«Вызовите акушерку. Тени Ист-Энда» kitobiga sharhlar, 4 sahifasi, 222 sharhlar
интересно и полезно, почитаю и третью часть серии, обязательно. Эта часть больше социальная, чем о родах, но не менее интересно
Вторая книга об акушерке из Ист-Энда очень отличается по тону от первой. Там были нотки грусти, вплетенные в жизненное повествование, эта же книга стала практически сосредоточением всего мрачного, что в жизни есть.
Тут практически нет ничего, напрямую связанного с акушерством и в целом повествование разбито на гораздо более крупные части о жизни людей с которыми соприкасалась Дженнифер. Открывая книгу надо настроиться на то, что вас ждет очень детальное и подробное описание болезни и гибели онкологического пациента, которое очень тяжело читать. Или будням одинокого старика, который не теряет оптимизм, несмотря ни на что, но при этом живет в разваливающейся квартире полной жуков, с гниющими на ногах язвами, совсем один без семьи. Намного больше места, чем в первой части, уделено и работным домам. Причем как с точки зрения взрослого обитателя этих страшных мест, так и с точки зрения детей, которые рождались или росли в этом месте. Есть что-то невыносимо ужасное в том, каким адом на земле могут сделать жизнь других люди, наделенные властью. Избивать детей, лишать их даже намека на достоинство и безопасность и при этом от всей души считать себя абсолютно правым - это страшно. Именно поэтому очень радостно было за Дженни, которая получила счастливый конец своей истории, в отличие от многих других персонажей. Описание же "нормальности" инцеста в том времени и тех условиях делают всё ещё более гетущим.
Моменты же, которые могли бы рассматриваться как юмористические, тоже навевают грусть. Например история о старухе во время бомбежки и её спиче в адрес фашистов или все происходившее с сестрой Моникой-Джоан после обвинений в воровстве. Не знаю даже, что и сказать, уж очень странный осадок остался после прочтения. Вроде бы и нет никаких вопросов, если рассматривать книгу как часть автобиографии писательницы, но вопросы к позиционированию истории и привязке её к акушерству всё равно после этой части закрались. Посмотрим, что готовит третий том.
Вторая книга трилогии мне понравилась больше первой, тут уже больше акцент не на родах, а на печальных и сложных судьбах людей. Истории поражают своим трагизмом и очень цепляют, страшно представить что многие люди так жили
Я сначала посмотрела сериал. После него захотелось прочитать книгу.
Что могу сказать… И книга, и сериал оставили тепло внутри. Это история про любовь, про жизнь, про человеческое участие. И всему этому не препятствуют бедность, условия жизни, разруха.
В самое сердечко истории из Попланда❤
Душетрепещущая книга. В отличие от первой много истории о жизни того времени, о войнах, о бедности. Страшно про это читать..
Прекрасная книга о жизни, борьбе за нее и людях, которые могли совершаттъь невозможное. Подробно и живо описана жизнь бедняков Лондона первой половины 20-го века
Прочитала на одном дыхании! Все истории тронули до глубины души! Книга написана лёгким языком. И читая, сам не замечаешь, как целиком и полностью погружаешься в сюжет. Ощущение, что ты сам участник этих событий и всё происходит у тебя на глазах. После прочтения, ещё больше начинаешь ценить то, что имешь. Даже представить страшно, в каких нечеловеческих условиях выживали люди. И несмотря на всё, они жили, любили и заботились друг о друге!
Однозначно, рекомендую книгу к прочтению!
Вторая часть трилогии «Вызовите акушерку» вышла у Дженнифер Уорф намного более душераздирающей, чем первая. В некоторых моментах читать прямо невозможно – слезы так и накатывают на глаза. Жестокость, бесчеловечность, злоба, тирания и трагедии – вот что ждет читателя в этой книге.
Если первая часть была практически целиком посвящена акушерскому ремеслу, то «Тени Ист-Энда» рассказывают давно ушедшие в прошлое истории, не связанные с акушерством, но ставшие своеобразным переломным моментом для их главных героев.
В начале повествования писательница предлагает нам познакомиться с системой работных домов, появившихся в Англии еще в 18 веке. Они представляли собой благотворительные заведения церковных приходов, где нищие могли найти кров и пищу в обмен на их труд. Однако в начале 19 века произошел бум рождаемости, население значительно выросло, что привело соответственно и к росту безработицы и нищеты.
