Kitobni o'qish: «Наследие Хоторнов»

Посвящается Чарли

Глава 1

– Еще раз расскажи о том, как вы в первый раз играли в шахматы в парке. – Даже в слабом свете свечей я различила огоньки, вспыхнувшие в темно-зеленых глазах Джеймсона Хоторна.

Больше всего в этой жизни его притягивали тайны.

– Это случилось сразу после маминых похорон, – начала я. – Спустя несколько дней, а может, неделю.

Разговор этот происходил в секретных туннелях под Домом Хоторнов – где никто больше не мог нас услышать. С того дня, как я впервые переступила порог этого техасского дворца, прошло меньше месяца, а всего неделю назад мы наконец разгадали загадку и узнали, как я вообще сюда попала.

Хотя разгадали ли мы ее – это еще вопрос.

– Мы с мамой любили гулять в парке, – я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на фактах, а не на Джеймсоне, который жадно вслушивался в каждое мое слово. – Эту игру она называла «Праздным шатанием». – Я настроилась на воспоминание и открыла глаза. – И вот через несколько дней после похорон я впервые отправилась в парк одна. Когда подошла к пруду, заметила неподалеку толпу. На тротуаре под ворохом потрепанных одеял с закрытыми глазами лежал мужчина.

– Бездомный, – уточнил Джеймсон. Он уже множество раз слышал эту историю, но фокус его внимания никогда не ослабевал.

– Одни думали, что он умер, а другие – что напился и уснул. А потом он сел. Я видела, как к нему сквозь толпу пробивается полицейский.

– Но ты его опередила, – закончил Джеймсон, не сводя с меня глаз. Уголки его губ приподнялись. – И предложила сыграть в шахматы.

Я никак не ожидала, что Гарри примет мое предложение – и уж тем более что меня обыграет!

– С тех пор мы с ним встречались каждую неделю, – продолжила я. – Иногда по два раза, иногда – по три. Особо он о себе ничего не рассказывал – только имя назвал.

А на самом деле звали его вовсе не Гарри. Он мне солгал. Вот почему я и оказалась в этом секретном коридоре вместе с Джеймсоном Хоторном. Вот почему он снова смотрел на меня как на тайну, как на загадку, ключ к которой может найти только он – и никто иной.

То, что миллиардер Тобиас Хоторн оставил все свое состояние чужому человеку, который всего-навсего был знаком с его «умершим» сыном, никак нельзя было назвать совпадением.

– А ты уверена, что это был именно Тоби? – уточнил Джеймсон. Между нами повисло напряжение.

Уж чем-чем, а уверенностью в те дни я не могла похвастаться. Всего три недели назад я была обычной девчонкой, которая еле сводила концы с концами и мечтала дотянуть до выпускного, получить стипендию и уехать подальше. А потом я узнала о смерти одного из богатейших людей в стране и о том, что мое имя значится в его завещании, – и эта новость была как гром среди ясного неба. Тобиас Хоторн оставил мне миллиарды, почти все свое состояние – а я никак не могла взять в толк почему. Добрых две недели мы с Джеймсоном пытались найти разгадку, следуя подсказкам, оставленным нам стариком. Почему именно я? Из-за моего имени. Из-за даты моего рождения. И потому что Тобиас Хоторн считал, что я каким-то образом смогу объединить его семью.

Во всяком случае к таким выводам мы пришли, сыграв в последнюю игру, которую старик для нас подготовил.

– Уверена, – твердо ответила я, глядя в глаза Джеймсону. – Тоби жив. И если твой дед знал об этом – что, конечно, вовсе не факт, но предположим, – то выходит, что он выбрал меня, потому что либо я знакома с Тоби, либо ему зачем-то понадобилось, чтобы все мы встретились.

Уж что я успела понять о почившем миллиардере Тобиасе Хоторне – так это что он мог подстроить практически все что угодно и от его манипуляций не мог спастись никто. Он обожал игры, загадки и тайны.

Совсем как Джеймсон.

– А что если встреча в парке не была первой? – Джеймсон шагнул ко мне. В его глазах заплясали лукавые огоньки. – Подумай, Наследница. Ты рассказывала, что вы уже пересекались с дедушкой, когда тебе было шесть: он увидел тебя в кафе, где твоя мама подрабатывала официанткой. И услышал твое полное имя.

Эйвери Кайли Грэмбс. Имя, в котором, если переставить буквы, заключены два слова – «игра» и «риск». Имя, которое человек вроде Тобиаса Хоторна ни за что бы не забыл.

