Kitobni o'qish: «Если вам трудно дышать. Панические атаки, вызванные ощущением нехватки воздуха, и их лечение»

Джорджио Нардонэ, Симона Миланезе, Сабино де Бари

Shrift:

Научный редактор канд. психол. наук Е. Первышева

Введение.
Самая естественная – и самая страшная из всех смертей

Страх! Это наследие дикой жизни, которого ни одно животное не может избежать.
Джек Лондон. Белый Клык

Конечно, нет ничего удивительного в том, что среди различных форм панических атак, связанных со страхом смерти, наиболее часто встречается та, которая выражается в ощущении нехватки воздуха вплоть до полной асфиксии. Поступление в организм меньшего количества воздуха служит красноречивым предупреждением о риске смерти или возможности обморока с сопутствующей ему неминуемой опасной потерей сознания.

Патологоанатомы обращают внимание, что у трупа человека, умершего от удушья, задохнувшегося или утонувшего, в состоянии трупного окоченения сохраняется выражение сильнейшей паники, предшествующей потере сознания. Не случайно одна из самых мучительных пыток, придуманных человеком с целью выпытать информацию, в том числе секретную, заключается в том, что на лицо и нос подвергаемого пытке льют воду, при этом сам он обездвижен, а его голова откинута назад.

Ощущения, что наше горло с силой сжато, достаточно для того, чтобы испытать сильную эмоцию страха и жизненно необходимую потребность как можно скорее выйти из этого состояния. В конце концов, жажда жизни с самого начала и до самого конца проявляется через процесс нашего дыхания, поэтому вполне нормально, что нарушение дыхания так пугает нас и вызывает панику в её наиболее тяжелой форме. Кроме этого, для асфиксии, в отличие, например, от возникающего внезапно инфаркта, характерны учащающиеся вдохи, в результате чего субъект до последнего осознает, что происходит, и его страх растет все больше, превращаясь в неудержимую панику.

Принимая во внимание, что сам страх того, что человек не может дышать, является причиной, вероятно, наиболее стремительно приводящей к панической реакции, тем не менее, следует отметить, что эта реакция сама по себе является причиной ощущения нехватки воздуха. То есть паническая атака, часто вызванная другими причинами, запускает реакцию затрудненного дыхания и «воздушного голода» или одышки. Во время панической атаки физиологическая реакция тревоги как активатора организма действительно проявляется значительно сильнее пороговых показателей её функциональности, вплоть до того, что она становится дисфункциональной и изменяет наши физиологические параметры, вызывая пугающее ощущение потери контроля над жизненно важными функциями и, прежде всего, над дыханием.

Вся медицинская литература, касающаяся как одышки, так и гипервентиляции, называет чрезмерно повышенную тревогу и состояние паники психогенными факторами, оказывающими значительное влияние на клиническое проявление этих нарушений. В диагностических классификациях рассматривается такое явление, как «психогенная одышка», которая, так же как гипервентиляция, характеризуется «воздушным голодом» и свойственна как хроническому генерализованному тревожному расстройству, так и острым паническим атакам.

Таким образом, клинические данные подчеркивают взаимную зависимость между физиологией дыхания и психологическими реакциями, связанными с восприятием страха и связанными с ним механизмами активации защитных реакций. Но в отличие от эмоционального и функционального реагирования на реальную угрозу, немотивированная тревога порождает дисфункциональное реагирование, поскольку именно защитная попытка получить как можно больше воздуха, как это ни парадоксально, вызывает эффект одышки. Действительно, если мы вдыхаем больше, чем нужно, и в ускоренном темпе, то дыхательный процесс нарушается, в легкие поступает избыточное количество воздуха, который препятствует выходу того, который поступил ранее. Нарушение процесса дыхания блокирует движение воздуха, создается противодействие между воздухом, который человеку естественным образом необходимо выдохнуть, и воздухом, который с усилием вдыхается; таким образом, возникает своего рода «короткое замыкание дыхательного процесса». Отсюда чувство удушья, головокружение и постуральные боли – симптомы, которые еще больше усиливают страх, заставляющий того, кто его испытывает, теперь уже в состоянии паники делать вдохи все чаще и чаще – и так до тех пор, пока он не упадет в обморок. Именно потеря чувств, как это ни парадоксально, позволяет организму, вышедшему из-под контроля испуганного сознания, восстановить дыхательный процесс. В тот момент, когда человек приходит в себя, он чувствует себя опустошенным физически, но еще больше – будучи погруженным в бездну психогенной одышки и паники, которую она вызывает, – напуганным психологически, ведь, как писал Овидий, «потерпевший кораблекрушение и тихой воды страшится».

Глава 1.
Механизм паники от самоиндуцированного удушья

Страх боли приводит нас к еще более сильной боли.
Эпикур

Как мы показали во введении, механизм процесса дыхания и механизм страха находятся в круговой причинно-следственной связи и взаимно влияют друг на друга, что обусловливает психофизиологическую эскалацию, проявляющуюся в панике и настоящей одышке.

