Kitobni o'qish: «Как завести дракона»
Драконы здесь тихие
– А драконы здесь тихие, – доверительно сообщил мне младший советник столичного Управления и открыл тяжелую дверь.
Этот полноватый господин в круглых очках про себя явно посмеивался. Но я не стала обижаться. Только продемонстрировала свои тридцать два зуба и, поудобнее перехватив поклажу, зашла внутрь.
Многочисленные сотрудники ведомства на мгновение прекратили свою бурную деятельность, подняли головы, принюхались… и, не найдя ничего для себя стоящего, отвернулись, осознав, что я «простая человечка». И взять с меня нечего.
«Ну извините, – отозвалась мысленно. – Куда уж распределили».
Впрочем, мне вряд ли мне стоило привередничать и проявлять непочтение – даже безмолвное – к решению учебного совета.
Афлека, к примеру, отправили на границу, где из условий – выгребная яма на улице и озеро, которое местные жители использовали не только для рыбной ловли, но и в качестве корыта для помывки и стирки. А Симону – в пансион благородных девиц, по слухам, больше напоминающий исправительное учреждение.
Я единственная со своего потока удостоилась чести остаться в столице, во многом благодаря своему то ли дару, то ли проклятию… о котором, как я надеялась, хотя бы не сразу станет известно простым служащим.
– Вот и твое место, – советник широким жестом обвел скромный угол, где поместился только крохотный столик и даже на вид неудобный стул с жесткой спинкой. А потом придирчиво провел пальцем по поверхности стола.
Посмотрел на палец, на меня, будто решая, стоит ли ему начать испытывать индивидуальный стыд за всю эту грязь, нахмурился и несколько раз плюнул в ту сторону очистительным огнем.
Даже не дрогнула. Так и осталась стоять с безмятежным выражением лица. Это раньше взвизгивала и отшатывалась каждый раз, когда сталкивалась то с одним, то с другим магическим проявлением или нелепым ритуалом, чем некоторые недалекие личности пользовались ради смеха, но сейчас я – кремень.
Тем более знаю, что пламя мне не навредит. Да и одежду стараюсь носить зачарованную…
Он ушел, а я, наконец, смогла освободить руки, сгрудив выданное казенное имущество на стол – чернильница, книга основных правил поведения, сигнальный артефакт, значок помощницы помощника младшего заместителя кого-то там, несколько листов особой бумаги, за каждый из которых пришлось расписаться кровью, и магический нож.
Но стоило мне избавиться от магического барахла, как взгляд уперся в ненавистный браслет на правом запястье. Мышкин хобот, сколько раз я мечтала потерять его! Случайно. Или спалить. Или сделать с ним еще что-нибудь непотребное, что могут сделать только русские с неубиваемыми титановыми шариками в голой камере. Для меня он был символом всего плохого, что произошло со мной за последние месяцы…
Вздохнула и присела на пошатнувшийся подо мной стул.
– И нечего шататься, – проворчала тихонько, – на том пайке, которым нас кормили на курсах, не растолстеешь, не ври.
– А ты всегда разговариваешь с предметами? – любопытный голос заставил вздрогнуть и задрать голову, – Ух, хорошенькая какая!
Молодой мужчина, подошедший к моему столу, говорил так искренне и улыбался столь широко, что я не могла не улыбнуться в ответ. Это был высокий, немного нескладный яр с рыжеватыми волосами и типично английской внешностью – ну если бы мы были в Англии. И одет он был не в форменный китель, а в повседневный, богатой отделки пиджак и брюки, из чего я сделал вывод, что он, скорее всего, работает здесь детективом, к тому же белая, а может даже серебрянная кость – в любом случае много выше меня по положению. Во всех смыслах.
Попыталась встать и приложиться ладонью к плечу, как положено, но мне не дали.
– Яр Мэтью Теренер, детектив второго ранга, – он со смешком покачал головой, – Будем на ты? Все-таки это управление, а не прием в благородном доме. И отдавать честь мне не надо.
Прозвучало двусмысленно.
– Ирэн Джонс, – тоже улыбнулась.
Брови его поползли вверх.
