Kitobni o'qish: «Последний фрагмент», sahifa 6

Дэвид достал обрывок страницы. Выглядел он очень натурально, но тем не менее он не был экспертом. Можно было показать обрывок знатоку, чтобы тот установил возраст бумаги. Парень убрал обрывок и вернулся на тот сайт, где и прочитал первоначально описание “Некрономикона”. Он быстро прокручивал страничку, выискивая то, что могло дать ему какую-то подсказку. Тот, кто писал эти статьи, вероятно, мог бы ответить на вопросы Дэвида. Но кем был разработан сайт, контактные данные, комментарии к статье, дата написания статьи – ничего этого не было указано. Дэвид разнервничался и ударил кулаком по столу. Никаких зацепок! Он закрыл лицо рукой и посидел так ещё пару секунд, но потом быстро выключил компьютер и решительно направился в комнату Джэсики.

– Дорогая! – сказал он, распахивая перед собой дверь. Дэвид собирался говорить что-то дальше, но несказанные слова так и застыли на его губах. Он постоял так ещё немного, потом закрыл рот и улыбнулся. Джэсика лежала на своей кровати и сладко спала в не самой удобной позе. Она была всё в той же пижаме, в которой он её видел совсем недавно, только теперь она задралась, и нога девушки выглядывала из-под неё до самого бедра. Одеяло было просто отброшено в сторону. Дэвид медленно подошёл ближе и, стараясь как можно нежнее, чтобы не разбудить девушку, укрыл её. Она так и не проснулась. Парень ещё немного полюбовался Джэсикой, а затем осторожно вышел из комнаты.

Весь оставшийся день Дэвид ходил как во сне. Сперва он встретился с матерью, и та стала говорить с ним о делах молочного завода. Оказалось, что несколько грузовых автомобилей встали на незапланированный ремонт, и поставка продукции покупателям могла сорваться, поэтому нужно было срочно заняться решением этого вопроса. София также стала обсуждать отъезд Даниэля, потому что именно сейчас одному из важных клиентов захотелось встретиться с представителем завода, а в этом вопросе Даниэль был на первом месте. Дэвид старался слушать свою мать и поддерживать беседу, но на самом деле он был далёк ото всех этих проблем. София видела, что сын несколько рассеян, но не стала расспрашивать его об этом, решив оставить это на потом. София видела, что сын несколько невнимателен к делам, но решила не давить на него. Потом проснулась Джэсика, и ему пришлось какое-то время побыть с ней. Девушка осталась недовольна, ведь и ей он не смог уделить достаточного количества внимания. Она, как и всегда, стала упрекать Дэвида, что он её разлюбил и не хочет её. В его же голове было совсем иное, и он был рад поскорее уехать из дома на молокоперерабатывающий завод.

В начале шестого часа Дэвид уже уехал с работы и решил заскочить в лабораторию при городском университете Ноттингема. Там работал один из его школьных товарищей, с которым они иногда пересекались, – Стивен. И Дэвид попросил его изучить обрывок страницы со странными письменами. Оставив обрывок, он поехал домой, не забыв прикупить по дороге букет роз. Джэсика сразу забыла про утренние разногласия и жадно целовала Дэвида в губы. Не дожидаясь ужина, они уединились в комнате Джэсики и так и остались там до самого утра.

Телефонный звонок заставил Дэвида открыть глаза. Он хотел было встать, чтобы дотянуться до трубки, но ничего не вышло. На его груди лежала Джэсика, одеяло сползло и практически не прикрывало её обнажённое тело. Девушка продолжала спать, не замечая телефонного звонка. Он медленно приподнял девушку одной рукой и подсунул ей подушку вместо себя. Джэсика поворочалась немного, а потом развернулась спиной к парню и сладко, чуть слышно, засопела. Одеяло из-за этих движений упало и обнажило спину и бёдра девушки. Телефон перестал звонить, и Дэвид уже собирался вернуться к девушке, она выглядела очень заманчиво, но телефон снова зазвонил, и Дэвид поспешил встать с кровати. Он осторожно накрыл девушку одеялом, взял телефон и вышел из комнаты. Звонил его приятель из лаборатории.

