Kitobni o'qish: «Клан новых амазонок»

Основное занятие женщины – выйти замуж, как только представится такая возможность. Основное занятие мужчины – оставаться как можно дольше неженатым.

Бернард Шоу.

Что дурно нажито – то будет и дурно прожито.

Тит Макций Плавт

Я знал множество женщин. Но каждый раз бывая с очередной из них, я бывал одинок. А это – худшее одиночество.

Эрнест Хемингуэй

Глава 1

Резиденция турецкого посла находилась в очаровательном двухэтажном особняке на Большой Никитской, недалеко от входа в Центральный дом литераторов. Этот дом был известен как особняк Нансена, в котором базировался его штаб, когда известный полярный исследователь занимал пост комиссара Лиги Наций по делам военнопленных и организатора помощи голодающим Поволжья. Затем особняк был передан под резиденцию турецкого посла, где принимали гостей и устраивались приемы.

На один из таких приемов было приглашено около ста человек гостей. Посол Турции заканчивал свою миссию в Москве и решил дать один из прощальных банкетов. Человек весьма коммуникабельный и эмоциональный, он сумел приобрести множество новых друзей в России, учитывая, что российско-турецкие отношения вышли при нем на невиданный доселе, почти дружественный уровень, когда доминирование обоих государств в регионе позволяло решать многие вопросы.

Его очаровательная супруга была из Эфиопии. Эта экзотичная пара – посол-турок и темнокожая супруга-эфиопка – выглядела не только органично, но и вызывала повышенный интерес. Посол любил рассказывать забавную историю своего сватовства. Чтобы получить согласие старейшины племени своей супруги, он обязан был, по древнему эфиопскому обычаю, поцеловать колено старика, вымаливая его согласие на брак.

Одной из первых на приеме появилась семья Турелиных. Павел Афанасьевич прибыл сюда в качестве официального лица, так как занимал должность начальника управления Министерства иностранных дел России и по долгу службы часто встречался с послом Турции. Ему было уже под пятьдесят. Грузный, вальяжный, солидный, с несколько одутловатым лицом, он часто бывал на подобных приемах со своей супругой Зинаидой Константиновной, как две капли воды похожей на своего мужа. Такая же грузная, вальяжная, солидная, с таким же одутловатым лицом и слегка выпученными глазами. Говорят, что после многих лет совместной жизни супруги начинают походить друг на друга, что, очевидно и произошло в случае с семьей Турелиных.

Почти сразу следом за ними приехал заместитель министра внутренних дел Сергей Владимирович Шаповалов, но без супруги. Гости постепенно заполняли особняк. Среди прибывших появился высокий широкоплечий мужчина с внимательным, немного насмешливым взглядом, большим выпуклым лбом. Он вежливо поздоровался с послом, поцеловал руку его очаровательной супруге, спросил об успехах их сына, учившегося в одном из московских университетов, и прошел в особняк. Увидев его, генерал Шаповалов первым подошел к нему.

– Добрый вечер, господин эксперт! Рад вас видеть.

– Здравствуйте, Сергей Владимирович, – поздоровался вошедший. – Я тоже рад встретиться с вами.

– Наш министр просил передать вам особую благодарность за помощь в деле Баратова, – сообщил генерал. – Вы смогли дважды вычислить этого опасного преступника…

– У него было типичное раздвоение личности, хотя он сознавал, что не может больше так существовать. С одной стороны, известный ученый, директор института, а с другой – сексуальный маньяк… Его жизнь может изучаться будущими криминалистами как пример трагической судьбы, – мрачно ответил Дронго.

– Он был очень опасным преступником, – упрямо повторил Шаповалов, – и благодаря вам мы его остановили. Как вам известно, экспертиза признала его абсолютно вменяемым.

– Да, я помню.

Мимо них прошла еще одна семейная пара: высокая красивая шатенка лет тридцати пяти – немного вытянутое лицо, чувственные губы, прямой ровный нос, карие глаза и лысоватый мужчина в дорогих модных очках, который был на целую голову ниже своей спутницы. И лет на десять старше. Они подошли к генералу.

– Вы знакомы? – спросил Шаповалов. – Позвольте представить. Глеб Алексеевич Харазов и его супруга Тереза. Глеб Алексеевич – один из главных специалистов «Росвооружения», а это – специальный эксперт, которого обычно называют Дронго, хотя у него есть имя и фамилия. – И генерал назвал их.

– Дронго? – переспросил Харазов. – Почему такая странная кличка?