– Джонс? Ах вот оно что…
Моя улыбка даже не померкла. Да-да, я именно из тех Джонсов Попадановичей. Привыкнуть можно ко всему… и к выданной фамилии тоже. И к тому, как на нее реагируют окружающие.
– Если тебе это мешает, мы можем не…
– Что ты! Скорее, вызывает любопытство – ни разу не встречал таких, как ты. Слушай, а ты и правда…Ох, священное пламя, прости, я не имею права об этом спрашивать.
Угу. А то окаменею. У нас на курсах затейники работали… Печати на мне стандартно-усиленные, как на любом, кто пришел из техногенного мира, обогнавшего этот в развитии.
Рыжеволосый как-то собрался – после того как разобрался от всех новостей – и предложил:
– Хочешь, покажу тебе управление?
– А ты так… всех новичков опекаешь? – спросила с подозрением. Вдруг он мне темную устроить собирается или еще какую забаву придумает…
– Только симпатичных новичков, – снова улыбнулся, но потом вздохнул, – На самом деле яр Сиклер дал мне такое указание – помочь тебе влиться в новую работу. Но я даже рад.
Яр Сиклер, если я не ошибалась, был одним из старших советников – взрослый господин в котелке и с тростью с медным набалдашником, который участвовал в распределении… и с презрительным лицом тыкал в мою сторону той самой тростью.
– И за что тебя так? – понятливо понизила голос.
– Влез куда не следует и меня отстранили от дела, – вздохнул. – Идем.
Да куда я денусь?
Из этого мира…
Меня проводили по лабиринту и закуткам нижнего этажа, попутно представляя всем, с кем мне придется иметь в дальнейшем дело – младшими детективами, секретарям, инспекторами и стражам, писарям и артефакторам.
Здесь не было разделения по отделам, только по уровню значимости. Нижняя часть здания, даже зданий, была отдана на растерзание многочисленных просителей, истерящих яр, мелких нарушителей, мошенников всех мастей – и их жертв. Здесь также принимали заявления, разбирали бытовые дела и содержали небольшую судебную коллегию, чтобы не отвлекать действительно важных судей по мелочам.
На втором этаже оказалось тише – здесь разбирались с магическими преступлениями. И столы были больше, а расстояния между ними – внушительней. И сразу понятно делалось, что одежда на служащих дороже, форма сидит лучше, а спесь и родословная едва ли не вытатуирована на лбу. А еще здесь имелись отдельные кабинеты с латунными табличками, на которых витиеватыми буквами, что так напоминали руны, были указаны имена многоуважаемых яров и их должности.
– По-де-лам-дра-ко-нов, – прочитала медленно на футархе и в очередной раз обрадовалась, что современная версия местного языка была в меня вложена за просто так, учить не пришлось – в отличие от этой.
– Я там в общем зале сижу, – показал Мэтью на конторки темного дерева с блестящими ручками и более удобными креслами, – Но когда-нибудь и у меня будет свой кабинет.
Последнее прозвучало мечтательно.
Молодой мужчина вдруг смутился своей откровенности, откашлялся и продолжил более деловым тоном:
– У тебя в перечне есть список дел и обращений, который ты обязана передать на второй – если краем уха услышишь или обратится к тебе кто.
– А на третий? – спросила с любопытством, показывая на витую лестницу темного дерева, ведущую еще выше.
– Ох, даже не думай, – покачал головой, – советники и коммандер не любят, когда их отвлекают. Если тебе есть что сказать, лучше информируй через своего начальника.
– И кто он у меня? – хмыкнула.
Мэтью, направившийся было вниз, аж споткнулся.
– Хм…меня не уведомили. Но давай-ка сходим к канцелянше, а потом разберемся с этим вопросом.
Зловещие истории
Управление по преступлениям и наказаниям, в главной конторе которого я теперь работала, представляло собой не одно здание, а целый комплекс прилепленных друг к друга особняков на набережной реки. Между некоторыми из них были сломаны стены, где-то надстроены переходы и лестницы, в другие же места следовало попадать через внутренние дворики и неприметные ходы. Еще там размещались различные пристройки и автономные строения, склады и хранилища, что-то вроде казарм, где круглосуточно обреталась стража, даже огромный гараж и отделение пожарной части – в общем все, что необходимо для обеспечения безопасности шумной и кучно застроенной столицы королевства Азеберт.