– Доброе утро, Стив, – произнёс Дэвид и смачно зевнул.

– Привет, не разбудил? – послышался знакомый голос на другом конце телефона.

– Я как раз вставал, – Дэвид взглянул на время и понял, что ещё только половина восьмого. – А ты что так рано на ногах?

– А я ещё не ложился. Ну и работёнку ты мне подкинул! – сказал Стивен и рассмеялся.

– Что-нибудь удалось выяснить? – голос Дэвида в секунду стал серьёзнее.

– Где ты нашёл этот обрывок? Ты в курсе, сколько ему лет?

– Я поэтому тебе его и оставил, потому что хотел узнать его возраст. Выкладывай, что ты узнал, – сон Дэвида полностью улетучился, и он чувствовал, что напал на верный след.

– Точный возраст тебе никто не скажет, но могу сказать с уверенностью, что этому обрывку не меньше тысячи лет. Таких древних рукописей…

– Ты уверен? – перебил приятеля Дэвид.

– Да, конечно. Это арабские письмена, одна из древнейших их разновидностей. Такие чернила использовались только в самых ранних текстах, какие находили археологи. Позднее стали применять совершенно другой тип краски, поэтому тут не может быть сомнений.

– Интересно, что же это значит? – произнёс Дэвид скорее самому себе, нежели Стиву.

– Я всю ночь изучал этот обрывок, он очень древний! Древний и, без сомнений, очень ценный! Где ты его взял? Я даже боюсь представить, из какой рукописи этот обрывок. У меня есть пара вариантов, но они настолько парадоксальные, что я не могу поверить в это. Ты слышал когда-нибудь про “Аль Азиф”? – сердце Дэвида забилось быстрее, и он решил, что пора заканчивать этот телефонный диалог.

– Стоп! Не рассказывай, я хочу приехать!

– Хорошо, – в голосе Стива читалось некоторое недоумение.

– Буду через час, и ты расскажешь мне всё, что тебе известно!

На другом конце послышалось невнятное мычание, и Дэвид положил трубку. Парень стоял, упираясь спиной в стену и скрестив на груди руки. На его лице появилась слабая улыбка, ему не терпелось найти ответы на вопросы. На душе было лёгкое волнение. Ответы ведь могут оказаться и не совсем приятными. Дэвид вернулся в комнату и убедился, что Джэсика спит. Девушка и не думала просыпаться, и это было ему только на руку. Он не стал завтракать в особняке, как это делал обычно, а сразу собрался и уехал из дома. По пути он заскочил в кафетерий и взял с собой пару порций кофе и медовый торт – его приятель Стивен обожал такие. Они уже давно были знакомы и в студенческие годы много времени проводили в одних и тех же компаниях.

Когда Дэвид подъехал к университету, студенты и преподаватели ещё только начали стягиваться на учёбу. Стоял лёгкий туман, и было очень тихо. Дэвид припарковался и вошёл в один из корпусов университета. Охранник на входе вопросительно посмотрел на раннего гостя с кофе и бумажным пакетом и дал понять, что проход для посторонних закрыт.

– Меня ожидает мой друг, он тут работает, – попытался уговорить Дэвид охранника и уже стал доставать свой телефон.

– Без специального пропуска я не могу вас пропустить! – настаивал на своём охранник. Дэвид нашёл номер друга и уже нажал на вызов. Он повернулся в сторону, разглядывая какой-то стенд, посвящённый лучшим студентам университета. Только его взгляд остановился на первой фотографии, как в стороне заиграла мелодия, и Дэвид повернулся на звук.

– Пусть пройдёт! – произнёс парень в халате за спиной охранника, и тот обернулся. Дэвид без труда узнал в парне своего друга, которому как раз звонил. Стивен сбросил вызов и мелодия стихла. – Это мой хороший друг, и между прочим, его фамилия Эванс! – сказал Стивен, и лицо охранника несколько поменялось. Фамилия Эвансов в городе была хорошо известна. Дэвид улыбнулся другу, подходящему к нему и протягивающему руку.

