Kitobni o'qish: «Юкагирское наследство»

Пролог

В небольшом поселке Весенний наступила ночь. Он был заброшен, и люди в нем не появлялись очень давно. Вокруг царила полная тишина, нарушаемая только звуками природы, а зимой таких звуков было еще меньше. Пустые дома настолько слились с окружающей средой, что казались даже естественными. Человеку тут больше не было место, и он не появлялся. Но сегодня был другой случай.

По заросшей дороге к поселку тянулся ряд из десяти серых автомобилей. Они подъехали к пустой школе и почти одновременно остановились. Из передней машины вышел человек. Он был одет, как на праздник: черные брюки и пиджак, небольшой цилиндр на голове и лакированные туфли. Разрушала образ «джентльмена» густая борода и бакенбарды. Человек осмотрелся, вздохнул, брезгливо стряхнул грязь с туфель и демонстративно откинул крышку серебряных карманных часов. Покачав головой, он убрал часы обратно, и также демонстративно принялся ждать.

Долго ожидание не продлилось: вскоре на той же дороге показался ряд из десяти таких же автомобилей, но на этот раз черного цвета. Они тоже подъехали к школе и остановились напротив серых. Из серой машины выбрался человек, который был полной противоположностью бородача. Ни о каких брюках и жилетах не шла и речь: мужчина, которому на вид было около сорока лет, стоял в простой одежде. Зимняя куртка сочеталась с теплыми штанами и шапкой-ушанкой, а вместо лакированных туфель были зимние сапоги.

– Всё готово, Гудейкон? – глухо поинтересовался бородатый «джентльмен»

Его собеседник в куртке ответил:

– Разумеется. А ты поднялся, Аксик, – проронил он, – Даже главным стал?

«Джентльмен» едва заметно кивнул.

– Стало быть, нужно соответствовать статусу? – насмешливо уточнил Гудейкон, кивая на странный наряд.

Аксик окинул Гудейкона ледяным взглядом и ничего не ответил. Тот хмыкнул, пробормотав:

– Точно, статус…

Они продолжали стоять, ожидая кого-то еще. Холодный ветер пронизывал Аксика, и он подумывал о том, чтобы вернуться в машину. Однако «джентльмен» упрямо стоял, внимательно вглядываясь в темноту. И когда мужчина уже хотел сдаться, вдали показалась вереница огоньков.

– Ну наконец-то, – пробурчал Гудейкон, – На целых десять минут задержались.

Машины подъехали ближе, и Аксик увидел, что все они были красного цвета. Из переднего автомобиля выбрался огромный человек. Его рост был почти два метра, глаза сверкали, на голове сиял золотой обруч, а одежда напоминала наряд какого-то императора. Почти вся была расшита золотыми нитками, за спиной человека развевалась мантия, сапоги тоже явно были не просты. Не хватало только скипетра и державы.

Аксик невольно открыл рот: он впервые видел этого человека. Гудейкон же усмехнулся, видя его реакцию.

– Дялунчу никогда не видел? – спросил он, – Бывает, я тоже в первый раз в шоке был.

«Император» подошел ближе. Он посмотрел на двоих людей сверху вверх и глухим басом спросил:

– Ваши бойцы на месте?

– Д-да, – пролепетал растерянный Аксик.

Гудейкон ограничился кивком. Дялунча сказал:

– Обсудим план еще раз. Мы, используя защиту, едем к Зырянке. Там мы действуем по нашей тактике. Возражений нет?

Гудейкон фыркнул:

– Мы обсудили этот план много раз. И ты думаешь, что мы будем его менять?

Аксик невольно сжался, думая, что великан рассердится. Но Дялунча невозмутимо ответил:

– Перестраховаться никогда не мешает. Если все готовы, то выдвигаемся.

Возражений не последовало, поэтому «император» развернулся и пошел к своей машине. Гудейкон немного насмешливо кивнул Аксику и отправился к серому автомобилю. Тот в свою очередь последовал к своему транспорту. По давно неезженой дороге потянулись три ряда машин – красные, черные и серые. До Зырянки оставался день пути, и скоро машины прибудут к назначенному месту.

