Kitobni o'qish: «Сказка о невероятных приключениях девочки Маши и маленького доледникового Динозаврика»

Вместо предисловия

В одном городе, скажем, в Липецке, на улице Папина, живёт маленькая девочка, зовут девочку Маша. Нет, Маша росла совершенно нормальной девочкой и была вполне нормального роста, и среди своих ровесниц ни как не выделялась. И если бы вы её встретили и сказали: «Какая хорошенькая маленькая девочка», Маша вам обязательно бы возразила: «Я не маленькая, мне уже четыре года». Но, как и все девочки (в любом возрасте) Маша называла себя большой, когда ей хотелось, что-нибудь сделать самой, например, помочь маме сварить суп или помочь брату отремонтировать велосипед, – тогда Маша говорила, что она большая и вполне может сама отремонтировать велосипед. А если Машу рано утром будили, чтобы отвести её в Детский садик, она сонно говорила: «Я ещё маленькая, мне всего четыре годика, а маленьким нужно ещё поспать, чтобы получше подрасти», – словом, Маша, когда ей нужно было сделать что-нибудь очень нужное, говорила, что она большая и ей уже четыре года, а если ненужное – говорила, что она маленькая и ей всего четыре годика.

Поэтому скажем так: в городе Липецке, на улице Папина живёт очень хорошенькая и красивая девочка, по имени Маша. А вот тут Маша (как самая настоящая девочка) совершенно с вами согласится. Потому что нет на всём белом свете ни одной девочки, которой было бы четыре годика, и она не была бы хорошенькой, красивой и умной, – такой девочки просто не существует в природе. Это подтвердит каждая мама, а уж тем более папа – потому что она вся в него. Спросите у любого папы: «в кого ваша доченька такая красива и умная?», и любой папа сразу ответит: «В меня», – и посмотрит на задавшего такой нелепый вопрос с искренним удивлением.

Итак, Маша росла хорошенькой, красивой и умной девочкой – конечно, вся в папу. Мама девочки Маши, часто так и говорила. К примеру, Маша утром проснулась, и, засмотревшись на солнечный лучик, так затейливо упавший на дверь платяного шкафа, совершенно забыла заправить свою кроватку, и, не заправив, побежала на кухню посмотреть, есть ли в холодильнике что-нибудь вкусненькое. «Ты вся в папу», – говорила мама и отправляла Машу заправлять свою постельку, а потом чистить зубки. Или Маша выбежала гулять во двор, а шарфик не повязала. «Ты вся в папу», – вздыхала мама, возвращалась домой, брала шарфик и повязывала его основательно на Машину шею и закрывала грудь, чтобы Маша вдруг не простудилась. Так что можно было с уверенностью сказать, что Маша была «вся в папу». Конечно, когда мама ходила с Машей в церковь, а мама девочки Маши, как и многие мамы очень любила ходить в два места – это в церковь и в магазин. Так вот, когда мама и Маша в белых платочках заходили в церковь, то все мамины знакомые говорили: «Какая хорошенькая у тебя девочка – вся в тебя», – и здесь мама не спорила, а соглашалась: да, вся в меня.

Словом, Маша, как и все девочки, была и в папу и в маму – зависело от обстоятельств, в которых оказывалась Маша.

Да, нужно обязательно сказать, что Маша у папы и мамы была не одна. И здесь Маше очень повезло, потому что у неё было два старших брата, которые были все в папу и во всём слушались маму: пятиклассник Тёма и третьеклассник Герман.

Маша жила совершенно обыкновенной жизнью: она просыпалась, когда папа уже уходил на работу, заправляла свою постельку, чистила зубки, завтракала вместе с мамой и братьями. Потом мама отводила Машу в Детский садик, а братья шли в школу. Потом мама забирала Машу из Детского садика, – всё было как у всех. Необыкновенное наступало, когда Маша выходила гулять: и не важно – выходила она гулять с папой во двор или с мамой – по магазинам, или всей семьёй на пикник.

Об одной такой необыкновенной истории и пойдёт речь в этой самой правдивой сказке:

Сказке о невероятных приключениях Маши и маленького доледникового Динозаврика.

