Kitobni o'qish: «Приват-танец мисс Марпл», sahifa 2

Глава 3

– Боюсь, не справлюсь, – испугалась я.

– Ерунда! Вы талантливы, чудесно сыграете! – принялась уговаривать меня Гарибальди.

Я попыталась найти более весомый аргумент:

– В постановке должны быть задействованы исключительно жители поселка Вилкино.

– Верно, – пригорюнилась Гарибальди, – посторонних приглашать нельзя.

Я мысленно обрадовалась, но тут на лицо Алевтины Валерьевны вернулась радостная улыбка:

– Скажу, что вы моя племянница, приехали пожить у меня.

Вот тут я испугалась по-настоящему.

– Ваша семья воспротивится проживанию в доме совершенно посторонней женщины, – нашлась я.

– Я живу одна, – пояснила врач. – И вам нет необходимости селиться у меня.

– Уф-ф… – перевела я дух.

– Жюри не станет проверять, где спит Дарья Васильева, – продолжала она, – хватит моих слов о племяннице, приехавшей погостить. Неужели вы не выручите нас? У вас же дома младенцы не плачут, постоянный уход никому не нужен!

Я притихла. Нет, ни больших, ни маленьких детей в Ложкине нет. Вся моя семья, включая собак, перебралась в Париж, а мой будущий муж, профессор Феликс Маневин, сейчас разъезжает по США, читает лекции в разных университетах. В моем доме временно живут его мать Глория, которую все зовут Лори, бабушка Зоя Игнатьевна, дядя Игорь и два мопса, Роза и Киса. Почему развеселая компания поселилась у меня? Уж извините, не очень хочется пускаться в объяснения⁴, скажу лишь, что из вышеперечисленных постояльцев мне больше всего по душе мопсихи и Глория. Слава богу, Зоя Игнатьевна и Лори работают, а Игорь, брат моей будущей свекрови, в очередной раз пытается раскрутить новый бизнес и тоже не сидит день-деньской в Ложкине. Но вот по вечерам все собираются в гостиной, и, признаюсь, мне уже надоело играть роль радушной хозяйки.

– Репетиции начинаются в семь вечера, работаем до десяти, – продолжала тем временем Алевтина Валерьевна, – успеете все домашние дела переделать. Ну не пускать же вам корни у телевизора, лучше заняться интересным делом…

– Вот здорово! – вырвалось у меня. – Можно не ужинать с Зоей Игнатьевной – когда вернусь, она уже ляжет спать.

– Вы согласны? Мы выиграем конкурс, и это будет справедливо! – ликовала Гарибальди…

Поэтому я сейчас и стою на сцене вилкинского клуба, старательно пытаясь войти в образ волшебной пальмы.

– Все по местам! – скомандовал Бузыкин. – Алевтина Валерьевна, начинайте.

Гарибальди откашлялась.

«На центральной площади Вилкина стоит яблоня. О, она не простая…»

– Нет, – остановил актрису режиссер, – нужна иная интонация. «О» должно звучать с легким удивлением и таинственно.

– О? – повторила чтица.

Но Богдан снова был недоволен.

– А где тайна? О!..

Алевтина попыталась воспроизвести его восклицание:

– О???!..

– Много вопроса, мало загадки, – отрезал Бузыкин.

– О? …!!!

– Теперь избыток непонятного.

– О??? …!!!

– Слишком агрессивно.

– О? …???

– А тут одно удивление.

– О!!!!!

– Это вопль. Где полутона? Надо мягче.

– О… …

– Ну и кто у нас умер? Что за уныние?

– Дайте воды, – взмолилась вконец замороченная Гарибальди. – В горле пересохло. Отпустите меня на пару минут.

– Отдохните пока, – смилостивился режиссер, – но думайте над концепцией междометия. Дарья!

– Да, – пискнула я.

– Что вы делаете?

– Изображаю дерево.

– Прекрасно. Но какое?

– Пальму, – напомнила я.