На том месте, где располагалось Управление, много чего происходило прежде – особенно в те допотопные времена, когда его самого не было и власть короны подтверждалась разве что саблями и королевскими указами, а не многочисленными законами и органами надзора за их исполнением.
Истории одна другой страшнее.
Например, говорили, что именно в подвале главного здания закопаны безголовые скелеты заговорщиков, которые покушались на корону пару сотен лет назад. Отрубленные головы, как тогда водилось, водрузили на охранную башню, чтобы остальным не повадно было, а останки якобы скинули в общую яму, вокруг которой и стал массивный фундамент. И теперь туда лучше не спускаться в темное время суток – можно ведь и не вернуться. Как не вернулась одна молоденькая сотрудница…
Или что в одном из подземных переходов бренчит своими цепями привидение – не упокоенная душа того преступника, которого забыли в камере. Случайно. Вот он и пытается напомнить о себе каждому, кто там ходит…
Или про таинственные следы на стенах, ведущие куда-то на крышу – настолько необычные, что ни один оборотень не признал бы в них своего сородича…
И это не считая подкинутых бомб и врезавшихся в крыши ящеров-камикадзе.
В общем-то дальше можно было не продолжать. Потому как количество историй, которыми меня в первый же день напичкали за обедом коллеги в надежде задурить голову превысило все допустимые пределы. Только они не учли, что я родилась в одном мире со Стивеном Кингом, телевизором и Американской историей ужасов. И вообще, отдыхала в детском лагере и всё знаю про черную руку и девочку, которая не вернулась из зеркального коридора.
Так что на следующий день я взяла слово.
Му-ха-ха.
А вот что меня на самом деле заинтересовало, так это современная история Управления.
В первый же день мой непосредственный начальник – молодой, но уже уставший от всего господин Уолс с неприятными манерами и противным голосом – выдал два талмуда. Их надлежало изучить и не путаться у него под ногами, пока я этого не сделаю.
Что-то мне подсказывало, что потом он придумает еще одно подобное задание, но я решила, что это отличная возможность, чтобы вникнуть во все постепенно и не оплошать в дальнейшем на своей должности. Ну и пусть что помощницы заместителя младшего инспектора… Я ведь не собиралась всю жизнь на ней оставаться.
Нет, не потому что хотела сбежать, как предполагали надсмотрщики… то есть преподаватели на наших курсах по обеспечению адаптации. Куда бежать-то?
И не из-за того, что запланировала выйти замуж – что в принципе полагалось делать любой девице чуть старше двадцати, если ее фамилия не Джонс.
Нет, я решила найти себя в новой профессии, потому с особым тщанием училась и штудировала все, что попадалось мне под руку – и спасибо дорогому начальству, что не по ночам, а в рабочее время. Которое, как всегда совершенно неожиданно для меня, завершилось ударом молоточка на гигантских часах.
Семь вечера.
Вот только этаж как жил своей жизнью, так и продолжал жить.
Что-то орала разряженная посетительница у стола ближайшего инспектора, стражники тащили нескольких забулдыг в лохмотьях и со следами пьяной битвы на лицах, писари и секретари с деловым видом бегали со стопками папочек, а шумная компания детективов собралась около стола одного из них и что-то обсуждала…
Я бы осталась. Вот честно – мне здесь нравилось, несмотря на неудобный стул и неоднозначное отношение. Но я кошмарно устала, вчитываясь в витиеватые, чуть смазанные строки и пытаясь освоить информацию. Да и путь до моей крохотной комнатки, которую я снимала в доходном доме, был не так уж и близок. Потому закрыла толстенную книгу и отправилась на улицу.
Вечерело. С реки несло стылым воздухом, а фонарщики уже зажгли нещадно чадящие горелки калильных фонарей, дающих рассеянный свет. Поговаривали, что вскоре их полностью заменит электричество, уже проведенное во многие дома, и я не могла не согласиться, вспоминая нашу историю. Мысленно согласиться – все что касается технического прогресса теперь жило лишь в моей голове.
