Kitobni o'qish: «Тайна Марии Целесты»

«Мария Целеста» рассекала волны Атлантического океана, её паруса наполнял свежий бриз. Капитан Бенджамин Бриггс стоял на капитанском мостике, вглядываясь в горизонт. Его лицо, обветренное и загорелое, выражало беспокойство. Уже третью неделю они находились в море, и удача, казалось, отвернулась от них. И хуже всего было то, что он впервые взял с собой в плавание жену и дочь. Может не зря говорят, что женщина на корабле к несчастью?

Жизнь на корабле становилась всё тяжелее. Запасы провизии быстро истощались. Команда, измученная однообразной пищей и тяжелым трудом, начинала роптать. Матросы жаловались на червивые сухари и прогорклую воду. Каждый день начинался с проверки запасов и латания парусов, истрёпанных штормами. Вечерами люди собирались на палубе, чтобы отвлечься игрой в карты или слушанием историй старого боцмана. Но даже эти моменты отдыха не могли снять растущее напряжение.

Бриггс чувствовал, как атмосфера на корабле накаляется с каждым днём. Он видел недовольные взгляды, слышал шепотки за спиной. Даже его верный помощник, Ричардсон, казалось, начинал сомневаться в решениях капитана. Жена Бена, Сара, пыталась поддерживать моральный дух команды, устраивая небольшие концерты с дочерью Эмили. Они вместе разыгрывали умилительные и забавные сценки, но и это помогало ненадолго.

– Капитан! Там что-то в воде! – внезапно раздался крик впередсмотрящего.

Бриггс схватил подзорную трубу и направил её в указанном направлении. То, что он увидел, заставило его сердце забиться чаще. В волнах мелькало что-то, похожее на человеческое тело, но чуждое. Неестественное.

– Боже, помилуй нас… – прошептал он, не веря своим глазам.

Команда быстро забросила сеть. После долгой борьбы существо оказалось на палубе – бледное безволосое, скорее хрупкий ребёнок, со странно деформированными конечностями вместо ног и хищными заострёнными чертами. Его удлиненные жилистые пальцы заканчивались острыми, почти прозрачными ногтями, больше похожими на когти. Оно скребло ими палубу, прижавшись к ней всем своим ущербным телом. Бенджамин долго смотрел на него, не веря своим глазам. Тварь, в свою очередь, не моргая, смотрело на окруживших его людей.