Kitobni o'qish: «#Диалоги», sahifa 2
#Диалог_2
#Вне_поезда
…– Как думаешь, где справедливость? – спрашиваю я у кутающейся в шарф подруги.
– А нет её. Я так для себя решила.
– Совсем нет?
– Совсем.
#Диалог_3
– Расскажите свою историю, – неожиданно попросил собеседник.
Я отрываю взгляд от окна, где пробегают минуты.
– Боюсь, та история, которая живёт сейчас в моей голове, вам покажется слишком сказочной.
– А она реальна?
– Да. Но поверить в неё слишком сложно.
– Почему вы решили, что я не поверю в эту историю? – спросил собеседник.
– Потому что так не бывает. О доброте пишут в книгах, но никто не видел это в реальной жизни.
– Может быть, потому никто и не видел, что мы перестали верить? – спросил писатель, доставая из рюкзака крошечное каланхоэ, усыпанное цветочками. – Извините, не удержался, взял с собой.
Я смотрела на цветок.
– Откуда вы…Я ведь даже не начала рассказывать историю.
– Люди – они как цветы. Их порой нужно поливать тёплыми словами, чтобы они росли и цвели, распуская робкие бутоны. Давайте считать, что я просто взял цветок с собой. А то, что он ваш…Совпадение. В мире ведь их так много. Случайности. Банальности. Но порой они такие странные, вам не кажется?
– Кто вы? – спросила я у собеседника после минутной паузы.
Поезд ехал. За окном солнце заливало золотом поля, реки, леса. Жизнь продолжалась. Там. А в поезде замирали мгновения, останавливались, становясь минутной вечностью.
– Я писатель, – ответил я, поливая каланхоэ.
– Что же вас, как писателя, больше всего интересует? – спросила она, наблюдая, как струйка прозрачной воды каплями оседает на листиках растения.
– Люди.
– Объясните.
– Меня интересуют люди, их жизни, их внутренние миры. Бывает, встречаешь человека. Живёт, работает, вечерами смотрит телевизор. Но неожиданно его внутренний мир раскрывается перед тобой, и ты тонешь в невероятном океане из эмоций, чувств.
– Зачем вам мой мир? – спросила она.
– Я пока не знаю вашего мира. Видел лишь обломки, части, фрагменты. Но, если позволите…
– Эта история…она…слишком личная. Я не могу её доверить кому бы то ни было. И…вы сказали, что собираете диалоги. То есть…для вас люди – всего лишь материал для наблюдений? Простите, но это ужасно.
– Почему? – я заботливо вытер лужицу воды на полу. – Потому что вам сейчас кажется, что я лезу в душу? Прошу то, чего нельзя просить?
Она нервно сглотнула.
– Да.
– Спасибо за честность. Подержите, – собеседник отдал мне каланхоэ и закрутил бутылку с водой. – Я ведь никому не желаю зла, не лезу со своей философией в чужие души. Я наблюдаю. Думаю. Чувствую. Примеряю на себя чужую философию. Делаю выводы.
– А потом?
– А потом пишу книги.
– Ваши книги популярны?
– Да. Но не все их читают.
– Почему?
– Потому что мало кто хочет размышлять. Это сложно. Порой больно. Наш внутренний мир – страшное открытие, правда ведь?
Я кивнула.
– Проще спрятаться от него за несущимся со скоростью света внешним миром, громкими фильмами, дорогими вещами. Но душа требует ответов, она задаёт вопросы.
Помолчали.
– Какая мысль, сказанная человеком, для вас самая интересная? – неожиданно спросила она.
– Все мы – ёжики.
– Что? – переспросила девушка, решив, что ослышалась.
– Все мы – ёжики, – спокойно повторил я и улыбнулся.
– И кто же это сказал? Вы?
– Нет. Хотя…как посмотреть. Хотите, я объясню эту мысль?
Девушка кивнула.
– Ёжик весь покрыт иголками. Он колючий, а в случае опасности и вовсе сворачивается клубочком, пряча свой носик. Вот только мало кто знает, что животик у ёжика мягкий. Так и люди. Наш мир спрятан, и лишь немногим дано увидеть тот самый животик – невероятный океан из эмоций и чувств, спрятанный глубоко внутри. Вы не обязаны рассказывать мне историю, если считаете её личной. Она ваша и только ваша. К слову, к нам кто-то пришёл.
