Kitobni o'qish: «Сувенир от судьбы»

Для подготовки обложки издания использована художественная работа иллюстратора Евгении Лавровой по индивидуальному заказу автора.

Глава 1, в которой мы знакомимся с героинями и узнаем, как опасно порой посещать в вечернее время заброшенные дома, и к чему это может привести.

Если смотреть сверху на столицу в ночные часы, то будут видны лишь огоньки и искорки дорог, автострад и городов, в которых живут обычные люди. Смотрящие по вечерам телевизор пенсионеры, играющие с азартом в компьютерные игры мужчины, разговаривающие по телефону с подругами женщины, визжащие и улюлюкающие мальчишки и наливающие в игрушечные чашечки сервиза воображаемый чай девчонки. Обычные люди, поздним вечером занятые своими делами и ежедневными развлечениями, не особенно имеют желание и охоту выйти на улицу, дабы освежиться и насладиться вечерней столицей. На улицах же с каждой новой минутой, отделяющей день от ночи, становится все больше не особенно благонадежных граждан, которые, с удовольствием вдыхая ночной воздух столицы, передвигаются в темноте по подворотням. Повстречаться с ними вам вряд ли бы хотелось, если, конечно, вы не любитель экстрима и незабываемых ночных приключений. И в это не безопасное время на одной из улиц столицы в давно заброшенном доме находились две вполне добропорядочного вида девицы, являющиеся, собственно, героинями данной книги. И если бы их родители и бабушки с дедушками знали, где в данный момент находятся и чем заняты наши героини, то у дедушки одной из них вполне мог случиться инфаркт, а все еще роскошная шевелюра бабушки другой героини мгновенно бы поседела. Что же касается родителей, то их здоровье вряд ли бы пострадало, поскольку они просто и не могли бы ничего знать о своих дочерях. Родители блондинки уже который год находились на архиважных исторических раскопках чего–то монументального, что никак не хотело раскапываться и входить в анналы истории и музеев или, на худой конец, оседать в частных коллекциях сдвинутых на исторических артефактах миллионеров. А у брюнетки была только мама, которая уже давно и прочно жила в Швеции со своим мужем–иностранцем. Поэтому никто не мешал нашим героиням, несмотря на подступающую все ближе ночь, проводить время в заброшенном доме за весьма странным, для молодых и привлекательных девушек, занятием.

– Лиля, когда ты уже закончишь свои эксперименты, и мы пойдем по домам? Я уже замерзла! – зябко передернув плечами, проговорила одна из девушек, высокая очень привлекательная блондинка с выразительными фиалковыми глазами. В темноте они казались черными и загадочными, что наверняка просто привораживало к ней молодых и не очень мужчин, предлагающих если не бросить к ее ногам весь мир, то корзины цветов – уж точно. И, кроме того, весь ее облик, от дорогого брендового пальто до розово–перламутровых ноготков, просто кричал о том, что она должна находиться этим вечером явно не в этом заброшенном доме в спальном районе столицы, а как минимум в дорогом ресторане. Несколько капризное восклицание было обращено к другой девушке, а то, что это именно девушка, было понятно по длинным распущенным черным волосам, которые неаккуратно, при каждом движении их обладательницы, подметали грязный пол. После слов блондинки обладательница длинных волос, явно мешающих ей при движении, не поднимая головы, промычала в ответ:

– Терпение, моя дорогая! Круг почти завершен! Осталось сделать пару штрихов, а еще надо расставить магические свечи, и все будет готово!

– Это не магические свечи, а обычные свечки с черной акриловой краской, – возразила блондинка. – Если бы ты не была моей лучшей подругой, я бы тебе гораздо грубее сказала все, что думаю о твоем так называемом ритуале.

