату. Вроде как, примета плохая, так Кристинка сказала.
Павел усмехнулся, услышав пояснение, но вслух спросил совсем другое:
– Боишься, что Пашка вывезет в Лас-Вегас и ну, давай жениться на нас?
– Ага! На каждом. По очереди! – Алекс поддержал шутку друга, но как-то невесело. – Да понимаешь, какое дело: у моей Кристинки загранка просрочена.
И опять Кристинка!
– Значит, не бери сегодня с собой свою девочку. В чем проблема-то? В первый раз, что ли, ты без нее куда-то? Или она боится, что мы тебя плохому научим?
– Вообще-то, да, в первый, – удивил Алекс признанием.
Павел все-таки хмыкнул, вспоминая последние встречи с друзьями. С некоторых пор Алекс всегда приходил на встречу с друзьями в компании пышногрудой красавицы, бросающей томные взгляды, и не только взгляды, на Павла, когда думала, что Алекс этого не видит.
– Ну, тогда тем более, сам Бог тебе сегодня велел без нее идти. Могу и я без своей телки прийти, да и, насколько я знаю, у Герыча тоже нет постоянной. Посидим, как в старые добрые времена, втроем, своей дружной мужской компанией.
– Ладно, посмотрим! – нехотя протянул друг.
– Неожиданные повороты! Алекс, никак ты у нас влюбился? – хмыкнул Павел.
– Да иди ты! Ладно, давай, до вечера! – Алекс быстро свернул разговор.
– Ну, давай, до вечера! – протянул Павел в уже замолчавший телефон.
Да, сегодня у Герберта День рождения. Да, именинник, выслушав поздравления с Днем рождения, выдвинул это условие к вечернему дресс-коду: наличие загранпаспорта. Остальные два, костюм и телка с таким же паспортом, тоже были. Костюм обязательным, телка по желанию. Не в первый раз им собираться в мужской компании, так с чего бы Алекс так странно за телочку свою пышногрудую трясется? Правда, что ли, друг влюбился? Да не просто влюбился, а готов под ее каблуком ходить?
– Разберемся! Сегодня же и решим мы эту проблемку! – решил Павел и забыл об этом до вечера.
А спустя всего 8 часов друзья летели на частном арендованном самолете в Монако. Карликовое государство, именуемое княжеством.
– Герыч, с загранпаспортом разобрались! К чему такие строгости в отношении костюмов? Галстук, туфли вот!
Алекс с трудом, но смог оторвать свою лапищу сорок последнего размера от пола – выпитое на земле уже давало о себе знать в воздухе. Для бывшего спортсмена туфли были из разряда нелюбимой обуви. Вот кроссы – это да! Это ему ближе.
– Да потому что ТАМ, – Герберт неопределенно махнул головой, – такой вот дресс-код! И туфли одно из требований, садовая твоя голова!
– Герыч, а «там» – это где?
– Да в казино, где же еще! Алекс, не тупи! – не выдержал уже Павел и рассмеялся, увидев вытянувшееся лицо друга.
– Иди ты! Че, правда? То самое легендарное Монте-Карло? – Алекс, казалось, даже протрезвел и не сводил глаз с виновника торжества, решившего вот так отпраздновать свой День рождения.
– Оно, оно! – хохотнул виновник сегодняшнего кипиша и именинник в одном лице. И неожиданно пропел хорошо поставленным голосом: «Что наша жизнь? Игра!»
– Так что, Алекс, готовься ослепнуть от картин, позолоты и блеска хрусталя в интерьере. И, кстати, имей в виду, фото в казино делать категорически запрещено – это тебе не Эрмитаж! – хохотнул Павел. – А еще возгордись, друг мой Саша. Местные в этом казино играть не могут по закону, только работать.
– Че, правда? – опять удивился Алекс и сам же на себя выругался.
Павел с Гербертом, услышав опять этот же вопрос, лишь переглянулись – уж они-то знали, сколько усилий их друг приложил к тому, чтобы его речь звучала правильно и без всяких словечек. А с появлением в жизни их друга Кристины, девицы, отягощенной отнюдь не интеллектом, но богатыми формами, Алекс опять стал выражаться как дворовая шпана. Даже и сам уже заметил это вот только что.