Бузыкин вскочил, забрался на сцену и забегал туда-сюда, не переставая говорить:

– Пальма – символ поселка Вилкино. Поднимите подбородок, опустите плечи, втяните живот, смотрите, как Цезарь, который победил этого… ну, как его…

– Аспарагуса, – подсказала Илона.

Богдан повернулся к Морозовой.

– Вы о ком?

– Неужели не слышали об Аспарагусе? – изумилась Илона. – Фильм про него не смотрели? Там еще играет такой толстый француз, который теперь в России живет…

– Депардье, – вставила я.

– Астерикс, – засмеялась Аида, – Иля, ты имя перепутала.

– А при чем тут Цезарь? – начал потихоньку закипать Богдан.

– Истерикис с ним дрался, – объяснила Илона.

– Астерикс, – хихикнув, поправила Рашидова.

– Я так и сказала, – заявила супруга спонсора спектакля.

– Нет, – решила повредничать Аида, – все слышали, как ты ляпнула «Истерикис».

– Богдан, скажите ей, – захныкала Илона, – пусть перестанет. Какая на фиг разница, кого Цезарь убил? В нашей пьесе об этом все равно нет ни словечка.

Бузыкин поморщился.

– Умоляю вас, давайте займемся творчеством! Я пытаюсь объяснить Даше, что дерево…

– Некоторым необразованным, тупым бабам следует заглянуть хотя бы в какую-нибудь книгу, – зло сказала Рашидова. – Начать рекомендую с хрестоматии для второго класса.

– Аида! – воскликнула Алевтина Валерьевна. – Сделайте одолжение, принесите мне воды из комнаты отдыха. Что-то голова закружилась.

– Сами сходите, не барыня. Думаете, раз я секретарем работаю, можно мной командовать? – неожиданно схамила Аида. – И вообще, я больше в этом фарсе не участвую.

Бузыкин воздел руки к потолку.

– О, боги театра! Избавьте нас от скандалов. Аида, дорогая, у вас лучшая роль, много текста. Что не так?

Рашидова показала пальцем на Илону:

– Она богиня, а я ее служанка. Нет, только вслушайтесь: она богиня, а я ее служанка! Должна, значит, кланяться Илонке. Никогда! Надоело! Баста!

Присутствующие замерли. Повисла напряженная, настоящая мхатовская пауза. Первой ожила жена Морозова:

– На меня нападает, а сама глупости несет: «Я в фарсе не участвую». И при чем тут мясо? Мы же не кулинарное шоу делаем. У меня, между прочим, есть аттестат, я окончила одиннадцать классов и знаю, что фарс – это провернутая говядина. Что вы так смотрите? Алевтина Валерьевна, мне не в лом вам за водичкой сгонять. Какую хотите? С пузыриками или гладкую?

– Лучше газированную, – сдавленным голосом ответила Гарибальди.

Илона убежала.

– Для здоровья полезнее обычная вода, – попыталась направить беседу в мирное русло Татьяна, – от углекислоты страдает желудок.

– На данном этапе у меня пострадал мозг, – простонал Богдан, усаживаясь в кресло.

– Я вас ненавижу! – закричала Аида. – Всех! Знаю, что вы думаете, прямо на лбах у вас написано!

Рашидова развернулась и тоже исчезла за кулисами.

– О чем это она? – удивилась Гарибальди.

– ПМС, – брякнула Нина. – Не надо обращать внимания, с каждой случиться может.

– Ма-а, че такое ПМС? – тут же поинтересовался Дима.

– Неважно, – отмахнулась Парамонова.

– Сегодня среда, очень неудачный день, – завел Владимир. – Насколько помню, Аида родилась под знаком Овна, ей в этот день недели надо воздерживаться от активной деятельности, а в еде избегать говядины.

– Мясо яд, – объявила Таня, – человечество должно навсегда отказаться от поедания трупов.

– Пойду, успокою Рашидову, – пробормотала Гарибальди, вставая. – Несправедливо оставлять ее одну во взвинченном состоянии.