– Все так, – подтвердила я. Джеймсон уже стоял совсем рядом. Чересчур близко. Каждый из братьев Хоторнов обладал изумительной притягательностью. Противостоять ей было невозможно. Они умели влиять на людей – и Джеймсон искусно пользовался этим, чтобы добиваться своих целей. И сейчас ему от меня явно что-то нужно.

– А с какой стати моему деду, техасскому миллиардеру, на которого трудится целый штат поваров, заезжать в какую-то забегаловку в богом забытом городке посреди Коннектикута?

В голове у меня лихорадочно заметались мысли.

– Думаешь, он что-то искал?

Джеймсон хитро улыбнулся.

– Или кого-то. Может, он поехал туда искать Тоби, а нашел тебя?

Последнее слово он произнес с особой интонацией. Будто я для него была вовсе не пустым местом. Будто я имела ценность. Но на эту дорожку мы с ним уже забредали.

– И что же получается, все остальное нужно было, только чтобы замести следы? – спросила я, отведя взгляд. – Мое имя. Тот факт, что Эмили умерла в день моего рождения. Головоломка, оставленная твоим дедушкой, – это все вранье, так, что ли?

Джеймсон не отреагировал на имя Эмили. От разгадывания головоломки его не могло отвлечь ничто – даже она.

– Вранье, – повторил он, – или ложный путь.

Он потянулся ко мне, чтобы убрать со лба непослушную прядь, но я отшатнулась. Мои нервы тут же натянулись, точно струны.

– Не смотри на меня так, – строго велела я ему.

– Как? – переспросил Джеймсон.

Я скрестила руки на груди и смерила его взглядом.

– Ты включаешь очарование, когда тебе что-то нужно.

– Наследница, ты ранишь меня прямо в сердце, – Джеймсон усмехнулся, и усмешка эта вышла просто до безобразия очаровательной. – Мне не так уж много надо: только чтобы ты покопалась в воспоминаниях. Мой дед мыслил многопланово. Наверняка у него было несколько причин, чтобы выбрать тебя. Как он любил говорить, к чему убивать одним выстрелом только двух зайцев, если можно двенадцать?

Что-то в его тоне и пристальном взгляде, который он по-прежнему не сводил с меня, так и манило вновь нырнуть с головой в пучину. В пучину тайны. В бездну возможностей. Вновь утонуть в нем самом.

Но я не из любителей наступать на те же грабли.

– А может, ты все не так понял, – предположила я и отвернулась. – Может, твой дед не знал, что Тоби жив. А вдруг это Тоби заметил, что старик следит за мной? Вдруг он узнал, что состояние хотят завещать мне?

Гарри, как я уже успела убедиться, был превосходным шахматистом. Может, наше знакомство в парке вовсе не было случайным. Может, он сам меня нашел.

– Нам не хватает какого-то кусочка пазла, – заключил Джеймсон, подойдя ко мне вплотную со спины. – А может, – прошептал он мне прямо в затылок, – ты чего-то недоговариваешь.

Справедливое замечание. Я ведь не из тех, кто спешит выложить все козыри на стол – да и Джеймсон Винчестер Хоторн особого доверия у меня не вызывал – и даже не пытался.

– Лично мне все ясно, Наследница, – продолжил он, и я по голосу поняла: он опять ухмыляется. – Если уж ты собралась в игры играть, так давай хотя бы в интересные.

Я обернулась к нему. Глядя Джеймсону прямо в глаза, трудно было не думать о том, что его поцелуи робкими не бывают. Как не бывают и нежными. Это все неправда, напомнила я себе. Прежде я была для него лишь частью головоломки, инструментом. И сейчас не изменилось ничего.

– Не все в этой жизни игра, – возразила я.

– Может, в этом и загвоздка, – парировал Джеймсон, и в глазах у него полыхнул огонек. – Может, именно поэтому мы уже который день ломаем себе головы и не можем найти ответ. Потому что это не игра. Пока что. У игр есть правила. И победитель. Возможно, чтобы раскрыть тайну Тоби Хоторна, нам с тобой, Наследница, нужна небольшая мотивация.

– Какая именно? – я сощурилась.

– Может, пари заключим? – он выгнул бровь. – Если я первым разгадаю эту головоломку, ты простишь и забудешь мою маленькую выходку после Блэквуда.