После этой тирады брюнетка в черной хламиде, похожей на плащ, подняла все же голову и в упор посмотрела на свою подругу. Сразу стало понятно, насколько девушки были разными. Если одна была само воплощение красоты, изящества и грации, то вторая выглядела как из дешевого американского фильма про ведьм. Черные, крашенные и неопрятно разбросанные волосы, с криво стриженой челкой, постоянно норовили то попасть их обладательнице в глаза, то запутаться на макушке. Черные глаза, а они были именно черные, и это было заметно даже в свете карманного фонарика, который держала блондинка, направляя луч света на пол, были бы красивы и выразительны, если б не были так густо подведены черным карандашом и серо–синими тенями. Вкупе с черной хламидой это давало ощущение, что девушка собралась на веселую молодежную вечеринку отметить Хеллоуин с друзьями, где решила побыть этакой страшной ведьмочкой из ужастиков. Это было бы весело и уместно, если б, на самом деле, на дворе не стоял сентябрь, и не было б так прискорбно мало людей для настоящей вечеринки. А так – антураж и грим были вполне подходящие.

– Ты ничего не понимаешь в настоящей магии, Леля, – хмыкнула ненастоящая ведьма в ответ на тираду своей подруги. – Сейчас увидишь, как я высококлассно провожу реальный сеанс вызова потусторонних сущностей из параллельной вселенной, и перестанешь считать меня никчемной.

– О, да, – закатив глаза, простонала блондинка. – Жду с нетерпением. Только постарайся вызвать этих сущностей побыстрее, а то я жуть как замерзла, твои свечки сейчас начнут страшно вонять, а я хочу к тому же есть, пить и поболтать с Вадиком. Вадик, он же Владилен Владимирович, был очередным трофеем очаровательной блондинки. Он так же, как и многие до него, очень быстро пал к ногам, рукам и прочим привлекательным частям тела Лели, поэтому вряд ли мог рассчитывать на какое–то длительное внимание со стороны своей богини, поскольку все, кто быстро падал к ее ногам, так же быстро исчезали с горизонта явно не по своей инициативе. Втайне Леля всегда надеялась, что появится наконец–то тот, кто будет интересен ей не пару недель, а гораздо дольше.

– Ты еще скажи, что и в туалет хочешь, – улыбнулась брюнетка.

– Очень скоро возникнет и это неизбежное обстоятельство. А если мы проторчим тут еще полчаса, то мне будут обеспечено переохлаждение, и я начну хотеть в туалет еще чаще! – возмутилась в ответ Леля – ведь именно так ее назвала брюнетка.

На миг ее подруга улыбнулась, и сразу стало видно за ее страшно–ведьмовским гримом, что девушка ну очень симпатичная, если, конечно, смыть с нее излишки косметики и снять этот дурацкий черный балахон. На миг только задержалась на лице эта улыбка, и девушка, тут же вскочив с колен и отряхнув их от строительной пыли и крошек кирпича, достала зажигалку, чтобы зажечь расставленные по углам свечи.

– Что? Зажигалка? А пальцами щелкнуть, чтобы свечки сами собой зажглись, слабо? – в голосе Лели отчетливо слышалось ехидство пополам с весельем.

– Я – некромант, а не маг огня! – буркнула брюнетка, зыркнув на свою подругу. Но тем не менее аккуратно зажгла все свечи зажигалкой. – Итак! Начинаем! Бревио уно такреи паракс!

– Где она нашла эту белиберду, – закатив глаза, но все же не желая расстраивать подругу, играющую в великого некроманта, прошептала ее подруга.

