Kitobni o'qish: «Секрет Лотти, или Девушка, которой не существует»

Shrift:

Пролог

Женщина, сидя на краю кровати, нежно поглаживала девочку по голове. Рыжие волосы малышки разметались по белым простыням и выглядели словно огонь на снегу. Девочка тяжело дышала во сне. Каждый её вдох сопровождался приглушённым звуком. Иногда девочка просыпалась и смотрела на мать, но в этом взгляде не было осмысленности. Глаза казались зелёными стекляшками, в которых не было даже намёка на сознание. Мать не могла вынести пустой взгляд дочери, которая ещё недавно была обычным ребёнком, ходила в школу и резвилась с ребятами на улице после уроков. Чтобы сдержать непрошенные слёзы, женщина всматривалась в темноту за окном. Была глубокая ночь: свет в домах уже не горел, а на улице совсем не было людей. Лишь где-то вдалеке слабо горел одинокий фонарь, в тусклом свете которого поблёскивал мокрый после недавнего дождя асфальт.

Нил наблюдал за этой картиной, прячась в тени комнаты. Уже сотни лет он выполнял одну и ту же работу: забирал души умерших в лучший мир, поэтому сочувствие было ему совсем незнакомо. Да и разве проводник должен сочувствовать, если души с его помощью наконец находят покой? Нил знал совершенно точно, что ничего в этом мире не имеет значения. По своей природе он был близок к бессмертным душам, пришедшим на землю, чтобы усвоить очередной урок. Возможно, когда-то Нил и сам был такой душой. Сейчас у него другая задача, с которой справиться сегодня он почему-то был не в силах. Наблюдая за страданиями матери, Нил поймал себя на мысли, что не может даже пошевелиться: эта девочка будто пробудила в нём какие-то неясные мысли, которые отзывались неприятной тяжестью в груди. Но как бы проводник не старался их понять, они ускользали от него, оставляя в сознании лишь мучительный зуд, похожий на тот, когда слово вертится на языке, но вспомнить его не можешь. И это было странно, ведь проводники практически не способны что-то чувствовать, это мешало бы им выполнять свою работу.

За окном послышался стук. Нил обернулся и увидел маленькую птичку. Она сидела на подоконнике и барабанила клювом по стеклу. Её чёрные глазки бусинки вглядывались в силуэты за окном, а чересчур сосредоточенный взгляд в полутьме выглядел скорее злобным. Женщина в ужасе подскочила к окну и отогнала птицу. Она верила, что птицы прилетают забрать души умерших, но Нил точно знал, кто на самом деле это делает.

Не в силах больше сдерживаться, женщина расплакалась. Она плакала молча, но Нил услышал несколько тихих всхлипов. Однако женщина быстро взяла себя в руки и стёрла слёзы со щёк.

В это время девочка открыла глаза. Её взгляд был затуманен болью. И Нил знал, что только он может её спасти.

– Кто это, мам? – девочка пальцем указала на Нила. В этом не было ничего странного, потому что перед смертью души могут видеть проводников.

– Здесь только я, Лотти, – ответила ей женщина, но всё же испуганно посмотрела туда, куда указывала малышка.

Люди, время которых ещё не пришло, не видели проводников, а только мельком могли заметить странное движение или тень. Однако они почти никогда не придавали этому значения, зажмуривались на несколько секунд, а странные видения списывали на усталость.

Огромные зелёные глаза смотрели пристально на Нила. Пустой взгляд девочки постепенно начал проясняться. И это означало лишь одно: Нилу пора выполнять свою работу.

Нил уговаривал себя сделать то, что положено: всего лишь нужно взять девочку за руку, тогда её душа отделится от тела и уйдёт вместе с ним в лучшее место. Нил всегда с воодушевлением выполнял эту работу, считая себя освободителем душ от земной суеты. Ведь там, куда он уводил души, времени вовсе не существовало. А без времени не было ни суеты, ни переживаний.

Девочка тяжело закашлялась. Всё её тело сотрясалось. Женщина вновь всхлипнула. Нил отделился от тени, хотя проводникам было запрещено появляться перед людьми. Но боль и горе, скопившиеся в комнате, он был не в силах выдержать:

– Ей не будет больно. – Услышав мягкий голос парня, женщина вздрогнула.

– Кто ты? – спросила она и посмотрела на Нила красными от слёз глазами, не моргая.