Она опустила глаза. По проходу электрички важно шествовал большой ёж.
– Извините, а молока в вашей волшебной сумке не найдётся?
Поезд начал замедляться.
#Диалог_4
Мы вышли на перрон. Солнечные лучи заливали брусчатку, и казалось, что мир светится изнутри, словно в каждом растении, в каждой капле росы есть душа, готовая вырваться наружу. Зацепишь травинку – и она упадёт, разобьётся, расплескает свой невероятный внутренний мир. Только кто его заметит?
– Получается, люди в вашей философии делятся на хороших и плохих? – спросила я после паузы.
– Почему вы так решили? – спросил писатель.
– Вы ведь собираете диалоги. Но вы берёте для своих книг не все диалоги. Та история, которая живёт внутри меня…она про что-то неземное. Необъяснимое. Но, несомненно, тёплое и доброе. А наш мир наполнен болью. Переживаниями. Порой то, что мы видим, невыносимо. Разве человек, который рассказывает вам о боли, становится из-за этого плохим? Чем его монолог хуже моего, пусть ещё и не высказанного?
Собеседник молчал, слушая меня.
– У каждого есть свой внутренний мир, вы ведь сами говорили. Получается, – она перешла на шёпот, – если вам не нравятся вопросы, которые задаёт человек, о которых кричит его душа, то он становится плохим?
Мир вокруг неё подёрнулся маревом. Она потеряла ориентацию во времени и пространстве, ощущала лишь поток сознания, который, как некогда рассвет, огненной лавой выплёскивался на перрон, словно кто-то раскачал сосуд с её мыслями.
Я молчал. Сквозь ослепляющее солнце она, стоящая на перроне, видела, как я иду вперёд, но не тронулась с места.
– Ответьте, – уже тише попросила девушка.
– А вы? Вы готовы принять всех? Каждого человека на этой земле? С его болью, обидами? С его моралью? – спросил я, не оборачиваясь.
– Вы сказали, что все мы ёжики…
– Сказал. Но вы готовы искать эту душу? Или вы отвернётесь, едва дотронувшись до колючек?
Поезд тронулся. Я вскочил на подножку..
– Самое ценное в нашей жизни – это диалоги. Сотканные из чувств и мгновений, они наполняют наше мироздание. Люди вовсе не делятся на хороших и плохих. Они делятся на тех, кто готов дарить тепло, и на тех, кто утратил веру в человека. Диалоги звучат кругом. Нужно лишь услышать.
Падали слёзы в раскалённое солнце. Шипя, они становились облачками пара. Он был прав. Я не готова. Я сама свернусь в клубочек, только бы не видеть, не знать, не чувствовать.
Опомнившись, я вскочила в последний вагон.
#Диалог_5
А на столике стояли ромашки. Через прозрачные стенки кувшина я видела, как вода колышется среди тонких стебельков. Вагон был пуст.
Я вытерла слёзы рукавом платья, присела и стала смотреть, как солнечные блики играют на белоснежных лепестках ромашки.
На мгновение мне показалось, что тонкое стекло отразило ещё одного человека. Возле окна, там, где в рассветных лучах клубилась пыль, стояла девушка. Ветер играл с её волосами и…со струнами скрипки, которую девушка держала в руках. Но неожиданно тонкая белая занавеска встрепенулась, и девушка исчезла, словно испугавшись.
– Кто вы? – тихо спросила я.
– Диалог. Воспоминание. Просто слова.
– И вы…Вы хотите рассказать мне историю?
– А ты готова слушать?
– Конечно.
Неожиданно всё застыло. Перестал качаться поезд. Занавески, поднимаемые ветром, опали. Что-то происходило. Мелькали какие-то лица, люди, дома. И тут картинка замедлилась. Я стояла возле кирпичного дома, из которого выходила девушка. Господи, как похожа на меня…
–Мама? – спросила я тихо.
–Да, – ответил голос. – Твоя мама. Ей 17, она поступает в университет. Телефона дома нет, бегает звонить, чтобы узнать результат, через две улицы. Ждёт, переживает. А линия всё занята и занята..
