Kitobni o'qish: «Тьма. Свет и ответ»

Shrift:

Созидание

Средь дыма комнат, пустоты
Нас было двое: я и ты.
Один смотрел в прекрасный сад,
Где красота нетленная цвела.
Другой смотрел всегда назад,
Пытаясь вспомнить все дела.
Творец желал создать мечту,
Что не подвластна силе слова.
А мне вдруг ясно стало снова,
Что мысль – энергии основа.
И для творенья нужно лишь
Живое сердце, ночь и тишь.
Сознанье, что открыто для полёта,
И чтобы дух стремился ввысь,
Дабы пространство белого холста,
Как и давно молчащие уста
Смогли обречься в грани, фразы,
Даря другим шедевры и алмазы.

Отрешенность

Остыли чувства: боль и страх.
И новизна, и то, что было.
Забыты свежие и старые могилы,
Улыбка тихо тлеет на устах.
Пытаясь жизни ход исправить,
Все сам сломал и потерял,
Теперь вовек едва ль наладить.
Остались лишь мечта и дождь.
Свет от домов неверный и неяркий.
Луны оскал. Холодная, глухая ночь,
И тень, что вновь уходит прочь.

Осколки прошлого

Осколки прошлого, как нож
Вопьются в разум воспалённый,
И я опять увижу свет, твоей
Любовью чистой ослеплённый.
И в ту весну вернусь я вновь,
Надеждой юной окрылённый,
Вернусь, и стану ждать, что будет,
Как прежде буду счастлив я,
Хоть буду знать, что все уйдёт.
И серый пепел времени сотрёт
И взгляд твой, и улыбку, даже имя.
Замедлить стрелок бег хочу я,
Но этот миг нельзя остановить.
А ты смеёшься, смотришь мило,
Как в первый день, что у нас был.
Ушли года, века, мне так же грустно.
Сменяется очередной толпой толпа,
Но в сердце также холодно и пусто.
В нем нет тебя, среди живых теней.
Иду один по скользкой мостовой,
И тонет взгляд в осенней луже.
Глубокий вздох: «зачем я нужен?»
Ведь ты ушла, а я пока не смог.
Но в светлый день тот: ты и я.
Мы вместе. Мы нашли друг друга.
Чтоб сквозь миры и долгие лета,
Вновь потерять себя и отыскать.
Произнести те самые слова.
И вместе быть, конечно,
Не жизнь, не две,
А просто,
Навсегда!

Фигурка кота

Где я был жив, где ты была жива,
Туда не возвратиться никогда.
Где в свете старенького фонаря
Светил пути вокруг, не замечая,
Могли быть двое: ты и рядом я.
Живой иллюзии повадки изучая.
Что будет там хоть через день?
Осталась прошлого лишь тень.
Что будет там хоть через год?
Не скажет живший там народ.
Что будет там спустя и век?
О том не знает спящий человек.
Зачем нам было строить планы?
Зачем притворствовать, играть?
Друг друга множить сердца раны,
И ждать, надеяться и лгать?
Ты знаешь, жизнь свою сломали
В тот год, тот день и час, когда
Влекомые той страстью и весною
Разбили вдруг два сердца и… кота
Стеклянную фигурку ту простую.

Шестерни

Я словно связка-смазка
                                   из сухожилий и нервов,
Нанесённая на ребра колеса,
                              что вращаясь, крутят века.
И для того, чтобы этот механизм не скрипел,
Бросаю на них свою суть и мечты, и тлен.
Вращайтесь, шарниры, узлы и стыки.
Мы лишь сцепка – нет большей пытки.
Нас зажевало под траки времени.
Мы спешили жить, мы были самонадеянны.
Но не справились с этим вполне
                                      посильным бременем
Оттого, что сомневались там,
                    где должны были быть уверены.

Курс на осень

Температура опускается ниже,
И листьев вокруг все больше.
Белый плен подбирается ближе
Что в России, что в Польше.

Дождь плачет вторые сутки,
Холод пришёл из походов.
В снах длинней промежутки.
И не до карьер и доходов.

Цикл сместился ещё на градус!
Смотри, вон туда! Быстрее!
На ладье «Миллионов лет»
Кто-то опять поднимает парус!

Осенняя

Как упоительно прекрасна
Осенней грусти красота,
Леса, одетые багрянцем,
Прохладной стылости вода.

Танцуя в ветра хороводе,
Кружатся листья надо мной,
И птицы вновь покинув поле,
Зовут меня лететь с собой.

Весёлый луч стучит в оконце,
Но не подарит уж тепла,
Своё отдав, устало Солнце,
Прощаясь с летом, как всегда.

И тёплым пледом укрываясь,
Смотрю на лист календаря,
Под светом лампы согреваться,
Писать, любить и видеть сны,
Теперь придётся до весны.