– Хочется надеяться на успех вашей миссии, – оживился Бузыкин.

– Люди должны думать о здоровом питании, – вещала стоматолог. – Природа щедро предлагает нам грибы, ягоды, орехи, семечки…

– Овощи, фрукты, – подхватила я. – А как насчет шоколада?

Татьяна повернулась ко мне:

– Продукты из какао-бобов – отрава. Сахар – смерть. Хотите перейти на правильную еду?

– Не уверена, – я трусливо дала задний ход.

Стоматолог сделала шаг в мою сторону.

– А зря. Думаю, вас мучают затяжные мигрени.

Глава 4

– Как вы догадались? – удивилась я.

Таня села в кресло.

– Ну, это совсем не трудно. Алевтине Валерьевне нужен томограф и другая навороченная аппаратура, чтобы определить, какие болезни есть у человека, а я по внешнему виду пациента вижу все его проблемы.

– Да ну! – всплеснула руками Нина. – Просто смотришь, и готово?

– Именно так, – подтвердила Федорова.

– Ты же дантист, – неожиданно напомнила молчавшая до сих пор Светлана Пещерина.

Татьяна повернулась к ней.

– Ну и что?

– Значит, тебя учили только зубы лечить, – пояснила модельер.

Федорова засмеялась.

– Профильная специализация начинается не на первом курсе, сначала все будущие врачи должны вызубрить анатомию-физиологию-фармакологию. Конечно, я не стану лечить людей, как терапевт или гастроэнтеролог, но имею общее медицинское образование. И у меня наметанный глаз. Простите, Даша, мне не стоило вслух говорить о вашей проблеме, я совершила чудовищную бестактность. Чтобы хоть как-то оправдаться, уточню: головную боль можно навсегда убрать, если придерживаться простой диеты. Я от души вас пожалела, ведь наверняка вы мучаетесь, принимаете горы лекарств и не подозреваете, что через полгода забудете о своей напасти, если…

– А у меня что? – перебила ее Нина.

Таня замялась.

– Ну… в общем… лучше я вам наедине объясню.

Парамонова рассмеялась.

– Боишься пальцем в небо попасть? Ничего ты по лицу читать не умеешь!

У Федоровой дернулась щека. А Владимир загудел:

– Глупость ужасная сырую морковь тоннами лопать.

– Разве я говорила о моркови? Она, кстати, не всем подходит, – сердито возразила Татьяна, – если у человека проблемы с печенью, наоборот, она может навредить. И морковный сок нельзя пить бесконтрольно. А ведь некоторые по литру, два, даже три за день глотают. Потом больница, капельница… Я всем своим пациентам объясняю, что сначала нужно сделать диагностику, а уж после нее правильно питаться и выстраивать здоровый образ жизни.

– Ты же стоматолог, – напомнила Светлана.

– От вредной еды первыми страдают зубы, – отрезала Таня. – И я давно отошла от стоматологии. Вы же все знаете, что у меня фитнес-клуб, но не обычный, где только тренажерный зал, а настоящий оазис здоровья, в котором вам подберут диету, восстановят душевное равновесие. Света, почему ты так странно себя ведешь? Разве ты не в курсе, что я давно не лечу зубы? Ведь приглашала тебя в свой центр, как и всех вилкинцев. У меня договор с концерном «Бинком», и его клиенты, то есть те, кто приобретал у фирмы недвижимость, имеют у меня большие скидки. Но ты отказалась принять мое предложение. А сейчас зачем-то утверждаешь, что я дантист.

Светлана нахмурилась.

– А я тебе сразу сказала, когда услышала песню про твой фитнес, особые условия и прочее: «Тебя учили на зубного врача, а не на диетолога». Вот поэтому в России люди и мрут, как мухи, – их лечат непрофессионалы. Я не доверяю официальной медицине. И другим не советую доверять. Надо обратиться к народному опыту, в нем истинное исцеление.