– Меня так назвали лет двадцать пять назад, – пояснил Дронго. – С тех пор так и называют.

– Господин Дронго – один из лучших аналитиков по расследованиям тяжких преступлений, – добавил Шаповалов, – я бы даже сказал, самый лучший.

– Очень приятно, – пожал ему руку Харазов.

Тереза, улыбнувшись, тоже протянула руку. Ладонь у нее была сильная, рукопожатие крепким. Дронго даже удивился, насколько оно было необычным.

Харазов обернулся, словно выискивая кого-то, и сказал супруге:

– Их еще нет.

– Вы кого-то ждете? – поинтересовался Шаповалов.

– Подругу моей жены, – пояснил Харазов. – Должны приехать Илона со своим мужем. Тудора, кажется, отзывают в Бухарест, говорят, что его хотят послать в какую-то африканскую страну.

– Тудор Брескану сейчас является послом Румынии в России, – объяснил генерал, – а его супруга – ближайшая подруга Терезы. Илона Романеску-Брескану очень красивая женщина. Они когда-то, лет десять назад, вместе с Терезой выступали за один волейбольный клуб. Потом Тереза стала встречаться с Харазовым, а ее подруга вышла замуж за посла Румынии в Москве.

– Я обратил внимание на ее высокую спортивную фигуру и крепкое рукопожатие, – заметил Дронго.

– Вы еще не видели Илоны, – улыбнулся Шаповалов.

Словно в подтверждение его слов, в особняк вошла еще одна супружеская пара, и тут женщина была крупнее своего мужа. Ростом под метр восемьдесят, на каблуках она казалась гораздо выше почти всех присутствующих на приеме представителей мужского пола. Ее супруг мог бы считаться нормальным, по средним меркам, мужчиной, но рядом с ней смотрелся не очень впечатляюще. Это был посол Румынии Тудор Брескану, которого хозяин особняка принимал особенно любезно.

Невозможно было сразу не обратить внимание на Илону: грациозные движения, короткая стрижка, раскосые глаза зеленого цвета и нос с небольшой горбинкой, придающий ей особый шарм. Румынский посол и его супруга, прибыв одни из последних, поднялись на второй этаж, где, собственно, и проходил прием. Они подошли к семейной чете Харазовых, и мужчины тут же начали оживленно беседовать, а их жены, тихо переговариваясь, отошли в сторону.

Проходя мимо Дронго, Тереза кивнула ему. Илона, обратив внимание на этого высокого и элегантно одетого мужчину, громко спросила у подруги:

– Интересный мужчина, а я его не знаю. Вы знакомы?

– Нас сегодня познакомил генерал Шаповалов, – ответила Тереза.

– Наверное, он достаточно известный человек, – не стесняясь присутствия Дронго, продолжала Илона. – Может, ты нас познакомишь?

– Господин Дронго, эксперт по вопросам преступности, – представила его Тереза.

– И какими преступниками вы занимаетесь? – кокетливо поинтересовалась Илона.

– Самыми опасными, – ответил он, глядя ей прямо в глаза.

– И многих вам удалось разоблачить?

– Не считал.

– Жаль. Мне было бы интересно узнать количество ваших побед, – бросила на ходу двусмысленную фразу Илона и пошла дальше.

Дронго посторонился, пропуская обеих женщин, потом огляделся и увидел известную артистическую пару – певец Роберт Криманов и его молодая супруга, третья по счету, которая была младше него на двадцать шесть лет. Некоторые таблоиды уже поспешили известить своих читателей о грядущем разводе Криманова. Певец был одет в серый костюм с блестками и голубую рубашку с шелковой черной бабочкой, делавшей его похожим на официанта. Было заметно, сколько грима, пудры и косметики лежало на далеко не молодом лице. Аккуратная прическа скрывала уже образовывающиеся залысины, и чтобы ненужная седина не выдавала его истинного возраста, волосы он подкрашивал.

Заметив эксперта, Криманов улыбнулся ему. Несколько лет назад они познакомились в одной компании, тогда у певца была вторая супруга. К певцу, недавно вернувшемуся из Киева после гастролей по Украине, подошел украинский посол. Роберт Криманов в прошлом году получил наконец звание «народного артиста» и теперь любил говорить о себе в третьем лице, утверждая, что «народные артисты» принадлежат самому народу. В этот момент Дронго услышал, как за его спиной одна женщина тихо говорит другой:

– Наши бравые спортсменки тоже сюда пожаловали. Ты обратила внимание на этих «сестричек»? Они даже на приемах появляются вместе.