Глава 1

– Папа, почему мы сторонимся этих людей и не помогаем им нашей силой?

– Потому что если они узнают о нашей силе, то скорее всего, убьют.

Разговор неизвестного мужчины с его сыном.

Отец зашел в комнату, тихо притворив за собой дверь. Лука поспешно закрыл свой ноутбук и отложил его в сторону. Ничего запретного он не совершал, однако парень недолюбливал, когда кто-то смотрел, что он делает. К тому же по лицу отца было видно, что разговор предстоит долгий.

– Привет! – Лука поднялся с дивана и подошел к папе.

– Привет, – отец, казалось, нервничал и не знал, куда себя деть. – Ну чего ты вскочил-то? Садись, поговорим.

Парень с готовностью уселся обратно, а отец устроился на краешке дивана. Сначала Лука думал, что отец опять хочет поговорить о его постоянных ссорах с братом. Но видя, как папа нервно потирает руки, он тут же понял, о чем пойдет речь.

– В общем, – начал отец, – как ты знаешь, сегодня тебе исполняется восемнадцать лет. Ты знаешь, о чем я хочу сказать, ведь я долго намекал на это и говорил прямо. Послезавтра мы с тобой едем в мой дальневосточный филиал – попробуешь себя в роли руководителя.

– На сколько?

– На две недели. Вылететь можно хоть завтра. Как ты на это…

– Я согласен.

Отец удивленно взглянул на него. «Ну конечно, – подумал Лука, – до этого я не горел желанием туда ехать.» Он знал, что если попробует возразить, то отец продолжит настаивать, причем очень упорно. Лука решил не тратить время на бессмысленные уговоры и согласился сразу. В конце концов, стоит попробовать что-то новое.

– Ну что ж, – отец все еще был растерян. – В таком случае собирай вещи, вылет завтра утром.

– Но у меня есть условие.

Отец уже направился к двери, но сейчас же обернулся:

– Условие?

– Да, – Лука уже решил, что будет настаивать на своем до последнего. – Со мной должен поехать мой друг, Женя.

– Женя? Это который Воронов?

– Ага. Думаю, что он согласится, – сказал Лука. – Он хочет стать шахтером, а там у него будет первая практика. Если ты разрешаешь, конечно.

– Ну-у хорошо, если он согласен, то я куплю два билета, – отец кивнул сыну, – Когда он даст согласие, скажи мне.

Дверь тихо закрылась, и Лука задумчиво уставился на ее круглую ручку. Его отец, Дмитрий Сергеевич Беломырдин, владел крупными месторождениями угля. Ему уже было почти пятьдесят лет, и Лука считал, что возраст еще хоть куда. Но отец, видимо, думал иначе. Почти каждый день, начиная с того момента, когда его сыну исполнилось шестнадцать лет, отец пытался посвятить его в тонкости управления своим бизнесом. Лука очень любил своего папу, поэтому не отказывал ему, но и сам не проявлял особого рвения. Парень не знал, почему отец так упорно хотел обучить его этому: брат Луки, Петр, проявлял куда больший интерес к угольному делу. Петра отец тоже учил, но не так упорно: тот был на два года младше. Лука не мог понять, почему отец так хочет передать ему свое дело, ведь Лука был ему неродной сын.

Четырнадцать лет назад отец женился первый раз. Вскоре его жена, судя по фотографиям – очаровательная брюнетка, – родила сына, которого назвала Лукой. Но отец, посчитал, что сына она родила не от него. Ведь папа был темноволосым и зеленоглазым, мама – тоже. А сын родился светловолосым и кареглазым. Учитывая, что отношения между ними и так были напряженными, то вскоре они развелись, а отец через год женился во второй раз.

Второй сын уже был точно копией отца – темноволосый, зеленоглазый, с гордым подбородком и властным взглядом. Назвали мальчика Петей, и со старшим братом он не сильно ладил, однако отец любил обоих мальчиков одинаково и решал их споры по справедливости. Да и новая жена, Екатерина, хорошо относилась к неродному сыну.