Кто-нибудь не поверит, и скажет, что Маша, всё это нафантазировала, и ничего подобного с ней не происходило. И что вообще маленькие девочки склонны ко всяким таким выдумкам, особенно, когда они во что-нибудь играют, и очень просто смешивают игру и реальность.

Иначе, почему только одна Маша увидела китов в речке Дон, когда на пикник она приехала вместе с папой, мамой и братьями? А почему Тёма и Герман их не увидели? И откуда вообще киты появились в речке, когда они живут в океане? И все эти говорящие птицы, которые жили во дворе дома, где жила Маша – почему одна Маша понимала их и разговаривала с ними? И вся эта умопомрачительная история с заточением динозавров в Детском садике? Но мы слишком забежали вперед.

Не будем же разубеждать нашего многоуважаемого и строгого читателя. Заметим лишь, что история эта страшно увлекательная и даже опасная, но сразу предупредим, что закончится она, как и положено самой правдивой сказке, хорошо.

Глава первая

в которой Маша познакомилась с Китёнком и его папой, Белым китом

Как-то раз Маша захотела поймать кита, ей иногда хотелось поймать какого-нибудь Белого кита или хотя бы Тигровую акулу. Она много раз видела на картинках разных китов и акул, и была уверена, что поймать их даже очень ничего сложного, просто нужно ловить их в рыбных местах, а таких мест (и Маша это знала точно) в их дворе не было, а были они только на речках или в океанах. И значит, чтобы поймать кита, нужно обязательно поехать или на океан или, хотя бы, на речку.

Так вот, в один прекрасный выходной день, папа предложил всей семьёй съездить на пикник, на речку Дон.

Маша знала, что речка Дон – быстрая, глубокая и большая речка, и если нужно поймать большого Белого кита, лучшего места, чем речка Дон, просто не найти. И Маша страшно обрадовалась, когда мама согласилась всей семьёй поехать на пикник.

Когда мама вместе с Тёмой и Германом расстилали покрывало и готовили всё для пикника, Маша с папой отправились на берег речки Дон.

На берегу росло много высокой травы, и именно на такую траву, в этот прекрасный выходной день, Маша чуть-чуть не поймала самого настоящего Китёнка.

Было это так.

Трава для ловли китов росла у самого берега. Это была самая подходящая трава – длинная и плоская. Маша выбрала самую длинную травинку, стала на камушек, забросила «удочку» в реку, и стала терпеливо ждать, когда кит клюнет. Но киты не клевали. Они спокойно плавали у самого берега и пускали мыльные пузыри. Конечно, это было красиво и весело. Но Маше очень хотелось, чтобы хотя бы один кит подплыл и клюнул.

Маша знала, что киты, как и остальные рыбки не будут клевать просто так, а будут клевать только на мушек или червячков. А уговорить мушку, чтобы она сама села на травинку и ждала, пока её клюнет кит – нет – ни одна мушка на такое не согласится.

А киты прыгали и плескались и пускали мыльные пузыри, и самые красивые пузыри пускал самый большой Белый кит.

Маша собиралась уже сойти с камушка и заняться чем-нибудь другим, например, построить домик из песка или пойти собрать цветы для мамы – потому что даже у самой терпеливой девочки со временем терпение заканчивается – как вдруг кто-то клюнул. Маша отвлеклась на красивых белых бабочек, которые вылетели из травы, и не заметила, как один маленький любопытный Китёнок подплыл к берегу и осторожно клюнул самый кончик травинки, которую терпеливо держала Маша.

Маша знала, что когда рыбка клюнет, её надо подсечь, подставить сачок, чтобы рыбка не сорвалась, а потом положить рыбку в ведерко с водой. Но Китёнок оказался таким милым, что подсекать его Маше совершенно не захотелось. И Маша села на корточки, протянула руку и просто погладила милого Китёнка. А Китёнок от удовольствия фыркнул и пустил маленький фонтанчик мыльных пузырей.

– А большой Белый кит, это твой папа? – спросила Маша Китёнка. Маша была умной девочкой и знала, что китята не умеют говорить, но это не значит, что они ничего не понимают. И Китёнок кивнул, как кивают киты – всем телом, хлопнув по воде хвостом.