– Простите, мистер Эванс, можете пройти, – сказал виновато охранник.

– Привет, Стив, – Дэвид пожал приятелю руку, и они сразу же пошли в сторону лаборатории, оставив охранника наедине с самим собой. Приятели прошли по длинному коридору и спустились в подвальное помещение, где и располагалась лаборатория Стивена. В нос сразу же ударили запахи различных реагентов, а к ним примешивался ещё запах чего-то знакомого. Дэвид не сразу понял, чем это так пахнет, но когда прошёл к письменному столу, улыбнулся.

– Будешь кофе? Я всю ночь его уже пью, не помогает, засыпаю. Решил заварить покрепче, – вид у Стива был действительно не самый лучший. Дэвид посмотрел на него, но решил ничего не говорить об этом.

– А я вот и сам тебе кофе прихватил с твоим любимым тортиком.

– О, спасибо! Тогда, может, пойдём в другой кабинет да посидим, позавтракаем? – Стивен улыбался, хотя его лицо выглядело немного уставшим из-за бессонной ночи.

– Пожалуйста, давай тут. Торт я не буду, но кофе выпью.

– Понимаю, у тебя много дел.

– Брат уехал из города, приходится и его обязанности выполнять, – Дэвид развёл руками, а потом заметил на столе тот самый обрывок страницы, который оставил для исследования. – А, вот и он!

– Да, можешь забирать его, сомневаюсь, что я смогу узнать о нём ещё что-то, – Стивен прошёл до полки, где среди лабораторных склянок с химикатами стояла его именная кружка. Он налил себе свежезаваренного кофе и со смаком вдохнул его аромат. – Надо продержаться до конца рабочего дня. Надеюсь, ты больше ничего мне не подкинешь для исследований, – он усмехнулся и сделал небольшой глоток кофе. Дэвид медленно подобрал со стола обрывок страницы и с сомнением осмотрел его. Сейчас он был без полиэтиленовой упаковки, и он прикасался к бумаге голыми руками. Ощущение было какое-то не особо приятное.

– Расскажешь, что ты узнал? – тихо проговорил Дэвид, а потом добавил: – Дашь мне что-нибудь завернуть или упаковать, чтобы не повредился обрывок?

– Да, конечно, – Стив поставил стакан и стал крутить головой в поисках того, что могло бы помочь. Он взял с полки файл и передал его другу. – Да, этот обрывок – очень интересная находка. Я уже говорил тебе, что он очень древний, но при этом очень хорошо сохранился, что даже подозрительно.

– Хорошо сохранился? – удивился Дэвид. – Будь это целая книга, а не клочок бумаги, я бы сказал, что он хорошо сохранился, а так – даже не знаю, – он помотал головой.

– Нет, ты не понял! Я ведь уже говорил, что такие древние документы не доживают до наших дней, а этот обрывок дожил. Обычная бумага разлагается очень быстро. Если обрывок дожил, возможно, есть и рукопись, из которой его вырвали.

– А что насчёт рукописи? Ты знаешь, откуда вырвали этот кусок?

– Только догадки. Но я всю ночь пытался найти хоть какие-то намёки. Из всех книг и рукописей, о которых хоть когда-то писали и говорили, самым очевидным вариантом является тот самый “Аль Азиф” – тебе, скорее всего, больше знакомо название “Некрономикон”. Но нет доказательств, что такая книга существует. Фактически это легенда, а не книга, – Стивен опустил глаза, задумавшись.

– И что всё это значит? – Дэвид уже упаковал обрывок, и теперь держать его в руках было спокойнее. – Что если существуют другие обрывки да и вся остальная книга? – Дэвид не стал говорить, что видел и второй подобный фрагмент.

– Думаю, ответ можно получить, только если собрать всю книгу, – произнёс Стивен. – Если это на самом деле мифический “Некрономикон”, то, по крайней мере, будет очень много желающих купить эту рукопись, причём выложат за неё такую сумму денег, что можно будет жить, ни в чём себе не отказывая. В своё время разные люди только на её поиски тратили крупные суммы, даже гибли из-за этого.