– А я хожу к Тане, и мне нравится, – зачирикала Илона, выходя на сцену со стаканом воды. – У нее там суперски! СПА шикарное, массажик, масочки, педикюрчик. Лежишь и вкусный травяной чаек пьешь. Правда, Алевтина Валерьевна? Вы же тоже туда ходите, я видела вас у входа.

– Я занимаюсь в тренажерном зале, – кивнула Гарибальди. Она направилась к выходу, продолжая говорить на ходу. – Думаю, Таня права, надо следить за собой. Что же касается опыта народного… Я не против него, но тут надо быть осторожным.

– Каждый делает выбор сам, – фыркнула Таня. – Не хочет Света в фитнес ходить? Не надо, ей же хуже. У меня от клиентов отбоя нет, я не страдаю от отсутствия Пещериной. Это она должна переживать и помнить: любую болезнь можно предотвратить, если заниматься своим здоровьем. А если не будешь этого делать, тебе кирдык.

– Ерунда, – засмеялся Владимир, – что на роду написано, то и будет. Надо составить гороскоп, тогда станет ясно, чего ждать. Даша, вы в каком месяце появились на свет?

– В июне, – ответила я.

– Близнецы, – сказал Парамонов, – у них всегда проблемы с головой.

Нина захихикала.

– Я о мигрени, – уточнил астролог. – Еще у людей этого знака бывают слабые легкие, склонность к ожирению, истерия, жадность, психологическая замкнутость, угрюмость, зависть, эгоизм, неумение управлять собой, плохая обучаемость, полное отсутствие музыкального слуха, часто дислексия…

– Я не такая! – испуганно воскликнула Илона. – Ой, а куда делась Алевтина Валерьевна? Я воды ей принесла… Я тоже родилась в июне, но совсем не выпендриваюсь, чтобы привлечь к себе внимание, не хожу голая с табуреткой на голове.

– Простите, не понимаю, о чем вы говорите? – удивился Владимир.

– Вы же сказали про эгоизм, – пояснила Иля. – Перестаньте надо мной смеяться! Я в курсе: эгоист – это такой странный человек, который бегает по вечеринкам, завернувшись в рыболовную сеть, или ездит без брюк на велосипеде.

Повисла тишина.

– Эпатаж? – вскинула брови Светлана.

– Может, эксцентрик? – предложила свою версию Таня. – Фрик.

– Где же Гарибальди? – вновь задала вопрос Илона. – Только что была здесь.

– Пошла успокаивать Аиду, сейчас вернется, – объяснила я.

Парамонова подошла к Тане.

– Значит, перед тем, как консультироваться у тебя, нужно сбегать на томограф?

– Нинуша, Дима опять влез в ботинки, которые ты ему запретила носить, – Владимир попытался переключить внимание жены на другой объект.

Но ее оказалось трудно сбить с намеченного курса, она не отстала от Татьяны.

– Или я ошибаюсь?

– Правильно, – подтвердила Федорова.

– Советуешь обратиться к Алевтине Валерьевне? – уточнила Парамонова.

– Гарибальди доктор наук, профессор, одна из лучших специалистов по компьютерной диагностике, – спокойно объяснила Таня. – Попасть к ней большая удача, в особенности в наше время, когда вокруг полным-полно дилетантов и недоучек.

Нина засмеялась.