– Таракие умано шом! Шом бревио уназ! – голос брюнетки прозвучал довольно гулко в пустом пространстве. На фоне общего беспорядка, царившего в заброшенном доме, и мечущихся из–за ветра, сквозившего через разбитые стекла, огней от горевших свечей создавалась довольно жуткая и нервная атмосфера, и если бы кто–нибудь посторонний заглянул сюда в это время, то ему стало бы явно не по себе. Тем не менее блондинка Леля оставалась спокойной, так как давно уже привыкла к выходкам и задумкам своей лучшей подруги. Глядя на девушек со стороны, было совершенно не ясно, что их связывает, и как они вообще могли подружиться. Возможно, этот вопрос крутился в голове у Лели в данный момент, судя по ее взгляду, которым она одаривала свою подругу. И ничего презрительного или высокомерного в этом взгляде не было, а наоборот, в нем можно было различить явную привязанность и даже заботу или опеку старшей сестры. Они и были, по сути, как сестры друг другу. Обе почти не видели своих родителей. Лилина мама и Лелины родители навещали их время от времени, присылали открытки на день рождения и какие–нибудь экзотические непонятного назначения подарки, которые, тем не менее, любовно хранились на книжных полках. Лелю растил дедушка, папин отец, который, несмотря на свои шестьдесят пять лет, до сих пор уверенно управлял строительной компанией. А ее подругу воспитывала с детства бабушка с материнской стороны. Очень эксцентричная особа, любящая хорошие сигариллы и алкогольные напитки крепостью от сорока градусов. Еще в детстве, потаскав друг друга за косички и поломав несколько кукол, они стали закадычными подругами. С тех пор они и не расставались, хотя очень многие знакомые и друзья просто недоумевали, почему они так дружны. Но девушки не обращали на это внимания и даже свои имена сократили до практически похожих: Лиля и Леля. Возможно, как сказал бы мужчина, слишком хорошо разбирающийся в женщинах и их тонкой душевной организации, все дело было в том, что они никогда не делили мужчин. Все те многочисленные поклонники, досаждающие Леле с тех пор, как она стала привлекательной девушкой, воспринимались ее подругой Лилей, как что–то несомненно странное и явно недостойное ее прекрасной подруги. К слову, поклонники Лели также отвечали Лиле взаимной неприязнью, иногда перетекающей в ненависть. А если уж у нее было плохое настроение, то это сразу же выражалось в насмешках над самым прекрасным в мужчинах – мужской гордостью и рыцарскими подвигами во имя прекрасной дамы. Не многие мужчины могут с иронией отнестись к шуткам подруги своей избранницы, тем более, если эти шутки больно жалят взрощенное столицей самолюбие и чувство превосходства. Конечно, многие мужчины на самом деле думали, что такая малосимпатичная особа, по какому–то недоразумению являющаяся лучшей подругой симпатичной им девушки, просто завидует прекрасной блондинке и явно хочет перетянуть их внимание на себя. Но все было намного проще. Ведь подругам действительно нравились не только разные мужчины, у них вообще были разные привычки и желания. Леля, воспитанная дедушкой из очень состоятельной семьи, с детства не знала отказа в своих желаниях и прихотях. Восполняя отсутствие родительской любви, Григорий Александрович, дедушка Лели, единственный оставшийся в живых из старших родственников, рассудил, когда внучке исполнилось 3 года, а ее родители задумали свой отъезд, что после трех лет человек становится уже вполне сформировавшейся личностью. Поэтому дедушка решил, что Лелиным родителям пора бы вспомнить уже и о своих делах, поскольку их ждет наука, а паровоз жизни не откатится назад, возвращая им молодость и силы. Вот так и старался дедушка заменить Леле не только родителей, но и отсутствие воскресных бабушек и дедушек. Можно подумать, что Леля выросла эгоисткой, желания которой должны исполняться беспрекословно. Возможно, это так и было бы, если бы она не повстречала Лилю. У Лили же была совсем иная ситуация. Отца у нее не было никогда, а только мама и бабушка. Большая часть ее детства и вся пора взросления прошли именно с бабушкой, поскольку мама, когда Лиле было всего лишь два годика, познакомилась с шикарным шведом. Мужчина был покорен восточной красотой Лилиной мамы и после двухнедельного знакомства предложил ей выйти за него замуж и переехать в Швецию. Лилина мама хотела, чтобы маленькая дочка поехала жить в Европу вместе с ней, но тут уже вмешалась бабушка, Евдокия Романовна. Скандал бабуля закатила своей дочери знатнейший. Не желая уезжать из шикарной трехкомнатной квартиры в центре столицы, она сообщила дочери, что объявит голодовку, а когда умрет от голода в своей квартире, то превратится в беспокойного духа, которому все равно, где обитать. И чтобы напакостить бывшим родственникам, она прилетит к ним в новый дом в Швеции и станет их новым фамильным привидением, которое до конца дней не даст им покоя. В общем, как ни упрашивала и не уговаривала бабушку Лилина мама, внучку она не отпустила. Евдокия Романовна заявила, что справится с воспитанием внучки гораздо лучше своей дочери, которая даже не познакомила свою мать с отцом дочери и ни разу не рассказывала ей о том, кто он был. К слову, образ отца для Лили всегда был окутан тайной. Поскольку ни мама, ни тем более бабушка, ни разу не рассказывали ей о нем. Бабушка – по причине явного незнания, что, несомненно, ее очень огорчало, ибо любопытство не переставало ее грызть уже девятнадцать лет, с тех пор как внучка родилась. А маму спросить Лиле было сначала неловко, поскольку в те короткие пару недель, когда мама приезжала, было очень весело, происходило много всего: и походы в кино, и магазины, и выставки, и просто разговоры о подружках, об учебе, о мальчишках. Поэтому как–то язык не поворачивался спросить об отце. Еще в детстве Лиля сама себе придумала, что отец наверняка был каким–то секретным шпионом, поэтому мама до сих пор хранит его инкогнито, и Лиле точно не следует спрашивать об этом. Лиля иногда мечтала, что отец такой же красивый и удачливый шпион, как Джеймс Бонд, а может даже еще удачливее и красивее. Став взрослее, Лиля просто перестала думать об этом, потому что верить в то, что отец был просто обычным человеком, который провел несколько приятных дней с ее мамой, если честно, не хотелось. А в детскую фантазию о суперсекретном шпионе верилось с каждым годом все меньше и меньше. Евдокия Романовна для своей внучки старалась быть и мамой, и папой, и бабушкой. Будучи слегка эксцентричной и странной особой, с точки зрения соседей, она не заседала летними вечерами на лавочке, обсуждая молодежь и правительство. Бабушка к тому же предпочитала дорогие крепкие напитки и совсем не женские сигареты. Тем не менее она постаралась дать своей внучке не только общее образование, которое обеспечивает средняя школа, но и смогла ее развить всесторонне. История, музыка, иностранные языки – чем только Лиля не занималась в детстве и юности. Возможно, ей было бы не так интересно этому учиться, если бы не закадычная подруга, из которой ее дедушка также старался вылепить идеальную молодую леди. И что уж греха таить, думал, что со временем найдет ей подходящего мужчину, который станет во главе его компании. Что не позволит семейному бизнесу завянуть, поскольку на своего сына он уже и не надеялся. Поэтому наших героинь с детства развивали со всех сторон и учили быть примерными и настоящими леди, насколько это было возможно.

