Kitobni o'qish: «Шанс во Вселенной»
1
Мягкий ярко-зелёный ковёр густой травы, массирующий нежно босые ноги. Дуновение тёплого ветерка. Опушка леса. Цветы на лужайке, радующие глаз всеми красками, какими обладает природа.
Предчувствие чего-то удивительного, и к тому же прекрасного, заставило остановиться его прямо здесь, у входа в необыкновенный по красоте лес. Серебристая ель и кипарис, пальма и клён, сосна и баобаб. Одним словом – ассорти из разных широт. Кипарис и ель по соседству? Внешне похожие они составляли интересную пару.
Пружинистой поступью вышел гепард, но заметив его, пустился обратно в лес. Видимо, чутьё подсказало ему, что истинный властелин этого мира – человек, и потому он опасен для него, самого быстрого хищника. Закуковала кукушка, нарушив особенную тишину. Всё это, вдобавок с ярким светом и безоблачным небом синего цвета, на горизонте переходящим в фиолетовый фон, переносило в какой-то волшебный мир сказок.
Чёрная точка появилась там, над лесом. Он заметил её не сразу. Постепенно, по мере увеличения, она превращалась в парящую птицу. Когда дистанция между ними сократилась, он отчётливо увидел на спине огромной птицы всадника.
Крылатый конь, если можно так выразиться, немного покружившись в небе, медленно опустился перед ним. Замечательное произведение биотехнологии и генной инженерии. Статность чистокровного скакуна, воплощённая в гордую птицу. Как бы он хотел иметь такого друга! Но не эта птица могла явиться главным мигом этой встречи. Что-то должно произойти ещё. Чувство чего-то таинственного и потому непонятного, и может самого важного, идущее то ли от сердца, то ли ещё, откуда, заставило его взглянуть на всадника. Да! То чего он не подозревал, не ожидал, состоялось, только мигом позже.
Птица была ростом ниже коня, и потому их взгляды с всадником встретились на одном уровне. На него смотрели карие глаза, в которых искрились удивление, смешанное с какой-то радостью, неведомой ему. Азиатские черты лица, но прямой нос, обладали такой притягательной красотой, мимо которой он не смог бы пройти, удалиться просто так. Светлая белизна кожи с налётом загара, с едва проступающим румянцем на щеках, искренне выражались той чистой свежестью, сравнимой лишь с рассветом ясного дня. Она молчала, молчание явилось признаком этого момента, тогда, как глаза её излучали именно неподдельное любопытство. Но какая, же, всё-таки глубина и ум в них?!
– Вы местная? – только и были таковы его первые слова, что выдохнул он в чисто струистый воздух, искусственный воздух Плутона.
Она не ответила, но взгляд немного изменился. Нет уже того прежнего излучения любопытства, скорее задумчивость.
«Я ведь спросил её на нормальном планетарном языке, ведь планетарному учат в школе с малых лет», – подумал он слегка удивлённо.
– Я здесь впервые, – продолжил он вслух, но не успел закончить.
– Вы откуда? – спросила таинственная красавица на опережение.
Голос, только что услышанный им, был под стать её красоте. В двух произнесённых словах было столько мягкой, плавной мелодии, такой приятной на слух, что он невольно вздрогнул и взгляды их при этом встретились вновь. Чуть заметная улыбка. В расширенных глазах азиатки столь нежной симметрией лика, и оттого такой красавицы, опять заблистали озорные огоньки любопытства и какой-то особой теплоты, исходящей изнутри, от которой у него быстрее забилось сердце. Какая перемена!
– Я с Земли. Только я хотел бы узнать ответ на свой вопрос.
– Я с Урана. Вам нравится Плутон? – ответив быстро, девушка опять задавала встречный вопрос.
Он не поспешил с ответом. Девушка оказалась не местной. Все спутники Урана были уже давно освоены. Вероятно, на одном из них она родилась. Но что она делает здесь? Турист? Да, наверное, так, да, конечно, так.
– Нравится. Я здесь впервые. А Вы бывали здесь раньше? – спрашивал он с нарастающим любопытством.
– Всего несколько раз.
– И как Плутон?
– Здесь всё намешано в одну кучу. Это тоже по-своему красиво, но на Земле лучше. Там всё естественно, хотя не столь ярче как на других планетах, на освоенных планетах.