Именно в лесу под названием Блэквуд выяснилось, что бывшая девушка Джеймсона погибла в мой день рождения. Тогда-то и стало понятно, что Тобиас Хоторн выбрал меня не потому, что я особенная. А из-за того воздействия, которое окажет на внуков мое появление.

Вскоре после тех событий Джеймсон резко ко мне охладел.

– А если выиграю я, ты забудешь о наших поцелуях – и перестанешь меня провоцировать на новые! – заявила я в ответ, смело глядя в его зеленые глаза.

Джеймсону я не доверяла – как и себе самой рядом с ним.

– Что ж, Наследница, – он сделал шаг вперед, склонился к моему уху и прошептал: – Игра началась.

Глава 2

Мы заключили пари и разошлись в коридоре. Дом Хоторнов был таким огромным, просторным и хитро устроенным, что даже за три недели я не обошла его целиком. Можно было потратить годы на то, чтобы тут освоиться, – и все равно так ни разу и не побывать в некоторых закутках, секретных коридорах и тайных комнатах – и это еще не говоря о подземных туннелях.

Но я, на свое счастье, быстро научилась тут ориентироваться. Из коридора под спортивным крылом я свернула в проход, тянущийся под музыкальной комнатой. Прошла под солярием, поднялась по потайной лестнице и оказалась в Большой зале. У камина, небрежно прислонившись к нему спиной, стоял Нэш Хоторн. И ждал.

– Привет, солнышко, – сказал он, ни капли не удивившись моему внезапному появлению. Казалось, старший из братьев Хоторнов и бровью не поведет, если поместье вдруг обрушится в пыль, – так и останется стоять преспокойно, прислонившись к каменной кладке. Нэш Хоторн, пожалуй, и перед лицом Самой Смерти галантно приподнимет ковбойскую шляпу – и все.

– Привет, – сказала я.

– Грэйсона ты, я полагаю, не видела? – из-за его неспешного техасского выговора вопрос прозвучал почти лениво.

Вот только смысла его слов интонация не смягчила.

– Нет, – ответила я коротко, стараясь сохранять невозмутимость. Мы с Грэйсоном Хоторном предпочитали держаться друг от друга на расстоянии.

– И уж вряд ли знаешь, какой разговор состоялся между Грэем и нашей матушкой накануне ее отъезда?

Скай Хоторн, младшая дочь Тобиаса Хоторна и мать всех четверых его внуков, пыталась меня убить, пускай и чужими руками. Человек, которому велено было это осуществить, уже сидел в тюрьме, а Скай было приказано покинуть Дом Хоторнов. Так решил Грэйсон. Я всегда готов встать на твою защиту, – говорил он мне. – Но все это… мы с тобой… Это исключено, Эйвери.

– Даже не догадываюсь, – сухо ответила я.

– Неужели, – Нэш подмигнул мне. – Тебя, кстати, сестра с адвокатом разыскивают. Они в Восточном крыле. – Эта новость тоже прозвучала многозначительно. Моим адвокатом была его бывшая девушка, а вот сестра…

Я и сама не знала толком, что происходит между Либби и Нэшем Хоторном.

– Спасибо, – поблагодарила я его. Но, поднявшись по винтовой лестнице, ведущей в Восточное крыло Дома Хоторнов, я отправилась вовсе не на поиски Либби. Или Алисы. Мы с Джеймсоном заключили пари, и я твердо нацелилась на победу. Так что первой моей целью был кабинет Тобиаса Хоторна.

В кабинете стоял стол красного дерева, а стена за ним была украшена дипломами, кубками и книгами с фамилией «Хоторн» на корешках – потрясающее напоминание о том, что братья Хоторны совсем не так просты, как может показаться. Им были предоставлены все возможности, а старик ждал от них выдающихся достижений. Но я пришла вовсе не за тем, чтобы любоваться наградами.

Я села за стол и открыла тайник, который нашла недавно. Внутри лежала папка. А в ней – мои фотографии, множество фотографий, сделанных на протяжении моей жизни. После той судьбоносной встречи в кафе Тобиас Хоторн начал следить за мной. Неужели лишь из-за имени? Или у него были и другие мотивы?

Я перебрала немного фотографий и вытащила две. Прав был Джеймсон: я и впрямь кое-что недоговаривала. Меня дважды фотографировали с Тоби, вот только всякий раз в кадр попадал его затылок.

Узнал ли Тобиас Хоторн его со спины? Возможно ли, что «Гарри» догадался, что нас снимают, и специально отвернулся от камеры?