На вопрос, в какой момент Лиля увлеклась мистическими практиками, не смогла бы ответить даже она сама. Просто в какой–то момент ей попалась на глаза книжка о «попаданке», и она потеряла себя в мире фентези. Ей, несомненно, представлялось, что вот также она внезапно попадает в волшебный мир, где царствует магия. Конечно, в своих фантазиях она отметала, что в этом мире может быть дремучее средневековье, как в некоторых любимых ею книгах, а героям приходится пользоваться ночным горшком и таскать нагретую воду в ведрах, чтобы принять ванну. Нет, в ее мире маги уже придумали канализацию и душ, а также научились испарять все ненужные продукты жизнедеятельности человека с помощью магии. Леля ее увлечения фентези не то чтобы не одобряла, а просто подтрунивала над ней и по–доброму смеялась. Иногда они вместе обсуждали какие–то книги и особенно мужчин, которые были в них главными героями. Девушки представляли, как бы они поступили в той или иной ситуации и что бы сказали, к примеру, эльфу, и какой он этот самый эльф. Они даже примеряли на себя разные типажи героев и виды магии. Леля, смеясь, говорила, что ей как блондинке полагается быть в мире фентези как минимум светлой волшебницей с даром целителя, а как максимум прекрасной эльфийкой. А Лиле, исходя из ее образа, полагается по статусу быть только темной и злобной ведьмой или, на худой конец, некромантом. Лиля тогда и решила, что будет некромантом или некромантшей, так как она женского пола. И с этого момента появились в ее косметичке черные подводки и темные тени, ярко–красная помада и разнообразные вещи черного цвета. В школе, само собой, никто бы ей не позволил ходить в таком виде, ну разве что на школьной дискотеке. Но на фоне всеобщей увлечённости подростков разнообразными субкультурами и их нарочито эпатажного поведения, особо Лилин новый образ, а главное, новое увлечение никто вниманием не удостоил. Лишь только в вузе, поступив на первый курс и придя в боевой раскраске и в черной хламиде на занятия, она заметила, что особо нервные девочки в воздушных платьях покрутили у виска пальцем, оглядев ее с ног до головы. Там же нашлись и особо отчаянные парни, которые попытались пригласить Лилю на свидание, но получив отказ, сдобренный парой насмешек и подколок, решили оставить чокнутую на готах девицу в покое. Не то чтобы девушка совсем уж сторонилась мужчин, у нее были поклонники и романы, но всегда ей казалось, что все, кто хотел с ней подружиться или пригласить на свидание, были ей неинтересны ни в общении, ни уж, тем более, в более близких отношениях. Так наши героини и отучились в одном вузе, но на разных факультетах первый год. Леля, вопреки очень распространенному штампу, закрепленному в многочисленных анекдотах про блондинок, обожала математику и просто не мыслила свою жизнь без нее, поэтому училась на экономическом факультете, радуя своего дедушку успехами и в тайне надеясь, что именно сама она, а не ее будущий муж, встанет во главе семейного дела. А Лиля обожала химию, готова была еще в детстве химичить со всеми подручными материалами, пробовала создать минибомбочку и бенгальские огни домашнего изготовления.