– Вы бывали на Земле? – продолжал спрашивать он.
– Два раза. Каждый человек должен посетить родину предков, колыбель цивилизации.
– Да, конечно.
– А что делаете Вы здесь? Отдыхаете? Вы турист? – опять спрашивала таинственная незнакомка-красавица, и опять, как будто, на опережение.
– Да как сказать… отдыхаю, наверное. Наверное, на данный момент я – турист, – с едва заметной усмешкой ответил он, и тут же спросил и опять, как будто, на опережение. – А Вы кто?
И как бы в ответ искорки кокетства сверкнули в глазах её карих, высветив красоту девичью и с этой стороны. Она улыбнулась…
Кажется, всё прекрасное, чем располагает мир, отразилось в этой улыбке, в которой смешение и кокетства нежного, и искренности.
Продлить бы это, продлить, но через краткий, краткий миг течения неожиданной встречи, с такой вот ловкостью, свойственной профессиональным наездникам, она – таинственная незнакомка соскочила с этой необыкновенной птицы, затем оглянулась вокруг, а после подошла к какому-то яркому, огромному цветку на опушке леса и присела на корточки. Срывать его не стала. Она просто любовалась им. Что за цветок? Он не знал, да и неважно. Всё это длилось не дольше минуты, но оказалось оно таким дорогим и радостным, что ему хотелось, чтобы это было вечностью.
Лёгким кивком головы, расправив волосы, она встала, подошла к птице и легко вскочила на неё. Посмотрела в его сторону. Он также воззрился на неё. Глаза в глаза…
Доброта, тепло, красота и всё, что может быть лучшим в человеческом понимании, вонзилось в его сердце. Он оказался в каком-то сказочном мире, как в вальсе, кружившем вокруг таким ореолом, что он просто напросто терял опору.
– Вас ждут. Прощайте.
Голос её, этот удивительный звук, вывел его из этого волшебного мира, и он ощутил реальность события. А она оказалась таковой, что птица, развернувшись, взлетела в небо и стала удаляться, унося с собой таинственную незнакомку.
– Ты с кем разговаривал? Кто она? – раздался знакомый голос позади него.
Его старший друг, незаметно оказавшийся на опушке плутонского леса, также смотрел на эту маленькую точку, удаляющуюся за горизонт. Он ещё вчера прилетел на Плутон, чтобы проводить своего юного коллегу в дальний полёт до самой бездны неведомости.
Эта космическая экспедиция предпринималась человечеством впервые. Эра дальних полётов на термоядерных и фотонных двигателях была позади. На них перемещались лишь внутри Солнечной системы.
Прошло сорок земных лет, как вошёл в историю цивилизации варп-двигатель. Скорее он, как яркая комета, ворвался в жизнь Солнечной системы. И вот тогда-то и стали доступны все видимые звёзды в ночном небе: Альфа Центавра, Большая Медведица, Полярная звезда, Волосы Вероники, Персей, Гончие Псы и многие, многие другие. Земляне увидели центр Галактики Млечный Путь. Побывали и за пределами Млечного Пути. Соседние галактики – Туманность Андромеды, Большие и Малые Магеллановы Облака удостоились посещения землян. Звёздные экспедиции исследовали найденные экзопланеты в Галактике для дальнейшего освоения. К сожалению, разум или даже просто зачатки жизни так и не были найдены.
Ну, а на данном отрезке истории человечество Земли, уж ныне человечество Солнечной системы, готовило первый полёт в глубины огромной Вселенной, полёт над бездной расстоянием в несколько миллиард световых лет. И вот членом, так рядовым членом этой экспедиции являлся Стэн Ришар, проводивший последние дни перед стартом на Плутоне, а в данный момент смотревший вслед улетающей птице, на которой такой лихой наездницей восседала таинственная незнакомка. А рядом с ним стоял Роберт Нгуги, старый космический разведчик, что прилетел на Плутон не то что настраивать, но дать кое-какие советы, настроить на такой полёт человечества до далёкой бездны неведомости.
– Ты с кем сейчас разговаривал?
– Не знаю.
– Ну, да ладно. Поговорим о полёте. Давай сначала присядем.