Павел же между тем уточнил у Герберта:
– И я так понимаю, зал для хайроллеров ты тоже зарезервировал?
– Для кого? – Алекс закашлялся, услышав странное слово, и перевел удивленный взгляд с Павла на Герберта.
– Хайроллеры – игроки, делающие особенно крупные ставки, – пояснил спокойно Герберт Алексу и рассмеялся, – раскусил, Пах! Зарезервировал! Парни, готовы потратить сотню-другую?
– Сотню евро? Всего-то? – усмехнулся Алекс. – И это у них крупные ставки?
– Нет, дружище, ты не понял! – рассмеялся уже Павел. – Герыч имел в виду сотню тысяч евро.
– Етить, колотить! Парни, да вы рехнулись? – выдохнул Алекс, переводя взгляд с Герберта на Павла и обратно. Эти двое сидели сейчас друг напротив друга и сверлили друг друга взглядом.
– Ну, необязательно. Там есть и минимальные ставки в 20 евро. Правда, в других залах. А в нашем начнем с пятерочки, да, Паш? – Герберт ответил Алексу, а сам смотрел на Павла.
– Ну, все, попала вожжа под мантию! – усмехнулся Алекс. – И как вам, друзья мои, ваши короны на лбы не давят?
«Ваше благородие, госпожа удача!
Для кого ты добрая, а кому иначе!
Девять граммов в сердце постой, не зови…» – пропел опять Герберт слова песни, что пел Верещагин во всем известном фильме «Белое солнце пустыни». И, оборвав сам себя, не допев куплета, перефразировал:
– С моим везением в любви, в рулетку-то уж мне точно должно повезти!
И, словно в насмешку, ему повезло в рулетку. Герберт выиграл. И выиграл ровно в 40 раза больше, чем поставил.
– Вот такое правило без исключений! – изрек Алекс. – К деньгам и деньги!
Он сам не выиграл ни разу.
– Зато тебе, дружище, в любви повезло! – усмехнулся Герберт. – Одна пышногрудая Кристина чего стОит!
– Ага. Она стОит, а у него в последнее время только на нее стоИт, верно, Алекс? – расхохотался Павел.
Ему вот как раз в казино везло с переменным успехом, и в итоге он все-таки выиграл, а по итогу просто отбил все, что он до этого проиграл. Ну, может, чуточку сверху все-таки и он выиграл. Хотя определение «чуточку» – у каждого в этой жизни свое.
– А ведь точно! Что-то ты, друг, залип на Кристинке-то! – поддержал интерес Герберт и неожиданно снова пропел, заменив имя:
– «Наш Алекс, кажется, влюбился!» -
Кричали грузчики в порту».
«Об этой новости неделю
Везде шумели рыбаки…» – подпел уже и Павел известную песню.
– Заткнулись! Оба! – рыкнул на них Алекс. – А хоть бы и влюбился? Что с того? Завидно?
– Любовь – штука, конечно, хорошая, да вот не тот предмет для обожания ты выбрал, друг мой! – изрек Герберт, когда они уже сидели в одном из ресторанов, расположенных здесь же, в этом же здании, что и казино. Деньги, что так легко к нему пришли, так же легко им и тратились.
– А спорим, что я ее у тебя уведу? – усмехнулся Павел. – Если уведу, значит, Герыч прав, не тот предмет.
– А давай!
Алекс неожиданно завелся, а как еще он мог доказать своим друзьям, что они ошибаются в его Кристине? Правильно! Только так! Она не поведется на бабки Павла. Только не его девочка!
– Что ставим на кон? – Павел задал вопрос так, будто даже не удивился, что Алекс согласится.
– Свой фитнес-центр ставлю!
– Да на хрен он мне сдался? – отмахнулся Павел. – Мало мне своих геморроев! Давай годовой абонемент на его посещение!
Герберт, услышав это, лишь поднял удивленно брови. Впрочем, расчет Павла он понял – не стоила эта силиконовая красавица Алекса больше, чем абонемент на посещение зала, пусть даже и годовой, и не самого дешевого зала, но все-таки. Алекса же, казалось, эта не самая высокая ставка только обрадовала.
