Рычащие птицы. Комментарии к будням

В кино нам нравится видеть спящих детей. При взгляде на них смягчается даже сердце закоренелого злодея. Но кто-нибудь замечал, как привлекательны бывают люди, когда читают книги?

Если бы сводки погоды не было, её следовало бы выдумать (что и так происходит почти каждый день). Ничто не интересует нас так остро, как солнце. Где оно скрывается?

Мы поднимем транспаранты, возвысим 29 февраля и отныне будем праздновать его как День выступления «за». Уж раз-то в четыре года можно выступить и «за».

Но в конце концов, дела твои всё-таки слишком хороши, чтобы жаловаться. И тогда говоришь: «Мне нельзя жаловаться» — и вызываешь этим истинное сочувствие. Ибо если человеку нельзя пожаловаться даже в ноябре, то дела его и впрямь никудышные.

Даже в длинных речах зачастую бывает один смысл: симулировать смысл.

Неважно, куда мы едем, мы едем ради погоды, против погоды, для погоды, от погоды, в погоду и, наконец, снова назад к погоде. Да, наш отпуск держится только на климатической благосклонности и рушится вместе с ней.

Жить одному довольно трудно. (Когда начинать? Когда прекращать?) Жизнь вдвоём идёт так, что на двоих живёт только один (лучше получается у неё, потому что она имеет больше вкуса к этому), а второй лишь живёт при живущем, не особо попадаясь при этом ему на глаза. Если есть дети, то вообще отвыкаешь жить, и очень быстро. Чем либеральнее ты воспитан, тем меньше становится зон, свободных от притеснения.

Вот взять погоду. Она становится хуже с каждым годом. Знаете почему?

Пси-хо-ло-гия!

Аналогом семидесятых, восьмидесятых и девяностых должны были бы стать сотые. Правда, гораздо точнее было бы обозначение «нулевые» — эпоха, когда прогресс, о чём свидетельствует сокращение экономики, замедляется, а мы в сытой вялости страшимся неизвестного будущего.

А вот наши друзья как раз повадились один за другим становиться сорокалетними. Это, к сожалению, тот возраст, за который они ждут щедрого вознаграждения.