– Они ведь подруги, – возразила ее собеседница.

– Слишком близкие, – хмыкнула первая, – и обе очень неплохо устроились.

– По-моему, ты не совсем объективна, – заметила вторая.

– Когда вижу Илону, чувствую себя последней дурой. Ты же помнишь, как она отбила у меня Самвела. Никогда ей не прощу! Среди нас встречаются и такие, готовые на все, лишь бы получить то, что хотят… А я из-за нее теперь сижу со своим Николаем и жду, когда он меня бросит и я начну нищенствовать.

Дронго повернул голову. Говорившей было лет сорок пять или чуть больше. Располневшая женщина со следами былой красоты, видно, не один раз побывала у пластических хирургов, делая подтяжку, – характерно стянутое лицо, губы накачены ботоксом, уши прижаты. Дорогое черное платье от известного итальянского модельера и обилие драгоценностей говорили о том, что эта женщина успела получить в своей жизни некоторую часть материальных благ, которые не позволили бы ей «нищенствовать».

Вторая была гораздо моложе, лет тридцати пяти. Светлые волосы, приятное миловидное лицо, небольшой, слегка вздернутый носик, чувственные губы, возможно, даже натуральные, и так называемый затуманенный взгляд карих глаз, когда на подвижную часть век наносятся темные тени, затем карандашом прорисовываются глаза по линии ресниц, и растушевывается граница между линией карандаша и тенями, так, чтобы переход был как можно более незаметным. Сверху накладываются светлые тени, и все вместе это придает взгляду такую выразительность. Вместо украшений – только запоминающийся кулон с головой Медузы горгоны, зато на руках – часы известной французской фирмы, специализирующейся на плавающих бриллиантах, которые весело перекатывались внутри циферблата, когда женщина поднимала руку.

– Виолетта, ты напрасно так нервничаешь, – сказала она. – Николай Герасимович прекрасно к тебе относится. Я думаю, что он сделает тебе предложение. Вот увидишь…

– Эх, Кира, ты даже не представляешь, в каком я положении. Ему ведь уже за шестьдесят, и он болен всеми болезнями, какие только бывают в его возрасте, – от простатита до диабета. В любой момент он может оказаться в больнице. А я – никто, просто знакомая, которая даже не живет в его доме. Он, правда, переписал на меня одну небольшую квартиру, но это все, что я получила. Ну, еще несколько побрякушек, ничего особенного. А его старшая дочь внимательно следит за отцом, чтобы он не натворил глупостей. Самое неприятное, что он ее безумно любит и делает все, что она ему скажет, даже ввел ее в состав совета директоров своей компании. Можешь себе представить? Говорят, она уже готова заменить его на посту руководителя. Как только он немного сдаст, она меня сразу удалит из его жизни.

– Ты ему ничего не говорила о браке?

– Конечно, нет. Так можно его спугнуть. И не забывай, что у меня двое детей, а у него трое, от разных жен. Ему вполне достаточно, зачем еще такая обуза? Пятеро взрослых детей! Вот если бы я осталась со своим Самвелом, может, сейчас у меня все было бы в порядке. Но ты знаешь, как Илона нагло отбила его у меня, а когда он разорился, сразу переключилась на этого дипломата.

Дронго отвернулся, чтобы не смущать говоривших, хотя они, кажется, и не обращали на него никакого внимания.

– Ты еще молодая женщина, – пыталась успокоить подругу Кира.

– Уже не молодая, – вздохнула Виолетта, – ты знаешь, насколько я тебя старше. Это ты у нас молодая, поэтому твой Всеволод и потерял из-за тебя голову. Он ведь сразу сделал тебе предложение…

– У моего тоже двое детей, – напомнила Кира.

– Но он на тебе женился, и теперь ты его законная супруга. Только будь осторожна, мне говорили, что Илона пыталась поймать в свои сети и твоего нынешнего супруга.

– У нее ничего не получилось. Всеволод не настолько глуп, чтобы связываться с этим «пылесосом», известным на всю Москву, – резко ответила Кира.

– У мужчин свои предпочтения, – вздохнула Виолетта. – Нужно было выходить замуж в твоем возрасте, тогда все было бы гораздо проще… А сейчас уже поздно об этом сожалеть.

– Тереза тоже живет в гражданском браке, хотя и говорит, что взяла фамилию мужа.

