Kitobni o'qish: «Дух ветра»
Жизнь выбрала тебя – но ты вправе отвергнуть вызов.
Чем станешь ты без людей? Собой.
Нас не спросили, хотим ли мы жить.
Но только нам дано выбирать путь.
Пойми свою дорогу, поймай свой ветер.
Пока есть свет, ты можешь отбросить тень.
Пока есть солнце и воздух, всегда будет ветер.
И хорошо, что он порой бьет в лицо.
С. Лукьяненко
Пролог
Ветер изменяет форму песчаных барханов,
но пустыня остается неизменной.
П. К.
Ариштанар не спал. Древний город не одну эпоху провел в темном тумане сна, наблюдая, изучая и познавая. И бездействуя. Долгое время он был подобен скалам, вырастающим на пути ветра, мрачным и неприступным, не подпускающим к себе никого, кто бы потревожил его покой. Но тот, кому суждено, пришел, и город впервые за долгое время проснулся и посмотрел на мир, в котором ему придется существовать.
Эпохи, полные поисков и размышлений, войн и покоя, неуловимо изменили лицо мира, столь родное прежде. Ариштанар помнил мир со времен его сотворения и наблюдал сквозь завесу сна, как он взрослел и мужал, проходя через испытания штормами и штилями. И ныне пятна черных развалин покоились на месте первых людских поселений. Рваными шрамами тянулись равнины пустошей, выжженных дотла Вечностью. Спали в объятьях морской пучины первые хранилища древних знаний.
Да, многое изменилось. Но нашлось и то, что осталось неизменным. Ветер. Он носился от края до края, обнимая изменяющийся мир, вновь и вновь измеряя его размахом крыльев. Сила. Потоки силы тонкими нитями пронизывали мир, и он держался на них, словно доски моста на веревках, над пропастью. Люди. Мир по-прежнему растил магов и ремесленников – светлых, темных и сумеречных, искателей, торговцев и воров. Новых – и неизменных в своей сути, в природе своей силы.
И среди обитателей нового мира город с трудом отыскал тех, кому суждено. И обрадовался им. Да, их осталось немного. Да, это были уже тени создателей – зыбкие, сохранившие лишь подобие прежних сил. Да, они не понимали его и боялись зова города. И они забыли о своем первом доме, хотя каждый оставил обереговый след на его мостовой.
И Ариштанар решил затаиться. На время. Чтобы люди узнали о нем, чтобы вспомнили его и научились понимать. Он не одну эпоху ждал их возвращения и теперь готов был подождать еще. Лишь бы снова услышать шорох шагов на темных улицах, мощеных булыжниками с символами оберегов. Лишь бы снова увидеть своих людей в окнах домов. Лишь бы снова ощутить, как они счастливы и спокойны. Лишь бы снова поверить, что они рядом, в безопасности. Навсегда.
И у города потеплело на душе. Впервые за долгое время он улыбнулся, и над главной башней, что высилась в центре круглой площади, призывно вспыхнули огоньки многочисленных светлячков. Вспыхнули, чтобы озарить темные лучи улиц, очертить силуэты высоких домов и отразиться в угрюмых зеркалах окон. А тьма, зыбкая и привычная, стала рассеиваться. Символы оберегов мягко замерцали и взмыли с мостовых ввысь, в душное неприветливое небо, разгоняя вязкую черноту сумерек, – чтобы собраться в неподвижном воздухе в сияющий знак. И впервые за долгое время город ощутил легкое касание ветра и увидел робкую полосу темно-алых сумерек. И радостно улыбнулся новому рассвету.
Ариштанар не спал. Древний город с нетерпением ждал гостей. Теней своих создателей.
Тех, кому суждено.
Часть 1: Попутный ветер
Если даже ветер подгоняет тебя в спину,
не пора ли сделать шаг вперед?
Н. А.