Нилу ещё никогда не приходилось объяснять кому-то о себе. Но Нил рассказал женщине, кто он и зачем пришёл. Вновь разрыдавшись, она подошла к проводнику и схватила бледными руками его запястья. Кожа женщины была холодной, а взгляд безумным.

– Не забирай её у меня, – женщина смотрела Нилу прямо в глаза. – Она всё, что есть у меня. Не отнимай её.

Нил перевёл взгляд на девочку. Она была бледной, как и мать. Но её волосы пылали, словно листва поздней осенью. Лотти наблюдала за происходящим в комнате. У неё не было сил, чтобы говорить или подняться с кровати, но девочка понимала, что её ждёт. И лишь одинокая слеза скатилась по её бледной щеке, оставляя за собой мокрую бороздку.

Проводник всегда воспринимал смерть как покой, вечное блаженство. А души часто сопротивлялись и не хотели уходить. Лишь переступив порог белой комнаты, держа за руку проводника, они успокаивались и благодарили Нила. Только сегодня Нил осознал, что смерть – это покой лишь для умерших. А оставшиеся на земле обречены на страдания и воспоминания об ушедших любимых до конца своих дней.

Нил переводил взгляд с девочки на женщину. Он и раньше забирал души детей, но никогда не задумывался об этом. Почему сейчас всё изменилось? Он никак не мог найти ответ. Проводник смотрел на мать и дочь, а в его голове укоренилось единственное решение, казавшееся верным. Проводник не знал, что ему грозит за непослушание, но забрать душу этой девочки он не мог, хотя даже не был уверен, что это возможно.

– Я могу кое-что попробовать, – наконец выдал проводник.

– Сделай всё, что потребуется, – в глазах женщины блеснула безумная надежда.

И проводник решился. Он растворился в комнате, принял свой обычный облик. Теперь его видела лишь девочка. Нил мягко взял её за руку, наблюдая как душа покидает тело.

– Ты должна мне довериться, малышка. Сейчас мы с тобой прогуляемся кое-куда, – сказал проводник и успокаивающе улыбнулся.

Душа девочки не сопротивлялась. Она знала, что проводник не причинит ей вреда. На самом деле человеческие души, не ограниченные телом, были очень мудры, в этот момент они вспоминали весь накопленный за многие жизни опыт, который при жизни людей блокировался разумом.

Девочка бросила грустный взгляд на своё тело, затем на мать, которая теперь сидела на краю кровати и держала девочку за руку. Она закрыла глаза и что-то шептала. Нил не слышал её слов, но видел, как шевелились губы. Женщина не плакала. Она доверилась проводнику и просто ждала.

Нил направил на переход все свои силы, чувствуя, как его тело и душа девочки превращаются в золотистую пыльцу. Мягкий белый свет, заметный только им двоим, наполнил комнату. Лёгкое дуновение ветерка перенесло их в белую комнату. На самом деле это было просто пустое пространство, которое символизировало переход души из мира живых в Забвение. Белой комнатой его назвали проводники.

Обычно проводник сопровождает человеческую душу в белую комнату. И в тот момент, когда душа выписана из Книги Жизни, проводник опускает руку, и душа уходит в Забвение. Нил не знал, что происходит в Забвении с душой, но верил, чувствовал, что там им хорошо, так, по крайней мере, подсказывало ему чутьё проводника.

Однако в этот раз Нил не выпустил руку девочки. Он приложил все силы – в этот раз белую комнату он покидал не один, поэтому это оказалось сложнее, чем обычно, – и растворил себя и душу девочки. Он направил поток ветра в комнату, которую только что покинул, и перенёсся туда.

Проводник помог душе девочки вернуться в тело. И когда Лотти открыла глаза, её мать снова разрыдалась. Нил показался ей.

– Спасибо, – едва слышно прошептала женщина.

Проводник кивнул и добавил:

– Я иногда буду вас навещать, чтобы присматривать за Лотти.

Нил растворился неожиданно, прямо посреди комнаты, заставив женщину вздрогнуть. Пару минут он понаблюдал за девочкой. Но теперь она выглядела совершенно здоровой, даже попросила у матери приготовить ей еду. Убедившись, что с девочкой всё в порядке, проводник скрылся в тени. Нил сомневался в правильности своего поступка, поэтому решил присматривать за девочкой время от времени.

Bepul matn qismi tugad.