Kitobni o'qish: «Ворон, Волк и Чёрная Крыса»

Часть I
Линда

Пролог

– Ведьма! Ведьма! – кричали дети. Лин затравленно переводила взгляд с одного лица на другое. Не меньше дюжины мальчишек, гогоча, как стадо гусей, окружили её со всех сторон. Но просто обзываться им наскучило, и пацаны придумали новую забаву – стали кидать в маленькую ведьму камнями. Девочка всхлипнула и побежала от них, но мальчишки были на велосипедах и в два счёта догнали её.

– Ведьма! Ведьма! – снова закричали они.

– А ну, прекратите, мелкие нахалы! – грозно крикнул родной голос за спиной у Лин. Обернувшись, девушка увидела свою бабушку, ковылявшую на подмогу.

Однако отчаянная ватага ничуть не испугалась и не умерила свою агрессию.

– А ты не лезь, старуха! – крикнул самый дерзкий и безбашенный из них, мальчик с непокорными рыжими кудрями, как у дьяволёнка, и швырнул в бабушку камнем.

Внутри у Лин будто что-то взорвалось. Этого она уже стерпеть не могла. Только что девушка напоминала загнанного котёнка, а теперь превратилась в разъярённую тигрицу.

Не обращая внимания на град камней, Лин угрожающе шагнула к рыжему мальчику. Хоть он и был значительно её младше, но они казались одного роста. Пацанёнок презрительно фыркнул, но при этом попятился.

– Не тронь меня, ведьма! – крикнул он.

– Да, я ведьма, – прошипела Лин ему в лицо. – И если ты ещё хоть раз тронешь меня или мою бабушку, я нашлю на тебя проклятье, так что твоё тело навеки покроется бородавками!

За окружающими заборами уже собралась толпа, напомнившая Лин стаю ворон, слетевшихся на свежую сплетню. Люди перешёптывались и качали головами, но никто из них не пошевелился, чтобы прогнать хулиганов. Когда Лин прошипела свою угрозу, бабы вокруг заахали.

– Ах ты, маленькая дрянь! – выкрикнул мальчишка. На лице его перемешались страх и ярость. Он нагнулся, подбирая самый здоровый булыжник.

– Кыш отсюда, пока ремня не получил! – внезапно пробасил кто-то. Лин с облегчением заметила двух мужиков, бабушкиных соседей, спешивших на подмогу. Мальчишки тоже их заметили, поэтому оседлали свои велосипеды и дунули в разные стороны. Лин с облегчением вздохнула, а бабушка рассыпалась в благодарностях.

– Добрые вы люди, не то, что некоторые, – причитала она, махнув рукой в сторону рассасывающейся толпы за забором. – Эти ироды стояли, смотрели, и никто – никто! – палец о палец не ударил! Или сердца у них нет?

– Ба, не надо, пойдём, – Лин обняла старушку, успокаивая её, и повела в сторону дома.

– Спасибо, – бросила она мужикам через плечо. Те с опаской покосились ей вслед, и Лин слышала, как один из них прошептал: «Ведьма».

В деревне поговаривали, будто семья Воронов проклята. Наверно, потому их дом стоял на отшибе, в стороне от остальных деревенских домов, а сразу за ним начинался лес. В детстве Лин это очень пугало: по ночам ей казалось, будто она слышит вой волков.

– Не бойся, глупышка, – успокаивала её бабушка, Васса Ворон. – Люди подчас бывают гораздо страшнее волков.

И девочка мирно засыпала, глядя на её милое морщинистое лицо.

Бабушка была единственным родственником, который оставался у Лин. Мама… Маму девушка почти не помнила, а когда думала про неё, в воображении всплывало лишь пятно света, тепла и радости да ещё нежный аромат её густых волос. Мать с отцом развелись, когда Лин была ещё совсем ребёнком, и мама вернулась к своим родителям в другой город.

А отец… Для Лин это слово было почти таким же чужим, как и их сосед, дядя Ваня. Отец жил где-то за границей и напоминал о себе, только присылая дорогие подарки, оплачивая счета и частную школу Лин. Его лицо девушка помнила ненамного четче, чем мамино.