– Ей легче, у него не было до нее жены, и только один внебрачный сын. А у нас – пятеро на двоих.

– Может, он еще сделает тебе предложение?

– Сделает. Разбежится и сделает. Предложит навсегда исчезнуть из его жизни и заведет себе молодую любовницу. Знаешь, почему он этого до сих пор не сделал? Простатит и диабет. Он у нас давно «дохлый номер», и все наши интимные встречи – только благодаря моим усилиям и легкому массажу. Понимаешь?

– Сейчас есть куча разных таблеток…

– Ему нельзя принимать таблетки, у него высокий сахар. А его дочь следит, чтобы он не завел себе молодую. Со мной проще – «старая метелка», которая ни на что уже не претендует… А с молодой могут быть проблемы. Поэтому она меня и терпит, других же просто не подпускает.

– Я не думала, что у вас все так плохо.

– Не будем больше об этом, – предложила Виолетта. – Кстати, как твоя дочь?

– Уехала учиться в Париж. Ей уже шестнадцать.

– Передай от меня привет. Она у тебя чудная девочка.

– Спасибо. А вот и наши спутники.

Дронго увидел двух подходивших мужчин. Одного из них он знал: Николай Герасимович Царедворцев, один из руководителей крупной компании сотовой связи. Ему было немногим больше шестидесяти, он страдал одышкой, а круги под глазами свидетельствовали, что у него еще и больные почки. Нездоровый цвет лица и больные ноги выдавали в нем диабетика с инсулиновой зависимостью. Второй выглядел помоложе, лет пятидесяти, с красиво уложенными начавшими седеть волосами. Он был одет в дорогой костюм, из нагрудного кармана небрежно торчал платок, в тон шелковому галстуку. Очевидно, это был супруг Киры.

– Сегодня нужно будет вернуться домой немного пораньше, – подойдя к женщинам, обратился Царедворцев к своей подруге. – Звонила моя дочь. Они утром приедут ко мне на дачу с внучками, прилетели из Англии на несколько дней.

– Ты же хотел, чтобы я поехала с тобой на дачу, – напомнила Виолетта.

– В следующий раз, – пообещал Царедворцев. – Сама понимаешь, внучки уже взрослые – одной четырнадцать, другой двенадцать. В таком возрасте они уже все понимают. Как мы объясним им наши отношения?

– Это твоя дочь решила? – не сдержалась Виолетта.

– Не нужно так говорить, – нахмурился Николай Герасимович. – Речь идет о душевном спокойствии моих внучек.

– Мы сможем собраться у нас на даче через неделю, как раз будет день рождения моего сына, – приятным баритоном предложил супруг Киры.

– Вот тогда мы с Виолеттой к вам и при-едем, – обрадовался Царедворцев.

– Мы будем ждать вас в воскресенье, – сказал мужчина, и обе пары прошли дальше.

Дронго подошел к певцу, который уже закончил разговаривать с украинским послом.

– Как у вас дела? – поинтересовался Криманов.

– Спасибо. А у вас?

– Нормально. Вы слышали, с каким успехом прошли мои концерты на Украине?

– Роберт, сейчас говорят, в Украине, – напомнила его молодая жена.

– Не нужно меня поправлять, – огрызнулся певец. – И вообще, не мешай нам разговаривать, Наташа.

Жена обиженно отвернулась и отошла в сторону, чтобы взять бокал с вином. Творческие люди почти искренне считают, что любой разговор должен вертеться вокруг их творчества, не понимая, как смешно порой они выглядят.

– Я рад за вас, – сказал Дронго и добавил: – Вы случайно не знаете эти две пары, которые сейчас прошли в другой конец зала?

– Конечно, знаю, – оживился Криманов. – Это Николай Герасимович Царедворцев, наш «телефонный Бог», один из руководителей компании сотовой связи. Говорят, что его состояние оценивается в двести миллионов долларов. А рядом – его подруга Виолетта. Я давно с ней знаком. Уже несколько лет как вцепилась в старика и пытается женить его на себе. Но там присутствует старшая дочь Царедворцева – Ольга, которая не позволит отцу жениться или сделать еще какую-нибудь глупость. А он только ее слушает.

– Он разведен?

– У него были две или три жены. Но Виолетта – типичная охотница за богатым мужем, как их сейчас называют, наши «новые амазонки». Хотя на этот раз у нее ничего не получится. По-явился целый клан молодых и не очень молодых женщин, выступающих в роли охотниц за головами богатых мужчин. Только Ольга Царедворцева не тот человек, который позволит своему отцу переписать сотни миллионов на новую жену. И, кажется, Виолетта об этом догадывается.