– Ясненько. Контора работает слаженно. Знаешь, Федорова, мир узок. Москва большая, но одновременно и маленькая. К тебе месяц назад обратилась Марина Зуйко, и ты сразу отправила ее к Гарибальди. Та ее по всем аппаратам погоняла, взяла обалденную сумму за исследование, а потом запела: «У вас крепкое здоровье, так, небольшие проблемы с кишечником, советую прислушаться к советам Татьяны Анатольевны, она лучшая в области здорового питания. А еще Федорова прекрасный диагност. Уверена, ее вердикт в отношении вашего состояния совпадает с моим». Дурочка Зуйко полетела к тебе, а ты ей с улыбочкой: «У вас крепкое здоровье, так, небольшие проблемы с кишечником». Добуквенно диагноз Гарибальди озвучила! Теперь Маринка носится к тебе, как на работу, а каждый прием о-го-го сколько стоит. Зуйко моя подруга, я ей втолковать пыталась: «Перестань Федоровой сумками деньги таскать. Она, может, хорошо дырки в клыках заштукатуривает, но в диетологии как коза в мясной гастрономии разбирается. С Алевтиной в паре работает, чтобы деньги с клиентов вдвоем качать». А дурочка мне в ответ: «Нет, Нинуша, она сразу проблему увидела, только на лицо мое взглянула и – хоп, готово! Уникальная женщина!»

Татьяна вскинула подбородок.

– Это правда, я профессионал высокого ранга, чего нельзя сказать о тебе. Ко мне, значит, ходит твоя подружка? Как ты сказала: «Москва большая, но маленькая»? Справедливое замечание. Как-то к тебе за консультацией обратилась моя пациентка Лена Бодрова. Помнишь такую?

Нина прищурилась.

– Помню. Патологическая ревность.

– И что ты ей посоветовала? – засмеялась Татьяна. – Расскажи всем про нижнее белье.

– Очень простой, но действенный прием, – пожала плечами Парамонова. – Перед тем, как муж уходит из дома, надо ему сказать: «Дорогой, утром я дала тебе особые трусы, они пропитаны раствором, улавливающим чужие женские гормоны, на мои состав не реагирует. Если ты сегодня сбегаешь от меня налево, то я вечером при стирке увижу, как вода мигом станет ярко-синей».

– Вот, слышали? – торжествующе воскликнула Таня. – Хорош психолог!

– Прикольно, – захихикала Илона.

– Зачем предупреждать о коварном исподнем? – удивилась Светлана. – Пусть муж ничего не подозревает. Вот когда вода цвет поменяет, тогда и надо сообщить ему правду.

Нина скрестила руки на груди.

– Такого прибамбаса не существует, пока не придумали подобных трусиков. И я объяснила это пациентке.

– В чем тогда прикол? – не понял Владимир.

Парамонова улыбнулась.

– Женщина должна внимательно наблюдать за реакцией мужа на ее слова. Если тот, стоя уже в пальто, устроит скандал и помчится переодеваться, или, придя домой, бросится в ванную и сам затеет постирушку, то дело ясное. А если просто покрутит пальцем у виска и спокойно уйдет, а вечером, швырнув бельишко в бачок, съехидничает: «Давай, стирай», то повода для беспокойства нет.

Илона захлопала в ладоши.

– Суперски!

Таня бесцеремонно указала на нее пальцем.

– Вот на таких Нина и наживается. Я все думала, откуда у Парамоновых деньги на дом в нашем поселке взялись? Владимир горе-астролог, сомневаюсь, что к нему клиенты косяком тянутся, Нина ерундой занимается… А потом сообразила: подобных Илоне легковерных глупышек тьма. Дурит им голову Парамонова, а люди ей платят и других идиоток к лже-психологу тащат.

– Дорогуша, – нежно пропела Нина, – вынуждена признать, хоть и не рада такому открытию, но мы с тобой одинаково мыслим. Я тоже думала, откуда у женщины, которая, не имея специального образования и ума, сажает своих несчастных пациентов на сырые семечки, миллионы на коттедж в Подмосковье, да не где-нибудь, а в престижном Вилкине. Может, у нее любовник богатый? Но нет у Тани мужика, чем ее злость и объясняется. У Гарибальди с Федоровой тандем. Татьяна больных отправляет к Алевтине, та человека на томографе повертит, все слабые места увидит и советует ему к Федоровой обратиться. Пока клиент к диетологу несется, профессор звонит ей и полную картину состояния его здоровья выкладывает. Вот откуда волшебный дар Татьяны Анатольевны ставить диагноз с одного взгляда, ей даже смотреть на вас не надо. Алевтина, не теряясь, запихивает клиента во все свои устройства и получает хорошие деньги. Это дорогое удовольствие-то – воспользоваться аппаратом, который твои клетки насквозь просветит. А Таня обретает восторженного фаната, который, будучи от ее проницательности в экстазе, у нее любую гадость купит. Говорю же, симбиоз у них! Вот почему Татьяна ничего про мои недуги сейчас не сказала. С Дашей она угадала, но тут и я могла бы крутым диагностом выступить. Васильева сегодня щурилась, вздыхала, виски терла, воду пила, затем из блистера пилюли выщелкнула, а упаковка лекарства большая, на ней крупно написано «Migrenstop». Но со мной будет труднее. Федорова, демонстрируй свои способности! Давай, начинай! Чего молчишь? Сказать нечего?