Обе девушки без проблем поступили в вуз, ступив на выбранную стезю, и вот уже второй год наслаждались занятиями и практиками. А Лиля все также продолжала поражать однокурсников всеми видами черной одежды и разной степенью лохматости своей прически. Подруга пыталась предложить ей поменять стиль в одежде на что–то менее мрачное и угнетающее, но Лиля не сдавалась, меняя только аксессуары, которые тоже отражали ее желание быть некромантом: черепа на подвеске с красными стразами вместо глаз, кольца и серьги с пауками. Эти украшения она покупала в маленьком магазинчике на Кладовой. В этом магазине продавались не только украшения и аксессуары для любителей готики, но также магические и псевдо магические книги, свечи всех возможных цветов для ритуалов, гадальные карты, магические стеклянные шары и прочее, прочее. Именно этот магазинчик и послужил отправной точкой того события, в результате которого героини оказались в заброшенном доме поздним вечером. В один из походов в магазин за подходящим аксессуаром, Лиля застала новый привоз магических книг. И одна книга, черного цвета с обложкой мягкой и теплой, как самый лучший бархат, с темным замочком и пружинкой посередине, заинтересовала ее. И заинтересовала так, что нестерпимо захотелось купить и опробовать те заклинания, которые были описаны в книге. К слову, эти заклинания она по–быстрому просмотрела и была удивлена, сколько их там было: от вызова души для душевных разговоров до создания мази, позволяющей на время стать бесплотным духом. Не терзаясь сомнениями, девушка потратила всю свою стипендию до копейки на покупку книги. И завладев заветным фолиантом, Лиля немедленно позвонила подруге, чтобы пригласить ее на незабываемую вечернюю прогулку в заброшенный дом, поскольку опробовать что–то из книги хотелось просто до чертиков. Таким образом, наши героини оказались этим поздним вечером вдалеке от теплых домов и родственников, пытаясь произвести ритуал из книги. И именно из этой книги Лиля читала ту, как выразилась Леля, белиберду из непонятных слов. К слову, Лиля читала этот набор слов уже минут пять, но пока ничего значительного не происходило. В какой–то момент голос ее подвел, и вместо грозного заклинания вышло какое–то сипение.

– Водички? – ехидно спросила Леля. – Я наколдую сейчас. – Она улыбалась, хотя ей уже осточертело стоять на сквозняке, но подруга – дело святое.

– У меня в сумке бутылка есть, – буркнула раздосадованная тем, что ничего не получается, Лиля, швыряя книгу на пол, и прошла к своей сумке, брошенной в углу.