Такое могло случиться только со мной… Придерживая капюшон, я брела, не разбирая дороги. Лишь я могла просидеть дома безвылазно несколько погожих дней, чтобы выбраться по делам именно сегодня, в разгар безумной грозы… Ветер рвал полы короткого плаща и путался в ногах, швырял в лицо пригоршни ледяных брызг и стягивал с головы глубокий капюшон, расплетая косу. После экзаменов у меня была уйма свободного времени – аж четверть сезона Пыльной луны, целых двадцать семь дней!.. Но – нет, мы же не ищем легких путей…
До ближайшего убежища я добралась интуитивно. И, забившись в глубокую щель меж домами, перевела дух. Стремительные волны ветра прокатывались мимо, вдоль широкой улицы, задевая мокрые полы моего плаща, дергая за капюшон. Стуча зубами, я отступила в проем и обняла руками плечи. Промерзла и продрогла до мозга костей…
Последнее тепло Пыльной луны нынешней ночью кануло в Вечность, сменившись мрачным и сырым сезоном Дождливой луны со всеми ее «приятностями». Но на что я точно не рассчитывала, так это на ледяной дождь. Рановато для столь резкого похолодания на равнинах. Тем более – здесь, в сердце материка Первой, защищенного со всех сторон длинными цепями гор. На островах – да, там всякое бывает, но здесь… Не нравится мне это.
Увязав в пучок мокрые спутанные волосы, я снова натянула до глаз капюшон. Надо идти дальше. Кто знает, не затянется ли буйство стихий… Может, непогода вот-вот пройдет, а может – и за сезон не уляжется. Я робко высунулась из проулка. Раннее утро – рассветные сумерки едва отцвели, но не зги не видно… Вместо сплошной стены домов – жутко завывающий клубок грязи, мусора и мутной воды. Как же все не вовремя…
– Зяк, а здесь кабака поблизости нет? – вопросила я в пустоту.
Конечно, проще воспользоваться своими воровскими нитями и переместиться в любое нужное место, лишь бы там было что стащить. А еще проще – достать свиток с заклятьем и вернуться домой, в завещанный Эйрином замок. Да и зелий перехода, на худой конец, стараниями среднего брата, – полная сумка. Но. Воровской нюх чуял… неприятности. Непроста буря. И не стоит в ее разгул баловаться магией, даже простейшей. А своим ощущениям я привыкла доверять.
Крылан высунул нос из-под шарфа, принюхался и крошечной светящейся точкой устремился прочь, в узкий проулок. Я боком двинулась следом, вытирая собой стены домов. Грубая кладка крупных камней наверху сливалась с грязно-синим небом и пахла сыростью. Под ногами журчали ручейки ледяной воды, просачиваясь в сапоги. Над головой завывал ветер, с грохотом пробегая по черепичным крышам, хлопая ставнями чердачных окон. Хочу в тепло…
Покинуть проулок я решилась не сразу. Суровая стихия, то и дело меняющая направление и сужающая мир до пятнышка узкого лаза, смущала до крайности. И как ветром не уносило Зяку, чей мерцающий силуэт был едва заметен в потоке грязно-серой хмари, – я не понимала. Но сизый светляк, распахнув крылья, спокойно покачивался на ветру, поджидая меня. Я шмыгнула носом. Надо, Ясси…
Зяка обнял меня крыльями, едва я ступила в поток ветра. Наверно, я никогда не узнаю всех его способностей… Я подняла голову. Голубиных размеров фигурка – и длинные прозрачные крылья, скользнувшие по моим плечам, сомкнулись над головой. Невесомая шаль светлячкового мерцания укутала меня до кончиков сапог, и замер ветер, затих вдали грохот, а впереди померещилось высокое крыльцо с перилами из ажурного металла. И встрепенулось внутреннее ощущение страха. Никакой магии, я так и знала…
На крыльцо я взлетела быстрее ветра. Ухватилась за перила и исступленно заколотила молотком в запертую дверь. И, к счастью, меня услышали. И не побоялись открыть дверь. Похоже, крылан только что сотворил подобие пространственного «мешка», остановив буйство стихии в этом конкретном месте… Я ухватила светляка за шиворот и нырнула в темную комнату кабака. И, едва дверь захлопнулась, Зяка повис в моих руках безвольной игрушкой, а ветер взревел с новой силой, выламывая двери и ставни.
– Силу, значит, чужую высасывает, стервь! – красноречиво высказался дух, пустивший меня на порог.