Потом Лука стал замечать, что отец проводит почти все свое свободное время, посвящая сыновей в тонкости своей управленческой работы, уделяя остальным темам всего пару минут. Петру это было очень интересно: он с жадностью ловил каждое слово отца, проявляя немалое любопытство к его бизнесу. Лука был равнодушен к угольному делу, но не решался сказать отцу об этом.

На ноутбук пришло уведомление: Женя написал, что согласен лететь, но денег у него нет. Лука ответил, что отец оплатит билеты.

На следующий день были короткие сборы, аэропорт и долгий полет, продолжавшийся шесть с лишним часов. Лука не особо следил за происходящим, увлеченный интересной книгой, поэтому он был немало озадачен, когда увидел крупную надпись «Аэропорт Якутск». Лука повернулся к отцу:

– Что это значит?

– Из Санкт-Петербурга нет прямых рейсов в Зырянку, – отец посмотрел на него с легким укором. – Я говорил об этом.

– Ах да, точно… Так, погоди, а Зырянка – это где?

– Как где? На Колыме, у истоков одного из притоков! Ты что, совсем меня не слушал?

– Ну ладно, прости, – пробурчал Лука. Узнав, что лететь предстоит еще три часа, он сразу растерял энтузиазм и пожалел, что потащил Женю с собой. Однако тот не выглядел грустным, напротив, с любопытством оглядывал все вокруг.

После пересадки последовал еще один долгий перелет. В Зырянке парень сошел с трапа, еле держась на ногах и с единственным желанием: полежать на чем-нибудь ровном. Он сердился на отца: на второй перелет Дмитрий поскупился взять бизнес-класс, из-за чего весь полет пришлось сидеть. Но больше, чем на Дмитрия, он злился на Петра: ему тоже не понравились условия полета, но в отличие от Луки, он выражал все мысли вслух, ноя над ухом.

У аэропорта они поймали не очень опрятное такси, где заднее сиденье было завалено каким-то барахлом, смрад которого Лука вдыхал до приезда.

Гостиница с незамысловатым названием «Гостиный двор» выглядела тоже не очень прилично: замшелые стены, грязные двери и окна. Если бы не выцветшая вывеска, Лука бы подумал, что перед ним одна из немногочисленных многоэтажек.

Старая женщина на стойке регистрации встретила их не очень радушно. Она смотрела на троицу так неприветливо, будто они хотели ограбить ее.

– Добрый день! – произнес отец, – Мы бронировали два номера с сегодняшней даты.

– Здравствуйте. Вы Дмитрий Беломырдин? – осведомилась женщина, оглядывая друзей. – Проходите. Правила в моей гостинице простые – обувь оставлять в прихожей, не курить, не пить. Друзей приводить можно, но вести себя тихо, – рассказывала она, пока компания шла по коридору. Они остановились у невзрачной двери с номером восемь.

– Ваш номер – вот этот, – кивнула женщина Луке.

Лука оглядел крохотную комнатку: грязноватый пол, тусклая лампочка, несколько полочек с каким-то барахлом, шаткий на вид стул, квадратный телевизор и пара старых кроватей с пыльными матрасами. Завершало интерьер тусклое треснутое зеркало.

– Вы не беспокойтесь, – женщина заметила, что парень оторопело смотрит на матрас. – Я белье постельное выдам. Если вопросы какие-то ко мне будут – я на первом этаже.

В этой каморке должны были ютится они с Женей. Комната отца и Петра выглядела не лучше. Сначала Лука сомневался, но теперь точно был уверен: они попали в полное захолустье.

Парень с омерзением зашел в комнату. Отец сказал, что начнут они завтра, так что сегодня можно было «отдыхать». Пузатый телевизор никак не хотел включаться. Лука понажимал все кнопки на аппарате, постучал по нему кулаком и сделал вывод, что тот сломан. Несколько книг на полках не спасали ситуацию: Лука полистал их, но крошечные буквы прыгали перед глазами, а материал подавался скучнейшим образом. К другому хламу парень побрезговал даже притрагиваться. Интернет здесь был, но ловил с перебоями, поэтому телефон и ноутбук сразу утратили половину своих свойств. Лука подошел к мутному зеркалу и посмотрел на себя: светлые волосы, зачёсанные набок, карие глаза. На правой щеке красовался небольшой шрам. Он был одет в теплую куртку и штаны, которые снимать не собирался – в номере было прохладно.