– А твой папа не будет ругаться, что ты без спросу, один, подплыл к незнакомому человеку и клюнул? А если бы я тебя подсекла и бросила в ведерко? – серьезно спросила у Китёнка Маша, спросила тем же тоном, каким спрашивала мама, когда говорила с Машей на серьезные темы.

И Китёнок снова кивнул, но кивнул по-другому, так, как если бы хотел, чтобы Маша поняла, что папа внимательно за ним смотрит, и не надо спрашивать разрешения. И правда, когда Маша посмотрела на Белого кита, она увидела, что он не пускает мыльных пузырей, а внимательно смотрит на своего Китёнка и на девочку, с которой тот беседует – точь-в-точь, как если бы за Машей смотрел её папа, когда Маша решила бы побеседовать с каким-нибудь незнакомым котёнком или щенком.

– А ты можешь попросить своего папу, – вдруг с надеждой попросила Маша, – чтобы он тоже подплыл и тоже клюнул. Я не буду его подсекать и бросать в ведерко – ни в коем случае! – честно сказала Маша, – мне только очень хочется поймать белого кита. Хотя бы понарошку, не по-настоящему.

И Китёнок еще раз кивнул, но так, что Маша поняла – Белый кит, ни за что не согласится клюнуть, даже ради такой умной и доброй девочки, как Маша.

– Но тогда попроси своего папу, чтобы он для меня пустил самый большой и самый красивый фонтан мыльных пузырей.

И Китёнок кивнул так, что Маша поняла, что она сейчас увидит самый большой и самый красивый фонтан, какой только может пустить кит.

Когда Китёнок вернулся к своему папе и передал ему просьбу Маши, Маша заметила, как Белый кит улыбнулся.

И над водой в небо поднялся разноцветный фонтан из больших красивых мыльных пузырей.

– Маша! – услышала Маша голос Германа, – пойдём, поиграем в мяч!

– Пока, – сказала Маша Китёнку и побежала играть с братьями в мяч.

Маша, как настоящая девочка знала, что ни один мальчик, даже если он её родной брат, не поверит, что она только что чуть не поймала кита, и потому не стала никому ничего рассказывать.

***

Неудивительно, что если произошла одна необыкновенная история, то не произойдет и другая необыкновенная история. Наоборот, весь секрет всех необыкновенных историй, что они происходят одна за другой, и каждая следующая история обязательно необыкновеннее предыдущей.

Только Маша наигралась с братьями в мяч и вместе со всеми очень вкусно и полезно пообедала, Маша решила полепить куличики из речного песка. И взяв ведёрко и совочек, побежала обратно к берегу речки Дон. Киты уплыли, видимо они уже нагулялись в речке и вернулись домой, в океан.

Конечно, жалко, что они так скоро уплыли, но Маша прекрасно понимала, что любая прогулка рано или поздно заканчивается и нужно возвращаться домой. А так как Маша вместе с папой, мамой и братьями ещё не нагулялись: мама ещё не назагаралась под ласковым сентябрьским солнышком, братья не наигрались в мяч и рыцарей (Машины братья очень любили играть во всяких рыцарей, викингов и нинзей), а папа не наговорился по своему телефону (папа, где бы он ни был всегда с кем-то постоянно разговаривал по телефону, и всегда по работе), Маша решила полепить куличики, и может быть слепить какой-нибудь волшебный замок из песка. И когда Маша уже почти спустилась к речке, она встретила настоящую принцессу.

Глава вторая

в которой Маша встретила Настоящую Принцессу

Стоит заметить, что перед сном Маша очень любила слушать сказки о принцессах, и мечтала встретить настоящую принцессу и поговорить с ней.

И вот сейчас, когда она спускалась к речке, Маша увидела её – Настоящую Принцессу. Она выглядела точно так, как рассказывал папа. На ней было голубое, шитое золотом, платье, в голубые волосы была заплетена золотая лента, сверху возвышалась усыпанная бриллиантами корона, а на ножках были голубые с золотыми узорами туфельки. Как и положено, за принцессой, следовала её свита: фрейлина, с зонтиком от солнца, и пудель с бантами на шее, чёлке и хвосте.