Кроме него в кабаке, похоже, не было никого. Небольшое пустое помещение с тремя круглыми столами озарялось стайкой светляков, снующих в закопченном очаге. С низкого деревянного потолка, укрепленного балками, свисали веники пахучих трав. Нет, не кабак это. А чайная. Тем лучше.
– Мы не работаем сегодня, – извиняюще заметил дух, теребя карман клетчатого фартука.
– Ничего страшного, у меня все с собой, – улыбнулась я.
Низенький пузатый человечек добродушно кивнул лысой головой и, улыбнувшись в усы, предложил располагаться, а сам исчез в темном углу, насвистывая веселый мотив. Я посадила Зяку на стол, но осмотреть не успела. Он скользнул на стул, сжался тугим клубком, завернулся в крылья и тихо засопел носом. Ладно, сияние есть, пусть и приглушенное, а значит, все неплохо.
Убедившись в собственном одиночестве, я быстро переоделась. И одежду, и сапоги можно было выжимать. Натянув длинное шерстяное платье и пару носков, я завернулась в шаль и распустила мокрые волосы. Уличную одежду, поразмыслив, разложила по свободным столам, которые предусмотрительно придвинула к очагу. Тепла от светляков, конечно, мало, но и эти крохи лучше, чем совсем ничего. Усевшись за стол, я надолго приникла к походной кружке с горячим чаем. Теперь можно жить дальше…
А буря все не желала успокаиваться. Напротив, она, кажется, только начинала набирать силу. Стены вздрагивали от шквальных порывов, и под давлением ветра жалобно дребезжали окна. А порой мне чудилось, что и дверь не выстоит, сломается, позволив ветру ворваться внутрь. В такие моменты я отвлекалась и от чая, и от наблюдения за Зякой, и вздрагивала, посматривая по сторонам.
Нет, определенно буря ненормальна…
– Простите, вы что-то сказали? – вежливо переспросил дух, незаметно проскользнувший в комнату с ворохом светляков в ладонях.
– Буря ненормальная, – повторила я, рассеянно перебирая мокрые спутанные пряди волос.
– А это в порядке вещей у нас, часто бывает, – он ловко сбросил светляков в очаг, поворошил их палкой.
– Правда? – заинтересовалась я. – Почему?
– Дык просто все, – дух настойчиво гонял сияющие клубки из одного угла очага в другой, и в чайной становилось теплее и уютнее, – пустоши это обитель. В эпоху Третьего Вечность сюда нагрянула да в пыль города стерла. А ведь здесь раньше, как легенды сказывают, первые людские поселения строились, первые артефакты создавались. К приходу Вечности никто готов не был, и хранилища все под землей остались.
Я с любопытством внимала.
– У Вечности магия, конечно, цепкая, но и она выгорает эпохи через три. И уже к приходу Девятого здешний город восстановили. А вот сокровища древних до сих пор ищут. А ведь древние знаете, как свое прятали? Ого-го, как прятали! Запросто не подберешься, – и мой собеседник осторожно присел на стул напротив меня. – И бури эти, как маги сказывают, от растревоженных ловушек образуются. Подобрался слишком близко – получи по… – и запнулся на мгновение, – по голове по глупой, да, – и потупился застенчиво.
– И эта буря магию высасывает? – я ободряюще улыбнулась.
– Не только высасывает. Она украденную магию в свою преобразует и наделяет ею то, что может ловушки защитить. Слыхали о Гранитном исполине?
Я кивнула. О нем не знал лишь ленивый. Черная глыба, выточенная из цельного гранита, с незапамятных времен стерегла вход в долину, где гнездилась головная гильдия магов света. Сама долина, опоясанная тремя цепями неприступных гор, находилась здесь же, на материке Первой, и имела один лишь свободный проход – на севере, где узким ущельем расступались скалы. И именно его прикрывал Исполин – величественная каменная фигура.
