Kitobni o'qish: «Дура»

Shrift:

* * *

Памяти мужа Игоря Блинушова посвящаю эту книгу

Часть 1

Гимн пельменю

Оставьте глупые насмешки!
Безумно я люблю пельмешки!
Оставьте мелкие дела —
Я Гимн пельменю создала!

Пельмени лепят в виде сердца,
Кладут сметанку, сыплют перца
И, над собой теряя власть,
Пошире разевают пасть!

Пельмени царствуют повсюду,
Заняв собою всю посуду,
Ведро, кушетку, ванну, шкаф,
Мосты, вокзалы, телеграф…

В трамвае узеньком и тесном
Пельменям уступают место,
И три бабуси, встав стеной,
Им вяжут шарфик шерстяной.

Наполнены мечтой и негой,
Пельмени кружат вместо снега,
И проплывают облака,
Надув пельменные бока!

А ночью виден во Вселенной
Не Млечный путь, а путь пельменный,
И вместо солнца целый день
Гуляет по небу пельмень!

Пельменю бис! Пельменю браво!
Пельменю приз, пельменю слава!
Гимн исполнять, конечно, стоя,
Стуча тарелкою пустою!

Пуговка

И совсем не по орбите
Шар земной плывёт вокруг —
Он качается на нити,
Словно пуговка от брюк.

Нитка тоньше паутинки
Землю держит до поры —
Люди, лошади, ботинки
Улетят в тартарары!

Ураганы, вихри, смерчи
Не дают покоя нам…
Пришивайте же покрепче
Ваши пуговки к штанам!

Несла меня мама

Несла меня мама
И громко бранила,
И в речку случайно
Меня уронила!
А речка широкою
Сделалась вскоре,
И вынесла речка
В открытое море!

Я сделалась грубой,
Я сделалась храброй,
Прорезались зубы
И выросли жабры!
От пойманной пищи
Расширились скулы.
Я сделалась хищной —
Я стала акулой!

С тех пор я купаюсь
В покое и лени,
Меня уважают
Киты и тюлени!
Но манит меня
И всё время манило
В то место, где мама
Меня уронила…

Дракончик

Завёлся у меня дракончик.
Я буду драть его за кончик.
За кончик острого хвоста
И за подобные места.

Чтоб был он ласков и послушен,
Я буду драть его за уши,
А чтобы не был слишком груб,
Я буду драть его за чуб.

Взмолился бедненький дракончик:
«Не надо драть меня за кончик!
А чтоб я был приятен вам,
Погладь меня по головам».

Когда-то давно

Когда-то давно я была поросёнком.
Таким розоватым и шустрым бесёнком.
Любила похрюкать, любила поспать
И кушала ночью и утром опять.

Но вот родилась я на свет человеком.
Гуляю по рынкам, кафе и аптекам.
Жую всё подряд, никого не спрося,
Похожа слегка на того порося.

Купите нанайца

Купите нанайца!
Купите, купите!
Хотите в мешочек,
В кулёчек хотите?
Нанайцы хорошие,
Прямо из моря.
Хотите отку́порим
Иль откупо́рим?

Не надо нанайца —
Возьмите японца!
Японца с часами,
Что ходят от солнца.

Японцы дороже,
Японцы надёжней,
Японцы не бьются,
И в воду их можно.

Не надо японца —
Возьмите таджика!
В нагрузку к таджику
Даётся аджика.

Аджика свежее,
Чем старый таджик,
Таджики не могут
Без свежих аджик.

Не надо таджика —
Возьмите монгола!
Монголы сутулы,
Унылы и голы.

Они, словно дети,
Играют в футболы…
Футболов хотите?
А нету футболов…

Чего у нас много —
Так это коряков!
Коряки
Повсюду валяются в драке.

Коряки
Недавно побили поморов.
Поморы ушли
В свои гулкие норы…

Ну что вы стоите —
Меню не найдёте?
Оно на иврите —
Его не поймёте.

Еврея на блюде?
Вы много хотите.
Евреев не будет —
Идите, идите…

Люблю я всех мужчин на свете

Люблю я всех мужчин на свете,
Но не вульгарно, а светло.
Они, наивные, как дети,
Не знают, как им повезло.

Я их расставлю, словно шашки,
На равнобедренной доске
И научу ходить с отмашкой
С глазами влажными в тоске.

Я их границы не нарушу
И за собой не уведу,
Я буду яблоней и грушей
Цвести всем бабам на беду.

Царевна

Из прошлой жизни виденье:
Я знатной была царевной.
И было в моём владенье
Полцарства и полдеревни…

И гуси гуськом ходили,
Качая-кичась боками.
И рыбу в реке ловили
Не сетью, а так – руками.

Плыла я в ладье чинно,
Сжимая цветов охапку.
Кричали «ура!» мужчины
И в небо кидали шапки.

А я попивала кофий,
Тайком на мужчин глядя,
Роскошной была в профиль,
Изящной была сзади…

Из прошлой жизни виденье
Застряло комком в глотке…
Полкухни – моё владенье,
Налей-ка ещё водки!

Сеньора

Сеньора, утро на дворе…
Какие сливы в январе?
Какие мидии с утра?
Сеньора, вам домой пора!

Вас ждёт зарёванный супруг.
Он хмур, взволнован и упруг…
Вы были сказочны вчера…
Сеньора, вам домой пора!

Ваш взгляд, как выстрел, прогремел.
Я оробел, я онемел!
Теперь в душе моей дыра…
Сеньора, вам домой пора!

Не хвалите поэтов

Не хвалите поэтов,
Будьте с ними прямы.
Не пишите портретов,
Не давайте взаймы.

Не читайте их книги,
Не дарите цветы.
Пусть им видятся фиги
И куски пустоты…

Не кормите их вкусной
По утрам колбасой.
Пусть поэт будет грустный
И немного босой.

Ведь на сытый желудок,
Принимая на грудь,
Может каждый ублюдок
Сочинить что-нибудь…

Рыбачка

Рыбачка с видом знатока
Кидала сети в облака,
Моля о помощи творца
Губами поперёк лица.

И с неба свесился старик.
Он жить на облаке привык
И предвещать без лишних слов
Всем рыбакам большой улов.

Но вдруг раздался дикий крик —
В сетях запутался старик
И взвыл, как пойманный зверёк,
Скрипя зубами поперёк!

Пастораль

Нездешняя картина,
Чарующий рожок…
Когда же ты, скотина,
Придёшь на мой лужок?

Пощиплешь мои травы,
Губами теребя…
Равнины и дубравы
Тоскуют без тебя!

То зной, то паутина,
То мелкий, липкий дождь.
И только ты, скотина,
Тоску мою поймёшь.

Я стисну твою шею,
И ты ответишь: мууу…
И вырою траншею
Я к сердцу твоему.

Угаснет луч сиротский
И ринется гроза!
Люблю твой облик скотский
И мутные глаза!

Письмо любви

Представьте, я слон —
Аполлон Бельведерский!
Я дико влюблён,
Я безумный и дерзкий!

Когда моросит,
И свирепствует холод,
Печально висит
Мой морщинистый хобот.

А если кричит
Моя страсть в этот ливень,
Призывно торчит
Мой единственный бивень!

Жую карандаш,
И желаю вас зверски!
Покорнейше ваш,
Аполлон Бельведерский…