matnHajm 670 sahifalar
1853 yil
Люси Сноу – юная сирота, у которой нет ни денег, ни родных. Однако у нее есть отличное образование, твердый характер и достаточно авантюрный склад ума, чтобы в одиночку отправиться на континент и подыскать выгодное место учительницы английского языка в респектабельном пансионе для молодых девиц.
Именно там, среди упорного повседневного труда и мелких женских интриг, судьба сводит ее с двумя очень разными мужчинами – англичанином Джоном и бельгийцем Полем. Первый кажется истинным образцом спокойного британского обаяния, второй мрачен, резок и неровен. Первый вызывает у Люси теплую симпатию, второй – целую бурю противоречивых чувств. Но станет ли один из них ее любовью и судьбой – этого Люси пока не знает…
В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.
Невероятная книга! Она полна красноречием, нежностью чувств, интригой. Она заставляет заглянуть в самые дальние уголки сердца и достать от туда что-то тайное и запретное, при этом не отчитывая, но мягко указывая на то, что пытаешься скрывать. От прочтения Виллета осталось очень приятное послевкусие, которое ещё долго не отпустит! Советую книгу к прочтению, особенно нежным и утончённым натурам.
Понимаю, это Ваш стиль книг, я как любитель читать, но не писать, пытаюсь быть объективной. Хочется подтолкнуть,подсказать, образумить. Все герои очень хорошо и подробно прописаны, сюжетная линия четкая и не стандартная. Необычная книга.
хорошая книга-интересная, захватывающая, много юмора, красивой жизни, любви. Я читала ее медленно, и по мере продвижения вперёд в моей жизни тоже происходили важные события. Тонкая, ироничная и откровенная. Эта книга меня захватила.
О понимании своего влияния на жизнь другого, на его желания и стремления. заставляет переживать с героями. Как всегда на высшем уровне. Какая то особая магия в тексте присутствует, а может, просто ритм и темп, интонация очень тонко подобраны.
«Я, Люси Сноу, хранила спокойствие и наблюдала», – спокойствие, правда, было только внешним, зато наблюдения были весьма занятными, в этом вся она, непробиваемая снежная дева. Да, она раздражала. Очень сильно раздражала. Едкая и сварливая, она критиковала вообще всё, что лично меня коробило, ибо мне вот, допустим, вообще безразлично кто там что делает, как выглядит и чем живёт, чего же вы, мисс, так нападаете, пусть и мысленно, на очередную жертву... Но – её стойкость и независимость, то, как она не давила на жалость и искала свой путь, всё это вызывало уважение, которое всё досадное если не затмевало, то делало его менее критичным. «Всё внутри меня смирилось с печальной участью», – и она приказала себе не мечтать, она сразу решила что нечего ей надеяться на чудо, ведь ни денег, ни внешности, ни связей у неё нет, у неё есть только она и от этого и нужно отталкиваться. Она была безмерно одинока. Это чувствовалось. Думается, даже если не знать, что во время написания романа происходило с писательницей и насколько она была несчастна, наблюдая за тем, что происходило с её героиней, можно заподозрить, что вот это вот всё – внутреннее... Тревога, печаль, отчаяние. Люси была замкнутой, она запирала свои чувства, эмоции и желания под замок, уговаривала саму себя что ну ничего ей, такой серой и жалкой, не нужно, но временами-то оно всё равно прорывалось. «В оцепенении и ледяном трансе я старательно сдерживала врождённую живость натуры», – и это ощущалось, несмотря на все эти убеждения, что ничего-де ей не надо. И ведь она не была слабой, эта одинокая девушка. Подумать только, отправиться в другое королевство, где всё чужое, в том числе и язык! А почему бы и нет? Терять-то ей было нечего. Было страшно, да, но она привыкла к этому чувству, оно преследовало её всю жизнь. Но лучше пойти вперёд и попытаться чего-то добиться, потому что это её жизнь – и больше ничья. «Откуда я явилась и куда пойду дальше?».
«Куда пойдёте, назад или вперёд?», – спросили у неё в ответственный момент, и она сделала выбор. Момент, когда она, стоя перед стайкой дерзких девиц, взяла себя в руки и показала им, несмотря на языковой барьер, что с ней следует считаться, был знаковым; с тех пор её величали Английским Драконом. Сам пансион с его обитательницами был описан примечательно, ощущалось, что за всеми этими лёгкими мазками скрывались реальные портреты, чего только стоит мадам Бек, которая, конечно, возмущала своим поведением, но какой смекалистой была эта женщина, какой бизнес она построила! Удивительный персонаж. Конечно, не обошлось и без героев, к которым героиня, несмотря на свои убеждения, испытывала симпатию. Называть эти представленные отношения любовными не получается, потому что очевидно, что оба они были фигурами карикатурными, пусть в обоих и угадывались черты того, к кому сама писательница испытывала сильные чувства. Бреттон был милым и чутким, но совершенно пустым и падким лишь на красивое (как верно она отметила, если бы Полина не была богатой наследницей, он бы на неё даже не посмотрел, вот тебе и “любовь”), Эмануэль – истеричным и грубым, якобы с добрым сердцем, но... про это “но” можно написать целое сочинение, потому что как себя вёл этот товарищ! Самоутверждался за счёт девочек, обрушивался на них с критикой, прилюдно унижал, рылся в личных вещах, ругал за ношение ярких вещей, – нет, ну какой рыцарь, просто мечта (нет). Это какое-то дичайшее просто издевательство над любимым многими тропом про смурного тигра, который, влюбившись, превратится – ага, конечно – в ласкового котёнка, и за это Шарлотту просто обожаешь. Вложила ли она в характеры героев что-то от своего жизненного? О, ещё как. Но сколько иронии! Блестяще. «С вами приходится быть суровым. Вы относитесь к тем существам, которых необходимо угнетать», – как говорится, себя угнетай, дорогой, себя.
