matnHajm 230 sahifalar
2014 yil
Потерять и найти
Kitob haqida
У семилетней Милли была вполне обычная жизнь – пока однажды мама… не забыла ее в супермаркете.
Забыла – или оставила?
Наверное, Милли в чем-то перед ней провинилась?
Чтобы найти ответы на эти вопросы и, конечно же, отыскать маму, девочка отправляется в рискованное путешествие по Австралии.
Милли думает, что стоит попросить у мамы прощения, и жизнь снова станет прежней.
Однако ее неожиданные и необычные попутчики – Карл и Агата – знают, что не все так просто. И еще – что ни одна боль не длится вечно, а без страдания не бывает и счастья…
Izoh qoldiring
– А у вас есть семья, Агата Панта?
– Не суй нос, куда не надо!
– А кто самый главный по семьям? – спросила Милли.
– Что? – нахмурилась Агата. – Не знаю. Наверное, правительство.
– А можно самому себе сделать семью, если ты свою потерял?
На.
Всякий.
Пожарный.
– Тебе нельзя! Тебе же четыре года!
– Семь.
– Одно и то же. Ты не сможешь забеременеть!
– Почему?
– У тебя должны начаться… начаться… – Агата сглотнула. – К тебе должен гость прийти. Женский. Женский гость.
– Гость? Из правительства?
– Ну нет, конечно!
– А откуда?
– Ниоткуда!
– А почему тогда гость?
– Так говорят!
– Кто?
Агата шумно вздохнула.
– Сдаюсь! Гость из правительства. Он приходит к тебе домой и делает тебя женщиной!
Иногда, когда Милли водила свои сапожки погулять в парк недалеко от дома, на пляж или по магазинам, она придумывала Бродячие стишки.Вот мимо пробежала мускулистая парочка, обронив два слова («Он сказал…»); вот еще три слова потеряла мама с малышом в коляске («Хочешь свою куколку?»); вот одно словечко упало у бабушки с дедушкой, которые так друг за друга держались, будто сами сейчас упадут («…особенно…»); а вот и едва одетая девочка в наушниках и огромных солнечных очках, усердно потрясывая толстенными ногами, оставила за собой тишину («…»). Усердие этой девочки тоже станет частью стишка.Он сказал
Хочешь свою куколку?
Особенно
…
– Сколько там времени по твоим часам, Печатник? – поинтересовалась Агата, хватая свой сандвич.
Карл сверился с запястьем.
– По моим пуповина тридцатого, – сказал он. – А по твоим, Милли?
– Волосина девятого, – захихикала Милли.
— Друг не может быть пластмассовым.
— Кто сказал?
— Библия.
— Я любил Еви, а она любила меня. Разве нас за это не должны были как-нибудь наградить?