Мягкая трава расстелилась зелёным ковром. Здесь, недалеко от северного полюса, климат такой же мягкий, как и на экваторе. Искусственная природа, сотворённая человеком, обладала не только своей притягательной красотой, но и удобством. Стэн понимал, что человеку придётся когда-нибудь столкнуться в космосе с необыкновенными экзопланетами, к которым надо будет привыкнуть. По сравнению с ними планеты Солнечной системы покажутся просто родными. Ведь не одно поколение землян родилось на них. Его размышления прервал Нгуги.
– Командир звездолёта – Брайан Элкьяер. Его заместитель – Боло Янг. Я знаю обоих. Они – опытные космические волки дальних экспедиций. Как знаю, ты зачислен в космическую разведку?
– Да.
– Космическую разведку ведёт мой старый друг – Александр Майоров. Я ему рассказывал о тебе.
– Вы вместе летали?
– Мы с ним старые разведчики. Были в одной команде в Магеллановых Облаках. Тогда я вёл, а он был моим заместителем. Я расскажу когда-нибудь о той экспедиции, а сейчас давай на базу.
Уже перед сном на базе он вспомнил о той дневной встрече. Её взгляд, каким-то огнём сжигающий внутри. Что? Что могло быть в нём? Доброта, нежность, удивление. В глазах её, излучающих какой-то необыкновенный свет радости, исходил тот явно положительный заряд, от которого засветилась бы душа каждого, кто повстречался бы на её пути.
Ему, наверное, повезло, конечно, повезло. Он, прошедший школу будущего космического разведчика, добился своего. Впереди далёкий, глубинный космос, впереди бездна Вселенной. Встретится ли он когда-нибудь в жизненном пути с этой незнакомкой, что осталась для него навсегда таинственной? Что она делала здесь, на Плутоне? Туристка? Будет ли искать её? Стоит ли?
Случайный миг, случайная встреча. Он никогда не увидит её, никогда. Ушедший миг…
Лететь на птице, словно слившись с ней. Это не самолёт, и не дисколёт. Там, внизу, река тонкой синей лентой рассекает холмистую долину цвета изумруда. Здесь, наверху, такой простор! Как будто ты вся в объятиях плутонского неба. Будто ветер. Столько свободы. Ещё выше и звёзды станут ближе.
А где-то там, далеко внизу, на опушке дивного леса остался незнакомец. Что же делал этот паренёк с добрым взглядом, но с ликом, профилем воина легиона древнего Великого Рима? Как он удивился, увидев её. Через несколько минут она не думала о нём? Все мысли о предстоящей работе. Она будет самой интересной, ведь ей пришлось преодолеть небывалый отбор из сотен тысяч девушек, чтобы оказаться в этой заветной двадцатке. И мечта сокровенная осуществилась…, и она оказалась…
Запишет ли память её миг вот этой встречи на опушке плутонского леса, а может, вот так и возьмёт, и отложит на самое, самое дно и никогда, никогда не извлечёт, не достанет…
2
Дебют исторического полёта в самые дебри глубинного космоса состоялся. Звездолёт стартовал с Харона. С точки зрения климатической погоды Харона был обыкновенный день, немного ненастный, моросил дождик с облаков искусственной атмосферы. Малое, величиной с теннисный шарик, Солнце лишь поднималось к зениту. Слабые лучи родной звезды не давали никакого тепла, но это не имело значения. На Хароне природа и климат как на Плутоне, был таким же мягким, средиземноморским, как на Земле – колыбели цивилизации, которую с полным правом можно было именовать цивилизацией третьего типа. Да, накрапывал мелкий дождь, будто Харон так слёзно прощался с самой первой экспедицией в самые глубины бездны Вселенной.
Три дня назад, под вечер Стэн вылетел на местном корабле, курсирующем между планетой и спутником. Космический тихоход на основе термоядерного двигателя шёл по вакууму космоса не спеша. Его старший товарищ Нгуги остался на Плутоне. Оттуда он собирался на Венеру. Как ни старался он скрыть свои чувства, было как-то явственно видно, что он так стремился душой в этот полёт. К сожалению, у старика была уже не та функциональная подготовка. Обнялись. Затем он отвернулся, чтобы скрыть слёзы. «Была бы моя воля, я бы взял тебя, мой старый друг», – подумал тогда Стэн, понимая, что далеко не в его силах изменить что-либо.
