Kitobni o'qish: «Красная Шапочка»

– Снова уходишь? – Голос звучал сонно, что и не удивительно, на дворе стояла ночь. Она не ответила. Закусив губу, продолжала молча одеваться. Свеча, зажжённая в полной тишине, при звуках голоса затрепетала, словно предчувствуя грядущую бурю. – Не уходи, – продолжил голос чуть тише.

Но она приняла решение, как принимала его уже не раз. Затянув шнуровку на высоких ботинках, она взглянула на кровать. Мужчина лежал, прикрывшись волчьей шкурой. Сон ушёл из его серых глаз, теперь в них плескалась печаль и переживание. В неверном свете одинокой свечи комната напоминала старую избушку из сказок. Так ей иногда казалось. Под потолком сушились пучки собранных летом трав, наполняя комнату ароматом лугов и полей. Резные ставни плотно закрывали окна, с вставленным в них слюдяным стеклом. Ей нравилось это время, когда она могла не принадлежать самой себе. Отречься на несколько часов от наложенного проклятия. Снова вспомнить, что она человек. Что она -женщина…

Аккуратно вложив наточенные ножи в ножны на бёдрах, предплечьях и спине, она снова повернулась к нему лицом. Шрамы, что пересекали его лицо, не коснулись губ и век, что делало его улыбку почти человеческой. Она не могла устоять, чтобы не улыбнуться в ответ. И он это знал. Откинув шкуру, он подошёл к ней как был – обнажённый. Обнял:

– Останься. Что если он действительно появится?! Ты, конечно, уверена в своих силах, но я хотел бы пойти с тобой. Что если ты не справишься?

Она отстранилась, окидывая его подозрительным взглядом.

– Ты что, готовился заранее?

– Ну да. Мне надоело спать одному, зная, что ты будешь носиться по лесу в надежде поймать призрака за хвост.

– Он не призрак!

– Да знаю я, знаю, – шутливо отмахнулся мужчина, снова привлекая её к себе. – Иначе сбежал бы от тебя после первой же ночи.

– Дурак!

– Да, я такой. Но я – единственный дурак, точно знающий, что твою бабушку и охотников сожрал оборотень, а не огромный волк. К тому же я подумал, вдруг чёртов зверь подох от старости, а ты тратишь свои юные годы на охоту за чудовищем. Сама посуди, его никто не видел уже пару лет, а ты каждое полнолуние отправляешься в лес, – он дотянулся до пучка ярко-голубых цветов, что и засушенные не утратили своей яркости. Сорвав один, мужчина неожиданно нежно вставил его ей в волосы:

– Говорят, синютики приносят удачу.

– Ага. Если истолочь, добавить спаржу и конский каштан. Затем настаивать тридцать дней в тёмном чулане.

– Да ты у нас травница!

– Была бы! Если бы бабушка прожила чуть больше. Это она меня всему научила.

– Извини. Не хотел бередить старые раны перед твоей охотой, – он выпустил её из объятий и отошёл к кровати, всё ещё хранившей тепло их тел. – Всё-таки не останешься?

– Ты же знаешь, что не могу, – она тоже отвернулась, делая вид, что поправляет перевязь, а на самом деле смахивая одну единственную слезинку. – Когда-нибудь это всё закончится.

– Как скажешь, – он погрустнел и как-то сразу обмяк, будто силы разом оставили его.

Полная Луна давала достаточно света, чтобы не блуждать по лесу наобум. Лёгкий ветерок лениво шевелил верхушки деревьев. В шелесте листвы слышалось таинственное звучание незнакомых ей ноток. Словно это было впервые. Словно это Луна позвала её, вырвав из объятий Морфея. Тем не менее, внутреннее чутьё говорило, что сегодняшняя ночь особенная. Где-то там остался её домик, вернее бабушкин, в котором она жила. Ей давно стало трудно говорить с матерью. Поэтому всё их общение сводилось к случайным встречам на рыночной площади. В такие моменты, обе становились еще более чужими и несчастными, чем были с утра.

Много позже в её жизнь ворвался Эрвин Грант. Ворвался и остался рядом, несмотря ни на что. Бывший ландскнехт, прошедший горнило десятка войн, вдруг встретил схожую с его собственной душу. И он как никто понимал её. Она улыбнулась своим мыслям и тут же отбросила их все до единой. Она пришла.

Посреди огромной поляны высился древний кромлех. Огромные камни были устремлены в небо, словно пальцы молящегося титана. В седой древности, когда на этих землях жили кельты, здесь совершали свои таинственные ритуалы друиды. Но и они были всего лишь пришельцами из других мест. А камни всё так же стояли. Величественные и покинутые. В этом месте чувствовалось присутствие древних, суровых сил. Особенно в такие ночи как эта. Но её уже давно не волновало прикасание к чему-то неизведанному. Перед каждой полной Луной, все её чувства и желания словно сковывал лёд, превращая в холодную, бесчувственную охотницу. Только Гранту удалось рассмотреть под слоем льда мятущуюся душу. Но и ему до конца не удалось избавить её от притяжения отмщения, которое словно лесной пожар сжигало её изнутри.