Огромный серый кот запрыгал у них под ногами, когда бабушка и внучка открыли калитку в свой маленький дворик. Лин всё ещё кипела от гнева, вспоминая выходку мальчишек и бездействие взрослых.

– Бабушка, научи меня какому-нибудь проклятию! – внезапно выпалила девушка. – Чтобы я могла наслать его на всю деревню.

– О чём ты говоришь, детка! – бабушка всплеснула руками. Она всегда очень серьёзно относилась к ворожбе. – Проклятье – это дурная вещь! Само знание о нём может погубить твою душу! Тем более насылать на кого-то.

Лин понимала, что бабушка права. Даже в состоянии гнева она бы никогда не смогла причинить вред другому человеку. Пытаясь успокоиться, Лин присела на ступеньку крыльца, неторопливо тасуя в руках колоду карт. Это занятие всегда действовало на неё умиротворяюще. Серый кот свернулся клубочком у её колена и громко заурчал, когда Лин рассеянно его погладила. Бабушка грохотала кастрюлями на кухне. По запаху, доносившемуся оттуда, Лин поняла, что на ужин у неё будет что-то аппетитное.

Её умиротворение разбилось в мгновение ока, когда Лин увидела у калитки женщину. Девушка знала её, хотя эта женщина и жила на другом конце деревни.

– Васса, беда! – позвала женщина. Судя по выражению её лица, случилось действительно нечто серьёзное.

Бабушка, не торопясь, выплыла из дома. Её лицо выражало вселенское спокойствие. Именно так она всегда вела себя, когда кому-нибудь нужна была помощь.

– Проходи, Клава, – позвала она. – Расскажи, что у тебя случилось.

– Ребёнок пропал, мой внук, Саша, – всхлипнула женщина. Её лицо конвульсивно дёргалось, а слёзы безостановочно струились по щекам. На миг Лин даже стало жаль старую Клаву.

– Когда? – просто спросила бабушка. Её лицо оставалось сосредоточенным и невозмутимым.

– С утра ещё. Я ведь только на минутку отвернулась присмотреть за оладьями, а он и исчез. Мы всей улицей его искали, да так и не нашли.

– Нужно было сразу приходить ко мне, – проворчала бабушка. Клава неловко отвела глаза. Лин знала, что местные жители предпочитают прибегать к услугам Вассы Ворон, только когда ничего другого им не остаётся.

– Ты ведь поможешь, Васса? – с надеждой спросила женщина.

– Нет, – бабушка категорично замотала головой. – Мои глаза стали слишком слабы для этого. Линда поможет.

Лин почувствовала, как ёкнуло её сердце. Она была отнюдь не уверена, что справится. Одно дело – раскинуть карты, и совсем другое дело – искать пропавшего ребёнка. Однако Лин знала, что бабушка такими вещами не шутит. Она со вздохом поднялась с крыльца, засовывая карты в задний карман джинсов. И последовала за Клавой.

Меньше получаса им хватило, чтобы пересечь деревню и оказаться у дома Клавы. Здесь уже собралась толпа. Люди настороженно косились на Лин, когда она проходила мимо.

– Дайте мне фотографию ребёнка и его личную вещь, желательно любимую игрушку. И покажите, где его видели в последний раз, – велела Лин, стараясь, чтобы её голос не дрожал. Раньше это всегда делала бабушка.

– Вот здесь, – Клава кивнула на газон рядом с крыльцом. Лин встала, куда было указано. Теоретически она должна была почувствовать ауру ребёнка, оставшуюся в этом месте. Вот только ничего такого она не чувствовала.

Клава протянула юной ведьме фотографию. Мельком взглянув на неё, Лин увидела пухлого пятилетнего карапуза с розовыми щёчками. Она помнила этого карапуза: встречалась с ним пару раз, когда Клава брала с собой внука на рынок.

– Ой, что ж я родителям-то скажу, когда они звонить вздумают! Станут спрашивать, как дела у ребёночка, а ребёночка-то и нет! – причитала Клава. Её стенания порядком отвлекали Лин.

– Тихо! – прошипела девушка, и Клава мгновенно замолкла. Всё ещё сжимая в руке фотографию, Лин прикрыла глаза. Образ ребёнка мгновенно вспыхнул в мозгу, будто его вырезали с фотографии и поместили ей в голову. Вот только сейчас его белокурые волосы были растрёпаны, а пухлые розовые щёчки – расцарапаны. Но больше никаких повреждений Лин не разглядела.