Набрав всего сто километров в секунду, корабль спокойно двигался к Харону. Ему не хотелось слушать музыку, смотреть телевизор, окунуться в интернет Солнечной системы. Закрыв глаза, он сидел, прислонившись к спинке кресла. Недавняя встреча с незнакомкой, её смеющиеся удивлённые глаза, лицо, фигура, голос во всех деталях всплывали в памяти как живой экран. Необыкновенная птица как-то отошла на задний план.
– А что если после экспедиции поищу её? Сколько на Уране жителей? – мысленные вопросы заставили его действовать.
Он повертел рукой, глядя наручный браслет-компьютер, и в полуметре от него засветился экран 3D голограммой парио. И вот данные об Уране и его пятнадцати спутниках. Они проносятся перед глазами, только запоминай.
– Два миллиарда жителей. Не знал. Найти можно, – как бы с облегчением вздохнул он.
И всё-таки мысли должны быть только о полёте. Впереди огромная работа. Они унесутся туда, куда никогда не заносило человека человечества Солнечной системы. Они улетят, вознесутся за пределы Метагалактики, видимой части Вселенной, и не миллионы, миллиарды мириад галактик отделят их от Солнца, от Галактики Млечный Путь.
За раздумьями незаметно пролетели полтора часа. Объявили о посадке. Шёл он неторопливо. Его никто не встречал. Но вот кто-то догнал его, он обернулся. Перед ним стоял пожилой человек среднего роста, крепкого телосложения.
– Вы – Стэн Ришар?
– Да.
– Я – Александр Майоров. Будем знакомы, – он крепко пожал ему руку.
– Я слышал о Вас от Нгуги.
– Ну, и как мой старый друг?
– Он так хотел в этот полёт.
– Да-а… – с какой-то долей грусти протянул Майоров. – Мы с ним много чего повидали. Он был моим командиром. Жаль, что не полетит старик.
Конечно, он понимал, что о нём ему уже сообщил его старый наставник Нгуги. Некоторое время шли молча. Харонский вечер был также прекрасен. Сгущались сумерки. Зажглись огни. Над горизонтом взошёл Плутон, как Луна над Землёй, хотя, Харон и есть спутник Плутона. Всего два часа назад он находился там. А если бы прилетел на корабле с фотонным двигателем, то сказал бы: «Всего две минуты назад».
Так прошли несколько минут молча. Майорова он представлял совсем другим, высоким статным атлетом, с мужественным, даже грозным лицом. А тут шагал добродушный, весёлый человек, с лица которого не сходила улыбка. Находясь рядом с ним в любых, даже в самых тяжёлых ситуациях, у каждого поднималось настроение. Об этом как-то говорил Нгуги. Он много рассказывал о силе и храбрости этого человека, и потому он казался ему совсем другим. Позже он подметил, что одна черта характера сближала Нгуги и Майорова. Оба как-то по-отечески относились к молодым. В этом плане командир нравился ему всё больше и больше.
– Ну что, до гостиницы? – прервал молчание Майоров.
– Да.
– Я провожу тебя. Отдохни, как следует. Впереди много работы.
На следующий день он представил его перед командой. Майоров оказался единственным, если так выразиться, стариком в отделе, в команде космической разведки. Хотя все в команде были относительно молодого возраста, Стэн рядом с ними казался совсем юнцом. Разведчики встретили его никак, ни враждебно, ни дружелюбно. Проявит себя, будет видно.
В истории человечества Солнечной системы наступила вот такая грандиозная, величественная эпоха варп-двигателей, эпоха гиперпространственных полётов. Активно изучали родную Галактику «Млечный Путь» и наряду с ней соседние галактики Большие и Малые Магеллановы Облака, Туманность Андромеды. Звездолёт, который первым в истории собирался совершить самый длинный прыжок над бездной до самых отдалённых галактик Вселенной, назвали в честь самой высокой горы Земли «Джомолунгма». Не Эверест и не Сагарматха, а именно так, и это было справедливо, ибо так её назвали когда-то непали, шерпы, майтхили, тхару, певары, бходжидри, гурунги, таманга, магары и другие народности и племена живущие у этой вершины. Конечно, многие из них сейчас, как и все из народов Земли, расселились по всей Солнечной системе от Меркурия до Плутона, включая и тысячи, тысячи космических комплексов, как малых космических городов, поселений.