– Что ж, делать тут совершенно нечего, – объявил он. – Разве что спать, да и то сомневаюсь.

Женя, осматривающий шаткий стул, поднял голову:

– Совсем нечего?

Лука уныло кивнул:

– Даже телек не включается!

Женя подошел к телевизору и принялся ковыряться в нем.

– Бесполезно, – Лука махнул рукой. – Я уже пытался. Он не работает.

Женя в ответ лишь хмыкнул, открыл заднюю панель телевизора и что-то провернул там. Раздался треск, какое-то шуршание и экран зажегся, наполнив комнату тихим бормотанием.

Лука открыл рот да так и остался сидеть, глядя на экран. Женя вновь хмыкнул, довольный произведенным эффектом.

– Это старый телевизор, так что пульта у него нет, каналы кнопками переключаются, – Женя вылез из-за телевизора. – Ну-ка, что у нас тут?

К сожалению, никаких сервисов в гостинице не водилось, поэтому в телевизоре было всего два канала. Вздохнув, Женя выключил аппарат:

– Ну и ерунда там, конечно. Телек в крайнем случае смотреть будем.

Оправившись от удивления, Лука спросил:

– Слушай, может ты еще и этот древний стул починишь?

– Я как раз его осматривал, – Женя вернулся к стулу. – Но тут дела похуже обстоят.

– Ага, – Лука только сейчас ощутил, насколько в комнате спертый воздух. Воняло перегаром, пылью и очень старыми вещами. Он подошел к окну и дернул за ручку, но оно не поддалось. Парень дернул сильнее, и окно жалобно затрещало.

– Лучше не надо, – Женя перешел от стула к полкам, – Возможно, оно примерзло, или петли заржавели. Смотреть надо.

– Хорошо, – Лука не понимал, как Женя еще может находиться в этой комнате, – Я пойду… Проветрюсь…

Не дожидаясь ответа, он поспешно обулся и покинул номер. Щелкнул замок и Лука вылетел из гостиницы, полной грудью вдыхая чистый воздух. Его тут же прохватил мороз. Парень поплотнее укутался в куртку и огляделся.

Гостиница находилась на небольшой возвышенности, с которой открывался вид на город. Точнее даже не город, припомнил Лука, а поселок городского типа. И вид этот был печален: несколько гордых пятиэтажек возвышались над городом, рядом с ними теснились разного рода общественные здания – поликлиники, магазины, школы, детсады, – а дальше стояли маленькие одноэтажные дома. Луку обуяла тоска. Захолустье, да и только! Оставалось только надеяться, что на работе у отца дела будут обстоять лучше.

Глава 2

Встреча старых знакомых – это всегда хорошо. Если они, конечно, не ненавидели друг друга.

Изречение безымянного мудреца.

Так началась их двухнедельная командировка. Каждый день они вчетвером вставали в шесть утра и шли в офис компании отца. Все, кроме Жени: тот отправлялся в шахту, где проходила его производственная практика. Лука всегда недоумевал, как можно хотеть стать шахтером. Глядя на улыбчивого полного 18-летнего парня с рыжими волосами, никогда нельзя было подумать, что он хочет стать шахтером. Он неоднократно спрашивал об этом Женю, на что друг отвечал:

– Я сам не знаю. Нравится мне это, вот и все. Ничего не могу с собой поделать.

Лука очень завидовал такой позиции: сам он еще не знал, кем хочет стать, поэтому не знал, что противопоставить бизнесу отца. Приходилось ездить на работу к отцу вместе с Петром. А работа эта была скучной: сидеть, разбирать отчеты и другие бумаги, составлять какие-то сравнительные таблицы. Парень послушно выполнял работу, но у него выходило хуже, чем у Петра. Брат явно горел этим делом, и чувствовал себя в офисе как дома. Лука же не знал, где ему было хуже: сидеть на работе, ощущая разочарованный взгляд отца, или же скучать в крошечном душном номере.