– А если я проиграю, то с меня поездка в Эмираты. Тебе и твоей красавице! – подвел итог Павел.
– Недели тебе, Павлуша, хватит? – обратился Герберт к Павлу.
– Даже слишком много!
– Ну, ну! – усмехнулся Герберт. – А в подтверждение того, что крепость под именем “Кристина” пала – фото самой Кристины, спящей на твоем плече.
– Да без проблем! – уверенно заявил Павел и протянул Алексу руку для скрепления сделки.
Алекс, скрипнув зубами, ответил на рукопожатие, Герберт разбил и тут же заказал бутылку водки. Чем еще трем взрослым молодым мужчинам настроение поднимать? Не шампанским же, верно?
Если бы знали тогда Герберт с Павлом, чем Павлу это выигранное пари обернется, не сразу, а спустя несколько лет, не устраивали бы этого показательного пари. Хотели друга от не подходящей ему женщины оградить, а вышло все совсем иначе. Всем известно, куда ведет дорога, выстланная благими намерениями, только не всегда мы помним об этом.
Павел соблазнил Кристину на первом же свидании, которое он ей назначил, едва они с друзьями вернулись из Монако.
Он сам ей позвонил, пригласил, и именно на свидание, а она, ни минуты не сомневаясь, согласилась. Для Павла это послужило лишним доказательством того, что они с Гербертом правильно все сделали, желая оградить друга от продажной женщины, а Алекс, как оказалось, лишь затаил обиду на друзей, не оценив их побуждений.
Кристина сама предложила Павлу продолжить вечер в номере гостиницы. Сама предложила, сама расстаралась на славу, желая произвести на него впечатление своим умением ублажать мужчин в постели. А то, что он был не против, так что ж в этом такого? Кто ж откажется от возможности получить удовольствие? А то, что девушка при этом еще и бывшего своего любовника склоняет на все лады, принижая его достоинства, так это не всегда заслуга любовника нынешнего, скорей уж, наоборот.
Прелестница, утомившись, спала, а Павел и фото сделал, и запись ее откровений о том, какой Алекс в постели слабак, другу отправил.
Герберт доказательства принял, а Алекс, услышав эти откровения своей девушки о нем и увидев откровенные фото, запил на неделю.
– Саня, не расстраивайся ты так из-за этой давалки! И, кстати, как любовница она так себе, на «троечку»! Она бы все равно тебе изменила, можешь мне поверить. Хорошо, что это случилось сейчас, пока вас с ней еще никто и ничего не связывает! – попытался Павел успокоить друга, но нарвался на злой взгляд и врученную именную магнитную карточку от шкафчика для сменной одежды в фитнес-центре.
По всему выходило, что Алекс и сам уже догадывался, что его Кристина не так уж хороша, как ему казалось. А иначе зачем бы ему было делать заранее именной ключ для своего друга?
Герберт же, проводив взглядом Алекса, не пожелавшего обмывать выигрыш Павла, произнес:
– А ведь друг наш Алекс влюбился в эту идиотку по-настоящему, прикинь?
– Так у него ж там, вроде, предсказание какое-то о его судьбе и о его женщине было. Помнишь, он нам в армии рассказывал, что, мол, жить будет долго, а судьбу свою встретит не скоро, – удивился Павел.
– Слушай, ну не страдает же наш Сашок комплексом неполноценности, в самом-то деле! – усмехнулся Герберт. – Не может быть, чтобы его так зацепили слова этой пустоголовой Кристины! Уж мы-то с тобой его не первый год знаем, как знаем и то, что уж в койке-то, наш друг телочек ублажать умеет. А не вот это вот все, что там о нем эта его Кристинка наговорила!
– Да забей! Побухает с недельку и сам поймет, что мы его от будущих проблем уберегли! – изрек Павел.
В итоге свой выигрыш Павел обмывал лишь с Гербертом.