И вот звездолёт, гордость цивилизации, удаляется от Солнечной системы. Плутон с Хароном превратились в маленькие точки, ничем не приметные в звёздном небе. С термоядерного корабль перешёл на фотонный двигатель, и понёсся со скоростью света. Скоро Солнце из самого большого, видимого космического тела превратится в самую яркую звезду в черноте звёздного неба.
За считанные минуты пронеслись мимо Облака Орта. На такой скорости оно казалось ярким светящимся пятном из мириад огоньков. Отсюда немногие из них в виде хвостатых комет отправляются в путешествие к Солнцу и обратно.
За два миллиона километров до солнечного фокуса звездолёт вновь перешёл на термоядерный. По негласной традиции, перед уходом в дальний космос, земляне всегда любовались этим местом, находящимся в 80 миллиардах километров от Солнца. Пока родная звезда самая яркая в чёрном небе.
Через полчаса они оказались внутри солнечного фокуса. Излучение далёких звёзд собралось в единый фокус. Отклоняемое гравитационным полем Солнца, он представлял собой сферу, окружающую родную звезду со всех сторон. Темнота чёрного космоса отступила разом. Невообразимая игра света и различных её оттенков обрушилась со всех сторон, как невообразимый цветовой фейерверк. Невозможно поверить, что это всего лишь рядовое явление космоса, и что такой фокус, подчиняясь гравитации, создаётся любой звездой Вселенной.
Всё длилось несколько минут, и снова звездолёт окунулся в тёмный мрак космоса, оставив это прекрасное зрелище позади. А впереди только несметные огоньки далёких звёзд чёрного неба, как маяки кораблю дальнего полёта.
Ещё несколько часов и команда готова к анабеозному сну. Стэн и его товарищи следовали за Майоровым в свой отсек. Повстречалась группа девушек. Веселье. Смех. Давно прошла та эра, когда космос был уделом мужчин. Прекрасная половина человечества придавала дальним походам какое-то душевное состояние гармонии, тепла, уюта, чего так не хватало раньше, в период раннего освоения дальнего космоса. Современные корабли намного мощнее, надёжнее и комфортабельнее своих предшественников.
«А что же делает сейчас та девушка? Где она?» – задал самому себе вот такой вопрос Стэн, увидев девушек, про которых знал, что они присутствуют на этом звездолёте с варп-двигателем.
Нет, нет, да и задумывался он о тех всего лишь нескольких минутах той удивительной встречи с незнакомкой прекрасной ликом у опушки того леса на Плутоне. Вот и сейчас вспомнил её Стэн перед анабеозным сном, который пройдёт как миг, а проснувшись он окажется в невероятной дали космоса, куда доставит его гиперпространственный двигатель. Уж точно оттуда до родной Галактики не миллионы, миллиарды световых лет, как расстояние, дистанция невообразимости.
Разведчики подходили к эскалатору. Только подняться по ней и окажутся на месте. Сверху вниз навстречу спускалась другая группа девушек. Стэн сейчас как-то не обратил внимания на них. Похоже, девушки были также погружены в свои раздумья.
Что-то заставило его отвлечься и посмотреть куда-то вбок. И неожиданно взгляд его наткнулся на чей-то взгляд…, хватило лишь мига…
Словно разряд электричества сквозь тело, как стремительный прыжок сердцебиения…, он остановился, сам не осознав этого. То были глаза той самой всадницы великолепной птицы, которые, как и тогда расширились от неподдельного изумления. Она была одета в стандартную форму спортивного стиля, предназначенную для женской половины экипажа. Стэн про себя отметил, что эта одежда красного цвета, с изображением ярко-жёлтого Солнца на груди, подчёркивала её стройную фигуру и так верхом элегантности подходила для неё, подчёркивая искренность красоты её. А он встал, стоял и не мог подобрать каких-нибудь слов, так неожиданной оказалась эта встреча.
– Здравствуй, – приветствовала она, и чуть улыбнулась при этом.
Её голос, необыкновенный по красоте и теплоте звучания, был такой же, как тогда на опушке леса на Плутоне. Вторая встреча по невероятности своей никак не уступала той, первой.
– Здравствуй. Я не думал, что встретимся здесь, – наконец-то вот такие слова уж сумели вырваться из его груди.