Старый бабушкин дом. Собака, которую я помню из детства. Молодая бабушка, дед. И мама, теребящая от волнения волосы.
Я их видела. Люди. Ожившие фотографии. Они переживали, ждали, надеялись.
Стало смеркаться. В вагоне потемнело. И в свете уличного фонаря я видела нашу учительницу по химии, которая бежала к дому моей бабушки с огромным букетом ромашек. Это к ней мама ходила звонить. И это она несколько часов не отходила от телефона, звонила, чтобы сказать моей молодой маме заветные слова: она поступила…
#Диалог_6
#Вне_поезда
– Назови мне самое главное слово в твоей жизни.
Я задумываюсь.
– У меня их два. Первое – это доброта. То, в чём мы так сильно нуждаемся.
– А второе?
– Книга.
– Почему книга?
– Потому что в ней собраны ценные мысли, в которых мы нуждаемся не меньше, чем в доброте.
#Диалог_7
– Я видела воспоминание, – девушка стояла напротив меня, прижимая к груди букет ромашек. Она запыхалась, волосы, до этого идеально расчёсанные, были разбросаны по плечам.
– О чём?
– О доброте, – она смахнула прядь волос с лица и присела, положив цветы на столик. – Вы сказали, что вы писатель.
– Да, – я с нескрываемым интересом посмотрел на неё.
– Должна признаться: я … тоже. Но я не умею писать.
– А пробовали?
– Да, – она всё ещё задыхалась от быстрой ходьбы.
– О чём же вы писали? – спросил я.
– О людях. О чувствах. О воспоминаниях.
– Ваши истории популярны?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я не могу рассказать свою душу. Точнее, не могу описать всё то, что со мной происходит. Нет, могу, конечно, но не так, как хотелось бы. Плохо получается. И…я хочу рассказать вам историю. Хочу, чтобы её написали вы. Меня никто не будет слушать, я кричу в пустоту. Но вы писатель. Вы повелеваете словами. А я лишь чувствую. Но хочу, чтобы и другие чувствовали. Только,боюсь, вы не поверите мне.
Я не стал говорить ей, что знаю эту историю. Я видел её. Слышал. Когда это всё происходило, я сидел на полке шкафа за спиной девушки. Эта история и привела меня к ней. Но я не смел в этом признаться. Девушка должна была сама рассказать. Таково условие. Я могу написать лишь то, что мне отдали добровольно. Это своего рода плата за талант: ты можешь видеть, слышать, чувствовать, но обязан носить в себе до того момента, пока человек не отдаст свой груз души. Что будет, если я нарушу клятву? У меня заберут право голоса, мой бесценный дар, мой кислород.
– Вы ведь написали её, верно? – сказал я, нарушая молчание.
– Да, – девушка кивнула, подумав, открыла маленькую сумочку, которая была переброшена через её плечо, и достала блокнот. – Прочтите.
Я взял блокнот из её рук и углубился в чтение.
#1
Кактус, который и стал героем этой истории, жил в самом обыкновенном цветочном магазине. Он с любопытством наблюдал за продавцами, которые поливали его, и с интересом вслушивался в их диалоги. Они говорили о погоде, о ценах, о прочих непонятных вещах. А на улице всё время бежали люди. Они торопились, ругались и крайне редко улыбались. А как можно хмуриться, когда на тебя падают капли дождя? Этого цветок никак не мог понять.
Вскоре звякнул дверной колокольчик, и на пороге появился покупатель. Он о чем-то долго говорил с продавцом, а потом нашего героя поставили на большой поднос вместе с другими кактусами и вынесли на улицу, чтобы после короткой поездки на машине вновь занести в помещение.
Здесь было шумно, но кактусу почему-то в этом здании понравилось. Наверное, потому, что здесь были дети, а они, как известно, умеют улыбаться. Кактус схватили детские ручки, куда-то понесли, и вот маленькие ладошки робко передают его в другие, взрослые руки. И эти руки ставят его на полку возле окна.
– Мария Ивановна, а у вас новый питомец? – слышит кактус голоса.
– Да, – говорит голос, которому принадлежали большие руки.
– А давайте дадим ему имя!
– Ну…пусть будет Петей! Мне почему-то кажется, что ему подходит это имя, – руки ставят кактус ближе к свету.