– А зачем нам шикарный номер? – возразил Дмитрий на вопрос Петра, которому тоже не нравилась гостиница. – В конце концов, мы приехали не отдыхать, а трудиться, и номер нужен нам лишь для того, чтобы спать.

Наверное, в номере все-таки было лучше: Лука не знал, откуда Женя брал силы после работы, но шахтер уже к концу первой недели полностью преобразил их комнату. Теперь она уже не напоминала темную кладовку: Женя починил ножки стула, отмыл пол и купил в магазине «Своими руками» новую лампочку, благодаря чему в комнате стало гораздо светлее. Он даже умудрился починить старое радио, которое они теперь слушали каждый вечер. В один из таких вечеров Лука спросил у него:

– Женя, как это у тебя получается?

– Что получается?

– Ну… Вот это все, – Лука обвел рукой светлую комнату. – Ты же тоже работаешь, даже больше, чем я. Как ты находишь в себе силы делать все это?

– Терпение и труд все перетрут, – ответил Женя. – Я возвращаюсь из шахты счастливый – мне все там нравится. На самом деле это лишь кажется, что работы очень много. Надо только взяться, а там само пойдет. Как мне говорил папа, швабру в руки – и вперед!

Лука промолчал. Ему было немного стыдно, что он вначале даже не надеялся что-то сделать с этой комнатой, быстро смирившись. Парень вообще никогда раньше не прибирался – отец раз в неделю заказывал уборку, и профессиональные работники за пару часов отдраивали оба этажа в доме. Но сейчас он увидел, что небольшую комнату можно убрать и самому. Лука никогда не считал себя избалованным, но сейчас ему в голову закрались некоторые сомнения.

К концу второй недели Лука очень сильно вымотался, поэтому попросил у отца перерыв. До этого они все, кроме Жени, работали без выходных, потому что отец не хотел терять ни минуты. Но увидев состояние сына, он сжалился:

– Хорошо. Эту субботу и воскресенье можешь остаться в гостинице. Погуляй по окрестностям. Ты уже взрослый, вряд ли с тобой что-то случится, – добавил отец скорее для себя, чем для Луки.

Петр отказался от отдыха и поехал на работу вместе с отцом.

Лука думал, что он целый день будет валяться на кровати, ничего не делая. Но вскоре ему надоело бездельничать в затхлой комнате: несмотря на наведенный порядок, тут все еще было душно, а проветривать было очень холодно. Поэтому когда Женя предложил другу пойти прогуляться, Лука не стал отказываться.

Вечерело, и вид заходящего солнца (а садилось оно тут очень рано) был очень красив. Лука даже сказал бы «прекрасен», но все портили обшарпанные одноэтажные дома. Они пошли по узким улицам, беседуя на разные темы. Новостей было немного: ноутбука у Луки не было, а интернет на телефоне плохо ловил. Парень даже пристрастился покупать по утрам газеты.

В какой-то момент друзья остановились возле развилки: дорога расходилась в две стороны. Лука, шедший первым, остановился. Женя озадаченно посмотрел на него:

– Почему стоим?

– Да… – Лука неопределенно махнул рукой. – Думаю, куда дальше идти.

– А какая разница? – Женя оглядел две абсолютно одинаковые дороги. – Они чем-то отличаются?

– Нет, вроде ничем.

– Так чего мы тогда стоим? Идем! – Женя обошел Луку и пошел по правой дороге.

Лука смутился. Такое происходило уже не в первый раз. Дело в том, что парень был очень задумчив, и иногда дельные мысли накатывали прямо во время прогулок. В такие моменты он «зависал» прямо на дороге, размышляя. Частенько люди, не знающие его особенность, сердились и просили поторопиться. Но парень не любил, когда его поторапливали с принятием решения. В такие моменты он совсем терялся и ничего не осознавал. Поэтому ему очень не нравились регулярные беседы с отцом о выборе профессии. В ответ он бормотал что-то невразумительное, так как сам еще не знал, кем хочет быть.