Глава 5

Татьяна резко выпрямилась.

– Ну, ты сама напросилась! У тебя камни в желчном пузыре, незалеченная язва желудка и постоянные запоры. От этого букета вспышки злобности, которые невозможно подавить. Ярость выливается на любого человека потоком, что очень мешает тебе в жизни, друзей у тебя нет. Думаю, проблемы с желудочно-кишечным трактом стартовали в юности, а усугубились после тридцати, когда ты, поняв, что зачать ребенка не удается, Владимир-то бесплоден…

– Эй, эй! – не дал ей договорить астролог. – Про язву у жены и прочее правда. А про мою импотенцию наглая ложь.

– Импотенция и бесплодие разные проблемы, – парировала Федорова. – Нина догадалась тайком анализ твоей спермы сделать. А до этого себя до нервного срыва довела, по врачам бегала, кучу гормональных таблеток съела, чем окончательно желудок угробила.

– Стоп! – взвизгнул Владимир. – У нас есть сын! Откуда он тогда взялся?

– Давайте начнем репетицию, – пропищала Светлана, – а то приз не получим.

Слабый голос Пещериной, пытавшейся загасить разгорающийся пожар, ссорившиеся не услышали. Таня просто отмахнулась от модельера, как от надоедливой мухи.

– Хороший вопрос. Думаю, задать его надо вашей жене. Нина сейчас охотно во всеуслышание расскажет, как она решила проблему деторождения. И непременно составьте собственный гороскоп, посмотрите, суждено ли вам было стать отцом. Ох, чуть не забыла! Владимир, еще ваша супруга находится в первой группе риска по онкологии.

– Почему? – попятился Парамонов.

Татьяна начала загибать пальцы:

– Ежедневное посещение солярия – раз. Значит, увеличивается возможность меланомы. Бесконечное осветление волос, по мнению ряда врачей, может спровоцировать рак мозга – два. Силикон, бездумно введенный в губы, скулы и подбородок, губительно действует на кровь – три. Удаление ради тонкой талии двух ребер здорово навредило позвоночнику – четыре.

– Нинуша хочет стать красивой, – бросился защищать жену Парамонов. – Я ей постоянно говорю: милая, я люблю тебя такой, какая ты есть. Но у женщин голова по-иному, чем у мужчин, устроена, отсюда и пластические операции. Все ее старания из-за любви ко мне.

Федорова рассмеялась.

– Владимир, снимите розовые очки. Я уверена, что у вас проблема с потенцией, а Нина страстная женщина, она нуждается в молодом выносливом секс-партнере. Понятно?

В зале опять возникла мхатовская пауза.

– А вот и мы. Аида будет продолжать репетицию, – радостно заявила Гарибальди. Но осеклась: – Что случилось?

– Аферистка! – выкрикнула Парамонова. И всхлипнула: – Аферистка.

– Нина умеет играть на арфе? – удивилась Илона. – Вот круто! Я буду выходить на сцену под ее музыку. Алевтина Валерьевна, вы знали про арфу?

– Дура! – завизжала Парамонова. – Олигофренка! Из-за таких, как ты…

Она задохнулась, оглянулась по сторонам, схватила пластиковую скамеечку, на которую должна была встать я, и швырнула ее в Морозову.