– Что же в ней такого ценного? Я вчера порылся в интернете и почитал о ней, но это ведь всё бредни да сказки! Параллельные миры, воскрешения мёртвых, призыв демонов, затерянные города! Кто вообще в это поверит?!

– Всегда найдутся желающие верить в то, во что другие отказываются верить, – развёл руками Стивен. – Я тоже вчера изучил разный материал, и в целом ты всё правильно сказал, это просто какие-то сказки. Но кое-что я всё же заметил, – Стивен кивнул и замолчал. Дэвид посмотрел на него в ожидании.

– Что именно?

– Позволь мне? Дай ещё на пару минут обрывок, – Стивен протянул руку, и Дэвид отдал его ему после некоторого раздумья. – Сейчас увидишь, – Стивен подошёл к столу и включил настольную лампу. Потом он положил сверху плафона обрывок страницы. Лампочка стала мерцать, как будто ей не хватало напряжения. Стивен убрал обрывок, и лампочка стала гореть ровным светом. Приятель Дэвида повторил свой трюк, и всё повторилось. – Вот видишь! Я не могу этого объяснить, я обнаружил это только пару часов назад. Не знаю, с чем это связано, но никакого излучения не фиксируется от обрывка.

– Может, с проводкой что-то? – предположил Дэвид.

– Не знаю. Скорее всего, это можно объяснить научно, если тщательнее изучить состав бумаги, чернил, но на это нужно больше времени, – Стив передал обрывок обратно и выключил настольную лампу.

– Что же мне делать с ним?

– Если хочешь, можешь попробовать продать. Думаю, кто-нибудь выложит за него хоть что-то. Хватит ещё на торт, – парни улыбнулись друг другу. – Ты мне так и не сказал, откуда у тебя этот обрывок?

– На самом деле я сам этого не знаю, – произнёс Дэвид задумчиво.

Он ещё поболтал с другом несколько минут, а потом заспешил уйти. Студенты уже толпились перед лабораторией, чтобы попасть на занятия, и преграждали проход. Охранник любезно попрощался с Дэвидом, встав со своего кресла. Добравшись до машины, парень достал из кармана визитку Брайна Колинса. У него есть ещё один обрывок, такой же как и у Дэвида, а значит ему что-то известно. И Брайн Колинс знает что-то о прошлом Дэвида. Настало время позвонить ему. Дэвид понимал, что больше ничего не сможет раскопать в одиночку. Вот если бы Даниэль был рядом!

Глава пятая

Осака. Япония.

Отыскать Макато Онга оказалось гораздо сложнее, чем ожидал Даниэль. Он, как и всегда, ещё до поездки изучал карты и маршруты. Заучил основные фразы, с помощью которых любой путешественник мог бы получить минимальную помощь в Японии. Даниэль не знал японского языка, но как и обычно, рассчитывал на то, что везде есть люди, говорящие на английском или немецком языках. Раньше этого всегда хватало, чтобы ориентироваться в незнакомых местах.

Самолёт летел только до Осаки. Перелёт оказался одним из самых долгих – двенадцать с лишним часов. Даниэль пробовал спать в самолёте, чтобы хоть как-то скоротать время, но самолёт сильно трясло, а сосед по креслу постоянно ёрзал, вставал и без конца куда-то уходил со своего места. Стюардессы несколько раз даже делали ему замечания. Оказалось, что он страшно боится летать на самолёте и всегда перемещается исключительно на поездах. Ездить ему приходилось часто, но раньше только в пределах Англии. Иначе как на самолёте добраться до Японии он бы никак не смог. Через несколько часов полёта от соседа стало сильно разить спиртным и, когда он снова отлучился, Даниэль попросил бортпроводницу пересадить его на другое кресло, в чём ему любезно отказали. Посреди полёта сосед Даниэля каким-то образом уснул и стал храпеть. Даниэль немного обрадовался, хотя храп тоже раздражал, зато никто теперь не ёрзал. К сожалению, радоваться ему пришлось совсем недолго. Стюардессы стали разносить обед по салону и разбудили соседа. Пришлось терпеть его дальше.