Отбросив в сторону дурные мысли, Лука поспешил за Женей. Он засмотрелся на закат, и не заметил мужчину, идущего им навстречу. Прохожий нес с собой ящик, доверху заполненный яблоками, и когда Лука врезался в мужчину, ящик упал на землю, а фрукты разлетелись в разные стороны.

– Ой! – воскликнул Лука, чувствуя, как краснеет от стыда. – Простите пожалуйста!

К его удивлению прохожий не разозлился, лишь произнес, садясь на корточки:

– Ничего страшного, я никуда не спешу.

Лука присел рядом и начал складывать яблоки обратно в ящик, украдкой разглядывая встречного. Это был молодой человек с обветренным лицом и веселым взглядом, на носу у него выделялся крупный шрам. Каштановые волосы выбивались из-под теплой шапки, какие носили в основном местные. Лука уже уложил последний фрукт в ящик, когда к ним подошел Женя.

– Спасибо, что помогли! – мужчина поудобнее перехватил ящик и быстрым шагом пошел по тропинке.

– Не за что! – запоздало отозвался Лука. – Ну, пошли? – спросил он Женю, который, нахмурившись, смотрел вслед прохожему.

– Антон? – неуверенно окликнул шахтер. – Антон Сквозняков?

Мужчина оглянулся и ответил:

– Мы знакомы?

– Женя, Женя Воронов, – указал на себя Женя.

– Женька? Ты что ли? – воскликнул прохожий.

– Да! – обрадованный Женя подошел к молодому человеку, тот отставил ящик в сторону, и они обнялись. Некоторое время Лука слышал их радостные голоса: «Антон! Как я рад тебя видеть! Как жизнь?», «Женька, как вымахал-то! Я тебя сразу и не узнал!», «А ты как? А Машка как там?». Наконец они подошли к Луке.

– Лука, это мой старый друг, Антон, – лицо Жени преобразилось, он радостно улыбался. – Антон, это Лука.

– Очень приятно, – Антон протянул руку Луке. – Какими судьбами вы здесь?

– На трехнедельной командировке, – ответил Женя. – По работе приехали.

– По работе? – удивился Антон. – Уже работаете? Уважаемо! Неужели в нашем скромном городке есть командировочная работа?

– У нас скорее практика, а не работа, – поспешно добавил Лука. – Мы работаем в шахтерской организации «Угольпром».

Антон с уважением посмотрел на них и продолжил оживленный разговор с Женей. Поскольку парням было без разницы, где гулять, они пошли вместе с Антоном по улочкам Зырянки. Женя расспрашивал старого знакомого и рассказывал о себе. Лука, чувствуя себя третьим лишним, плелся за ними, словно тень. Сначала он пытался слушать их разговор, чтобы понять, откуда шахтер знаком с Антоном, но ему быстро это наскучило. Поэтому большую часть пути парень прошел, погруженный в свои мысли.

У дома Антона они распрощались, договорившись встретиться завтра. Уже когда они были дома, Лука принялся расспрашивать друга об Антоне. Тот отвечал:

– Ему сейчас двадцать три года. Как мы познакомились? Тут все просто. Я же раньше жил в Якутске, там с Антоном и завел дружбу. Потом, когда мои родители решили переехать в Петербург, мы с ним потеряли друг друга. Я помню, что очень не хотел уезжать, плакал… Но в итоге меня увезли. Телефонов тогда было мало, поэтому я не смог взять номер у Антона. Я, если честно, думал, что больше его не увижу. А тут такая встреча! Когда я увидел его лицо, у меня аж сердце ёкнуло. Вижу, подозрительно знакомый шрам у него на носу, решил окликнуть. Не зря!

Лука смотрел на Женю, который возбужденно рассказывал эту историю, и у него рождалась невольная зависть. Сам Лука по характеру был неразговорчивым, и друзей у него было мало. Да что там мало – его единственным настоящим другом был Женя, остальных можно было назвать лишь приятелями. С братом он не ладил, а с отцом отношения были натянутые. Женя же, напротив, находил друзей вообще везде, где появлялся. И даже здесь он умудрился встретить старого друга.

–…Так ты пойдешь завтра со мной? – Женя вопросительно посмотрел на друга.

– Чтобы встретиться с Антоном?

– Да.