В 1834 году был принят закон, регулирующий деятельность работных домов, перешедших из ведения церкви в ведение государства. Казалось бы, благородная и полезная инициатива, направленная на помощь незащищенным слоям населения, которым больше не придется терпеть холод, голод и отсутствие жилища. Но как говорится, «хотели как лучше, а получилось…».
Условия существования в работных домах были настолько ужасающими, что многие люди предпочитали свести счеты с жизнью, чем обращаться за помощью туда.
В своем эссе «Люди бездны» Джек Лондон рассказывает о 52-летней женщине, которая утверждала, что утопится, но в работный дом не пойдет. И она сдержала свое обещание: «И в прошлую среду в Шордиче проводилось следствие и опознание её трупа. Из Айлингтонского работного дома был вызван в качестве свидетеля муж покойной. Когда-то он торговал вразнос молочными продуктами, но банкротство и нищета погнали его в работный дом. Жена отказалась последовать за ним».
Чарльз Диккенс, ярый противник системы работных домов, писал, что нищим людям предстояло сделать выбор: «либо медленно умирать голодной смертью в работном доме, либо быстро умереть вне его стен». Но чтобы составить полную картину всех тягот и страданий людей, очутившихся в работном доме, мало одних сухих фактов. Поэтому Дженнифер Уорф и рассказывает нам историю 3 маленьких сирот, Джейн, Пегги и Фреда.
Очутившись в работном доме, семьи подвергались принудительному разделению (отдельно женщины, мужчины, девочки и мальчики до 7 лет и после). Всех новичков подвергали обязательному бритью головы, выдавали обязательную униформу, а потом их ждало крайне скудное и однообразное питание и тяжелый рутинный труд, зачастую лишенный всякого смысла (дробление камней, измельчение костей, измочаливание старых веревок).
Не гнушались и телесными наказаниями за малейшую провинность и отступление от строгих правил. Не избегали этой участи и дети, что мы видим на примере Джейн.
Уровень смертности в работных домах был невероятно высок. Люди умирали от истощения, от отчаяния, от болезней и инфекций, которые из-за антисанитарных условий распространялись с ужасающей скоростью, а иногда надзиратели забивали людей до смерти. Эти случаи оставались незамеченными – бедняки были расходным материалом.
Также среди законодателей и общественных деятелей находились те, кто считал, что ради истребления бедности нужно сделать любую помощь обездоленным как можно более болезненной, а условия существования невыносимыми. Полагалось, что это простимулирует нищих сделать всё возможное, дабы избежать этого злополучного места и встать на путь «исправления». Такой вот странный парадокс.
Но все эти лишения и издевательства не самое ужасающее, что происходит с заложниками работных домов. Страшнее всего, когда дух человека после всех испытаний остается сломленным, когда разрушается его личность, когда он теряет интерес к вещам, которые раньше вызывали в нем жгучее любопытство, когда он превращается в собственную тень и становится мертвым внутри, будучи живым физически.
Именно это и происходит с Джейн – такой ошеломительный контраст между бойкой, веселой, жизнерадостной девочкой, любознательной и делающей удивительные успехи в учебе и Джейн во взрослом возрасте – серая мышка, которая боится всего и вся, застенчивая и робкая о невозможности, не умеющая связать и 2 слов, болезненно зависимая от чужой похвалы и одобрения. Но это заслуга не только работного дома, всё можно превозмочь, если ты не одинок, и у тебя есть надежда. Надежда, что когда-то за тобой приедет любящий папа и заберет из этого кошмара. А если надежда умирает, то..
Ощущение собственной ненужности, отверженности - самое тяжёлое, и брошенный ребёнок, как правило, так до конца и не восстанавливается.
История брата и сестры, Фреда и Пегги, имеет более радужные тона, хотя и не лишена драматических поворотов. Их судьба - еще одно подтверждение истины:
Трагедия – это одиночество, а не условия жизни.
С большим удовольствием читала главы, посвященные сестре Монике Джоан, о которой нельзя с точностью сказать, водит ли она окружающих за нос или действительно не вполне здорова психически. Пожалуй, это самый забавный и запоминающийся персонаж всей трилогии. В наше время её бы нарекли ярой феминисткой: в молодости она не раз выступала в защиту женщин и их прав выбирать себе такую жизнь и такую профессию, которые им по душе, а не навязанные семьей или социальными стереотипами.