Он смотрел на её светлое лицо, смеющиеся глаза, едва заметную улыбку и, казалось, сама аура, исходящая от неё, пронизывала всё пространство вокруг, и он находился сейчас внутри какого-то особого мира, созданного именно ею. Сколько же продлится это? Лучше бы вечность…
– Мидори, идём, – позвала её по имени одна из девушек и при этом успела спросить. – Кто приветствовал тебя?
– Не знаю, – тихим голосом ответила она.
Она уходила, оставляя его наедине с волшебным миром. Вот это полёт к далёким мирам далёких звёзд! И так уже радостная реальность этого похода представала сейчас в ином свете, намного лучшем. Но надо идти.
Он догнал свою команду возле отсека. Майоров распределил всех по своим местам. Экипаж звездолёта готовился к гиперпространственному прыжку.
– Волнуешься, Стэн? – похлопал его по плечу Майоров.
– Да, наверное, – отвечал он голосом весьма радостного тона.
Не мог знать командир отдела разведки, бывалый волк дальних походов, что не стартовый мандраж, а совсем другое затронуло сердце юноши. Он же вспомнил свой первый гиперпространственный полёт, старого доброго друга, да и молодость заодно. Тогда он волновался, сильно волновался.
– Скоро мы как пробка из под шампанского пробьём пространство в миллионы, а может в миллиарды галактик, и окажемся там, куда не ступала нога человека. Вы все знаете, что и туда, и обратно доставит нас гениальный супертранспьютер, как пилот, как навигатор. Ну, а теперь, ребята, полный отбой, – сказав такие слова, Майоров связался с командиром корабля и доложил о готовности команды.
Заиграли яркие огни и закружились, унося в хоровод различные картины памяти, чтобы затем, плавно замедлив ход, угасать, погружая всё во тьму. Засыпал весь экипаж анабеозным сном, отдавая звездолёт под власть интеллектуального нейроквантового транспьютера.
«Почему я подумала, что он турист. Интересно, в какой же он команде?» – возможно, впервые она уделила этому парню время в своих размышлениях.
Какая-то непонятная радость охватила её. То, что он тоже на этом корабле, оказалось для неё полнейшей неожиданностью. И как-то от этого полёт в самую бездну Вселенной, которого она так ждала, становился ещё привлекательным. Но почему?
Экипаж пребывал в анабеозном сне. В чёрном небе самой яркой звездой оставалось Солнце. Ведь до неё всего сотни миллиардов километров. Суперкомпьютер ввёл в действие варп-двигатель. И через времена, времена доступные супертранспьютеру, звездолёт окажется далеко, далеко за пределами Галактики «Млечный Путь».
3
Огромный плазменный шар, величиной как бы с пятиэтажный дом на расстоянии около ста метров, готов был ослепить и растопить яркими горячими лучами всё, что попадётся на пути. Защитные слои онлайн иллюминаторов отклоняли эту опасность, но находиться рядом со звездой – это риск. Несмотря на высочайший научно-технический потенциал, земляне старались держаться подальше от подобного зрелища. Протуберанцы, плазменные волны размером в сотни тысяч километров в высоту, перекатываясь, извиваясь, вставая на дыбы по шару, выбрасывали ежесекундно мощный поток энергии в пространство.
– Брайан, звезда-карлик типа нашего Солнца. Такие вот данные у компьютеров, – первым нарушил тишину Боло Янг.
– Да, Боло. А представь себе, что окажись мы перед каким-нибудь гигантом типа звезды Альдебаран, по размерам в тысячу раз превышающий наше Солнце, – сделал своё предположение Элкьяер.
– И к тому же этот гигант в миллион раз горячее Солнца, – продолжил Янг.
– Любая звезда, сверхгигант или сверхгорячая, была бы для нас смертельной. Будь Альдебаран на месте Солнца, то он раскинулся бы до Марса, поглотив Меркурий, Венеру и Землю, – немного мрачноватым тоном проговорил капитан звездолёта.
– А если заменить Солнце такой сверхгорячей звездой как Полярная звезда…, и весь органический мир Земли, Марса превратился бы в пепел, а Плутон обошёлся бы без искусственного солнца, – подытожил его заместитель.
– Супертранспьютер никогда не выводил корабль так близко к звезде.
– Но мы ведь впервые рванули в такой дальний космос, в самую бездну Вселенной.