– А что мы будем делать? Прости, я прослушал.

– Антон предложил провести для нас экскурсию по городу, – оживленно ответил Женя. – Он подрабатывает гидом, у него есть маршрут для приезжих. Хоть и редко, но тут бывают желающие познакомиться с достопримечательностями.

– Пойду, – кивнул Лука. – Не одному же мне дома сидеть. Тут хоть какое-то разнообразие.

На самом деле Лука не очень хотел тащиться на мороз, чтобы посмотреть на три памятника и услышать историю какой-нибудь древней избы, но отказываться он посчитал невежливым. К тому же в гостинице все равно было нечего делать, только радио слушать.

На следующий день они встретились с Антоном, и тот сказал:

– С нами еще один человек на экскурсии будет, – Антон указал на насупившегося мужчину в черной куртке. – Думаю, вы подружитесь.

Человек молча кивнул друзьям, и на этом их общение закончилось. Лицо спутника закрывал черный шарф, к тому же он оказался крайне неразговорчив, что полностью устраивало Луку.

В городе небольшую группу преследовал холодный ветер, который пробирался даже под толстую куртку. Антон провел их по знакомым улицам, рассказывая о достопримечательностях, которых было немного: несколько маленьких музеев, да еще памятники Льву Толстому и Ленину.

– Наш поселок был основан в 1937 году рядом с разработкой месторождения угля, – рассказывал Антон, усиливая свой голос с помощью маленького микрофона. – Назывался он тогда Зырянлаг. Сюда свозили заключенных, которые добывали уголь. Постепенно поселок разросся, здесь была построена первая школа, проведено отопление. Наш поселок называли «Жемчужиной Колымы», но его успешное развитие прервалось в девяностые. После 1991 года население в поселке упало с более чем 6500 человек до 2500. Сейчас почти единственный способ заработка Зырянки – продажа угля. Наш уголь продается в Якутск и Магаданскую область.

«Так вот почему он с таким уважением посмотрел на нас, – подумал Лука. – Городок только углем и живет».

– Самая большая наша гордость – День Зырянки, – продолжал Антон. – Это праздник, который отмечают в конце августа или в начале сентября. В этот день дают концерт на площади Ленина, проходит выставка народного творчества, праздничный салют и другие мероприятия в честь рождения поселка. На праздник съезжаются со всего района, приезжают делегации из Якутска, также приезжают бывшие жители. На концерте порой выступают звёзды местного масштаба. В общем, День Зырянки, хоть и праздник отдельно взятого посёлка, но отмечают его всей областью, это у нас что-то вроде местного Дня народного единства.

За рассказом Лука не заметил, как они вышли за пределы Зырянки: Антон рассказывал историю поселка очень увлекательно.

– Сейчас, дорогие гости, мы вышли из поселка, – Антон отлично вжился в роль гида. – И направляемся к деревне коренного народа Зырянки – верхнеколымских юкагиров.

– Кого-кого? – Лука даже остановился. – Юка… Кто?

– Юкагиры, – повторил Антон. – Народ, проживающий на Дальнем Востоке. Делятся на нижнеколымских и верхнеколымских. Сейчас мы находимся близ деревни последних. Этот народ имеет удивительные корни…

Они продолжили путь к деревне под рассказ Антона. Луку вообще не очень интересовал фольклор, а уж от историй о происхождении юкагиров и заселении ими районов Колымы парня вовсе клонило в сон прямо на ходу. Единственное, что он понял из монолога – это то, что юкагиры очень древний народ с таинственным происхождением, однако осталось их всего около полутора тысяч человек.

Лука немного оживился, когда Антон начал рассказывать о мифологии народа:

– Согласно мифам юкагиров, мир состоит из трех уровней: Нижний мир, Средний мир и Верхний мир. Тут все предельно ясно: в Нижнем мире живет нечисть и мертвецы, в Среднем – обычные люди, а в Верхнем – боги. Душа же – триедина. Это означает, что после смерти человека одна из трех душ отправлялась в Нижний мир, вторая переходила кому-то из живых людей, а третья становилась чем-то вроде тени: она оставалась в теле человека.