Это означает, что в отличие от других форм фобий, скажем, таких как страх потерять контроль и совершить безрассудные действия (например, выброситься из окна или убить собственного ребенка), перерастающий в паническую атаку без каких-либо изменений на органическом уровне, в рассматриваемом случае физиология и психологическое состояние тревожности являются «соучастниками преступления». То есть причиной эскалации психофизиологических реакций, нарушающих спонтанный процесс дыхания, могут быть как воображаемый страх, так и реальное затруднение дыхания; это провоцирует ощущение воздушного голода, побуждая человека увеличивать количество вдохов вплоть до кризиса одышки, вызванной гипервентиляцией.

Однако этот формирующийся коварный дисфункциональный механизм не является прямым следствием ни нарушения дыхания, ни страха, представляя собой реакцию на оба эти нежелательные ощущения. Именно попытка решить проблему за счет более интенсивных вдохов, совершаемых в ускоренном ритме, вызывает парадоксальный эффект одышки и ощущение удушья. Со стратегической точки зрения мы имеем дело с неуспешной попыткой решения возникшей проблемы, приводящей к её усугублению вплоть до вызова крайне тяжелых последствий.

Как утверждал Олдос Хаксли: «Реальность – это не то, что с нами происходит, а то, что мы делаем с тем, что с нами происходит». И действительно страх, вызванный ощущением нехватки воздуха, заставляет нас реагировать «рационально» и пытаться вдохнуть побольше так же, как и ощущение нарушения дыхания, которое может вызвать страх удушья, побуждает нас, чтобы получить больше воздуха, делать глубокие вдохи, что кажется нам «вполне логичным», и, таким образом, справиться с проблемой.

Такое решение на деле дает парадоксальный эффект: проблема не решается, а усугубляется; сторонники здравого смысла и рационального мышления будут считать этот способ решения определенно «глупым», поскольку очевидно, что если слишком сильно заталкивать воздух в легкие, не позволяя выходить воздуху, уже находящемуся внутри, то мы вызовем одышку, которая, в свою очередь, создаст ощущение удушья и настоящую асфиксию.

Однако сторонники здравого смысла забывают, что, когда мы имеем дело с глубоко укоренившимся древним страхом, реакция организма носит экстренный характер и активируется незамедлительно, задолго до того, как это дойдет до осознания.

К тому времени, когда включается сознание, парадоксальный механизм уже активирован, в результате этого у человека развивается паника, и усугубляется ощущение удушья от уже имеющейся одышки. Таким образом, сознание не в силах ни предотвратить, ни остановить этот дисфункциональный процесс, начавшийся намного раньше, чем наш разум позволит это осознать.

Современная нейробиология реконструировала, что именно происходит, когда человек охвачен паникой. Так, в 2003 году группа исследователей из Национального института здравоохранения США (англ. National Institute of Health) показала с помощью компьютерной томографии процессы, сопутствующие превращению страха в панику (Nardone, 2003). Возникающее противоречивое явление представляет собой немедленную реакцию, реализуемую за тысячные доли секунды, на состояние тревоги, которая активируется старейшими областями нашего мозга, ответственными за борьбу с опасностью, в ответ на угрожающий стимул.

Одновременно с этим гораздо более медленная активация происходит в более современных областях мозга, в результате чего запускаются когнитивные процессы, направленные на восприятие явления, в отношении которого центрами древней части мозга без участия сознания уже активирована защитная реакция. Таким образом, сознание сталкивается не столько с первоначальным угрожающим стимулом, сколько с уже начавшейся борьбой между инстинктом выживания и внезапной агрессией, воспринятой как таковая самыми примитивными механизмами активации страха.

На сегодняшний день нам известно, что сознание имеет очень мало возможностей контролировать умственные процессы. Как продемонстрировал американский нейробиолог Джозеф Леду (2002), кора головного мозга имеет мало власти над палеоэнцефалом, древнейшей частью мозга, в то время как последняя оказывает на кору головного мозга значительное влияние. Другими словами, именно восприятие и эмоции определяют наши непосредственные реакции, происходящие вне контроля сознания, в немалой степени и потому, что оно начинает обрабатывать их только тогда, когда они уже имеют место (Nardone, 2003). Очевидно, что этот факт противоречит когнитивным теориям, согласно которым наши действия должны целенаправленно управляться сознанием.

Это объясняет спонтанную активацию реакции выживания у человека в случае угрозы его естественному дыхательному процессу; таким образом, если человек ощущает нехватку воздуха, он стремится вдохнуть его побольше, что в конечном итоге может привести к тому, что человек сам парадоксальным образом вызовет у себя асфиксию и панику.

Понимание вредоносного механизма, приводящего к панической атаке, связанной с тем, что человек боится, что не сможет дышать и умрет от удушья, позволяет нам определить ряд важных факторов, которые будут полезны как для осуществления эффективной и быстрой терапии, так и для понимания механизмов возникновения нарушений работы дыхательной системы, таких как хроническая гипервентиляция и другие дисфункции, оказывающие воздействие на работу всего организма.

Этим вопросам мы посвятим следующую главу, а сейчас мы считаем важным пролить свет на то, что, учитывая выявленную динамику явления, может быть функциональным и нефункциональным для терапии. Далее, в третьей главе, мы рассмотрим терапевтические методы, специально разработанные и доказавшие свою эффективность при работе с пациентами с данной психопатологией.

Bepul matn qismi tugad.