Глава 2
После посиделок с Павлом Герберт планировал возвращаться на своей машине, поэтому и не отпустил водителя. Выйдя из ресторана, где они с Павлом хорошо посидели, Герберт шагнул к своей машине и застал необычную картину: его личный водитель Гена спал. Спал, сидя в машине за рулем, откинув голову на подголовник сиденья и смешно открыв рот.
– Приплыли тазики, – хмыкнул Герберт и постучал в стекло дверцы.
Реакции не последовало. Это было странно. Герберт открыл дверцу и потряс водителя за плечо. Ноль реакции. Он наклонился к парню и принюхался, потом, поняв, что от него самого разит алкоголем, выругался. И странное дело, от этого ругательства, сказанного тихим голосом, парень проснулся, с трудом разлепил глаза, а поняв, где он и, главное, кто его будит, подскочил, больно ударив головой Герберта в нос. Ожидаемо, сломав его.
– Твою ж в душу мать, Геныч!! – обматерил Герберт водителя.
– Чет я рубанулся! – увидев, что шеф держится за нос, Гена побелел и засуетился:
– Простите! Вот, возьмите мой платок! – протянул он шефу свой белоснежный платок, поскольку из носа Герберта текла струйка крови, грозя испачкать белую кожу сиденья. – Я сейчас, я мигом Вас до больнички домчу!
Герберт ругнулся еще раз, почувствовав вкус крови на губах, взял платок и прижал его к носу. Сел на заднее сиденье и запрокинул голову назад, стараясь остановить кровь.
Гена домчал его до ближайшей больницы быстро, как и обещал, оказав этим медвежью услугу своему шефу. Впрочем, кто ж знал, что все так получится? Знал бы, где упадешь, соломку бы подстелил, так говорили наши предки.
– Куда же Вы, мужчины! – остановил Герберта и Гену окрик девушки, вышедшей на шум из кабинета.
Увидев Герберта с платком у носа и явно растерянного Гену рядом с ним, медсестра, довольно, кстати, миленькая, удивленно дернула бровью – на подравшихся эти двое похожи не были. Перед ней стояли двое мужчин: один в дорогом светлом пальто, другой тоже в пальто, но явно попроще и подешевле. Тот, что прикладывал платок к своему разбитому носу, явно был богат: профессиональный взгляд заметил и дорогие часы на запястье, и шикарные туфли, и в тон им ремень с классической пряжкой. Повреждения были только у одного из них, у другого, выглядевшего сейчас смущенным, повреждений не было.
– Девушка, у нас тут сломанный нос, – вылез вперед тот из мужчин, что сам повреждений не имел, но зато активно суетился вокруг другого, с разбитым носом.
– Вижу, – усмехнулась она. – Подрались?
– Нет, я случайно.
– Я сам виноват: слишком близко к нему наклонился, когда будил его.
Герберт и Гена сказали это одновременно, не задумываясь над тем, как двояко это можно было понять. Медсестра, видимо, именно так и поняла, потому что она еще раз дернула бровью, и выражение на ее лице неуловимо изменилось, став чуть ли не брезгливым.
Герберт, несмотря на боль в разбитом носу, понял это первым и расхохотался:
– Боюсь, Вы нас, Наталия, – имя медсестры Герберт прочитал на бейджике, опустив глаза на высокую грудь девушки, – не так поняли! Пока я с другом удачную сделку обмывал, Гена уснул за рулем в машине, ожидая меня. Он мой водитель, не любовник, как Вы имели неосторожность подумать.
Девушка, казалось, даже выдохнула, услышав эти слова Герберта, а он опять рассмеялся:
– М-да, а в Европе за такое отношение к однополой любви, Вам, Наталия, пришлось бы еще и извиняться!
– Хорошо, что мы не в Европе! – девушка наконец улыбнулась, явив взору милые ямочки на щечках. – Проходите в кабинет. Осмотрим Ваш нос.
– Присаживайтесь вот на этот стул! – девушка указала рукой на высокий стул.
Герберт послушно сел, широко расставив ноги. Наталия подошла к нему слишком близко, встав как раз между его широко разведенных колен. Слишком близко. Слишком интимно.