Впрочем, одних догадок мало. Наличие папки доказывало одно: Тобиас Хоторн приглядывал за мной многие годы, и началось это еще до встречи с «Гарри». Я пролистала снимки и добралась до ксерокопии моего свидетельства о рождении. Аккуратный мамин росчерк. Мешанина из печатных букв и курсива на месте отцовской подписи. Тобиас Хоторн подчеркнул ее, как и дату моего рождения.

Восемнадцатое октября. Дата, наполненная значением. Грэйсон и Джеймсон были влюблены в одну девушку – ее звали Эмили Лафлин, и как раз восемнадцатого октября она и погибла. Эта смерть их рассорила. И старик считал, что именно я смогу это исправить. Но зачем он выделил подпись моего отца? Рики Грэмбс был тем еще проходимцем. Ему даже не хватило совести, чтобы позвонить мне, когда не стало мамы. Была б его воля, меня давно бы отправили в детский дом. Глядя на подпись Рики, я все ломала голову, зачем он вообще понадобился Тобиасу Хоторну.

Ни одной догадки.

В голове у меня зазвучал мамин голос. Есть у меня одна тайна… о том дне, когда ты появилась на свет. Эти слова она произнесла задолго до того, как Тобиас Хоторн вписал меня в свое завещание.

Что бы они ни значили, я этого уже никогда не узнаю, ведь мамы уже нет. Но кое-что известно точно: я не одна из Хоторнов. И доказательством тому была не только отцовская подпись на свидетельстве, но и тест ДНК, показавший, что во мне нет ни капли хоторнской крови.

Зачем Тоби меня разыскал? Если вообще разыскивал. Мне вспомнились слова Джеймсона о том, как его дед предлагал убивать одним выстрелом не двух зайцев, а двенадцать. Снова перебирая содержимое папки, я пыталась отыскать хоть какую-то закономерность. Чего я не замечаю? Должно же быть что-то…

Короткий стук в дверь – и вот ручка уже начала поворачиваться. Я торопливо собрала все снимки и спрятала папку в тайник.

– Вот вы где. – Мой адвокат Алиса, воплощение профессионализма, вскинула брови. Про себя я уже успела мысленно окрестить это выражение лица «Алисиным взглядом». – Справедлив ли мой вывод о том, что вы забыли про игру?

– Игру? – переспросила я, гадая, что она имеет в виду. Как по мне, игра началась с момента, как я переступила порог Дома Хоторнов – и все еще продолжалась.

– Футбольный матч, – уточнила Алиса, снова состроив на лице свое фирменное выражение. – Вторая часть вашего дебюта в техасском обществе. После изгнания Скай из Дома Хоторнов как никогда важно произвести хорошее впечатление. Нам надо контролировать ситуацию. Нам нужна история Золушки, а не скандал – а значит, вы должны играть Золушку. На публике. Чем чаще и чем убедительнее, тем лучше. Начните хотя бы с присутствия в ложе владельца.

Ложа владельца. Ну точно.

– Ах да, игра, – повторила я, наконец догадавшись, о чем идет речь. – Вы про НФЛ. У меня ведь есть своя футбольная команда.

Просто мысль об этом до того потрясала воображение, что я едва не пропустила мимо ушей слова Алисы о Скай. Грэйсон взял с меня обещание, что я никому не стану рассказывать об участии его матери в неудавшемся покушении на меня. Взамен он обещал взять это дело под личный контроль. И сдержал слово.

– В ложе владельца сорок восемь мест, – пояснила Алиса тоном лектора. – План рассадки готовится за несколько месяцев. Пускают только VIP-гостей. Это не просто обычный футбольный матч: гости получают возможность упрочить свои позиции в светском обществе. Приглашение жаждут получить все: политики, селебрити, главы крупных компаний. Орен тщательно проверил всех, кто был приглашен сегодня, а еще мы подключили профессионального фотографа, чтобы он сделал несколько стратегических снимков. Лэндон уже составила пресс-релиз, который уйдет в СМИ за час до начала игры. Остался лишь один повод для беспокойства…

Алиса выдержала деликатную паузу.

– Я? – с усмешкой предположила я.

– Нам нужна история Золушки, – напомнила мне адвокат. – Как думаете, что бы она надела на первую в своей жизни игру НФЛ?

Вопрос был явно с подвохом.