– Здравствуй, Принцесса! Как тебя зовут? Меня – Маша, – поравнявшись с принцессой, вежливо поздоровалась Маша.

Но принцесса оказалась заколдованной. Она, даже не взглянув на Машу, прошла мимо.

– А вы, извините, королевский пудель? – обратилась тогда Маша к пуделю.

– Да, – гордо кивнул пудель, – я большой королевский пудель Элтон, а это моя повелительница, несравненная принцесса Лиза. И потому ты должна отойти в сторону, сделать реверанс, и прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть от сияния, которое исходит от принцессы Лизы.

Сама принцесса Лиза продолжала оставаться безмолвной.

– Мой папа говорит, что я – принцесса, – вежливо, отвечала королевскому пуделю Маша.

Принцесса Лиза страшно удивилась, и уже с любопытством смотрела на Машу.

– А почему тогда на тебе нет голубого шитого золотом платья и голубых вышитых золотом туфелек? – спросил королевский пудель. – И где твоя золотая корона?

– Дома оставила, сегодня жарко, – невозмутимо ответила Маша.

– А сколько у тебя корон? – вдруг расколдовалась и оживилась принцесса Лиза.

– Пять или шесть, – тем же тоном отвечала Маша. Хотя Маша и была самой правдивой девочкой в мире, но это не значит, что она не могла себе позволить придумать пять или шесть каких-то золотых корон.

– А у меня только четыре, – и принцесса Лиза готова была зарыдать.

– А зачем тебе столько? – спросила Маша.

– Потому что я принце-е-есса-а! – не выдержала и разрыдалась принцесса Лиза, – у принцессы должно быть много туфелек, бантиков, платьев и корон, – сквозь слезы жаловалась принцесса Лиза, – а у меня их только четыре-е-е. А у тебя – целых пять или шесть. Ты даже не п-о-омнишь.

– А сколько у тебя лопаток и ведёрок? – спросила принцессу Лизу Маша.

– Ни одной, – удивилась и перестала плакать принцесса Лиза.

– А чем же ты играешь в песочнице?

– Ничем, – растерялась настоящая принцесса. – А что такое песочница?

– Ну, это где можно лепить из песка куличики и строить замки, – сказала Маша и спросила, – а с коронами ты что делаешь?

– Ношу, – удивилась принцесса Лиза.

– И всё? – спросила Маша.

– А ты? – спросила принцесса Лиза.

– На кукол надеваю, – ответила Маша, – иногда на бабушкиного кота Кузю. Но ему это совершенно не нравится.

– А у тебя есть золотые куклы?! – поразилась принцесса Лиза.

– Да, – отвечала Маша. Вообще, Маша была самой настоящей девочкой, а настоящей девочке было совершенно всё равно какие у неё куклы – золотые или тряпичные. Когда ей было надо, её куклы становились золотыми, а когда надо – оставались тряпичными.

Услышав это, принцесса Лиза чуть не лишилась чувств, и если бы не её верный пудель, она свалилась бы прямо на траву.

Видя, как Маша невозмутимо разговаривает с принцессой, королевский пудель решил, что Маша тоже принцесса, и потому он сразу разучился говорить, и только стоял, вежливо поскуливал и повиливал остриженным хвостиком.

Сама принцесса Лиза, когда чувства вернулись к ней, ласково смотрела на девочку, у которой было пять или шесть золотых корон, золотые куклы и бессчетное количество лопаток и ведёрок (без сомнения золотых), которыми она лепила из песка куличики и строила замки.

– А ты научишь меня лепить куличики? – попросила Машу принцесса.

– Я даже дам тебе лопатку и ведёрко, – отвечала Маша, – я взяла с собой целый пакет лопаток и ведёрок.

– Какая ты хорошая девочка, – и принцесса снова чуть не заплакала, но уже от радости.

– Держись, – Маша протянула принцессе руку, – и мы пойдем с тобой играть на берегу реки – там очень хороший мокрый песок. А с кем ты гуляешь? С мамой?