Кактус от гордости растопырил иголки. Теперь у него есть ИМЯ!
Так Петя стал жить в кабинете русского языка. У него была очень важная миссия: он стерёг тетради на книжной полке и колол всех, кто без разрешения учителя пытался что-то взять. А ещё он слушал и чувствовал. И постепенно внутри него зародилась Душа. И уж поверьте, она была куда больше души человека, способного на ложь и обман.
Иногда к хозяйке кто-то заходил. Тогда кактус от любопытства подползал к самому краю полки и выглядывал.
Из разговоров Петя ничего не понимал. Но от людей, которые приносили свои беды и радости, веяло теплом. Душевным теплом, которое так редко чувствовал кактус в людях. А ещё он почему-то ощущал, что для хозяйки эти люди важны. Интересно, почему?
Люди говорили. Говорили долго. Кактус слушал. Порой хозяйка заваривала чай с мятой, и по кабинету плыл уютный травяной аромат.
Однажды Петю отнесли в гости к другому кактусу в кабинет биологии.
– Ой, какой ваш питомец толстенький! А мой вот…только в высоту чуть-чуть растёт.
Петя гордо расправил колючки. Да, его всегда хорошо поливают, от жаркой батареи убирают. И по весне хозяйка обещала его в новый большой горшок посадить! И тогда он каааак вырастет!
#2
А по весне у Пети появилась подружка. А если точнее, то младшая сестрёнка. Мальчик что-то говорил, краснея, а потом отдал хозяйке пакетик и убежал. Из пакетика достали … каланхоэ. Крошечное, хрупкое, с россыпью маленьких цветочков.
– Вот, Петя, это твоя младшая сестрёнка. Будешь защищать,– сказала хозяйка, поливая цветочек.
Дети столпились вокруг стола.
–А как вы его назовёте? – спросила девочка с двумя косичками.
–А давайте вместе придумаем ему имя, – предложила учительница.
– Ммм…Пусть будет Полиной! – сказала всё та же девочка.
– Петя и Полина. А хорошо звучит, – сказала другая девочка, отодвигая каланхоэ подальше от края стола. – Вам нравится?
Хозяйка улыбнулась, обнимая своих учеников.
Когда хозяйка уходила к коллеге, кактус засыпал. Он знал, что быстро она не вернётся. Порой хозяйка рассказывала ему, что все заходят друг к другу ровно на минуточку, но всегда остаются. Кто-то делится радостью, кто-то – переживаниями. Петя думал. Получается, что все они – хорошие люди? А какие люди тогда плохие?
Прошёл месяц. Хозяйка была расстроена. Всё-таки люди – очень странный народ. Всё время из-за чего-то расстраиваются, нет бы радоваться солнышку, как это делают кактусы!
Даже здесь, в тишине просторного кабинете, хозяйке казалось, что она слышит разговор разгневанной мамы ученика с учителями. Откуда в людях столько ненависти друг к другу? Почему не могут они признать свои ошибки?
Дверь скрипнула. К хозяйке вошла коллега. Кактус растопырил любопытные уши, которые были спрятаны за длинными иголками.
Женщина присела возле хозяйки кактуса. Петя почувствовал, что она принесла какую-то новость. Что-то столь ценное, что хочется передать бережно, с рук на руки, как хрупкий сосуд, боясь расплескать.
– У меня для вас новость есть хорошая. Отвлекитесь от своих грустных мыслей.
– Какая?
– Вы про нашу Марию Петровну знаете?
– Что? Что-то случилось?
– Я же сказала, что новость хорошая, не волнуйтесь. Она…мамой стала. Девочку удочерила. Сегодня забирает из больницы.
Кактус утонул в эмоциях хозяйки и её коллеги. Не знал он, что можно чувствовать так много!
– Господи…как я рада за неё, – прошептала хозяйка кактуса.
И Пете показалось, что померкли звуки вокруг. Что нет больше разгневанных родителей учеников, сплетен, плохой погоды. Есть крошечное счастье в сердце одного человека, который стал мамой, тихим ветром проникавшее в души всех людей, сидящих в школе. Он не мог это видеть, но он чувствовал, как из кабинета в кабинет заходят слова. Как ставятся на стол чашки, как откладываются телефоны. Как…улыбаются люди.