Его лица никому не удавалось рассмотреть – с макушки до плеч статую укутывала плотная шаль облаков. А с плеч ниспадал крупными складками длинный плащ и стелился по земле, укрывая ноги. Но иногда, когда один сезон сменял другой, Исполин оживал. И распахивались полы плаща, когда статуя преклоняла колени перед силой природы и поднимала к небесам руки. Но поскольку лично я этого не видела, то списывала появление легенды на крепкие настойки, которыми славились маги света. Я была в долине гильдии пару раз, наблюдала за Исполином, но лишь однажды заметила, как колышутся на пронзительном ветру складки плаща. Правда, я тогда на солнце сильно перегрелась…
– Да-да, это и есть творение магии, которую буря у людей забирает, – вещал меж тем дух. – Они создаются, чтобы защищать тайны древних людей. Много таких по миру разбросано – Красный всадник на островах Заката, Морской гигант, выходящий из волн океана у побережья материка Второго… И, заметьте, все они находятся там же, где и первые поселения людей. И где могут быть хранилища.
А вот я слышала и другую трактовку легенды: подобные статуи создает сила природы – в то время, когда одна луна сменяет другую, и наступает фаза Вечности – два-три дня безумного разгула стихий. Которые, собственно, и творят из переплетений света, тьмы и сумерек то, что мы называем чудесами мира. Да, и нынешнюю бурю можно было бы отнести к проявлению фазы Вечности, если бы последняя не отгремела три дня назад. Значит, здесь что-то усердно ищут. Или кого-то. Или пропавших без вести людей, или то, что может вернуть их домой.
– И помяните мое слово: когда эта буря уляжется, мы узрим еще одно диво, которое рукам человеческим ни сотворить невозможно, ни разрушить, – подмигнул мне дух.
– А как же Песчаный великан? – возразила я, ежась под порывами сквозняка. – Тот, что стоял у Песчаного кряжа на материке Первой? Его-то разрушили. И только носы сапог от него и остались.
– Так то ж не человек разрушил, – хмыкнул мой собеседник. – То, говорят, Девятый был в обличье людском.
Я не стала спорить. Посмотрела задумчиво на искрящийся светляками очаг. Глотнула чаю. Прислушалась к вою бури. И улыбнулась. Похоже, мне повезло… Кажется, здесь взламывает древние хранилища группа искателей. А они-то, вернее – их знания, мне и нужны…
– Благодарю за объяснения!
– Да не стоит, не стоит, – дух расплылся в добродушной улыбке. – Могу еще чего рассказать. Долго жил, много знаю… Мешать не буду?
– Ни в коем случае, – я достала из сумки пару чистых свитков и грифель. – Мне бы про начало эпохи Великой узнать да про первые города… Про самые первые.
– О-о-о… – протянул мой собеседник, глядя со значением. – Ариштанар?..
Я кивнула, быстро заплетая мокрые волосы в косу, и улыбнулась:
– Да, Ариштанар.
И приготовилась внимать. А после – за работу. Искателей нарочно найти невозможно, а на большую толпу искателей наткнуться можно только случайно. И я на нее наткнулась. Мне наконец повезло. Значит, пришло время воровства. И время моего попутного ветра.
***
Ворошить искательские умы оказалось делом непростым и утомительным. Выкапывать из этой бездны знаний тайнописи или легенды о первых городах – что искать каплю пресной воды в океане. Но я старалась. Сначала думала попроситься в группу, но потом решила не светиться: я всего лишь практикант, без наставника и разрешения главы ступени. Но с окончанием бури нужда в группе отпала. С закатными сумерками искатели вперемешку с магами, ворами и вездесущими торговцами стекались в окрестные кабаки, принимали на грудь, расслаблялись, а я в это время сидела в дальнем и темном уголке и работала.
Буря пробушевала три дня, но обещанного дива не сотворила, очень нас с духом разочаровав. Зато в первый же день я поняла, насколько сильно мне повезло. Крошечный городок, затерянный среди перевалов Облачных гор, наводнил цвет искательского общества. Чем я и воспользовалась. И никто не обращал на меня внимания. А я с детства умела становиться невидимкой, когда того требовали обстоятельства. Такие, как теперь.