– Нет, – отвечала принцесса, – за мной идёт моя фрейлина-гувернантка.

– А-а, – поняла Маша, – твоя мама сейчас дома и готовит обед.

– Нет, – призналась принцесса, – моя мама – королева, она живёт в своем собственном дворце, у неё много важных дел, и ей некогда готовить обед.

– Тебе обеды готовит бабушка?

– Нет, – отвечала принцесса, – бабушка тоже королева; у неё свой дворец, и она принимает меня лишь в особые дни, когда у неё день рождения.

– Ты живёшь с одним папой, и он сам готовит тебе обед? – удивилась Маша.

– Нет, – призналась принцесса, – мой папа король, у него своё королевство, и сейчас моя гувернантка увезёт меня в папино королевство в гости.

– А кто же тебе читает сказки, твоя гувернантка? – спросила Маша.

– Мне никогда не читают сказок, – призналась принцесса. Моя мама-королева, говорит, что просто читать сказки – значит бессмысленно тратить время. Я изучаю иностранные языки, философию, астрономию, математику, играю на фортепиано, а ещё – танцы, рисование. Потом…

– Какая ты бедная и несчастная принцесса, – пожалела принцессу Маша, так и не дослушав, что потом. – А ты видела китов? Они весёлые, милые, плавают в речке Дон, и умеют пускать мыльные пузыри.

– В моём золотом бассейне есть золотые киты, но они не умеют пускать мыльные пузыри, они пускают только теплую воду, – призналась принцесса. – А ты мне покажешь своих золотых кукол? – спросила она Машу.

– Я их тебе подарю, – ответила Маша. – Моя мама мне сделает новых кукол.

– Твоя мама может делать золотые куклы? – обомлела принцесса Лиза.

– Конечно, – удивилась Маша. – Папа всегда говорит, что у мамы золотые руки. Так что я подарю тебе своих кукол. Потому что мне тебя очень жалко.

– Почему тебе меня жалко? Потому что у меня только четыре короны, а у тебя пять или шесть? – принцесса снова приготовилась заплакать.

– Нет, просто… – но Маша не договорила, что значит это «просто», потому, что принцессу позвала её гувернантка.

– Елизавета Аркадиевна, нам пора ехать!

– Нам пора ехать, – огорченно вздохнула принцесса Лиза. – Но ты вышлешь мне своих золотых кукол по почте? Ты же мне обещала?

– Конечно, вышлю, – согласилась Маша. Ей так жалко стало эту несчастную принцессу, что она готова была подарить ей все свои игрушки. – А как же киты, которые пускают мыльные пузыри… и куличики из песка, – уже вслед принцессе, сказала Маша.

– Ты вышли мне их тоже по почте, вместе с золотыми куклами! – отвечала принцесса Лиза.

– А разве можно их выслать по почте? – и Маша, наверное, в первый раз в своей жизни, так удивилась, что не знала, что ответить.

– Нет, это какая-то неправильная принцесса, – подумала Маша, – и побежала к папе, который всё это время с кем-то разговаривал по телефону, к маме, которая загорала на мягком сентябрьском солнышке, и к братьям, которые отчаянно дубасили воображаемых врагов палками-мечами. И все они: и папа, и мама, и братья, даже представить себе не могли, с кем только что разговаривала Маша.

Когда все хорошенько отдохнули, и всем захотелось домой, уже сидя в машине и глядя в окно на удаляющуюся и превращающуюся из большой реки в маленький ручеёк речку Дон, Маша ни к кому конкретно не обращаясь, сказала чуть слышно:

– Какой это был удивительный день.

А когда вернулись домой, и папа, как всегда, стал читать Маше перед сном сказки о принцессах, принцах, королях и драконах, Маша подумала, что как хорошо, что она не настоящая принцесса, а обыкновенная девочка. И ей не нужно вместе с фрейлиной-гувернанткой ездить к папе и к маме в гости, и учить какую-то философию. Куда лучше жить вместе с папой и мамой, и слушать перед сном удивительные сказки, – думая так, Маша не заметила, как заснула.