Даниэль пробовал читать, пробовал смотреть фильмы, но всё время мысли уносили его к цели – Японии, к Макато Онга. Он без конца повторял про себя это имя и всё больше ловил себя на мысли, что давным-давно знал этого человека. У него в памяти даже возникал какой-то образ, который он никак не мог зафиксировать и вспомнить детали лица. Также на языке у него вертелось имя Лиза. Оно упоминалось в письме от Макато. Оно тоже было знакомо и даже куда больше, чем имя самого Макато. Даниэль возвращался к реальности из-за того, что его сосед снова саданул ему в плечо локтём, и замечал, что уже перевернул страницы у книги, но совершенно не помнит, что прочитал.

За окном самолёта большую часть полёта было видно одни облака. Они, как сплошное белое покрывало, стелились далеко внизу, и не было видно ни конца, ни края. Из-за такого однообразного зрелища казалось, что самолёт летит с черепашьей скоростью. Временами облака рассеивались, и внизу можно было разглядеть горы, бескрайние леса, озёра. Но вскоре за окнами стемнело, и ничего не стало видно. Гул авиационных двигателей уже стал настолько привычным за время полёта, что Даниэль перестал замечать его. Даже сосед перестал так раздражать его. Когда самолёт стал медленно снижаться, Даниэль даже не понял, что происходит. Ему заложило уши, и только через несколько минут он понял, с чем это связано. Стюардессам пришлось долго уговаривать соседа Даниэля, чтобы тот сидел в своём кресле ровно и чтобы пристегнул ремень безопасности. Капитан объявил о готовности совершить посадку в международном аэропорту Осаки, и самолёт затрясло ещё сильнее. Сосед Даниэля точно потерял бы сознание от страха, если бы ни был так пьян, что уже говорил с трудом. Он вцепился в ручки кресла и, казалось, вот-вот оторвёт их. Даниэль давно привык к перелётам, и для него такое поведение было ужасно диким.

Самолёт вошёл в толстый слой облаков и продолжал снижаться. В окно не было ничего видно, кроме сплошной серой пелены. На крыле мерцала лампа габарита. Вот так появись что-то на пути самолёта, хотя бы самое маленькое препятствие, подсветка не поможет, и даже не узнаешь, что стало причиной катастрофы. Пилот не успеет среагировать. Даниэль улыбнулся своим мыслям, представляя, чтобы стало бы с соседом, поделись он ими с ним. В этот момент самолёт благополучно вышел из слоя облаков, и внизу показалась Япония, покрытая сотнями огоньков, сияющих в ночи. Все эти сияющие лампочки вычерчивали улочки и трассы. Самолёт сделал небольшой вираж, заходя на прямую для посадки. Вдалеке другой самолёт пролетел по обратному курсу – его можно было узнать по таким же мерцающим габаритным лампам, как и на крыле самолёта Даниэля. Под фюзеляжем что-то загудело, и самолёт снова тряхнуло – это пилот выпустил шасси. За окном уже можно было разглядеть здания и маленькие автомобили, освещающие себе фарами путь на трассе. Самолёт опускался всё ниже и ниже и через мгновение коснулся колёсами взлётно-посадочной полосы. На долю секунды он словно хотел вновь оторваться от земли, но этого не произошло. Колёса скрипнули, и скорость резко стала снижаться. Сосед Даниэля издал какой-то благоговейный стон и вздохнул с облегчением. Пот катился с него градом, а руки тряслись. Самолёт ещё продолжал двигаться к месту остановки, а люди уже стали вставать со своих кресел и доставать вещи. Капитан по традиции поблагодарил пассажиров, что они выбрали их авиакомпанию, и сообщил, что будет рад и впредь приветствовать всех на борту самолёта.