По просторному залу кабака плыли клочья густого и терпкого сизого дыма, и снующие меж столов посетители казались туманными призраками, напоминая лунного упыря. Я прищурилась, выбирая жертву среди отдыхающих. Нужен одиночка. Кража мыслей – дело затяжное и сложное, и лучше его проводить без нужных свидетелей. И одиночка нужен пьяный. Желательно очень пьяный и спящий лицом в остатках ужина. Только в бессознательные моменты защита от воровства, поддерживаемая амулетами, переставала работать. Правда, знали об этом лишь посвященные. Видимо, создатели амулетов не прочь были попользоваться чужими знаниями, и оставили ворам крошечные лазейки в угоду собственным интересам. Во всяком случае, так говорила прабабушка-артефактолог.
Тихо чихнув в рукав, я протерла слезящиеся глаза и вздохнула. Миндальный и вишневый табачный дым забивался в нос и разъедал глаза. Кстати, об упыре… Синтар сдержал свое слово. Он обещал однажды уйти, и он ушел. Куда? Этого я не знала. Но отчаянно скучала по вредному нахальному созданию. Его советы и поддержка мне бы ой как пригодились…
Снова чихнув, я с досадой осмотрела кабак. Невозможно работать… К гвалту с битьем морд я притерпелась, но дым… Пойду-ка я отсюда, пожалуй. Вчера надышалась до состояния, в котором сознание покидало тело, устремляясь к звездам… и еле потом до постели добралась. Я украдкой промокнула слезящиеся глаза, допила чай и свернула сшивку. Три искательские тайнописи в соседнем кабаке я найти все же успела. День прошел не зря.
Оставив на столе щепоть мелких монеток, я надела плащ и пробралась к выходу, с трудом лавируя меж пьяных посетителей и теряющихся в дыму предметов мебели. А на улице меня снова встретила затрудненная до пределов видимость. По узким извилистым улочкам растеклась мерцающая багряная пелена туманных сумерек. Обычно она блекло-серая и не столь густая, змейками скользящая у ног. Но в этом городе все было не так. Здесь туман ночью сгущался до состояния вязкого киселя, накрывая город и поглощая запахи и звуки, а с наступлением дня рассеивался до зыбкой дымки.
По местным легендам, Клес-Леер, городок, затерянный в сердце материка Первой, некогда был основан светлыми магами, но быстро ими же оставлен. По одним слухам – именно из-за багряного тумана. То ли маги начудили, то ли они в подземных хранилищах спрятали что-то, туман порождающее, но это явление не давало им нормально жить. А потом пришла Вечность, и на месте городка долгое время находилась пустошь. И, по другим слухам, туман остался именно после проделок Вечности.
А когда магия пустоши приказала долго жить, город восстановили и заселили представители разных ремесленных путей – в основном из тех, кто промышлял нечестными делишками, не состоял в гильдиях, работая на кого попало, и из-за гнусных проделок прятался от обычного люда там, где придется. Собственно, поэтому туман сочли детищем алхимии – якобы он создан в помощь скитальцам, для сокрытия тех, кому нужно спрятаться.
Я же, топая по неровной мостовой и спотыкаясь на каждом шагу, думала, что багряная хмарь могла быть порождением всего вместе плюс чего-нибудь еще. Держась за стену дома, я щурилась на вязкую пелену, но по-прежнему ничего не видела. Лишь туман загадочно подмигивал мириадами золотистых искорок, таящихся в багряной дымке. Какое изумительное место для воровства, с одной стороны…
– Зяк, охраняй, – тихо попросила светляка.
Крылан лениво выпорхнул из-под плаща и угнездился на моей макушке. Невесомый, словно перышко, крошечный и едва заметно мерцающий, он так и не восстановился после той бури. Надо бы с Эйрином поговорить, может, он знает, в чем дело…
Снова споткнувшись на ровном месте, я остановилась, держась за стену дома. Шершавый камень, влажный и скользкий, казался единственным предметом, связывающим меня с реальностью. Я невольно посмотрела на свою ладонь. И он плакал кроваво-красными слезами тумана, оседающего на любой поверхности. Я едва удержалась от детской привычки вытереть руки о плащ. И так чистых вещей почти не осталось… Более того, хмарь ухитрялась просачиваться под одежду, и на коже и волосах даже после купания оставались красные разводы. А любую ткань она делала склизкой и, разумеется, багровой.