Глава третья

в которой Маша познакомилась с Человечком-Ящеркой

На следующий день, когда мама забрала Машу из Детского садика, не заходя домой, Маша вместе с мамой пошли гулять по магазинам.

Маша знала, что для девочек магазин – самое важное и самое главное место, куда главнее музея и даже зоопарка, и потому входила в магазин всегда с самым серьезным видом.

Когда невероятные истории приключались с Машей на берегу речки Дон или во дворе (о которых рассказ впереди), Маша этому ни сколько не удивлялась. Но Маша и представить себе не могла, что и в таком серьёзном месте как магазин, может приключиться невероятная история. И вот какая.

Для прогулки мама всегда выбирала самые большие магазины, куда пускали только с большими тележками на колесиках. Даже если мама говорила, что она идет в магазин «только за хлебом», тележка сама подкатывалась к маминым рукам, и вела маму не к полкам, где лежали хлеб и булки, а водила маму по всему магазину. Маша сразу поняла, что тележки эти не простые, а волшебные. И кто-то управляет этими тележками (его никто не видит, но он видит всех), и каждому, кто входит в магазин, подгоняет волшебную тележку.

В этот день, как и во все остальные дни, как только Маша вместе с мамой вошла в магазин, тележка тут же подкатилась к маме, и повела маму в бесконечную и пёструю глубину магазина.

Маша не могла не заметить, что у мамы был точно такой же зачарованный вид, какой был у самой Маши, когда она, держась за папину руку, входила в лабиринт приезжавшего в город террариума: узкий проход, а слева и справа витрины, из глубины которых на Машу смотрели разноцветные змеи, лягушки и ящерицы.

– Привет, Маша!

Маша чуть вздрогнула, и даже испугалась, но совсем чуть-чуть, когда увидела на краю тележки маленького человечка, разноцветного и похожего на ящерку. Элегантно подобрав торчавший из-под пиджачка хвостик, Человечек-Ящерка в приветствии поклонился, и, закинув ногу на ногу, уселся на край тележки, не выпуская из рук своего разноцветного хвостика, кокетливо им покручивая, точно в такт музыки.

– Здравствуйте, – ответила на приветствие Маша, и посмотрела на маму, которая совершенно не замечала никакого Человечка-Ящерку, так бесцеремонно сидевшего на её тележке, а всё смотрела на полки, где пёстрыми рядами стояла всякая всячина. Время от времени мама протягивала к полкам руку, брала какую-нибудь коробку или пачку и не глядя, опускала её в тележку.

Каждую брошенную в тележку всячину Человечек-Ящерка провожал оценивающим взглядом, и всякий раз этот взгляд точно говорил: «и зачем это надо?»

– Какая-то ерунда, – наконец произнёс Человечек-Ящерка, когда в тележку к курице, макаронам и колбасе, упали две упаковки с рисом. – Разве за этим мы пришли в это чудесное место? – сказав это, Человечек-Ящерка, даже не привстав, быстро протянул свою лапку, и в тележке оказались две коробки с кукурузными хлопьями, две пачки чипсов и большая бутылка кока-колы.

– Вот это – то, что нам надо! – вслух повторила за Человечком-Ящеркой Маша и сама поразилась сказанному, потому что она совершенно не собиралась этого говорить!

– Это не я! – глядя то на чипсы, то на маму, воскликнула Маша.

– Маша, – мама и тележка остановились, – я разве тебе не говорила, что всё, что ты положила в тележку – вредно для маленьких девочек, – мама с осуждением смотрела на Машу. – И когда ты успела всего этого набрать? – и правда, чипсы были через три стеллажа от круп, где остановилась мама и её тележка.

– Мама, это не я! – искренне повторила Маша.

– А кто? – и мама с укоризной посмотрела на Машу, – маленький человечек-ящерка?

– Да! – радостно воскликнула Маша, – мама, ты тоже его видишь? Мама, конечно, это он! Я никогда не положила бы ничего без спросу.

– Ты вся в папу, – расстроено сказала мама, – он тоже никогда ни в чем не виноват. Машенька, надо признавать свою неправоту, – назидательно произнесла мама, погладила Машу по волосам, и, решив, что вопрос решён, тронулась вслед за волшебной тележкой, на краю которой сидел Человечек-Ящерка и просто покатывался со смеху, даже чуть с тележки не свалился.