– Не понимаю, в чем дело! – возмутилась Лиля, выпив пару глотков воды. Теперь она уже не сипела и не хрипела, а наоборот, в голосе слышались негодование и раздражение. – Я же все правильно сделала, как написано! Не могло не получиться!

– Дай-ка мне это заклинание, – попросила Леля. – Я посмотрю, что ты там пыталась сделать. Может, и я попробую, может, у меня получится, – в голосе слышалось веселье. Мрачно посмотрев на нее, Лиля молча протянула книгу.

– Страница 52, наслаждайся!

– Таааакс! Страница 52, – протянула Леля, листая книгу. Когда она дошла до нужной страницы, было видно, что она прочитала название по тому, как поднялись ее брови, а на лице было написано изумление.

– Что? – Лиля все это время наблюдала за своей подругой и несомненно видела ее реакцию на то заклинание, которое она безуспешно пыталась применить последние десять минут.

– Лиля?! – в голосе подруги слышалось изумление и вопрос, – заклинание поиска родной крови среди умерших?

– Да. Я….

– Ты что хотела попробовать найти отца?

– Да, хотела. Но как видишь не особенно вышло, – девушка опустила голову, пытаясь скрыть то ли смущение, то ли разочарование.

– Я не знала, что это для тебя по–прежнему так важно, – в голосе Лели слышалось неподдельное сочувствие и участие. – Но почему ты решила что–то узнать про своего отца таким образом?

– А как бы я еще попыталась что–то про него узнать? Если мне ну ничегошеньки не известно про него! Кто он, откуда, как его звали? Мама и бабушка никогда ничего не рассказывали. Да бабуля и сама ничего не знает, – безнадежно махнула рукой Лиля. – Так подумала, может хоть заклинание из этой книги поможет, но, как видишь, и это не действует. – Ладно, давай собираться домой, а то, и правда, поздно уже.

– Так, погоди! Давай я теперь попробую! Вдруг у меня получится, – решительно нахмурив брови, сказала Леля. – Я ж не знала, что для тебя это так важно!

– Ты? Хочешь попробовать? – весело сказала Лиля, блеснув улыбкой, и затем весело засмеялась, отчего на щеках появились милые ямочки, а глаза засверкали. – Ты же всегда говорила, что я занимаюсь сущей ерундой и что магии, кроме магии денег, влияющей на поведение людей, не существует?!

В ответ на ее смех подруга нахмурила брови еще сильнее и еще увереннее сказала:

– Да, давай, я это сделаю, а ты следи за свечками, чтобы не потухли. А то тут написано, что свечки должны гореть, не затухая, иначе ничего не получится.

– Хорошо! – смирилась Лиля, продолжая улыбаться, затем отошла и показала жестом подруге, мол, давай, проходи в круг и читай заклинание.

Леля уверенным шагом встала в круг, по периметру которого коптили понемногу черные свечи, и, расположив объёмную книгу удобнее на руках, начала читать вслух заклинание со страницы пятьдесят два.

– Бревио уно такреи паракс! – на последнем слоге девушка слегка запнулась, поскольку со стороны окна подул легкий сквознячок и задул свечки.

– Блиин, – послышался Лилин голос с противоположного конца комнаты. – Я зажигалку куда–то кинула, а куда – не помню.

– А ты пальцами щелкни, я ж тебе уже предлагала, – съязвила Леля. – И давай быстрее, а то неуютно как–то в темноте в этом сарае.

– Пальцами, пальцами! – бурчала Лиля, пытаясь в темноте отыскать зажигалку. – Я тебе что, королева Анна, это она все время пальцами щелкала мушкетерам. – Продолжая рыться в сумке и пытаясь найти зажигалку, неудавшаяся некромантша изредка тихо ругалась.

– Вот блин, нет зажигалки, не могу найти, – разочарованно протянула Лиля, вставая с пола. – Что теперь делать, не знаю. Разве что пальцами щелкнуть, как ты сказала, и огонь появится.

– Так щелкай, давай, уже быстрее, – рявкнула на нее подруга, видимо уставшая уже стоять с книгой на вытянутых руках.