Даниэль заранее, ещё до вылета, забронировал номер в небольшой гостинице района Тайонака, располагающегося ближе всего к аэропорту, чтобы не тратить много времени на переезды по ночам. Когда-то, когда ещё аэропорта не существовало, вокруг этой местности располагался десяток небольших городков, и Осака был центральным из них. Все они разрастались с годами и постепенно срослись в один большой город, но тем не менее эти мелкие города сохранили свои былые названия, хотя все они стали частью Осаки. В аэропорту Даниэль заказал такси и вскоре оказался в гостинице. Пока он ехал, он поглядывал по сторонам в окна. Хоть на улице и было темно, но даже в свете фонарей и ярких вывесок можно было заметить отличие Японии от всех других мест, где Даниэль уже бывал. Он не смог бы выразить словами, в чём заключается это отличие, это было что-то неуловимое, ощутимое на духовном уровне. Даниэль многое слышал о Японии, и всё, что он о ней слышал, он теперь явно ощущал, хотя толком даже не прикоснулся к этому. На стойке регистрации его встретила симпатичная японская девушка с милым личиком, и Даниэль по привычке настроился на свою обычную манеру общения с девушками. Это происходило уже автоматически, без каких-то его собственных специальных пожеланий и усилий.

– Добрый вечер, я бронировал номер в вашей гостинице, – произнёс Даниэль на своём родном языке. – Вот мой паспорт.

– Комба Ва, – произнесла девушка и широко улыбнулась гостю в шляпе. Даниэль задумался, вспоминая хоть что-нибудь из японского языка. Традиционное приветствие звучало несколько иначе – “Коничи Ва”. Японка проговорила что-то ещё очень быстро на своём языке и снова улыбнулась. Даниэль ничего не понял.

– Вы не говорите по-английски, да? – уточнил он, а потом спросил то же самое на другом языке, который знал. – Может, на немецком? – Девушка снова заговорила на своём языке, и Даниэль сразу же забыл о всяком флирте. Да и девушка держалась очень сдержанно. Он протянул свой паспорт и на пальцах попытался показать, что хочет остановиться в гостинице. Японка продолжала всё это время улыбаться и кивать. Она взяла паспорт и принялась вбивать данные в компьютер. Даниэль осмотрелся, пока она занималась этим. Гостиница была совсем маленькой, и в фойе располагался лишь небольшой диван на пару человек и ещё два стула. Зато везде было чисто и прибрано, в воздухе пахло какими-то цветами. За стеклянной дверью гостиницы начинался дождь. Было очень тихо и как-то странно. Даниэль снова повернулся к девушке, и она, встретившись с ним глазами, вновь улыбнулась и что-то сказала. Парень лишь улыбнулся в ответ, решив расслабиться и довериться тому, что будет. Японка вернула ему паспорт и, продолжая что-то говорить, протянула конверт с ключами от номера.

– Добро пожаловать, ваш номер на третьем этаже, комната 35, – неожиданно для Даниэля произнесла девушка на английском языке с сильным акцентом. Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой, принимая из её рук конверт.

– Так вы всё-таки говорите, на английском!?

– Совсем немного, – скорее, понял, чем услышал Даниэль. И она снова переключилась на японский язык, показывая рукой, как пройти к лифту.

– Что же, спасибо, – он кивнул девушке и пошёл к лифту. Номер оказался такой же чистый и уютный, как и фойе гостиницы. Сдержанный – вот как можно было его охарактеризовать. Без излишеств, но очень уютный. Даниэль решил не распаковывать свои вещи, а сразу расправил постель и буквально упал в неё. Как только голова коснулась подушки, его стал одолевать сон. Длительный перелёт в компании с таким суетным соседом утомил его. В Осаке сейчас была ночь, а значит, нужно было пользоваться моментом и хорошенько выспаться, чтобы уже с утра принимать решение, куда двигаться дальше. Можно было сразу отправиться к конечной точке его путешествия, а можно было остаться ненадолго в Осаке, раз уж он оказался тут. Это ведь большой город, наверняка тут много чего интересного. Размышляя обо всём этом, Даниэль уснул.