– Что-нибудь такое? – с порога спросила Либби, жестом указав на свой наряд. На ней была футболка с символикой команды «Одинокие звезды», шарф и перчатки в тон – и сапоги той же расцветки. Синие волосы были заплетены в косички, щедро украшенные ленточками – синими и золотистыми.

Алиса натянуто улыбнулась.

– Да, примерно так. За вычетом черной помады, черных ногтей и чокера, – уточнила она. Моя сестра была, пожалуй, самым жизнерадостным готом на свете, но Алису ее стиль совсем не устраивал. – Повторю еще раз, – со значением продолжала мой адвокат, – сегодня важный день. Пока Эйвери будет играть Золушку на камеру, я пообщаюсь с гостями и выясню их позицию.

– Позицию относительно чего? – уточнила я. Мне ведь не раз твердили, что завещание Тобиаса Хоторна уже невозможно переделать. Насколько я знала, его родственники уже оставили попытки организовать пересмотр.

– Еще несколько сильных фигур на нашей стороне поля лишними не будут, – заметила Алиса. – И мы хотим, чтобы наши союзники наконец вздохнули свободно.

– Надеюсь, не помешаю, – произнес Нэш, сделав вид, будто совершенно случайно на нас наткнулся – точно это и не он еще недавно предупредил меня о том, что меня ищут адвокат и сестра. – Ты продолжай, Ли-Ли, – сказал он Алисе. – Что там насчет свободного дыхания?

– Важно, чтобы люди поняли, что Эйвери вовсе не собирается устраивать хаос и портить всем жизнь, – Алиса избегала смотреть на Нэша, точно на слепящее солнце. – У твоего деда были и инвестиции, и бизнес-партнеры, и политические взаимоотношения – все это надо сбалансировать.

– Иначе говоря, ей надо, чтобы люди думали, будто «Макнамара, Ортега и Джонс» полностью контролируют ситуацию, – пояснил мне Нэш.

Ситуацию? – мысленно переспросила я. – Или все же меня? Мне совсем не нравилась перспектива стать чьей-то марионеткой. Ведь в теории – и это как минимум – юридическая контора должна была работать на меня, а не на- оборот.

И тут я кое-что вспомнила.

– Алиса! – позвала я. – Помните, я вас просила перевести деньги одному своему приятелю?

– Гарри, если я ничего не путаю? – уточнила адвокат. По ее тону я мгновенно поняла, что сейчас ее внимание дробится натрое: она думает над моим вопросом, составляет грандиозные планы на вечер и следит за Нэшем, точнее за тем, как приподнялись уголки его губ при виде наряда Либби.

Моя помощница не сводит глаз со своего бывшего, который пялится на мою сестру. По-моему, адвокат должен заниматься немного другими вещами.

– Да-да. Деньги переданы? – спросила я. Если я отыщу Тоби, то наверняка первой разгадаю головоломку – опередив Джеймсона.

Алиса с трудом отвела взгляд от Либби и Нэша.

– К сожалению, – быстро произнесла она, – моим людям не удалось установить местонахождение этого вашего Гарри.

Я прокрутила эту информацию в голове. Выходит, Тоби Хоторн появился в парке через несколько дней после смерти моей мамы, но не прошло и месяца с моего отъезда, как он исчез.

– А теперь давайте обсудим ваш гардероб, – сцепив руки, предложила Алиса.

Глава 3

Я еще ни разу не была на футбольных матчах, но как новая владелица команды «Одинокие звезды Техаса» не могла в этом признаться толпе журналистов, окруживших нашу машину, когда мы остановились у стадиона, и уж тем более не могла пожаловаться им на то, что в джемпере с открытыми плечами и ковбойских сапогах цвета «синий металлик» чувствую себя крайне неуютно, точно в хэллоуинском костюме.

– Опустите стекло, улыбнитесь и крикните: «Вперед, „Одинокие звезды”!» – велела Алиса.

Мне не хотелось ни опускать стекло. Ни улыбаться. Ни кричать. Но я повиновалась. Потому что надо было играть Золушку, и все внимание устремилось на меня.

– Эйвери!

– Эйвери, посмотрите сюда!

– Как ощущения перед первым матчем в качестве владелицы команды?

– Поступила информация, что вы напали на Скай Хоторн. Как прокомментируете?

У меня не было опыта общения с прессой, но я уже усвоила главное правило взаимодействия с репортерами, которые беспощадно закидывают тебя вопросами: не надо ничего отвечать. Единственное, что можно говорить: я испытываю радость, благодарность, трепет, а еще невероятное воодушевление, которое даже не описать словами.