Я не стану женщиной, которой по приказанию мужа вырвут все зубы или которую упрячут под замок, как бедную тётю Анну. Я не стану тратить жизнь на вилки для рыбы. Я не подчинюсь ни одному мужчине. На её лице читался вызов. Молодость может быть прелестной, но пожилые люди тоже бывают по-настоящему красивы. Каждая морщина, каждая складка, каждая тень на лице сестры Моники Джоан говорили о её характере, силе, храбрости, величии и весёлости.
Еще один трогательный момент в этой части – дружба между главной героиней и одиноким стариком, мистером Коллеттом. Читая, с каким трепетом и волнением старик ждет молодую медсестру, с вниманием и интересом следящую за его рассказом о своей жизни, как старается ей угодить и купить то угощение, которое ей по вкусу, я еле сдерживала нахлынувшие чувства. Как замечательно, что сестра Дженни Ли скрасила последние деньки старика и избавила его от одиночества.
Мы смеялись вместе, а ничто не объединяет людей крепче, чем схожее чувство юмора и возможность повеселиться.
Не обошлось в этой книге и без такого утешительного лекарства как юмор и ирония. Они всегда придут на выручку, даже, если, кажется, что уже ничего не поможет. Мой любимый момент, когда старуху-кокни после бомбардировки вытаскивают из-под обломков:
Помню, как мы вытащили из-под обломков какую-то старуху. Она не пострадала. Она схватила меня за руку и сказала: "Ублюдок Гитлер. Убил моего старика, ну и Бог с ним, убил моих детей - это плохо, разрушил мой дом, так мне теперь негде жить, но меня-то он не достал! У меня есть шесть пенсов, а тот паб на углу не разбомбили, так что пойдем- ка выпьем, да и споём".
Жизнь удивительная штука, и именно об этом нам напоминает вторая книга трилогии «Тени Ист-Энда».
Порой мелочи поворачивают нашу жизнь. Нас могут не затронуть важнейшие исторические события, но при этом малозначительные детали способны повлиять на нашу судьбу.
Оказалось, что сил и желания расстаться с Дженни Ли просто нет. Оказалось, что просто невозможно, однажды ступив за порог Ноннатус-Хауса, тихо прикрыть за собой дверь после первого тома и более не стучаться. Подтвердилось то, что знакомо мне уже давно: хорошие книги просто так не отпускают. Я стараюсь никогда не разрывать циклы. Может, я чересчур сентиментальна, но мне кажется, что бросить недочитанным цикл – все равно что предать полюбившегося героя, ставший привычным книжный мир и вообще неуважительно отнестись к автору. В моем понимании цикл не терпит точек с запятой и скачков. Быть может, потому я и боюсь браться за циклы? Что убережет от разочарования в самом начале?