Проснулся он уже через четыре часа. В Осака уже наступило утро, и весь город спешил по своим делам. Конечно, Даниэль не успел выспаться, но если спать дальше, то ночью ему будет нечем заняться. Только время зря потеряет. Большая разница в часовых поясах с Англией обещала ему длительную акклиматизацию. Он встал, умылся и пошёл завтракать в столовую. Там уже сидело несколько человек, помимо работников столовой. Все люди в помещении имели азиатскую внешность, и Даниэль не понимал, о чём они говорят. Впрочем, они не обращали на него внимания и не спеша завтракали. За всё время своих путешествий ему уже доводилось пробовать немало разных блюд, поэтому его не испугал диковинный внешний вид того, что ему подали к столу. На вкус всё оказалось вполне себе съедобным, а вот названия блюд он так и не смог запомнить. Пока ел, Даниэль размышлял, как ему поступить. Он ещё на родине изучил маршруты, как ему добраться до Несиавакуро. Поезда отходили с вокзала каждые три часа. Ехать нужно было утром, ведь добраться до самого Несиавакуро на поезде было невозможно. От станции нужно было ехать на автобусе, они тоже ходили по расписанию, но Даниэль не хотел рисковать. Если и ехать, то нужно было прямо сейчас, но Даниэль решил не спешить. Сегодня он посвятит день Осаке. Придя к этому решению, Даниэль поставил стакан на стол и отодвинул от себя поднос. С завтраком было покончено, и он отправился в номер переодеться для прогулки по городу.

Пока ел, он ещё немного времени уделил изучению некоторых японских слов. Только теперь он выбирал те слова, которые помогли бы ему в его личных целях, которых он легко достигал, общаясь на своём родном языке. Проходя мимо стойки регистрации, он решительно остановился и подошёл туда, где накануне вечером ему дали ключи от номера. Девушек было уже двое. Одна сдавала смену, другая принимала, это можно было понять безо всяких объяснений и переводов.

– Доброе утро, – произнёс Даниэль на японском, обращаясь к девушке, которая регистрировала его. Эта простая фраза вышла у него очень хорошо, но всё-таки его произношение выдавало в нём иностранца. Обе девушки отвлеклись от своих дел и с улыбками поприветствовали молодого человека. То, что они именно поприветствовали его, он понял интуитивно, потому что эти фразы он слышал впервые. В японском языке очень много приветствий, это Даниэль уже уяснил. – Вчера я не смог с вами поговорить, но может быть, вы сможете помочь мне сегодня? – эта фраза далась Даниэлю с большим трудом. Он говорил с паузами, напрягая губы и язык, чтобы выдать нужный звук. Обе девушки слушали его внимательно, но смотрел он только на ту, с которой общался в час приезда в гостиницу.

– Сейчас я уже сдаю смену, но моя коллега будет рада вам помочь, – с улыбкой произнесла японка. Даниэль предвидел, что, скорее всего, она скажет именно такую фразу, поэтому выучил, как она звучит и без труда узнал её.

– Но вы были так добры ко мне, так мило улыбались вчера вечером, что мне бы хотелось лично поблагодарить вас. Позвольте, я угощу вас кофе! К тому же, я никого не знаю в вашем городе, и мне бы хотелось, чтобы кто-то мне рассказал об особенностях города, – Даниэль искренне улыбался. Девушки видели, как тяжело ему даётся японский язык, и по их взгляду он понял, что они уже готовы помочь ему, хотя бы из чувства жалости.

– Вы ведь понимаете, что я всю ночь была на дежурстве, да? – с улыбкой произнесла девушка. – Я планировала отдохнуть, – девушка опустила глаза, но улыбка продолжала оставаться на её милом личике.

– Пожалуйста, я не займу много вашего времени, – Даниэль сложил ладони в умоляющей позе. Девушка на мгновение подняла глаза и слегка наклонила голову, задумавшись. Её напарница легонько толкнула её локтем и что-то весело стала объяснять. Она говорила так быстро, что Даниэль не смог ничего разобрать. Они вместе посмеялись, обменялись ещё парой фраз, и потом вторая девушка вышла за дверь.

– Хорошо, я сдам смену, и через пятнадцать минут буду ждать вас у входа, – сказала девушка на английском.