– Какой вредный человечек, – обиженно глядя на смеющегося Человечка-Ящерку, сказала Маша.

– Отнюдь, – и Человечек-Ящерка приосанился, – я даже очень полезный. Вот смотри, – и в тележке вдруг оказалось любимое Машино мороженое, это мороженое мама покупала Маше только в особенных случаях. И лежало оно в тележке совсем незаметно, между курицей и колбасой.

– И кто придумал, что чипсы и кукурузные хлопья – это вредно? – как только Человечек-Ящерка это сказал, чипсы и кукурузные хлопья снова оказались в тележке. Но мама совершенно этого не заметила, она пыталась прочесть, что было написано на банке с томатной пастой. Вообще, попадая в магазин, мама совершенно обо всём забывала, она только и делала, что смотрела на стеллажи, или пыталась прочесть, что написано на баночках, пачечках и коробочках. И Маша, хотя и была умной девочкой, никак не могла понять, зачем нужно читать какие-то маленькие буковки, когда на каждой коробочке или баночке есть яркий и понятный рисунок. Наверное, там написано что-то очень интересное, раз мама читает с таким интересом.

– Ничего интересного, – и Человечек-Ящерка в подтверждение зевнул, и подмигнув, подбросил в тележку две коробочки с соком, на которых были нарисованы веселые динозаврики и апельсины.

– Как?! – удивилась мама, когда увидела в тележке мороженое и сок.

– Это, правда, не я! – честно возмутилась Маша.

– Ну, ладно, – вдруг смягчилась мама, – я давно не покупала тебе ничего вкусненького. Только скажи, когда ты успела все это положить?

– Это, правда, не я, – и Маша даже остановилась, до того ей стало обидно. Она хотела сесть на пол, как поступают в таких случаях некоторые непослушные девочки, и зареветь. Но Маша не зря считалась послушной девочкой, потому она просто остановилась, и завела руки за спину.

– Ну, хорошо-хорошо, – совсем смягчилась мама, потому что она больше всего на свете любила свою девочку Машу, – но купим мы только мороженое, а всё остальное вернем на полки, хорошо?

Маша сразу перестала обижаться и радостно закивала. Тем более что мама вдруг сама удивилась, откуда в тележке появилось столько коробок с рисом и макаронами, и сыр, и колбаса, когда она, казалось, половины из этого не брала.

– И когда я успела положить эту упаковку творога? Дома же есть творог. Или кончился? А зачем я положила копченую колбасу? – удивлялась мама, выкладывая на кассе батон копчёной колбасы. У нас же никто не ест копчёную колбасу. И зачем столько рыбных консервов, когда дома их полно? – всё удивлялась сама на себя мама, выкладывая банки с консервами на ленту. – И опять сыр, – мама совсем растерялась.

– Сегодня скидки на сыр, копчёную колбасу и рыбные консервы, – громко, слово в слово повторяя за Человечком-Ящеркой, сказала Маша.

– Ну, ладно, пока! – и, махнув лапкой, Человечек-Ящерка, прыгнул в пустую тележку, которая вела за собой в магазин какую-то важного вида тётю и не менее важного вида мальчика.

***

Вечером, когда Маша, вместе с папой, вышла во двор, она вспомнила про Человечка-Ящерку и спросила:

– Папа, а ты когда гулял с мамой по магазинам, ты видел Человечка-Ящерку?

Папа задумался, но почему-то ничего не ответил.

Наверное, видел, – подумала Маша, и сама приняла задумчивый и серьезный вид.

Но тут с Машей произошла такая невероятная история, что Маша не то, что о Человечке-Ящерке, она обо всё забыла, потому что увидела заколдованную девочку.

И было это так.