Поняв, что лавка несется прямо на меня, я, проявив несвойственную мне прыть, отскочила вправо и наступила на ногу Татьяне. А скамеечка, описав дугу, приземлилась не на пол, а ударила Илону по коленям. Та охнула, почему-то схватилась за голову, медленно осела и распласталась на плохо покрашенных досках сцены.

– Врача! – закричал Владимир. – Скорей!

Татьяна и Алевтина Валерьевна кинулись к лежащей неподвижно Илоне. Гарибальди приложила два пальца к ее шее, взглянула на Таню, которая опустилась около Морозовой на колени, и покачала головой.

Федорова медленно встала и отошла к стене.

– Почему вы бездействуете? – закричала Пещерина. – Сделайте Иле искусственное дыхание, плесните ей в лицо воды, вон бутылка на столике. Вы же врачи!

– Ну, отдохнули? – поинтересовался Богдан, появляясь из левой кулисы. – Начинаем? Господи, что с Илоной? Упала? Ногу сломала? Григорий Константинович перестанет нас финансировать, если его жена не сможет участвовать в спектакле.

– Она умерла, – прошептала Таня.

– Кто? – попятился Бузыкин.

Гарибальди выпрямилась.

– Мгновенная смерть. Вероятно, оторвался тромб.

– Господи… – выдохнул Парамонов. И повернулся к супруге: – Нина, ты убила Морозову.

– Вау, крутняк! – воскликнул из-за кулисы Дима. – Мамахен в тюрьму закатают. Ваще чума!

– Вы шутите? – с надеждой в голосе спросил Богдан. – Решили меня разыграть, да? Илона, вставай, ты неестественно лежишь. Не верю. Мертвые иначе выглядят.

– А-а-а! – закричала Нина и помчалась к двери, ведущей в холл клуба.

Владимир бросился за женой.

– О, боже, – прошептал режиссер и начал креститься.

– Кто позвонит Григорию Константиновичу? – пролепетала Пещерина.

– Богдан, – живо решила за всех Алевтина Валерьевна.

– Почему я? – испугался Бузыкин.

– Ты руководитель коллектива, – пояснила Гарибальди.

– Нет, нет, нет, – затряс головой он. – Я не могу, не умею, пусть… э… э… вы… или Таня… врачи привыкли… часто людям о смерти родственников сообщают…

– Я стоматолог, у меня своего кладбища нет, – возразила Федорова. – Гарибальди диагност, никого не лечит, она тоже про экзитус леталис⁵ не сообщает. Придется вам звонить олигарху.

* * *

– Как тебе роль дерева? – спросил Игорь, когда я в сопровождении весело прыгающих собак вошла в столовую своего дома. – Когда премьера?

– Спектакль отменили, – ответила я, открывая банку, где хранится печенье для псов.

– Почему? – удивился сын Зои Игнатьевны. – Денег на постановку не хватает?

– Умерла Илона, исполнительница роли богини, – вздохнула я. – Члены коллектива решили отказаться от участия в конкурсе.

– Ну и ну, – покачал головой Игорь. – Не рассказывай маме о происшествии, она разнервничается.

Я молча начала раздавать мопсам и Афине бисквиты. Ворон Гектор сел на столешницу и принялся орудовать клювом в банке с собачьим лакомством.

– Сделай одолжение, – попросила я птицу, – отойди, тебе нельзя это есть. Хочешь сыру?

Мопсы задрали морды, в их глазах застыл немой вопрос. Сыр? Гектора сейчас угостят «Эдамом»? А мы? А нас?

Я сделала шаг к холодильнику. Афина начала подталкивать меня в бок головой. Киса, черная мопсиха, упала на спину и тихо застонала, ее бежевая подруга Роза села и протянула мне лапу. Желание получить обожаемое лакомство достигло у стаи наивысшей точки.

