Kitobni o'qish: «Ужастики»

Действующие лица

ЛОРНА

БЕТСИ

МОНА

НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

Декорация

Бревенчатый домик у озера. Октябрь, ночь, гроза. Видны только старый диван и ковер перед ним, освещенные огнем в невидимом камине на авансцене. Все остальное – тени и темнота.

(Раскат грома в темноте. Свет надает на ЛОРНУ, БЕТСИ и МОНУ, трех студенток колледжа. Бревенчатый домик у озера. Ночь, гроза. Они уже переоделись ко сну).

ЛОРНА. Хорошо, хорошо, итак, я сижу с ребенком. Мой бойфренд, его зовут Лен, и я на диване, понятно? Мы обнимаемся, дело принимает серьезный оборот, уже расстегнут бюст, мы очень возбуждены. И тут я начинаю паниковать и говорю: «Остановись на секундочку, Ромео. Мы же не хотим, чтобы все вышло из-под контроля».

БЕТСИ. Так ты сама была почти ребенком.

ЛОРНА. Именно!

МОНА. Да за кого он себя принимал?

ЛОРНА. И я о том же. Да еще в доме был ребенок. Но все эти аргументы на Лена не действуют, потому что, первое, он хочет, чтобы все вышло из-под контроля, а второе, ребенок спит в кроватке, и не сможет выйти из детской, чтобы застукать нас и на всю жизнь получить психологическую травму. Но я говорю ему: «Нет, Ленни, не хочу я заниматься сексом на работе». А он мне говорит: «Лорна, ты не в пожарной охране, ты – нянька. Так что никаких профсоюзных инструкций нет». И он вновь берется за дело, и я понимаю, что все, пришло время принимать решение, потому что как только он доберется до сосков, сопротивление будет сломлено, поэтому я встаю и говорю твердо, как инструктор нашей собаке в школе дрессировки: «Нет. Нет и нет».

БЕТСИ. К мужчине и нужно относиться, как к собаке. Это правильно.

МОНА. Только собака любит тебя бескорыстно.

ЛОРНА. Так он начинает перекладывать вину на меня, называет динамисткой.

БЕТСИ. А чего еще ты хотела? Она всегда белые и пушистые.

ЛОРНА. И он еще спрашивает: «А чего ты боишься?» А я говорю: «Хочешь, чтобы я составила список? И тогда… (Что-то стукается в окно). Эй! Это еще что?

МОНА. Похоже на кукурузу.

БЕТСИ. Кукурузу?

МОНА. Ну да. Скоро Хэллоуин. Вот кто-то и бросил в окно пригоршню кукурузы.

ЛОРНА. Там кто-то есть?

БЕТСИ. Это вряд ли. Никто не приезжает сюда в это время года.

МОНА. Если это не кукуруза, тогда что?

БЕТСИ. Не знаю. Ветка. Птица. Птица, ударившаяся о стекло.

МОНА. Ночью? Птицы летают ночью?

БЕТСИ. Будь уверена.

МОНА. Но как они видят?

БЕТСИ. Разве у них нет радара?

ЛОРНА. Нет, радар – это у летучих мышей.

МОНА. Летучая мышь? Ты думаешь, это была летучая мышь?

ЛОРНА. Я только говорю, что у летучих мышей есть радар. У птиц – нет.

МОНА. Я все равно голосую за кукурузу.

БЕТСИ. Ладно, Мона голосует за кукурузу. Я голосую за летучую мышь. Так что там с Леном?

ЛОРНА. Пока не могу решить. Думаю, будь, что будет, он меня соблазняет, я сопротивляюсь, но потом мы начинаем раздеваться и… (Тот же звук). Ох. Опять.

(Пауза).

БЕТСИ. Может, нам выйти и посмотреть?

МОНА. Я не пойду.

ЛОРНА. Я как раз на середине истории.

БЕТСИ. Пойду гляну.

МОНА. Не делай этого.

БЕТСИ. Почему? Я кукурузы я не боюсь.

МОНА. Потому что в фильмах девушка, которая уходит, чтобы посмотреть, что за шум, никогда не возвращается. Какой-то парень поджидает ее на крыльце, и…

ЛОРНА. Нет, сначала кошка.

МОНА. Какая кошка?

ЛОРНА. Ты знаешь. Она выходит на крыльцо, звучит нервная музыка, нагнетающая напряжение, а потом слышится душераздирающий ВИ-И-И-ИЗГ.

БЕТСИ. Господи, давай без звуковых эффектов.

ЛОРНА. И она видит, что на крыльце всего лишь кошка. Напряжение разом сбрасывается.

БЕТСИ. Кошка бросилась кукурузой?

ЛОРНА. Нет, кошка издала звук, похожий на тот, что возникает при ударе кукурузы по стеклу, только она не издавала, потому что едва девушка, расслабившись, поворачивается, чтобы вернуться в дом…

МОНА. СЮРПРИЗ!

ЛОРНА. Действительно, сюрприз. Что-то хватает ее за шею и, кричащую, тащит в лес, и мы видим только волочащиеся голые ноги, оставляющие полосы на мокрой глине.

БЕТСИ. У нас нет кошки.

ЛОРНА. Бетси, речь не о кошке, а о том, что случается с девушками, которые устраивают «девичники» в уединенных бревенчатых домиках у озера темной ночью, в грозу, если кто-то из них в одиночку выходит из дома, чтобы посмотреть, кто бросил кукурузу в окно.

БЕТСИ. Я все равно пойду.

МОНА. Бетси!

БЕТСИ. Да перестань, Мона. Нашла, чего бояться. Это все бабушкины сказки. (Уходит).

МОНА. Ладно, но если твоя голова прикатится по полу, я ее поднимать не стану.

БЕТСИ (за сценой). Согласна. (Пауза. Скрип открывающейся двери).

МОНА. Так что было дальше?

ЛОРНА. В смысле?

ЛОРНА. Ты и Лен. Ты сидишь с ребенком. Он раздел тебя на диване. Вы готовы этим заняться. Зрители видят твою голую грудь. И его голый зад. Напряжение и страсть нарастают. Он уже на тебе. Вы это делаете. Ты стонешь. Он рычит. Мы видим, как его зад поднимается и опускается. Что дальше?

ЛОРНА. Арбалет.

МОНА. Арбалет?

ЛОРНА. Да. В спину Лена вонзается стрела, выпущенная из арбалета. А я думаю, ох, он кончил, и теперь повалился на меня, как труп, для парня это обычное дело, тогда как я только на середине, и так возбуждена, что пытаюсь продолжать, и тут моя рука нащупывает стрелу, торчащую из его спины, и я говорю: «Ленни, что это?» Потом смотрю на руку, а на ней…

МОНА. На ней кровь.

ЛОРНА. Естественно. И я начинаю кричать, и сталкиваю с себя этот мертвый, обнаженный труп, и зрители действительно возбуждаются, потому что, как только я сталкиваю с себя труп, они видят мое обнаженное тело, и это действительно зрелище возбуждающее, а потом…

МОНА. Стрела пронзает твою голову.

ЛОРНА. Возможно. Но я думаю, будет лучше, если…

МОНА. Ладно, ладно, ты умерла. Хочешь послушать мою историю?

ЛОРНА. Я еще не закончила свою.

(Дверь вновь скрипит, захлопывается).