Глава четвертая

в которой рассказывается, как Маша очутилась в волшебной шкатулке

Когда Маша подошла к детской площадке она увидела заколдованную девочку. Девочка определенно была заколдована, – Маша поняла это сразу, как только её увидела. Все девочки и мальчики играли в песочнице, лазили по детскому городку, шумели и веселились, и только одна эта девочка сидела на скамейке и молчала. Можно было подумать, что девочка больна, но, во-первых, девочки, которые болеют, не гуляют на улице, а лежат дома в кроватке, смотрят мультики и пьют сладкий чай с медом, а во-вторых… Во-вторых, девочка казалась совершенно ненастоящей. Нет, выглядела она, как и все девочки: она дышала, моргала глазами, чесала носик и поправляла волосы, если нос чесался, а волосы мешали. Но вид у неё был самый заколдованный. В руках девочка держала красивую шкатулку, и очень внимательно в неё смотрела.

Наверное, всё дело в этой шкатулке, – решила Маша. И не ошиблась.

Мимо скамейки, держась за мамину руку, к песочнице шла ещё одна девочка. Но как только она поравнялась с заколдованной девочкой, так сразу остановилась, затопала ножками, вырвала ручку из маминой руки, и, забравшись на скамейку, заглянула в волшебную шкатулку. И сразу заколдовалась. И ещё одна девочка, которая тоже шла в песочницу, затопала ножками, заупрямилась, и, взобравшись на скамейку, уставилась в шкатулку.

Маша сразу поняла, что внутри этой шкатулки есть что-то очень интересное, что-то, что заставляет маленьких девочек топать ногами и упрямиться, и вместо того, чтобы играть в песочнице, замерев, сидеть на скамейке.

Маша, как любознательная девочка, решила разгадать эту волшебную загадку. И отложив лопатку и ведерко, она подошла к заколдованным девочкам.

Шкатулка, на первый взгляд, была самая обыкновенная, но как только Маша подошла поближе и заглянула в неё…

Маша почувствовала, будто она стала невесомой. Она легко, как пушинка поднялась в воздух, и влетела в волшебную шкатулку, точно её туда затянуло.

– Уф! – только и успела выдохнуть Маша и сильно зажмурилась. Когда она раскрыла глаза… Как же вокруг было красиво! Яркое солнце, высокие горы, много прекрасных цветов! Бабочки, стрекозы!

– Поймай меня! – кто-то тронул Машу за плечо. Маша оглянулась. Маленькая озорная феечка в голубом платьице покачивалась над Машей, трепеща разноцветными прозрачными крылышками. – Догоняй! – и ещё раз тронув Машу за плечо, феечка отлетела на два Машиных шага.

И Маша бросилась за феечкой. Она поймала её быстро.

– Ой! – вскрикнула феечка и растаяла, а в Машиных ладонях оказалось аппетитное яблочко.

– Поймай меня! – Маша оглянулась. За её спиной кружилась в воздухе точно такая же феечка. Маша поймала и её. И снова вместо феечки, в её ладошках оказалось ещё одно яблочко.

– Держи! – кто-то протянул Маше красивую корзинку, – бросай яблочки в неё! – крикнул кто-то, – соберёшь десять яблочек, и я отнесу тебя к морю! Ты была на море?

– Нет, – удивлённо отвечала Маша.

– Тогда вперёд! – ответил кто-то.

И сразу три озорных разноцветных феечки окружили Машу.

Маша поймала всех, и все яблочки, в которые превращались феечки, бросала в корзинку.

Это было так увлекательно – ловить феечек и складывать яблочки в корзинку, – что Маша не заметила, как оказалась на берегу синего моря.

– Поймай меня! – над морем подпрыгнула золотая рыбка, а в свободной руке Маши оказался сачок.

Уф! – как же это было интересно! – быстро-быстро бегала Маша по берегу и только успевала ловить сачком разноцветных рыбок. И каждая пойманная рыбка превращалась в какой-нибудь фрукт. И этот фрукт падал в корзинку. Но корзинка, нисколько не тяжелела, она оставалась такой же лёгкой, как если бы в ней ничего не было!

– Маша! Маша! – раздалось где-то вверху. – Маша! – кто-то тронул её за плечо. Маша подняла голову и… увидела над собой своего папу, который стоял и смотрел на свою девочку Машу.

А где же феечки, рыбки и яблочки?

– Маша, пойдем играть, – позвал папа, и взял Машу за руку.