Девушка, которая искала чужую тень

Уже из Блумквиста и Саландер высосали все что могли и превратили в каких-то клоунов. Один – бабник, другая – неадекватная психопатка.

Все же в четвертой книге – «Девушка, которая застряла в паутине» – от 160 до 200 страниц было написано Стигом Ларссоном, и Лагеркранц оказался в затруднительном положении: его стиль радикально отчается от стиля Ларссона; это как сравнивать исландскую сагу и «кинематографический сценарий» коротких сцен-кадров. Четвертая книга была хороша, когда встречались куски Ларссона, и выглядела нудным наполнителям между ними, когда Лагеркранц пытался эти исходные куски как-то связать.

Мне кажется, «чистый» Лагеркранц с задачей справился. Что исчезло: повествование-сага с привлечением стольких действующих лиц, сколько требуется автору – без их детальной проработки, исчезновения из повествования и забвения, когда они перестают быть нужны; Лисбет перестала быть «хакершей»: никаких детальных сцен, описывающих её жизнь в «сети»; Микаэль Блумквист перестал «заботиться» о журнале «Миллениум», а жизнь «Миллениума» ушла на второй, если не на третий план. Всё это надо принять: герои сохранили имена, но стали функционально другими. Найдет ли Лагеркранц им живую оболочку – посмотрим в следующих томах (если они появятся).

Что осталось: интересная интрига-расследование. Вообще, надо помнить, что Стиг Ларссон сам был журналистом-расследователем: многие его статьи были связаны с раскрытием преступлений националистов – в США, Европе, Швеции, а сам он неоднократно получал угрозы в свой адрес и даже скрывался от «правых»; в последние годы жизни он выступал против насилия в отношении женщин и детей – собственно, цикл «Миллениум» как раз этой проблеме и был посвящен.

Давид Лагеркранц тоже выбрал актуальную проблему: вмешательство государственных структур в семейную жизнь; можно вспомнить стерилизацию саамов в той же Швеции, отбор «расово-привлекательных» детей нацистами, «окультуривание» аборигенов в Австралии. Все эти государственные программы были осуждены – правда, спустя какое-то время; пострадавшие часто не получили адекватной компенсации, а жизни их были растоптаны государством, якобы действующим с благими намерениями. Напомню, что Швеция не была оккупирована Германией, но националистические веяния в ней были достаточно сильны. Поэтому проблема, которую освещает Лагеркранц – эксперименты с близнецами – это вполне правдоподобная ситуация, которая вполне могла быть реализована на государственном уровне. Так что Давид продолжает линию расследования, заданную Стигом Ларссоном.