За разговором они подошли к деревне. Лука, разглядев дома в поселении, разочарованно вздохнул. Он ожидал увидеть жилища северных народов, которые напоминали шалаши, но вместо них в деревне были… Обыкновенные избы! Между ними сновали люди в современной одежде. Некоторые жители, завидев путников дружелюбно здоровались с ними. Лука полагал, что они и были юкагирами, хотя говорили жители без акцента. К тому же они легко могли быть якутами или чукчами – Лука не разбирался, чем они отличались. Антон же, кивая на приветствия, продолжал говорить:

– По мнению древних юкагиров, всех людей создало некое божество, имеющее голову конической формы. Оно, к слову, создало вообще все – землю, деревья, зверей… В общем, классический бог. Однако он же обитает в Нижнем мире и командует всей нечистью, которая там живет. Парадокс, правда? Был, кстати, еще один бог, который помогал Острой Голове создавать землю. С приходом русских первопроходцев, проповедующих христианство, это божество прировняли к Иисусу, а Острую Голову – к Сатане. Но в общем, суть осталась: два бога, один хороший, второй плохой, создали мир, населив его людьми и духами.

Они еще некоторое время побродили по деревне, общаясь с местными жителями, после чего зашли в одну из изб, в которой какой-то старик продемонстрировал друзьям одежду юкагиров. Одежда была красивой, довольно яркой, но при этом узоры были строгой геометрической формы. Лука ощущал неполноценность этого места: те, кто называли себя юкагирами, жили в избах и говорили по-русски. И не только Лука остался этим недоволен.

Когда они вышли из избы, Антон спросил:

– Ну как вам? Какие впечатления?

Лука уже открыл рот, чтобы ответить, но его опередил молчаливый экскурсант:

– В целом неплохо, – незнакомец посмотрел на Антона. – Рассказывали вы интересно, однако, на мой взгляд, не хватило встречи с настоящими юкагирами.

– Не хватило? Мы почти со всеми жителями деревни поболтать успели, разве нет?

– Ну я бы так не сказал, – мужчина скрестил руки на груди. – Жители тут добрые и приветливые, я согласен. Но никто из них не знает юкагирского языка, живут они в классических русских избах. А имена у них… Тот старик, у которого мы были, как его зовут?

– Иван, – ответил Антон. – Иван Петрович. К чему вы клоните?

Незнакомец громко ответил:

– К тому, что здешние юкагиры – ненастоящий народ, раз в целой деревне нет ни одного человека, говорящего на юкагирском!

Они стояли на улице, и проходящие мимо жители с удивлением смотрели на странного мужчину.

– Это не так, – Антон осуждающе посмотрел на него. – Юкагиры как народ существуют, язык у них тоже есть, но осталось их очень мало, поэтому язык умирает. В этой деревне действительно нет ни одного юкагира, который хорошо знает собственный язык. К сожалению, это факт.

– Совсем ни одного? – прищурился турист. – Получается, их язык уже мертв? Если нет не одного живого носителя, то язык считается мертвым, правильно?

Антон молчал, и Лука с интересом ждал его ответа. Вокруг уже собралась небольшая толпа местных. Многие качали головой, некоторые хмурились и перешептывались между собой, обсуждая дерзкие фразы незнакомца. Женя упрекнул его:

– Уважаемый, следите за словами! Вы, в конце концов, но о мебели говорите!

Незнакомец проигнорировал Женю: он ждал ответа Антона, как и все, собравшиеся в кругу. Наконец гид произнес:

– Вы правы, если носителей языка нет, то язык считается мертвым. Однако я знаю одного отшельника, живущего недалеко отсюда. Он юкагир, и скорее всего, владеет юкагирским. Я никогда не водил к нему группы, он не ждет гостей, но если вы очень хотите…

– Я пойду, – тут же ответил незнакомец. Поймав удивленный взгляд Антона, он вполголоса объяснил: – Меня толкает профессиональный интерес. Я лингвист, и уже побывал во многих местах, где жили юкагиры. И знаете что? Я не встретил ни одного юкагира, говорящего на родном языке! Я серьезно беспокоюсь за сохранность данного этноса.