Огромный камень, лежавший у меня на сердце, неожиданно превратился в кусок льда и начал таять. На мой взгляд, людям, принимающим постоянно антидепрессанты, надо завести дома собак, и через пару месяцев таблетки не понадобятся. Четверолапые работают лучше, чем успокаивающие пилюли и психотерапевты. Маленькая деталь – своих псинок надо любить от всей души.

– Я решил поднять новый бизнес! – вдруг объявил Игорь.

Я молча достала из холодильника завернутый в фольгу кусок сыра.

Игорь, любимый сын Зои Игнатьевны, отчаянный прожектер. Мне не хочется перечислять его многочисленные «коммерческие проекты»⁶, скажу лишь, что он зря тратит немалые деньги своей матери, все его затеи на редкость глупы. Из последних вспоминаю идею сделать из енотов Диззи и Лиззи живые стиральные машины. Правда, потом Игорек передумал, собрался выступать с дрессированными зверушками на вечеринках. И где теперь Диззи и Лиззи? Слава богу, полоскуны очень понравились одной весьма богатой даме, и та выкупила их у горе-дрессировщика. Сейчас Лиззи и Диззи счастливо живут в Швейцарии, их хозяйка регулярно сбрасывает фото любимцев Игорю на емайл. Ну и что за гениальная идея у нашего бизнесмена на сей раз?

– Знаешь, сколько в стране пропадает цветного металла? – ажитировался тот.

– Нет, – буркнула я, разворачивая сыр, – понятия не имею.

– На миллиарды рублей! – воскликнул Гарик.

Я сделала вид, что поглощена нарезкой «Эдама». Так, значит, теперь Игорек решил заработать не миллионы, а миллиарды. Жаль Зою Игнатьевну, опять ей придется потрошить свой банковский счет. Игорь почти ровесник моего жениха, хотя приходится ему дядей, но по менталитету он детсадовец.

– В земле закопано огромное количество проводов, труб и всякого разного, давно неиспользуемого, забытого, – частил коммерсант. – Если выкопать все это и сдать… Оцениваешь перспективу?

– Гениально! – саркастически воскликнула я. – Дело за малым – узнать, где находится огородик с этими самыми проводами, трубами и прочим.

Игорь подпрыгнул.

– Везде! Думаю, даже у тебя на участке.

– Ну уж нет, копать у своего дома ямы не позволю, – решительно возразила я. – Разворотишь землю, ничего не найдешь, а нам потом порядок наводить.

– Мне поможет Мафи! – торжественно заявил Игорь.

Я отложила нож.

– Ты решил связаться с мафией? Надеюсь, речь идет о настольной игре, а не о парнях в шляпах и длинных плащах. Члены клана Корлеоне в Ложкине не нужны.

– Не мафия, а Мафи, – уточнил Игорь. – Она на три метра под землей чует. Сейчас познакомитесь, только я дверь своей комнаты открою.

Гарик исчез в коридоре.

Мне стало тревожно.

– Погоди, сначала расскажи…

Остаток фразы застрял в горле. В кухню ворвалось существо весьма странного вида. Представьте тощую сосиску метровой длины, которая имеет четыре смахивающие на ноги кузнечика лапы, добавьте чуть вытянутую морду с огромными печальными глазами, уши, словно паруса немаленькой яхты, задорно виляющий в разные стороны загнутый, как у мопсов, хвост, и поймете мою оторопь.

– Эт-то кто? – пробормотала я.

«Сосиска» залаяла неожиданно густым басом, одним прыжком преодолела расстояние от двери до столика, на котором я резала «Эдам», взвилась вверх, как на пружинах, схватила кусок сыра, спрыгнула на пол и унеслась со скоростью тайфуна, опрокинув по дороге Розу и наступив на лежащую на полу Кису. Афина завыла и бросилась за воришкой, мопсихи, рыдая от горя, поспешили следом. Гектор подлетел к Игорю, сел ему на плечо, клюнул в голову и коротко сказал:

– …!