Плата за наивность

словами обойтись нельзя. – Это все, что я могу для вас сделать, – твердо

ласково провела по моим волосам. – Ты жизни совсем не знаешь. Найдешь себе проходимца какого-нибудь и будешь потом страдать. – Так до сих пор же не нашла? – возразила я. – Даже за инора Хофмайстера не вышла, хотя ты настаивала. Как лицо, хорошо знающее жизнь, между прочим. Тетя явственно смутилась. Предлагала она мне это, когда не знала о нашем родстве, а компаньона считала порядочным, пусть и немного грубоватым, инором. Тогда она была уверена,

так с нами поступить! – причитала подруга. – Никто к нему идти не хочет, так что же – хватать первых попавшихся в коридоре – и в лаборантки их? – Положим, мы сами к нему пришли, – возразила я. – Если тебе так не хочется

вечером. – Инора Эберхардт в госпитале

она не перестанет, даже если личная жизнь у нее будет не менее бурной, чем у Моники до отъезда Вернера. Я их переживаний не разделяла. Напротив, волновалась, не появится ли мой неожиданно