– Он жив и, кажется, цел, – заявила она. Клава испустила вздох облегчения, а затем взвизгнула:

– Где он?!

Этого Лин не видела. Образ ребёнка постепенно тускнел в голове.

– Игрушка, – коротко сказала она. Клава протянула девушке жёлтого плюшевого медвежонка. Судя по потёртости и порванной лапе, это действительно была любимая игрушка малыша.

На этот раз Лин увидела более яркий образ. Едва она взяла медвежонка в руки, как её захлестнули чужие эмоции. Страх. Мальчик хотел домой, но не знал, как ему попасть туда. Он заблудился. А затем Лин услышала шелест листвы со всех сторон и почувствовала запах. Тот самый запах листвы и древесной коры, который она не перепутала бы ни с чьим другим.

– Он в лесу, – заявила Лин.

– В лесу? Но как он туда попал? – взвизгнула Клава.

– Тихо! – шикнула на неё Лин. Образ был настолько хрупким, что мог развеяться в любую минуту. Сосредоточившись, она явственно увидела два поросших травой склона, поднимавшихся справа и слева от неё, и на миг уловила тихое журчание ручейка. А затем всё растаяло, словно дым.

– Он в овраге, – уверенно заявила Лин.

– Он в овраге! – подхватила её слова толпа. Мужики развернулись к лесу, готовые прочёсывать овраг. Клава и Лин отправились с ними, Лин – всё ещё сжимая в руках мишку.

Казалось, будто плюшевая игрушка всё ещё связывает её с ребёнком. Лин чувствовала страх где-то в глубине подсознания, а к горлу подкатили слёзы, будто ребёнок собирался заплакать.

Мужики собрались прочёсывать лесной овраг, начиная с конца, ближайшего к деревне. Но ноги понесли Лин дальше. Она дошла до середины оврага, до наиболее обрывистого его склона, и стала осторожно спускаться вниз. На дне оврага журчал ручеёк и доносился ещё один звук. Это был детский плач.

– Саша! – Клава с поразительной для её возраста ловкостью приземлилась на дно оврага и прижала к себе своего чумазого, расцарапанного, но в целом невредимого внука.

– Всё в порядке, малыш. Бабушка с тобой, – приговаривала она, успокаивая ребёнка. А затем она повернулась к девушке.

– Спасибо, Линда. Передай Вассе, что я позже занесу ей что-нибудь в благодарность.

Лин кивнула и стала выбираться из оврага. Пока она шла к деревне, мужики неодобрительно косились ей вслед. Вот всегда они так! Как только что-нибудь нужно, так все в деревне бегут к ней с бабушкой за помощью, но вместо благодарности отплачивают лишь враждебностью.

Но ничего не поделаешь. Она, Линда Ворон, шестнадцати лет от роду, действительно была ведьмой.

Ночь I

Уже выходя из лесу, Лин внезапно что-то почувствовала. Будто кто-то внимательно смотрел ей в спину. Лин медленно обернулась. Никого.

«У тебя паранойя», – заявила она себе. Но легче от этого заявления не стало. Лин по-прежнему чувствовала на себе чей-то взгляд. Он не был враждебным, как взгляды её односельчан, скорее, оценивающим, но почему-то у Лин по спине забегали мурашки.

– Кто здесь? – крикнула она. Ответа не последовало. Тишина, казалось, давила на уши. Лин развернулась и поспешно зашагала в сторону деревни.

– Ну, как, удачно? – спросила бабушка, ожидая её на крыльце. Лин просто кивнула.

– Я всегда знала, что ты справишься, – в голосе Вассы Ворон звучала неприкрытая гордость за внучку. Свою ведьмовскую натуру Васса воспринимала как благословение, а не как проклятие.

– Иди есть, ужин остывает, – бросила бабушка, заходя в дом. Лин хотела рассказать ей, что почувствовала в лесу что-то зловещее, но вовремя придержала язык. Бабушка лишь расстроится, если узнает.