– Ну, хорошо, вот щелкаю, – Лиля демонстративно, хотя в темноте этого не было заметно ее подруге, подняла ладонь на уровень лица и звонко щелкнула пальцами. – Да будет свет!

В этом момент погасшие фитили свечей дружно и одновременно запылали ярко–оранжевым огнем.

– О–фи–геть!– по слогам произнесла Леля, чуть не выронив книгу из рук. – Ты как это сделала?

– Сама в шоке! Не знаю! – на оба вопроса разом ответила ошарашенная Лиля и перевела растерянный взгляд на подругу. – Это что? Я что ли сделала? – И получив ответный кивок от подруги, ошарашенно снова перевела взгляд на горящие свечи.

– Обалдеть! Никто не поверит!

– Это уж точно никто не поверит. – согласилась Леля, задумавшись на миг. – Ну, раз у тебя вышло зажечь свечи, тогда у меня должно получиться заклинание. Она решительно подвинула книгу и, пока подруга была в ступоре, продолжила читать заклинание. – Бревио уно такреи паракс! Таракие умано шом! Шом бревио уназ! – выпалив на одном дыхании заклинание, девушка уставилась на подругу и круг свечей, ожидая, что сейчас начнется нечто из ряда вон выходящее. Но ничего не происходило.

– И? А где там–тара–рам? Дым, загробные голоса и прочие спецэффекты? – казалось, Леля была не шутку возмущена тем, что не происходило ровном счетом ничего. Лиля, выйдя из ступора на последней фразе подруги, посмотрела на нее:

– А ты уверена, что ты правильно все прочитала?

– А то! Конечно правильно! – огрызнулась Леля. – Вот, смотри, тут так и написано: Бревио уно такреи паракс! Таракие умано шом! Шом бревио уназ! И еще какой–то рисунок, но я не понимаю, что он означает, и вряд ли рисунок надо читать. – Сарказм в ее голосе и даже какая–то обида на подругу явно присутствовали.

– Давай, еще раз? Может, надо три раза читать? – предложила Лиля, по всему видно было, что и ей самой уже интересно, чем закончится это все.

– Ага, давай! – азарта в голосе у Лели было уже гораздо больше, чем когда она только начинала читать заклинание! – Бревио уно такреи паракс! Таракие умано шом! Шом бревио уназ! На третий раз Леля попыталась прочесть все это громче и с выражением, как когда–то читала стихи в школе, и с ожиданием уставилась на подругу, посматривающую по сторонам и с таким же нетерпением ожидающую развязки всего действия.

– Ну?! Что опять не получилось? – в голосе у Лели было гораздо больше возмущения, чем когда ее обвинили в детстве в краже пирожка у соседского мальчишки, тем более что этот пирожок украла Лиля, а они потом его честно разделили между собой. – Да чтоб тебя, это ты во всем виновата! – воскликнула девушка. – Вот тебе! – воскликнула девушка, собираясь хлопнуть по книге из всех сил. – Ай! – она резко одернула руку, буквально на мгновение прикоснувшись к ее обложке. – Жжется! Зараза!

В это миг книга самопроизвольно захлопнулась, чуть не прищемив Лелин палец, который она еле успела отдернуть, а затем взлетела сама по себе в воздух и, сложив трубочкой одну из страниц так, что получилась фигура, сильно напоминающая фигу, с громким хлопком исчезла, оставив после себя сноп золотистых искорок и медленно порхающий по комнате листочек. И все время, пока листочек плавно опускался на пол, девушки находились практически в полном ступоре и не решались даже поднять друг на друга глаза. Лишь через пару минут тишины Леля, очнувшись первой, взглянула на подругу:

– Как думаешь, это что такое было?

– Если честно, то без понятия, – растерянно ответила Лиля. – Там эта непонятная книга какой–то листик оставила или он просто выпал, – продолжила она, указывая кивком головы на лежащий на полу кусок бумаги. Но почему–то никто из них не торопился подойти и поднять его.

– Я возьму, – Леля вопросительно посмотрела на подругу, ожидая, что та скажет.