Я перешла узкий мост, пробежалась вдоль набережной, где располагались улицы с узенькими разноцветными домиками, в которых жили приличные горожане. Позволила себе недолго полюбоваться на дорого одетую публику, совершавшую вечерний променад по мощеному тротуару, а потом углубилась в квартал победнее, продвигаясь знакомыми переулками и стараясь держаться поближе к освещенным окнам.
Формально я, конечно, являлась частью местной полиции, но, по факту, чувствовала себя тем, кем была на самом деле. Хрупкой девочкой, у которой даже оружия не было – не положено.
Хотя по браслету меня потом, если что, найдут…
Бр-р, ну что за мысли?
Я завернула за угол дома и чуть не завизжала, потому что из-за мусорной бочки выпрыгнуло две крупных белых твари со свалявшейся шерстью и острым рогом посередине башки – и умчалось куда-то в темноту.
– Тьфу, единороги… – выругалась и смело шагнула в проулок.
И завизжала уже по настоящему.
Тайна исчезнувшего тела
– Он был там! Оно…
Стражи смотрели на меня снисходительно и посмеивались, а я… Я только-только зубами стучать перестала. И начала злиться. Впрочем, пусть смеются. Мое бешенство мне нравилось больше паники.
– Там. Был. Труп, – процедила сквозь зубы, – Я, между прочим, сама из Управления, а не истеричная яри, которой привиделся в брошенной груде мусора человек.
– А если сама из Управления, чего же нас позвала? – спросил правый, который молодой и нахальный, и подмигнул.
А я покраснела.
Ну да, странно выскакивать из переулка с воплями: «Стража! Стража!», если ты вроде как и есть та самая стража.
Но и галлюцинациями я не страдала, знала точно – там лежал человек. К которому я, пусть и зажмурившись, но подошла. Успела заметить добротную одежду, бородатое лицо и то, что он был совершенно недвижим. Конечно, следовало бы пульс прощупать – это подсказывали здравый смысл и инструкции – но я-то мертвые тела раньше только на экране видела, не стоило требовать с меня слишком многого…
– Он был там, – сказала уже спокойней, – Мужчина, довольно высокий и хорошо одетый. Я не знаю, что с ним произошло – может растворился, или его убийцы утащили и спрятали, а может сожрали единороги, но то, что он там лежал, я уверена. Так что если вы не хотите сами все осмотреть, хотя бы подсветите своими фонарями, чтобы я это сделала и докладную записку в Управление отнесла.
Приказывать я им, конечно, не могла – не по рангу. Но стражи здраво рассудили, что я могу докладную и на них накатать если не помогут, и снова шагнули со мной за бочки, за которыми не очень приятно пахло.
Пристальный осмотр не позволил обнаружить ни частей тела, ни орудий преступления, ни даже крови. Впрочем, стражи меня не торопили – как я полагаю по причине того, что моя отставленная пятая точка в брюках – кюлотах интересовала их достаточно, чтобы позволить мне изучить всё едва ли не на четвереньках.
– Я же говорила! – завопила торжествующе. – Вот!
– Что? – наклонился тот, что постарше.
– Перчатка!
– И что?
– Ну как, что? – заговорила возбужденно, показывая на тонкую кожаную перчатку, валяющуюся у обшарпанной стены дома, – это его перчатка!
– Да с чего ты взяла это?
– Ну сами подумайте, тут район не столь уж богатый – стал бы кто перчатки такие выкидывать?
И правда подумали. А может и мой умоляющий взгляд сделал дело – ресничками-то я хлопать не разучилась. Потому мне выдали специальные антимагические щипцы, которыми здесь надлежало брать любые подозрительные предметы, и я торжественно подцепила ими перчатку.
И мы отправились в Управление.
В суете, все еще царившей там – народу будто даже прибавилось, я и не знала, что тут так по вечерам – я даже растерялась. Хотя вроде свое уже, родное… аж четыре дня. Зато стражи не растерялись – подтащили меня к ближайшему инспектору и сдали вместе с щипцами, перчаткой и моими предположениями. С облегчением сдали! А рябой и полный Френки Брук, которого я еще по первому обеду запомнила, с изрядной долей скепсиса выслушал все, что со мной произошло.