Я изо всех сил изображала эти самые радость, благодарность и трепет. На сегодняшнем матче соберется почти сто тысяч гостей. Миллионы зрителей со всего света будут смотреть его по телевизору и болеть за команду. Мою команду.

– Вперед, «Одинокие звезды»! – воскликнула я. И хотела уже поднять стекло и даже коснулась кнопки пальцем, но тут от толпы отделилась фигура. И это был вовсе не журналист.

А мой отец.

Всю мою жизнь Рики Грэмбс в упор меня не замечал. Я не видела его больше года. Но стоило мне только унаследовать миллиарды…

И он тут как тут.

Отвернувшись от него и от папарацци, я закрыла окно.

– Эйв? – робко позвала меня Либби, когда наш бронированный джип нырнул в частный гараж под стадионом. Моя сестра всегда была оптимисткой и верила в лучшее в людях – даже в таких, как человек, который ни черта в этой жизни не сделал для нас обеих.

– Ты знала, что он тут появится? – спросила я, понизив голос.

– Нет! – воскликнула Либби. – Клянусь тебе! – Она прикусила нижнюю губу, размазав черную помаду. – Но, видимо, хочет поговорить.

Держу пари.

Тем временем Орен, возглавлявший мою службу безопасности, припарковал джип и спокойно сообщил в гарнитуру:

– Ситуация у северного входа. Провокаций не было, но нужен полный отчет.

Одно из преимуществ жизни миллиардера, у которого есть своя служба безопасности, собранная из бывших «зеленых беретов», – то, что твои шансы угодить в западню близки к нулю. Постаравшись заглушить чувства, которые всколыхнул во мне Рики, я вышла из машины и переступила порог одного из самых крупных стадионов мира.

– Ну что, за дело, – сказала я.

– Если что, наша фирма без проблем уладит ситуацию с вашим отцом, – сообщила Алиса, вынырнув из машины.

Все-таки хорошо быть единственным клиентом адвокатской конторы с многомиллиардными оборотами.

– Вы в порядке? – настойчиво спросила она. Она точно не из породы навязчиво заботливых людей. Скорее хочет оценить мое состояние, понять, справлюсь ли я с возложенной миссией.

– Да, – ответила я.

– Откуда вообще сомнения?

Этот голос – низкий, бархатистый – донесся до нас сзади, со стороны лифта. Я обернулась и впервые за неделю увидела Грэйсона Хоторна. У него были светлые волосы, льдисто-серые глаза и такие острые скулы, что вполне бы сошли за оружие. Пару недель назад я бы добавила, что таких самонадеянных, самодовольных нахалов я в жизни не встречала.

Но теперь и сама не знала, как описать Грэйсона Хоторна.

– С какой стати у Эйвери могли возникнуть проблемы? – сухо уточнил он, переступив порог лифта.

– Да просто у здания стоит мой нерадивый папашка, – тихо ответила я. – Но ничего страшного.

Грэйсон смерил меня пронзительным взглядом, а потом посмотрел на Орена.

– Он представляет угрозу?

Я всегда готов встать на твою защиту. Но все это… мы с тобой… Это исключено, Эйвери.

– Мне твоя защита не нужна, – резко бросила я Грэйсону. – Уж от Рики-то я и сама уберечься смогу, в этом я эксперт. – Я прошла мимо Грэйсона в лифт, из которого он только что появился.

Правило для тех, кого бросили: ни в коем случае не тоскуй по тому, кто ушел.

Спустя минуту двери лифта распахнулись, и мы – я, Алиса и Орен – оказались в ложе владельца. Я вышла и даже не стала оборачиваться в поисках Грэйсона. Раз он спустился на лифте, чтобы меня поприветствовать, значит, в ложу он уже заглядывал. Может, даже болтал тут с кем-нибудь. Без меня.

– Эйвери! А вот и ты! – На шее Зары Хоторн-Каллигарис поблескивала элегантная жемчужная нить. Но было в ее хищном оскале что-то, наводящее на мысль, что, если понадобится, она сможет убить человека этим своим изысканным украшением. – А я и не знала, что ты сегодня выйдешь в свет.

И собралась уже править бал без меня, – мысленно заключила я. Мне вспомнились слова Алисы – о союзниках, сильных фигурах, влиянии, которое можно купить приглашением в эту ложу.

Что ж, игра началась, как сказал бы Джеймсон.