– Лин, ты дома? – крикнул снаружи девичий голос. Линда оторвалась от тарелки с котлетами и выглянула в окно. У калитки стояли две её лучшие подруги: Нелли и Кристина.

– Сейчас! – крикнула им Лин, заглатывая сразу половину котлеты.

– Не спеши, а то подавишься, – прикрикнула на неё бабушка, словно на малого ребёнка. Лин поспешно доела и стала одеваться.

– Возьми куртку, вечером может быть холодно, – предупредила бабушка. Лин кивнула и задержалась у зеркала, чтобы провести расчёской по волосам.

Для ведьмы у Линды Ворон была самая неподходящая внешность. С детства она мечтала быть похожей на цыганку, грезила о смуглой коже, длинных и кудрявых волосах, чёрных, как смоль, и чёрных глазах. Природа распорядилась с точностью до наоборот.

Волосы девушки были короткими, прямыми и очень светлыми. Такой цвет обычно называют белокурым. Кожа отличалась удивительной сопротивляемостью загару. Лин могла провести на солнце целый день и при этом остаться бледной. А глаза были безнадёжно голубыми. Из зеркала на девушку смотрело маленькое личико с пухлыми щёчками, как у херувима. Ну, какая из неё ведьма?

Подруги уже ждали Лин на крыльце. Васса вышла из дома вслед за внучкой, чтобы поздороваться с девушками.

– Куда сегодня направитесь? – спросила она с едва заметным беспокойством. Нелли пожала плечами, а Кристина ослепительно улыбнулась и ответила:

– Так, пройдёмся туда-сюда.

– Будьте осторожны, – сказала бабушка, пожевав губами. – Вы смотрели новости?

Когда девчонки дружно закачали головами, она добавила:

– Передавали, что у нас в области завёлся маньяк. Возле старого кладбища нашли три трупа.

Лин и Нелли, переглянувшись, дружно ахнули.

– Со старым кладбищем? Подождите, вы имеете в виду то, которое рядом с психиатрической? – напряжённо спросила Кристина. – Но ведь это же совсем близко!

– Вот поэтому я вас прошу не выходить за пределы деревни, – бабушка беспокойно закусила губу. – Не дай Бог, что случится!

– Да вы не волнуйтесь, мы просто прогуляемся по улицам, – успокоила её Нелли. И три подруги вышли со двора.

Когда они шли по деревенской улице, прохожие старались незаметно перейти на другую сторону, а затем долго косились им вслед. Три отщепенки, не принятые ни в одной компании, казалось, сама судьба свела их вместе. Линда Ворон, местная ведьма. Нелли Ижица, девушка-гот, которая одевалась во всё чёрное, густо подводила глаза и считала, что это круто – дружить с ведьмой. И Кристина Белых. Как она попала в эту компанию отщепенок, было непонятно, но Лин только радовалась, что Кристи с ними.

– Куда пойдём? – спросила Нелли, остановившись. – Мы ведь не всерьёз говорили, что мы собираемся бродить по улицам? Меня бесят все эти бабки, которые пялятся на нас из-за заборов.

– Пойдём на речку, – не моргнув, предложила Кристина. Нелли уставилась на неё в ответ, ожидая, что подруга шутит. Но Кристи говорила серьёзно. Она бесстрашно посмотрела в глаза Нелли, словно бросая ей вызов. Но Нелли вызов не приняла.

– Ты спятила? – пробормотала она. – После того, что Васса рассказала о маньяке, я ни за что в жизни не потащусь туда ночью!

Лин прекрасно её понимала. Речка находилась далеко от деревни, и, чтобы добраться туда, нужно было пересечь поле, а затем пройтись по лесу.

– Трусишка, – насмешливо пропела Кристина. – А ты что скажешь, Лин?

Лин быстро взвесила в уме варианты. Речка однозначно отпадает, но в деревне оставаться тоже не хотелось. Значит, нужно найти место на окраине, где можно спокойно посидеть.

Совсем близко находилась заброшенная сторожка. Внутри было тепло и сухо, а на старой продавленной софе, оставшейся от прежнего сторожа, можно уютно устроиться. Один минус – сторожка выходила прямо на дорогу, ведущую мимо старого кладбища в психиатрическую больницу имени Ганушкина. Именно там, по словам бабушки, нашли трупы.