Не знаю, чем бы это закончилось – может предложил бы успокоительного и поменьше страшных сказок читать – но именно в тот момент мимо нас проходил Мэтью. Мы с ним не сказать, что подружились, не успели бы, только рыжеватый яр с первого дня относился ко мне хорошо, и когда встречал, обязательно уточнял, все ли у меня в порядке. Потому и сейчас заинтересовался историей. А главное – тоже согласился, что не могло мне привидеться!
Спустя десять минут вокруг нас уже стояла целая толпа – и инспектора, и детективы. И все подробности выспрашивали, перчатку своим магическим зрением осматривали и больше не считали меня истеричной глупышкой, которая сама труп придумала, сама убийство расследовала и сама себя наградила.
Я чувствовала себя на краю разгадки века, на пороге великих открытий, человеком, который первым заметил, что в столице начал действовать ужасный маньяк…
– Не верно.
Холодный голос позади нас прозвучал тихо, но так значительно, что все замолкли.
Я медленно повернулась.
Мужчина, стоявший сзади, похоже, стоял там давно.
Высокий, худощавый – хотя понять было сложно из-за мешковатого пальто – с растрепанными темными волосами, узким лицом и равнодушными голубо-серыми глазами. У него были выступающие скулы, широкие брови и прямой нос, а губы поджаты, как будто он и сам был не рад, что сказал что-то.
Почему-то вокруг все присмирели.
И только я храброй пичужкой выступила вперед:
– Почему не верно? И что именно?
– Всё, – сказал, как отрезал. Не глядя на меня, кстати, – Ваши выводы полностью ошибочны. Но могу сказать, что именно благодаря им я смог выйти на правильный путь. Как видите, перчатка без монограммы и на ней ни следа магии – а значит куплена в магазине готовых изделий. И она совершенно новая. Ни заломов, ни растяжений, по которым можно судить о размере и форме руки того, кто её носил. Эту перчатку даже не надели ни разу, то есть купили совсем недавно, возможно для определенных целей. Всё наводит на такое толкование. А какую цель может преследовать подобная покупка? Если бы это была женская перчатка, то можно было бы предположить желание её хозяйки обратить на себя внимание определенного господина, уронив её перед ним. Но поскольку перчатка мужская….
– Швырнуть с требованием сатисфакции? – оттеснил меня Мэтью, который смотрел на говорившего с восхищением.
– Именно. И если принять мою догадку за рабочую гипотезу, получается, что мы имеем дело с дуэлью. А поскольку никто из соседей не слышал криков и выстрелов – иначе именно они обратились бы к страже – дуэль была магическая. Но после нее, как вы понимаете, остаются не трупы…
– А тела в стазисе! – едва ли не зааплодировали восторженные зрители.
– А значит наше тело, очнувшись, ушло на своих двоих. И следует дать знать в магический отдел, что там кто-то баловался с магией.
Ехидный взгляд в мою сторону, и это тело тоже уходит на своих двоих.
Я же бросилась за ним.
– А вдруг он все-таки погиб? И соперник труп спрятал?
– Было бы видно, что его волокли, – мне приходилось почти бежать за ним.
– Взорвал?
– Без последствий?
– А может…
Мужчина так резко остановился, что я буквально врезалась в его спину. А он повернулся и смерил меня холодным взглядом:
– Попаданка?
– Э-м… да.
– Из техногенного мира?
– Д-да…
– Первую неделю здесь работаете?
– Да откуда вы…
– Тогда понятно.
И просто ушел.
Слегка пришибленная, я стояла и смотрела, как он поднимается по лестнице на второй этаж, пока ко мне не подошел Мэтью.
– Это кто был? – спросила хмуро. – И почему все тут же с ним согласились? А если он ошибся?
– Ты что! Это же яр Декстер Кингсман! Он никогда не ошибается!
Городские окраины
– Тоже мне… Догадался он… И ничего такого в этом, – пыхтела я возмущенно, делая попытку номер два добраться до дома. На этот раз – в экипаже, который любезно предоставило Управление, – И остальным тоже мог бы не кичиться. Ясно же, раз у меня браслет, то я попаданка, ну и по уверенности моей и… смелости можно было понять, что не из первобытного общества попала. А что первую неделю работаю – так просто он меня прежде не видел.