Выпитый алкоголь или выдающиеся формы девушки послужили тому причиной, но пока девушка рассматривала его нос, Герберт положил обе руки на выступающую аппетитную и такую манящую попку девушки. Ни один мускул на лице девушки в этот момент не дрогнул, она продолжала обрабатывать сломанный нос пациента. К тому моменту, когда она закончила, обе руки Герберта уже забрались под форменный китель медсестры и сейчас поглаживали спину девушки и манящую ложбинку позвоночника.
– Что Вы делаете, позвольте Вас спросить? – задала она вопрос, едва наклеила последний пластырь на поврежденный нос Герберта.
– А на что это похоже? – улыбнулся тот наглым образом. – Мне больно, мне страшно. Я так успокаиваюсь!
– Может, Вам еще и грудь дать? – усмехнулась медсестра, но от Герберта не отстранилась, лишь закусила пухлую от природы нижнюю губу. Герберт в этот момент оглаживал обеими большими пальцами ее мягкий животик. Худышкой девушка не была, но это ей даже шло, вызывая желание прикоснуться к ней.
– А можешь?
– Что?
– Грудь дать.
– А толку-то? В процессе рискуешь погибнуть от удушья! – рассмеялась девушка и неожиданно отступила на шаг назад, вызвав желание Герберта шагнуть за ней. – Да и нельзя тебе сейчас! Может опять открыться кровотечение.
– А когда можно? – Герберт включился в игру.
– Через пару дней. Отек спадет, зато под глазами красоты прибавится, – Натали рассмеялась. – Так что, герой-любовник, телефончик мой запиши, как восстановишься, звони, что-нибудь придумаем!
И Герберт позвонил, но не через пару дней, а через неделю. И пригласил девушку на ужин в ресторан при гостинице. Он сразу и столик забронировал, и номер в этой же гостинице. А смысл тянуть? Они оба с этой Наталией знали, чего хотят. Герберт обозначил свое желание еще там, в кабинете, на приеме, а Наталия позволила, значит, приняла его правила игры. Гуляние под луной не нужно было ни тому ни другому.
Неделю Герберт выдержал не намеренно. Во-первых, был занят, а во-вторых, дал возможность сойти синякам под глазами.
Наталия же, услышав название ресторана, сразу все поняла, Герберт был уверен в этом. Дурой девушка однозначно не была, подтверждением этому стали ее слова.
– Давай в номере поужинаем? – прозвучало одновременно и как предложение, и как вопрос.
– Что, прости? – Герберт решил, что не так понял девушку.
– Ну, ты же номер тоже уже сразу снял, верно?
– Верно, – признал он и усмехнулся.
Его маневр прелестница просчитала на раз. И просчитала, и как будто даже не была против такого развития событий. Что ж, это даже хорошо. Они оба взрослые люди, и оба знают, чего хотят от этой встречи.
– Вот и пусть они ужин в номере накроют. Совместим, так сказать, приятное с полезным! Согласен? – рассмеялась Наталия низким, грудным смехом.
Девушка рассмеялась, а у Герберта от этого ее смеха вдруг случился прилив крови к одному конкретному органу. Хорошо, что он в этот момент один был в своем кабинете.
– Согласен, конечно! Кто я такой, в конце концов, чтобы противиться желанию девушки! – усмехнулся Герберт в трубку и опять услышал сексуальный смех девушки.
Его рука сама потянулась к паху, чтобы поправить свой неугомонный орган, который упирался сейчас в ширинку, но вышло только хуже, потому что именно в этот момент Натали произнесла низким, вибрирующим голосом, растягивая слова:
– До встречи в номере, Герберт! Обожаю шампанское и клубнику со сливками!
Хорошо, что у Герберта был в кабинете свой, личный, санузел. Такого конфуза он давно не испытывал. Сегодня ему, чтобы получить разрядку, хватило лишь расстегнуть ширинку и пару раз провести рукой по стоящему колом члену.
– Твою ж дивизию! – процедил он сквозь зубы, стоя в личном туалете и вытирая себя влажными салфетками. – Ну, ты сегодня у меня получишь! – пригрозил он скорее девушке, чем своему органу.