Другой вариант – поляна у леса на другом конце деревни, как раз недалеко от дома Клавы. Там находилось любимое бревно Лин, и девчонки могли бы разжечь костёр и, сидя на бревне, поджаривать хлеб на прутиках. Лин уже хотела предложить идти на поляну, когда внезапно кое-что вспомнила.

Сегодня днём она была там, вызволяла ребёнка из оврага. Тогда, возвращаясь из леса, она что-то почувствовала. Чей-то взгляд, от которого по телу побежали мурашки, будто что-то нехорошее затаилось в лесу. Нет, ничто не заманит её теперь в то место!

– Пойдёмте к барскому дому, – наконец предложила Лин. Нелли и Кристина переглянулись и кивнули, соглашаясь. Взявшись за руки, все трое зашагали по улице.

Полуразрушенный барский дом находился в стороне от деревни, на холме. До революции здесь была помещичья усадьба, а теперь остались одни развалины. Однако в свете луны дом выглядел по-прежнему величественно, и Лин поёжилась, представив себе призраки господ, мятущихся в нём.

Девчонки не стали взбираться на холм. Может быть, всему виной было их воображение, но в старом доме действительно мерещилось нечто жуткое. Они сели у подножия холма на кусок старой трубы, которую неизвестно кто и зачем оставил здесь.

– Как холодом тянет, – поёжилась Лин.

– Может, это оттуда? – предположила Кристина, кивая на чёрную дыру в склоне холма. В деревне говорили, что много десятилетий назад эта дыра вела в барский винный погреб. В народе дыру так и прозвали погребом.

– Всегда хотела слазить, посмотреть, что там внутри, – промурлыкала Кристина, не сводя глаз с дыры.

– Ты чокнутая! – ужаснулась Нелли.

– Чувствуешь этот холод? Это воскресшие мертвецы бродят там во тьме, поджидая нас, – замогильным голосом пропела Лин. Нелли взвизгнула от страха, а Лин с Кристиной покатились со смеху.

– Брось, Нелли, ты же гот! – выдавила Лин в перерывах между приступами хохота. – Тебе не положено бояться!

– Это не смешно! – отрезала Нелли. Она всё ещё дрожала.

– Ладно, успокойся, не собиралась Кристина туда лезть. Верно, Кристи?

– Да я бы умерла там со страху, – серьёзно ответила Кристина. – Вот днём другое дело.

Девчонки снова засмеялись, и на этот раз Нелли присоединилась к ним. Как вдруг их смех прервал странный звук, похожий на тихое шипение. Нелли и Кристина изумлённо переглянулись, а Лин почувствовала, как волосы у неё на затылке встают дыбом.

Что бы ни производило этот звук, оно было опасным.

– Мне кажется, или оно идёт оттуда? – дрожащим голосом пролепетала Нелли, тыча пальцем в сторону погреба. Лин повернулась в ту сторону и сдавленно ахнула. Из дыры медленно вытекал белый туман.

– Пойдёмте отсюда, – жалобно попросила девушка. Подруги удивлённо уставились на неё.

– В чём дело? – осторожно спросила Кристина. – Это же просто туман. Или тебя так напугал странный звук?

Лин не знала, как объяснить им, что она чувствует. Туман сам по себе выглядел безобидно, но девушка ясно ощутила, что он несёт с собой нечто злое. И если они не поторопятся, это зло может поглотить их.

– Пожалуйста, пойдёмте! – взмолилась она.

– Ну, хорошо, хорошо, – вздохнула Кристина. – Идём, Нелли.

И девчонки пошли обратной дорогой в деревню, непроизвольно убыстряя свой шаг. Едва они успели отойти на достаточное расстояние от погреба, как за спиной раздался жуткий заунывный вой. Вой поднимался всё выше и выше, пока, наконец, не затих, и лишь эхо повторило его.

– Боже, что это? – прошептала Нелли.

– Может быть, волки, – предположила рассудительная Кристина. Но у Лин осталось стойкое впечатление, что это был не волк.

* * *

Когда Лин вернулась домой, бабушка уже легла, но свет ещё не выключила. Девушка задумалась: а не рассказать ли ей обо всём, что случилось сегодня, но не решилась. Вдруг бабушка слишком обеспокоится и не отпустит её гулять по вечерам?

