Kitobni o'qish: «Бумажный человек», sahifa 6
Дверь в комнату тихо приоткрылась, на пороге стоял его младший брат, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь войти.
– Вадим, – позвал его ребенок.
Вадим перевел вопросительный взгляд на брата, надеясь, что тот просто скажет, что хотел, не дожидаясь пока Вадим сам спросит его.
– Я там игру новую скачал, хочешь поиграть?
Вадим покачал головой из стороны в сторону, показывая, что не хочет выходить из своего укрытия. Как минимум не сегодня. Ему нужно было еще немного подумать, и собрать наконец по кусочкам свою личность, склеив между собой маленькие рваные бумажки, из которых он теперь состоял.
– Ты никогда ничего не хочешь, – обиженно ответил ребенок и закрыл дверь в комнату, окончательно отрезая Вадима от внешнего мира.
«Ты никогда ничего не хочешь» – эхом пронеслось у него в голове.
Он ничего не хочет. Если он ничего не хочет, то почему он должен хотеть сейчас разбираться в себе? Почему должен хотеть выстраивать нормальные отношения, с семьей, с группой, с обществом, если он ничего не хочет?
Приемник в голове наконец замкнуло, внешние сигналы больше не воспринимались и не обрабатывались, словно что-то окончательно разрушилось в нем. Те рваные бумажки, из которых состоял мозг наконец измельчились до такой степени, что представляли теперь собой странную бумажную пыль, которую кто-то недалекий ссыпал в черепную коробку случайного человека и написал сверху «Вадим», оставив подопытного самостоятельно во всем разбираться. Если и были какие-то инструкции для него, то они по всей видимости были распечатаны на той же мятой, рваной бумаге, из которой состоял и сам Вадим и склеить их теперь вместе было невозможно, как невозможно было склеить и самого Вадима.
***
Утром мать нашла Вадима на полу, уснувшего прямо в одежде крепким, несвойственным ему сном. Она разбудила сына, отправила его в ванную и пошла готовить завтрак, не понимая, почему никак не узнает сегодня своего ребенка. Он был совсем спокойным и отстраненным, не дернулся, когда она коснулась его, не злился, что она вошла в его комнату без спроса, не протестовал, просто легко встал и сделал то, что ему сказали, стараясь никому больше не помешать.
Мир не оставил для рваных бумажек по имени Вадим достаточно места и с каждой минутой они измельчались все сильнее, пытаясь встроиться в эту нормальную для всех людей жизнь и быть как можно незаметнее и удобнее для других.
