Повесть о двух городах

«Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время, — век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния, у нас было все впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю, — словом, время это было очень похоже на нынешнее, и самые горластые его представители уже и тогда требовали, чтобы о нем — будь то в хорошем или в дурном смысле — говорили не иначе, как в превосходной степени».

Вся моя жизнь – это только то, что могло бы быть.

Как ни мало стоит жизнь, даже если человек и не сумел распорядиться ею, ради нее стоит сделать это усилие. Не велика была бы жертва, если бы она этого не стоила.

- Как всё это медленно идёт.

- Медленно. А что не медленно? Возмездие и кара ждут своего часа. Такой уж закон.

- Молния не медлит, сразу убивает человека.

- А сколько пройдёт времени, пока соберутся тучи, из которых ударит молния? Ну-ка, скажи мне!

Ненависть к высшим — это невольная дань преклонения низших

Чтобы приохотить кошку к молоку, надо показать ей молоко. Чтобы научить собаку хватать дичь, надо показать ей дичь.

Мне никогда ничего не кажется. Для этого нужно воображение, а у меня его нет.

А вот у меня только одно желание,-как бы покрепче забыть, что я живу на этом свете. Ничего хорошего я в нём не вижу, разве только вино!

Любящие сердца, Чарльз Дарней, имеют свои тайны, как и те, которые полны вражды, и сердечные тайны людей близких — это нечто до такой степени сложное и тонкое, что в них трудно проникнуть.

Лунный свет всегда призрачен, так же как и свет солнца, так же как и тот свет, что зовется человеческой жизнью — все, что приходит и уходит.