Так что она ничего не сказала. Умывшись и натянув пижаму, девушка поцеловала бабушку, погасила свет и забралась в уютную постель. Сейчас все её страхи казались детскими и глупыми.

Проснулась Лин от душераздирающего крика. Спросонок девушка захлопала глазами и завертела головой, а затем до неё дошло: это кричала бабушка. Васса Ворон металась по кровати, словно во власти кошмара, и её крики перешли в глухой стон.

Натыкаясь в темноте на стулья, Лин кое-как добралась до бабушкиной кровати. Хорошо, что они спали в одной комнате! И осторожно потрясла её за плечо.

– Ба, проснись! Тебе плохо? Проснись же! – крикнула девушка, начиная трясти сильнее. Васса коротко застонала и открыла глаза.

– Что случилось, ба? – испуганно пролепетала Лин. Напряжённые морщины на лбу Вассы разгладились, и она успокоилась. Её тёмные глаза остановились на лице внучки.

– Я видела сон, – тихо сказала старая ведьма. – В нашей деревне поселилось зло.

– Какое ещё зло? О чём ты говоришь? – пискнула Лин, непроизвольно отшатываясь. Но Васса сказала только:

– Давай спать.

И Лин поняла, что другого ответа от неё не добьётся.

Ночь II

Утром у неё было слишком много дел, чтобы вспоминать о бабушкином сне и других странностях. Она поливала цветы, перекапывала грядки и косила траву на лужайке перед домом. Бабушка занималась своими делами.

После ужина к ним зашла Клава и принесла с собой два десятка яиц. Ещё раз поблагодарив за спасение ребёнка, она присела на крыльцо поболтать с бабушкой.

– Вы слышали вечерние новости? – спросила Клава, и что-то в её голосе насторожило Лин.

– Нет. А что? – нахмурилась бабушка.

– Нашли ещё одну жертву, на этот раз рядом с нашей деревней.

Лин сдавленно ахнула, но лицо бабушки хоть и помрачнело, но осталось спокойным. Как будто она ждала этой новости.

– Труп? – просто спросила бабушка.

– Нет, слава Богу, – ответила Клава, и Лин вздохнула с облегчением. – Девушку нашли без сознания. В новостях передавали, что она потеряла много крови, но она выживет. И знаете, что самое жуткое? Её нашли рядом с нашей деревней! Недалеко от барского дома.

Внутренности Лин сжались в комок. Ведь они с подругами вчера там были! Что если бы вместо этой девушки нашли их троих, без сознания, на грани жизни и смерти?

– А три предыдущих жертвы тоже были девушками? – почему-то спросила она. Клава замотала головой.

– Они были мужчинами. Но это точно дело рук одного маньяка. У всех жертв похожие ранения. Чувствуется один и тот же стиль.

– Что за ранения? – быстро спросила бабушка. Клава в ответ пожала плечами.

– Этого не передавали.

Сумерки постепенно сгущались, и Лин зябко поёжилась, хотя воздух ещё оставался тёплым. Клава оглянулась вокруг, только сейчас заметив, что начинает темнеть, и заспешила домой. В деревне считалось плохой приметой находиться рядом с домом ведьм в тёмное время суток.

Выходя за калитку, Клава столкнулась с Нелли и Кристиной. Подруги как обычно зашли за Лин. Девушка уже натянула куртку и собралась идти с ними, когда бабушка остановила её.

– Возьми вот это, – попросила она, протягивая внучке что-то. Это был маленький мешочек из грубой материи на шнурке от ботинка.

– Я зашила туда зверобой. Он защищает от злых духов, – ответила бабушка на немой вопрос Лин. – Завтра я сделаю такой же для твоих подруг.

Лин вспомнила о жертвах, вспомнила, как бабушка проснулась ночью с криком, твердя о каком-то зле, и послушно надела мешочек на шею. Всё-таки Васса была ведьмой, и её словами не стоило пренебрегать.

– Знаете, сегодня мне что-то не хочется идти к барской усадьбе, – сказала Нелли, когда они вышли на деревенскую улицу. В домах вокруг горели огни, но прохожих было гораздо меньше, чем вчера. Лишь группка парней с пивными банками оккупировали скамейку рядом с ночным магазином.