Однако же с Дженни Ли, юной акушеркой при монастыре Святого Раймонда Нонната в Ист-Энде, сомнений не было. Простым, но бесконечно жизнеутверждающим был ее рассказ. Таким он и остался. Да и можно ли было иначе поведать о той непростой жизни, о наспех устроенном послевоенном быте в Лондоне 1950-х годов, когда выжить людям помогали лишь сила духа, взаимовыручка и бесконечная уверенность в грядущем благополучном исходе? Что бы сталось, не будь этой уверенности? Что бы сталось, не будь рядом акушерок и медсестер монастыря, то и дело спешащих на выручку? Подумать только, сколько людей выжило благодаря их неустанной заботе! Представить только, сколько младенцев появилось на свет! И смогло выжить… И все же продолжение несколько иное. Тогда как первый том представлял собой пеструю мозаику судеб, в общем собрании иллюстрирующую моменты прошлого, то том второй структурирован и более подчинен общей тематике. В первом томе было больше улыбок, в этом же больше печали… Однако не на одном же счастье строится жизнь. Забудьте про роды! Автор предлагает постоять в тени прошлого, поёжиться от холодка, обволакивающего душу при мысли, что описываемое имело место. Дженни Ли расскажет о работных домах. Сейчас они – лишь блеклое воспоминание, еле заметное пятно на странице истории, припоминаемое все чаще по романам Диккенса. Однако некогда они были не призраками, а реальностью. Той страшной былью, в которой семьи, не сумевшие выжить в голодное время, вынуждены были сдаться на милость государства. В работных домах семью разлучали навсегда, а после принуждали к жестокому, выматывающему, часто бесцельному труду. Высокая смертность в подобных условиях всегда имела место, многие дети не доживали и до десяти лет. Разлученные братья и сестры забывали друг друга… Через многие и многие годы работные дома упразднятся, но перестанут ли пугать ныне живущих? Нет, даже преобразовавшись в дома престарелых и больницы, они по-прежнему останутся страшным воспоминанием. Памятуя о прошлом, автор расскажет три истории. Читателю предстоит не только с героями первой части побывать внутри рабочего дома, пережить в нем ужасы унижений и пропустить сквозь себя потоки чужой боли, но и встретиться с этим призраком прошлого в части завершающей, где условия дома престарелых уводят обитателей к прежним страхам. Часть же средняя заставит задуматься о том, как важно уметь с пониманием относиться к окружающим, не делать поспешных выводов и судить о человеке лишь тогда, когда тебе известна подлинная история его жизни. А, как известно, чем ближе к началу листаешь книгу истории, тем страшнее страницы попадаются… Признаться честно, второй том читался куда более размеренно, нежели первый. Удивительно, но история сестры Моники Джоан, столь поразившей меня в начале знакомства, здесь заставила немного заскучать и показалась сумбурной. На первый взгляд, она несколько выбивалась из общего контекста, но собой все же подчеркивала, что корни человеческого угнетения гнездились не в рабочих домах, а гораздо глубже. Третья же часть все перевернула… Всегда тяжело читать о войне и людском одиночестве, но одни строчки заставят вздохнуть, сокрушенно качнуть головой, а иные вывернут душу наизнанку.
Я думала прочитать несколько страниц перед сном, чтобы на утро более осознанно приступить к третьей части книги, а очнулась в начале первого на последней странице. С тяжким комом у горла. Воистину порой не знаешь, чем обернется та или иная книга, только ради таких минут, когда на тебя обрушивается целая волна печали, такой бурный поток эмоций, стоит и читать… Разве нет? Как хороши такие книги в непростой для тебя момент! Как умело они учат оптимизму, вере, что лучшее впереди! И вот я вроде только на середине пути, а уже почему-то чувствую, что искренних историй сестры Ли мне будет не хватать.
Но…Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.
Вторая часть о жизни акушерки в Лондоне 50х годов прошлого века. Правда, в этой части совсем нет про акушерские будни, зато очень много про работные дома и некоторые частные истории конкретных людей. Честно говоря, это истории пронизаны такой резкой болью, что читать возможно только раскрыв рот, как рыба на суше, пытаясь не принимать это все так близко к сердцу.
История Джейн (первая) убила сразу. Девочка, которую психологически растоптали в работном доме. Из сильной духом синеглазой девицы хозяин превратил ее в зашуганную тряпку с дергающимся плечом. А всего то надо было посмеяться над мечтой, над фантазией.
Мне вот интересно, эти люди - хозяева работных домов, ну и вообще "эти люди", они что, изначально жестокие? Над ними издевались в детстве? Вот уверена, что хозяева работных домов в детстве жили, ну, не так. Почему тогда такое случается в обществе? На память, конечно, сразу приходят эксперименты про власть над другим человеком (известный опыт профессора над студентами, где он разделил их на два лагеря "нацистов" и "пленных", а также эксперимент художницы, когда она устроила перформанс, разрешив всем мимо проходящим делать с собой все что угодно - и там, и там все закончилось плохо). Но блин. Получается, человек изначально антигуманен? Мне не хочется в это верить.
По сравнению с историей Джейн две другие не такие уж страшные, но и от них веет страхами. Ветеран Первой мировой с кучей орденов, практически герой войны. Как он умер? Ну... Как станешь старым - никому ты будешь не нужен, несмотря на все свои медали, подвиги, геройства. Заглянем в дома престарелых? В общем, я, кажется, раскопала в себе новую зону тревожности.
Надеюсь, третья часть вернет мне веру в человечество.