– А вторая пара?

– Всеволод Георгиевич Пашков, один из совладельцев алюминиевой компании. Его супруга погибла в автомобильной аварии несколько лет назад, и он женился на Кире. Чудесная женщина! Она одно время работала даже с нашим мэтром – Наумом Мавзоном, была на подпевках. Голос неплохой, хотя на солистку она не тянула. Правильный выбор сделала: ушла со цены и вышла замуж за Пашкова.

– Давно?

– Года два или три назад. Но в отличие от наших певичек она не стала настаивать на том, чтобы муж оплачивал ее концерты, выпускал ее диски и альбомы. Умная девочка, ей не нужно. Она ведь работала с великим Мавзоном, а тот умел очень доходчиво объяснять, что есть главные приоритеты в жизни, а есть побочные цели, на которые не стоит отвлекаться. Для женщины важнее всего удачно выйти замуж, родить детей, создать семью, обеспечить себя и свое потомство. Все остальное – глупая мишура.

– Я случайно услышал, как Виолетта говорила, что у нее отбили какого-то Самвела…

– Вам известны все наши московские сплетни, – всплеснул руками Криманов. – Это была нашумевшая история… – Он оглянулся по сторонам, словно опасаясь, что их могут подслушать. – Просто Илона оказалась более молодой, более сильной, более хваткой, чем Виолетта. Она отбила Самвела Каграманова у своей подруги, и с тех пор они смертельные враги. Может, вы слышали об этом? – После того как Дронго покачал головой, Криманов продолжил: – Самвел был крупным бизнесменом, владел частной авиакомпанией, работающей на Урал и Сибирь, и считался довольно богатым женихом, даже по московским меркам. Виолетта с ним встречалась почти полтора года, и все были уверены, что эта встреча закончится браком. Она – женщина опытная, знала, как лучше проводить подобные операции по захвату богатого мужа. Несколько сот миллионов долларов! Очень перспективный жених, к тому же почти идеальный. Он никогда не был женат, и у него не было детей от других браков. Вы понимаете, что это значит?

– Не совсем, – признался Дронго.

– Деньги. Деньги не придется ни с кем делить, – снисходительно пояснил Роберт Криманов, – какой вы непонятливый! В случае смерти мужа все достается его жене. Вот у меня растет оболтус, которому уже за двадцать. Ни работать, ни учиться этот мерзавец не желает, и я должен все время давать ему деньги. Хотя разговор не о нем. Я тоже думал, что Виолетта скоро станет законной супругой Самвела. Их «роман» был в самом разгаре, когда неожиданно на горизонте появилась Илона. Она как раз сейчас здесь, пришла со своим супругом – румынским послом. В общем, все закончилось тем, что Илона сумела отбить Самвела у своей более зрелой соперницы, и он от Виолетты ушел к ней. Можете себе представить, какой был скандал! Говорят, женщины даже поругались в каком-то ресторане, случайно увидев там друг друга.

– Наверное, Виолетте было обидно упускать такого богатого «инвестора», – пошутил Дронго.

– Еще как обидно, тем более в ее возрасте! Но Бог был на ее стороне. Буквально через несколько месяцев произошла авария с одним из самолетов компании Самвела. Начались проверки и выяснилось, что компания погрязла в долгах, и на все самолеты ставились некондиционные дешевые запасные части, не проходившие должный контроль. Был большой скандал, о нем написали во всех газетах, даже возбудили уголовное дело. Потом, конечно, его прекратили, у Самвела были компаньоны в самых высоких сферах. Но компанию пришлось закрыть. Говорят, он выплатил огромные деньги в виде «отступных» и почти полностью разорился. Очень слабое утешение для Виолетты. Она в то время уже встречалась с Царедворцевым, а Илона сразу нашла себе мужа-дипломата. Тем более что для нее это не проблема – она ведь молдаванка, а он румын. Вот такая забавная история.

– Я понял, что существует целый социальный слой женщин, успешно ищущих себе богатых мужей, – усмехнулся Дронго.