– Тоже смотрела новости? – проницательно заметила Лин. – Я с тобой полностью согласна. Давайте вообще не будем выходить за пределы деревни.

– А здесь мы что будем делать?! – окрысилась Нелли. – Бродить туда-сюда по улицам под взглядами старых сплетниц? Или присоединимся к тем дегенератам на скамейке? Ты что думаешь, Крис? Мы могли бы пойти на поляну.

Меньше всего сейчас Лин хотелось приближаться к лесу. И она была рада, что Кристина согласилась с ней.

– Тебе не терпится стать очередной жертвой, Нелли? – насмешливо спросила Кристи. – Мы ведь не знаем, где сейчас этот маньяк. Вполне возможно даже, что он притаился на соседней улице.

Нелли пришлось уступить.

Прогулка получилась безрадостной. Девчонки молча шагали по деревенским улицам. Говорить ни одной из них не хотелось. Парни со скамейки предложили выпить с ними, но их физиономии ни у одной из подруг не вызывали доверия. Перекинувшись с парнями парой фраз, девушки зашагали дальше.

– Как-то тухло сегодня. Может, по домам? – предложила Нелли, отчаянно зевая.

– Спать уже хочется, – согласилась Кристина. Лин пожала плечами. Сейчас она не могла думать ни о чём, кроме мешочка со зверобоем у неё под курткой и предостережения бабушки.

Они повернули обратно и дошли до перекрёстка. Это была точка, на равном расстоянии от которой находились их дома. Пожелав друг другу спокойной ночи, девушки разошлись по трём разным сторонам.

Уже совсем стемнело, и улицы стали безлюдными. Во многих домах, мимо которых проходила Лин, уже погасили огни, и теперь дорогу освещали лишь фонари. Причём каждый второй из них был разбит. Вокруг царила тишина, которую прерывал лишь стрекот цикад. В этой тишине Лин чётко слышала каждый шорох в кустах, а её шаги отдавались гулким эхом.

На миг Лин почудилось, что это не просто эхо. Ей показалось, будто она слышит лёгкий шорох камней на земле, словно кто-то крался за ней. Неожиданно на неё накатило ощущение опасности, как вчера рядом с барским погребом и ещё ранее рядом с лесом. Девушка похолодела, и сердце её забилось так гулко, что заглушило все остальные звуки. Медленно обернувшись, она увидела в двадцати метрах позади тёмную фигуру.

Паника захлестнула её, и Лин едва сдержалась, чтобы не побежать. «Спокойно. Это, может быть, просто припозднившийся прохожий», – успокаивала она себя, прекрасно понимая, что прохожий шёл за ней не случайно. Хотя бы потому, что, когда она обернулась, он остановился.

Лин ускорила шаг, стараясь не бежать и не оглядываться. Она обернулась лишь, когда дошла до поворота к своему дому: тёмной фигуры позади не было. Лин была уверена, что её преследователь был мужчиной: она ни разу не видела женщину такого атлетичного телосложения. Однако кто бы ни шёл за ней, он уже исчез.

– Ты сегодня раньше, чем обычно, – сказала бабушка, когда Лин ввалилась в дом.

– Холодно, – пожаловалась девушка. – И стемнело как-то слишком быстро.

– Это всё из-за туч, – кивнула бабушка, бросив взгляд в окно.

Когда они ложились спать, Лин внезапно спросила:

– Ба, а ты веришь в злых духов?

– Я же ведьма, – усмехнулась Васса. – В молодости, помнится, я пыталась их призывать.

– И как, получалось? – жадно спросила Лин.

– Только домовых, – Васса засмеялась. А потом погасила свет и пожелала внучке спокойной ночи.

Лин лежала в темноте, слушая, как скрипит под бабушкой софа, и думала о том, что совсем не знает её истинных возможностей. А свои возможности она знает? Своё продвижение на поприще ведьмы Лин начала с того, что в детстве полюбила гадать на картах. Тогда она даже не представляла, что однажды найдёт заблудившегося ребёнка с помощью его мягкой игрушки.

Тогда она ещё даже не подозревала, куда заведёт её таинственный и опасный путь ночи.