Я вздохнула и побрела к постоялому двору. Все бы ничего, но в Клес-Леере такая мощная защита от воровства стояла, что даже кусочек черепицы с крыши не сопрешь. И ходить от дома к дому – только пешком, не за что зацепиться. А перемещаться через портал завещания я не хотела. Несмотря на усталость, интуиция советовала пройтись пешком, прогуляться. А своему чутью я привыкла доверять безоговорочно. Не найду искомое сама, так встречу случайно…
– Ой, и-извините…
Несмотря на медленный шаг, я таки ухитрилась в кого-то врезаться. Наступив неизвестному на ногу, уткнулась носом в чью-то куртку. И насторожилась. Та-а-ак… В чью-то?..
– Ясси? – знакомые руки обхватили меня за плечи. – Ясь, ты, что ли?
Я улыбнулась. Как же тесен наш мир, как крепко переплетены судьбой пути… Туман взвихрился, рассеиваясь и расходясь волнами, и я крепко обняла брата. Немыслимо…
– Райден! – на радостях я тихо хлюпнула носом
Ветер, как же я соскучилась… Он крепко обнял и привычно застрожился:
– Ясси, что ты здесь делаешь?
Я отстранилась, кашлянула, но не нашлась с ответом. Не рассказывать же ему всю историю, о которой лучше вообще никому не знать… И меня хватило только на глубокомысленное:
– Я… Э-э-э… Это… Да… Вот.
Взгляд Райдена стал острее кинжала, а его руки требовательно сжали мои плечи. А значит, ответом он не удовлетворен и намерен здесь же его из меня вытрясти… Я мысленно влепила себе подзатыльник. Соображаем, живо!..
– Я же без практики осталась! – затараторила нервно. – А дома не хочу сидеть! И, пока возможность есть… над темой выпускной работаю!.. Зачем время зря терять, да? – кстати, и не соврала почти… – Я ключами к тайнописям занимаюсь, а здесь… – мозг загудел от напряжения, лихорадочно подыскивая нужные сведения, – а здесь находятся старые хранилища древнего братства воров, еще времен эпохи Второго!.. – и как вспомнить-то ухитрилась?.. – Видел останки башни на северной окраине? – и доверчиво посмотрела в темные глаза Райдена. – Видел?
– Видел, – он склонил голову набок. – И?..
– …и все ее стены тайнописями исчерчены, – я кивнула самой себе. – И они-то мне и нужны!
На самом деле загадками башни, о которой мне поведал дух чайной, я собиралась заняться чуть позже… Но хвала ветру, что вспомнила об этом.
– Врет, – прокомментировали из тумана сухо.
Шхалар. Конечно, куда же без него.
– Знаю, – Райден хмыкнул насмешливо и взял меня за подбородок. – Но потом она честно расскажет всё, как есть. Правда, Ясси?
Я беззащитно улыбнулась. Ага, расскажу, держи карман шире… «Потом» я буду готова и к непредвиденным встречам, и к неожиданным вопросам, а сочинить правдоподобную легенду с ворохом нужных событий – дел до утра. Но пока брат, кажется, не готов с пристрастием меня допрашивать. Сияющие над его левым плечом светляки озаряли осунувшееся и уставшее лицо. Без каких-либо следов пребывания в тумане, кстати…
– Где ты остановилась? – и его светляки вспыхнули ярче, разгоняя мглу. – Пойдем, про… – Райден запнулся, расплылся в широкой ухмылке и захохотал на всю улицу.
Да-да, вот уже второй день я пребываю в багровом настроении с головы до пят… Проклятый туман ложился на открытые участки кожи всеми оттенками красного, и я так и не смогла утром смыть с лица едкие полосатые разводы.
– Ясь, – брат, посмеиваясь, вытер тыльной стороной ладони скользкий осадок с моей щеки, – здесь же на каждом углу продают зелье, защищающее от действия тумана!
– Правда? – удивленно моргнула я.
Совсем из реальности выпала со своими тайнописями, очевидное перестала замечать…
Он обнял меня за плечи, увлекая за собой:
– Поздно уже, пойдем. Провожу и расскажу, где что купить. Ты надолго здесь?