– И не только в нашей стране, – уточнил Криманов, – во всем мире. Умная, красивая, развитая молодая женщина хочет жить, не зная никаких бытовых проблем, хочет нормально существовать, обеспечить себя и своих детей. Для этого нужно приложить некоторые усилия и выйти замуж за достаточно обеспеченного человека. Поэтому эти дамочки обычно успокаиваются к тридцати пяти – сорока годам, после которых уже поздно искать подходящую партию. Как правило, в молодости они успевают хорошо нагуляться, некоторые выходят замуж по два или три раза. Но в двадцать лет можно позволить себе иметь молодого жеребца без денег, а в тридцать пять хочется степенного мужика с деньгами. Я же сказал, что их в Москве называют «новыми амазонками». Вот они и охотятся за богатыми мужиками.

– А мужчины об этом знают? – поинтересовался Дронго.

– Конечно. Им тоже хочется иметь рядом породистую самку, которую можно выводить в свет. – Он посмотрел на свою молодую жену, стоявшую немного в стороне от них и разговаривающую с супругой украинского посла. – Но иногда мы, мужчины, совершаем глупости. Женимся на очень молодых и незрелых женщинах, трудно поддающихся воспитанию. Но это уже ошибки, свойственные «среднему возрасту», когда рядом хочется иметь молодую подругу. В шестьдесят, очевидно, уже желаешь тридцатипятилетнюю даму, которая будет заботиться о вашем доме и решать ваши проблемы.

Дронго посмотрел на молодую супругу Роберта Криманова и подумал, что певец наверняка очень скоро подаст на развод, но не стал ничего комментировать, только заметил:

– Кажется, есть некое агентство Кистермана, занимающееся подбором красивых женщин для немолодых мужчин…

– И для молодых тоже, – засмеялся Роберт. – Да, они занимаются поисками красивых самочек для очень богатых мужчин. Возраст не имеет никакого значения. Но там другое. Молодые и очень молодые женщины из провинции любым способом хотят пробиться в жизни, найти себе друга или хороший «кошелек», закрепиться в Москве. Это в той или иной степени наивные провинциалки. А я говорю про «новых амазонок», дамочек куда как опытнее. Им всем уже далеко за тридцать, они все умеют, все знают, ничего не боятся. Скорее, наоборот, многие боятся именно их. Они достаточно богаты даже для того, чтобы содержать какого-нибудь молодого альфонса – просто так, как говорится, «для души и тела». Но заняты они поисками богатых мужчин, которые должны попасть в их сети. У Пети Кистермана девочки-приманки на «охотника», сознательно ищущего приключений. А эти дамочки – сами «охотницы» и с большой выдумкой ищут свои жертвы. Вот в чем разница.

– Теперь буду знать, – ответил Дронго. – А вы, очевидно, знакомы со всеми этими дамочками.

– Конечно, Москва – небольшой город, – улыбнулся Криманов. – Мы часто пересекаемся с ними – на дипломатических приемах, как сейчас, на разных кооперативных вечеринках, на выставках ювелирных изделий, на Рублевке во время приезда западных знаменитостей, во время шикарных аукционов или на модных курортах. Ну, где еще можно встретить «новых амазонок»? В их салоны и фитнес-центры мужчины не ходят, а в библиотеках и метро никто из наших не появляется… Ой, посмотрите, пришел Марек Лихоносов. Как всегда, опоздал! Ну, что за характер у этого типа?

По лестнице, покачивая бедрами, поднимался молодой мужчина лет тридцати пяти. Достаточно было одного взгляда на его пухлые губы, подведенные глаза, красиво уложенные волосы и желтый костюм с блестками, чтобы понять сексуальную ориентацию Марека Лихоносова, которую тот особенно и не скрывал. Он пользовался бешеной популярностью не только в Москве, но и в ряде соседних республик, сумев покорить даже страны Прибалтики. Пел не особенно хорошо, но его эпатажные костюмы и выступления нравились публике, и она с удовольствием посещала его шоу-концерты. Марек помахал рукой Криманову, улыбнувшись певцу.

Было заметно, как появление «соперника» вывело из себя Роберта. Он натянуто улыбнулся и кивнул в ответ.

– Конкурирующая фирма? – пошутил Дронго. – «Безенчук и нимфы»?

– Нет, – ответил Роберт, – конечно, нет. Мы в разных весовых категориях. Я все-таки народный артист, а он только восходящая звезда нашего шоу-бизнеса… Извините, я отойду.

«Кажется, он обиделся за такое сравнение», – подумал Дронго.

Он даже представить себе не мог, что уже через несколько недель станет участником драмы, в которой будут задействованы почти все лица, о которых они говорили с Кримановым.