– Я буду Вам очень признателен, – Даниэль опустил глаза на грудь девушки, где висел бейджик с её именем, указанным на двух языках. – Мидори? Вас так зовут?

– Мидори, – кивнула девушка.

– А я Даниэль, Даниэль Эванс.

– Я знаю, – девушка подняла со стойки регистрации его карточку, на которой были указаны его паспортные данные. Девушка улыбнулась ещё шире.

– Точно, – кивнул Даниэль. – Тогда через пятнадцать минут у входа? – сказал он и, убедившись, что девушка кивнула ему в ответ, ушёл в свой номер. Он был рад своей небольшой победе, но впереди ему предстояло ещё больше общаться с девушкой, во всяком случае, он этого хотел. Он не успел выучить много фраз на японском языке, но надеялся, что справится. У него был при себе его телефон с программой-переводчиком, и всегда можно было воспользоваться им. Не самый удобный способ общения, но всё же лучше, чем ничего. Была надежда на то, что и сама Мидори владеет английским лучше, чем говорит об этом.

Как и договаривались, через пятнадцать минут Даниэль и Мидори встретились у входа в гостиницу. Она оделась в свою обычную городскую одежду и стала выглядеть ещё привлекательнее, чем до этого. На голове у неё была красивая шляпка, а в руке она держала маленькую сумочку в цвет юбки до колен и куртки. На ногах девушки были кроссовки. Теперь, выйдя из-за стойки регистрации, она казалась ещё ниже ростом, но это только придавало ей очарования. Практически не обмолвившись ни словом, они улыбнулись друг другу и не спеша пошли вперёд по улице.

Даниэль приехал сюда ночью, в темноте и мало что мог разглядеть – теперь же, при свете дня, город был как на ладони. Первое, что ему бросилось в глаза – это простота. Небольшие похожие друг на друга дома. Скромные балкончики, простые автомобили, припаркованные на стоянках. Улочки узкие, но в то же время, пока они шли, Даниэль не чувствовал себя в тесноте. Воздух был приятный на вкус, вокруг было много зелени. По дорогам передвигались в основном велосипедисты. Люди тоже все были одеты по-простому, не было ярких и экстравагантных нарядов. Конечно, Даниэль находился сейчас в отдалённом от центра районе, поэтому он понимал, что в центре всё должно выглядеть иначе. “Сдержанность” – это слово снова возникло в его голове, всё вокруг было таким, и это придавало городу свой особенный шарм, которого нельзя встретить в других странах.

Мидори шла маленькими уверенными шагами по тротуару, время от времени с улыбкой поглядывая на своего спутника. Даниэль тоже посматривал на неё, всё больше подмечая её привлекательный вид. Молчание несколько затягивалось, и это его немного напрягало, но к счастью, за следующим поворотом оказалось кафе. Они вошли внутрь и сели за столик у окна. Официантка поздоровалась и подала меню. Оно было полностью на японском языке, и даже картинок не оказалось. Даниэль пару минут разглядывал иероглифы и потом, глубоко вздохнув, отложил меню в сторону. Девушка усмехнулась и сделала то же самое.

– Пожалуй, я буду то же самое, что и ты, – произнёс Даниэль на английском. Мидори расплылась в улыбке, очевидно, догадываясь, что сказал молодой человек. – Я угощаю, – добавил он по-японски заученную фразу. Официантка вернулась, и Мидори заговорила с ней на родном языке.

– Так чем я могу помочь? – спросила Мидори, когда официантка ушла за заказом.

– Я подумал, что ты могла бы показать немного ваш город, ведь я тут ничего не знаю. Рассказать об особенностях, культуре, обычаях. Хотя бы немного, я буду тебе очень признателен.

Мидори внимательно слушала английскую речь, стараясь понять смысл сказанного, и ей это удалось. Наверное, она учила английский, но без практики не научилась говорить на нём.

– Ты мог попросить кого угодно! – сказала девушка, опуская лицо. Даниэль решил, что пора воспользоваться услугами переводчика в телефоне. Он стал говорить, и на экране появлялся перевод.