Эти речи о дрессировке... таким в цирке бы работать, а не отношения строить. Носи серые платья, англичанка, волосы не завивай, смотри только на “правильные” картины с “правильным” изображением женской доли – молитвенник, фата, ребёнок, могила, – дай-ка книгу, вот эти страницы я вырву, тебе такое читать нельзя. Муж Шарлотты бросал в камин книги, которые, как он считал, были “вредными”. Её письма, а может и не только их, он отправлял следом. Откуда это желание властвовать над кем-то?.. Держать в клетке, взмахивать плёткой, диктовать условия. «Цепи старательно прикрывались цветами», – лучше и не скажешь. Девиц в пансионе взращивали как скот, и вот этот их “выгул” на пикник был показательным. Люси пришлось нелегко, это так. Но то, как её жалели! Она хотела дружбы и поддержки, и да, ей можно было посочувствовать в этом плане, но что касается остального... То, как Полина ужасалась тому, что её подруге “приходится” работать, выглядело нелепо, учитывая то, как жила она сама: что в детстве, что в юности она только и знала что лихорадочно металась по комнате, ожидая сначала отца, а потом жениха, больше же у неё ничего не было, и вот что действительно страшно, а не то, что человек сам зарабатывает себе на жизнь. «Следует приветливо держаться со всеми, но никому не поклоняться», – вот почему несмотря ни на что Люси Сноу вызывала симпатию, даже в минуты слабости она не падала на колени и оставалась собой. Потому что в дружбе и в любви все должны быть равны, там нет места унижению. Да, деву постоянно жалели, называли идиоткой, открыто над ней насмехались. Но она всё равно выстояла. Надо отдать должное местному “романтику”, он помог ей сделать первый шаг, дальше она уже со своими накопленными средствами начала своё дело – и это, несмотря на печальное отступление, действительно хороший финал. «Их было больше, они были сильнее. И всё-таки, пусть и побеждённая, я оставалась живой».
«И всё же, кто вы такая, Люси Сноу?», – кто бы знал... Удивительная героиня, удивительная в том плане, что она многое скрывала, часто увиливала, рассказывала читателю лишь то, что считала нужным. Этот роман запомнится именно что блестящим авторским сарказмом, всей этой карикатурностью, явным высмеиванием стереотипов. «Не могу... не могу спать, а ещё не могу... жить! Ужасное не-ща-стье...». Как и её создательница, Люси не обманывалась и прекрасно знала что её ждёт, и её история являет собой отличный пример того, как вообще эту жизнь проживать. Потому что люди, которых ты считаешь своими друзьями, могут забыть тебя, если ты перестанешь им о себе напоминать. Чувства, которые ты принимаешь за любовь, могут истлеть. Ворвавшееся горе может снести тебя с ног. Иронично и печально, что не так уж и давно в одном исследовании Шарлотту укоряли за то, что она, дескать, не любила детей, не была дружелюбной и не блистала особой красотой, то есть была обычной женщиной с собственными взглядами на определённые вещи. Страшно-то как, господи. Настоящее преступление. Истина на самом деле чертовски проста: счастье и правда не картошка, у каждого оно своё, его невозможно вырастить по какой-то инструкции. Вот почему концовка привела меня в восторг, как бы жестокосердно это ни прозвучало: несмотря на произошедшее, знаешь, что Люси со всем справится. «Здесь остановимся. Остановимся немедленно. Сказано достаточно», – сердце, конечно, замерло от этой тоскливой ноты, но дело было отнюдь не в шторме. Чувствовалось, что Шарлотта отпустила с этим романом то, что её мучило, да, она действительно это сделала. Но то, что за этим последовало, счастьем не назовёшь. Она, конечно, была к этому готова, как и её противоречивая героиня, она и не думала жаловаться, но... От этого «На этом прощаюсь» что-то кольнуло. До чего это трагично... до чего неправильно.
Izoh qoldiring
Ни одно хмурое лицо изгнанника, тоскующего по родине вдалеке от ее пределов, никогда не выражало это более красноречиво, чем бледное детское личико.
Что ж, приятное предположение вреда не принесет, а потому может остаться
вечный дом, надеясь найти отдых и веря, что тяжкий союз с плотью
Мне так нравилось тогда обрушивать на вас свои капризы и прихоти, а сейчас хочется доверять тайны.
Izohlar
185