– Нет. Я заварила это все, втянула тебя и все прочее. Мне его и смотреть, – на Лилином лице появилось упрямое выражение, и, зная подругу с детства, Леля вполне могла предположить, что та ни за что не поменяет своего решения.

– Давай вместе, – предложила Леля. – Подойдем и посмотрим, что там за бумажка выпала из этой странной книги.

Девушки, молча кивнув друг другу, осторожно подошли к белеющему в полутьме листочку. Лиля, наклонившись, аккуратно взяла за самый краешек желтоватую бумагу с рваными краями, отдаленно напоминающую старинный свиток. Чувствуя молчаливое одобрение стоящей рядом Лели, медленно повернула ее лицевой стороной к себе и приготовилась прочитать все, что там написано. Правда, читать особо оказалось нечего, поскольку на середине листка черными чернилами и красивым каллиграфическим почерком было написано всего одно слово: «НЕУМЕХИ!». После того, как подружки прочитали надпись, растерянность и опаска на их лицах и напряженность исчезли, уступив место негодованию и даже смущению. Ведь, несомненно, эта странная книга мало того, что исчезла, перед этим показав им явную фигу, так она еще и напоследок решила их обозвать.

– Это что, она про нас? Ну, попадись мне эта зараза еще раз в книжном магазине. Где ты, говоришь, ее купила?

– В «Маги–шопе» на Кладовой, – Лиля вопросительно посмотрела на подругу. – Ты что, хочешь вернуться туда и еще раз ее купить? Ты думаешь, она что, вернулась в этот магазин?

– Не знаю. Но поискать там, наверно, в первую очередь надо. А куда еще могла податься эта чокнутая книга? – Леля была явно возмущена тем, что ее кто–то так бесцеремонно обозвал, а больше всего ее возмущало, что виновница испарилась, и она не может ей отомстить за не получившийся ритуал и за оскорбления. Но внезапно после этого вопроса Лиля легонько толкнула ее локтем.

– Леля, смотри! – подруга взглядом показала на листочек, на котором проступали слова, написанные все таким же каллиграфическим почерком: «Куда–куда, дурынды? В Библиотеку ОМУМ, естественно! И если вы не хотите так и остаться неумехами, то и вам советую туда же отправиться!».

– И чего я в библиотеке не видела? Тем более в какой–то библиотеке МУМУ?– скептически протянула Леля. – Сейчас все в интернете можно найти, какие хочешь книги и знания. На листочке опять появились слова: «И впрямь дурынды. В ОМУМ вам надо, бестолочи!»

– Леля, подожди! Не торопись! – Лиля была настроена более миролюбиво, чем подруга, которая уже сердито сопела рядом и готова была взорваться, потому что книга все еще продолжала их оскорблять на расстоянии.

– Уважаемая книга! А вы можете нам поточнее рассказать, куда и зачем нам нужно?

В ответ на листочке опять появились слова, по всей видимости какая–то цитата из словаря: «ОМУМ – аббревиатура, расшифровывающаяся как Общемировой университет магии имени Родрика IV– один из старейших и крупнейших классических университетов магии, один из центров мировой науки, исследований в области магии и технологий, в изучении проблем и потенциала внедрения сплава технологий и магии. C 747 года носит имя Родрика IV. Полное наименование – Межмировое образовательное учреждение высшего магического образования, Общемировой университет магии имени Родрика IV. Широко используется аббревиатура «ОМУМ». ОМУМ включает в себя 5 научно–исследовательских институтов, 6 факультетов, более 10 кафедр и 7 филиалов (в их числе пять находятся на территориях, подконтрольных межмировому совету миров). В университете обучается около 2 тысяч студентов по программам бакалавриата, специалитета и магистратуры, 700 аспирантов, докторантов, соискателей и 3 тысячи слушателей подготовительных отделений. В общей сложности около 6 тысяч человек. На факультетах и в научно–исследовательских центрах работают 100 магистров и преподавателей, около 300 научных сотрудников. С 1249 года ректором ОМУМ является архимаг 1–й ступени, кавалер 1–й ступени ордена некромантов, магистр факультета некромантии ОМУМ лорд Дамиан Родерик Блэкмор».