Я его тоже не видела.
Зато слышала о нем.
Для многих сотрудников первого этажа человек со слишком характерным для любителя сериалов именем был чуть ли не легендой. Старший советник – несмотря на молодой возраст. Лучший детектив, чуть ли не за день раскрывающим запутаннейшие преступления. Любимчик короны и коммандера… И, как будто этого мало, он еще происходил из одного из самых благородных родов, обладал огромным состоянием и был… драконом.
Вздохнула.
К сожалению, в мире Гроуридж слово «дракон» не было иносказательным.
Драконы. Ящеры. Волки и медведи. Прочие «неземные» создания, с которыми неведомый местный бог, увлеченный генетикой, скрестил человека. Или с человеком. Или вообще не скрещивал, а создал.
В общем-то не знаю как, но процентов двадцать местного населения оказалось оборотнями, еще столько же – обладало магией, и, вследствие определенного социального развития, те и другие были, в основном, представителями благородных родов.
Яры – в "моем" королевстве Азерберт.
Доги – в соседнем герцогстве.
Сали – в землях южнее…
Благородные рода в любом мире почитали свою кость за белую, точнее серебряную, а всех прочих никогда не ставили на один уровень с собой. И яр Кингсман – отличная этому иллюстрация.
Мизантроп, интересующийся только сложными делами и собственной чешуей.
И "мизантроп" здесь, к сожалению, тоже в самом прямом смысле.
Мы приехали на мою улицу, и я вылезла из кареты. В доме было уже темно – и домовладелец и жильцы экономили топливо и свечи – потому я пробралась к своей комнате на втором этаже на ощупь, и только там воспользовалась спичками и зажгла небольшой фитилек.
Кровать без покрывала, неказистый шкаф, рукомойник – здесь хотя бы было централизованное водоснабжение – и стол у окна для всего остального составляли мое нехитрое имущество и наводили уныние одним только своим внешним видом.
Впрочем, в темноте они смотрелись не так уж и ужасно.
Подошла к окну и выглянула наружу.
Мне не было необходимости закрывать блеклые занавески – все равно в царившей в этом районе Блэтфорта тьме ничего не разглядеть. Это дальше, возле набережной, гостеприимно горели окна и огни фонарей, квартал за рекой освещался еще ярче, электричеством – недаром считался самым богатым и дорогим – ну а стоявшая на холме королевская резиденция и огромный мост справа, гордость столицы и королевства, так и вовсе сияли и переливались.
А еще в этом квартале было очень тихо…
Мне, привыкшей к никогда не умолкающей и не гаснущей Москве, подобное все еще казалось непривычным.
Я подожгла горелку на крохотной плитке и поставила на нее допотопный чайник. Ужасно хотелось есть, но, поскольку я еще толком не обжилась да и холодильный ящик не был предусмотрен в рамках моей разовой выплаты, положенной попаданцам, продуктов у меня тоже не было.
Догадаться бы прихватить что из управления – там стоял буфет, и пусть вечно голодные сотрудники сметали все из него моментально, разжиться каким сухарем можно было бы. Но я так переволновалась от встречи с «великим и ужасным», что сбежала с работы сразу же, как только подписала короткий отчет о произошедшем. Так что теперь оставалось лишь заварить кипятком травяной сбор, который беднякам здесь заменял хороший крепкий чай, и надеяться, что смогу выпить достаточное количество кипятка, чтобы в животе не сосало.
Уселась с большой кружкой у окна и снова посмотрела на дворец.
Кап.
Что это, дождь? Или крыша прохудилась? Правда надо мной еще одна комната, с чего бы…
Кап-кап-кап…
Черт.
Это я, оказывается, плачу.
Плачу по своему прошлому на Земле, по своему совсем не допотопному чайнику и уютной квартирке, по друзьям и близким, которые остались там, куда я уже не смогу вернуться… Плачу и вспоминаю, как же так произошло, что я сижу в темной комнатушке на окраине Блэтфорта, и пью чертов травяной сбор вместо нормального чая.