Мы пошли к постоялому двору, и багряная хмарь расступалась перед нами, испуганно прижимаясь к стенам домов. Шхалар молча топал следом. Даже поприветствовать не вышел, прячась в густом мареве. Стыдно, что ли?.. Да вряд ли у него есть совесть.
– Вообще-то нет, но могу остаться, если нужно, – я покосилась на Райдена. – Нужно?
– Нужно, – он улыбнулся. – И вор свободный нам пригодится, и… я соскучился. У тебя есть допуск к работе?
– Нет, конечно, – вздохнула с сожалением. – Я же только практикант и без наставника…
– Добуду, – пообещал брат. – Завтра же все улажу. И завтра же жду на месте – в ущелье за южной окраиной города. Найдешь?
– Обижаешь, – я подняла брови.
Мы свернули в извилистый проулок. До постоялого двора – два дома.
– Тогда до встречи, – Райден обнял меня, наклонился и шепнул на ухо: – вечером приходи, к закатным сумеркам, тогда и поговорить спокойно успеем… Кстати, ты правда на пятый день учебы взорвала хранилище воров?
Я потеряла дар речи. Шхалар, змей чешуйчатый!.. Я смущенно улыбнулась:
– И не на пятый день, а позже, и вообще, это не я, а тень мрака, а я…
– …ни при чем? – добавил брат весело.
– Ты же знаешь, – отозвалась в тон ему.
– Конечно, – задорно поддакнул он.
И разбегаться пора, и увидимся завтра, и поговорим… но я не смогла его отпустить. Обняла, прижалась щекой к его плечу, вцепилась в куртку.
– Яськ, ну что ты…
– С тобой хочу… – я не выдержала и тихо хлюпнула носом.
– Нельзя, не сегодня, – Райден снисходительно, как маленькую, потрепал меня по плечу и отстранился. – Лагерь уже закрыт. Беги спать.
Я шмыгнула носом, криво улыбнулась, но послушно развернулась и побрела к высокому крыльцу постоялого двора.
– Слушай, а что у вас за история с поисками морока была? – спросил он вслед с любопытством, и я невольно споткнулась. – Когда полгильдии светлых магов явилось истреблять нечисть с Изнанки и едва не разнесло город воров, гоняясь за твоим светляком?
Я обернулась через плечо и невинно осведомилась:
– А больше Шхалар тебе ничего не рассказывал? Так спроси про закатных «прилипал», например. Это моя первая удачная попытка в совмещении потоков. И про то, как у меня тему выпускной работы из-за его дотошности увели, тоже разузнай!
Багровый туман оскорбленно фыркнул. Я повернула голову на звук и лицемерно улыбнулась:
– А-а-а, Шхал, ты еще здесь? Добрых сумерек, – и подмигнула брату: – Райден, а ты про «прилипал»-то спроси. А не расскажет сам, так я завтра покажу, – и снова улыбнулась туману: – Они тебе понравятся.
Брат хохотнул:
– Верю.
Открыв тяжелую дверь постоялого двора, я замерла в проеме, наблюдая, как тает магия сумерек и спускается на проулок багровая мгла, скрывая высокие удаляющиеся фигуры и поглощая тихие шаги. Ну вот, начинается… Так же, как и в прошлый раз. Случайная встреча с неразлучной парочкой там, где меньше всего рассчитываешь увидеть знакомое лицо, – и непредвиденные последствия столь странных встреч, и…
Сохрани меня ветер…
***
Я мрачно смотрела в зеркало. Из его серебристых глубин на меня не менее мрачно взирало багряное нечто. Лучшее бабушкино зелье чистки оказалось бессильно против магии тумана. Порошок, от вредного действия предохраняющий и купленный вечером у хозяина постоялого двора, тоже не помог. Интересно, как тут люди живут? Неужели по утрам зельями обливаются вместо умывания да порошками обсыпаются вместо стирки одежды?
Багряное отражение хмуро насупилось. Кожа – с темно-красными разводами. Волосы – всех оттенков багрянца, от бледно-красных до почти черных, с характерным золотым мерцанием. Даже глаза изменились: радужка стала багряной, а в зрачке притаились золотые искры. Жуткое зрелище. Настроение крови. К чему бы это?..
Вздохнув, я отвернулась. Надеюсь, багрянец временный… Я запустила руки в сумку в поисках одежды. Поскольку она являлась порталом в хранилище, тряпки я сдавала духу, и тот за ними приглядывал – стирал и раскладывал по полкам, с которых я нужное и извлекала. Однако теперь полки были совершенно пусты. Разумеется, дух все выбросил, и правильно сделал. Из-за «купания» в туманном киселе одежда восстановлению не подлежала и после стирки. А у меня с собой вещей-то было не так много… Запасы кончились.
– А от Эйрина что осталось? – спросила я у сумки.
И спустя мгновение извлекла на свет тугой сверток. Развернула, изучила и усмехнулась. Как однажды заметил Айло, недоразумение навсегда останется недоразумением, потому как притягивает к себе всяческие недоразумения. Голубые штаны с красными заплатками на коленках, желтая в крупный зеленый горох рубаха, синяя туника с рукавами по локоть, фиолетовые сапожки и короткий плащ с капюшоном под цвет моего нынешнего настроения. Висело это счастье на мне как на вешалке, да выбирать не из чего. Надо бы совершить набег на местные лавки…
Одевшись, я прилежно обсыпала себя защитным порошком, перекинула через плечо сумку и отправилась изучать развалины башни, чернеющие на холме за северной окраиной города. Надо же Райдену вечером про них рассказать, чтобы не приставал с вопросами, на которые нет ответов… Тем более в моем распоряжении – целый день.
До северной окраины Клес-Леера я добиралась недолго. Городок небольшой – с десяток длинных узких улиц, сплетенных в тугой клубок, вытянутый с запада на восток от озера к озеру. С севера и юга город подпирали крутые склоны гор, чьи вершины терялись в рваной дымке облаков. Кстати, белых. Туда колдовскому туману добраться не удалось. Да, я все о насущном…
Выбравшись за окраину и пройдя по каменистому полю, я взобралась на высокий холм, где гнездились останки башни, и обернулась. Здесь наконец меня оставило чувство… клетки. Дома в городе невысокие, два-три этажа, но из-за узких улиц, где паре людей, идущих навстречу, порой не разойтись, казалось, что Клес-Леер прижимает к земле – неровными стенами и длинными карнизами, распахнутыми ставнями и низкими балконами. И бельем, которое сушили над головами прохожих местные жители, развешивая его на протянутых от стены к стене веревках. Видимо, стирку зельем таки обсыпали…
Я глубоко вздохнула и с удовольствием потянулась, подставляя лицо влажному ветру. Гоняя по низкому небу тяжелые черные тучи, он стремительно уносился вдаль, стряхивая с сырых крыльев редкие капли дождя. И я невольно посмотрела ему вслед – туда, где у подножия скалы ежилось под мелкой моросью хмурое озеро. Пора бы и мне в путь… Добуду недостающие тайнописи, попробую расспросить Райдена о загадочных пропажах – и в дорогу, не стоит засиживаться на одном месте. Подозреваю, времени у меня в обрез.
Останки башни неприкаянно темнели на дальнем склоне холма, сливаясь с грязно-серой насыпью скалы. Два низких этажа, полукруглые пустые окна, неприветливо-черный дверной проем, наполовину заваленный камнями, и отсутствующая крыша – вот и все, что осталось от первой гильдии воров, основанной в эпоху Второго. Дополняли убогое зрелище мшистая кладка кривых стен, утопающих в жухлой траве, и чахлый кустик, сиротливо свисающий со второго этажа. И – полное отсутствие жизни. Ни насекомых, ни мелких зверьков, ни птиц. Лишь ветер тоскливо завывал в провалах крыши, заглядывая в окна и вынося из башни сырой запах гнили.
К башне я добиралась через препятствия: холм усеивали крупные осколки камней, схожих по виду со скальной насыпью. На последнюю я посматривала с опаской. Больно хлипкой казалась их относительная неподвижность на горном склоне, нависающем над холмом. Перебираясь через поросшие мхом валуны и путаясь в сухой траве, я размышляла. Нет, не о бренности человеческих творений. Я думала о том, почему гильдию забросили. Какой страх заставил людей бросить все, удрав подальше? Неужели багряный туман?