– Надеюсь, наш транспьютер с искусственным интеллектом больше не даст приблизиться так близко к какому-нибудь светилу, к любому светилу.
– Конечно нет, время риска прошло в космической навигации.
– Ну, так вот Боло, мой приказ – удалиться от звезды.
Да, величествен и грозен вид каждой звезды на таком расстоянии. Звездолёт на термоядерном в семьсот километров в секунду неспешно отдалялся от неизвестной звезды в неизвестной галактике. Астрономы корабля незамедлительно зафиксировали точно две экзопланеты, обращающихся вокруг неё. Не прошло и получаса, как первая из них стала увеличиваться с быстротой соразмерной скорости полёта корабля в режиме термоядерного двигателя. Если посудить по меркам Солнечной системы, то она находилась от своей звезды на расстоянии между Меркурием и Венерой.
Во всех отсеках звездолёта прозвучал голос командира: «Друзья мои! Мы в трёх миллиардах световых лет от нашей Галактики. И миллиарды галактики между этим пространством и нашим домом. Никогда человек не находился так далеко от дома! Впереди планета неизвестного космоса».
Трепет, взволнованный трепет так и прокатился по всем отсекам корабля. Чудовищная даль и громадность Вселенной. Если и увидят свет родной Галактики, то там Земля в таком младенческом возрасте, когда из такого пресловутого «химического бульона» лишь зарождается жизнь. С Больших Магеллановых Облаков Млечный Путь похож на большое светящееся пятно. Как оно согревает сердца космонавтов, смотрящих в звёздное небо и видящих там, в пятне, свой дом. Отсюда даже в мощный телескоп увидеть ли её, родную Галактику, затерянную посреди миллионов, миллиардов огоньков, таких же галактик.
На экране первая экзопланета всё крупнее и крупнее, пока не заслонила собой всё. Она оказалась такой же, как Меркурий до освоения. Ни намёка на атмосферу. Одна сторона нагревается днём до двести градусов. Ни одна бактерия, ни один микроб не выживет. Другая, ночная сторона успевает не только отойти от раскалённой жары, но и охладиться до минус ста. И так изо дня в день – две противоположности, сменяющие друг друга. Камни, скалы, кратеры, пыль.
Корабль неспешно направился ко второй экзопланете. Она должна быть другой, совсем другой. До неё сто двадцать миллионов километров. Через час с небольшим, отражаясь в свете своей звезды, замаячил на экранах оранжевый шар, ежеминутно увеличиваясь в размерах.
Спустя некоторое время они подлетали к ней, как маленькая лодка причаливает к огромному лайнеру. Компьютеры передали о наличии атмосферы, и это уже интересно.
Звездолёт встал на орбиту данной планеты. Увы, пейзаж оказался не намного лучше. Нет ни проблеска жизни, но климат намного лучше, благодаря атмосфере.
Тем временем командир корабля вызвал к себе Майорова. Они никогда не были друзьями, но испытывали друг к другу уважение. Хотя Элкьяер помладше, но опыта не занимать, да и Боло Янг не уступит обоим. Майоров понимал, что Солнечная система никого просто так не пошлёт в первый такой громаднейший полёт на дистанцию в миллиарды световых лет над бездной космоса. Разговор состоялся коротким, чисто деловым, как и должно было быть.
– Вы знаете, Майоров, что по инструкции на поверхность планеты первыми посылаем вас, разведчиков, – таким образом выразил Элкьяер ход предстоящей работы.
– Да, конечно. Так было всегда.
Элкьяер старался выдержать паузу. Рядом неподвижно в кресле, как бы весь движимый ожиданием, восседал Янг. Да, всё было впервые и потому так необычно. Как же отнесётся к этому старый космический волк, ныне командир космической разведки?
– С вами на дисколёте полетят представители отдела космогонии, – как можно твёрдым голосом объявил ему командир корабля эту новость.
– Но ведь они изучают планету после нас, – пытался возразить Майоров, не скрывая своего удивления.
– Ещё там, в Солнечной системе, решили, что если экзопланета безопасна, то отправлять их вместе с вами.
– Но, зачем?
– Сэкономить время. Всё уже решено за нас, старик, – наконец-то улыбнулся всегда невозмутимый Элкьяер.
– А как эта планета?
– Транспьютеры, компьютеры указали на безжизненность и на вполне тихое спокойствие.
– Как я понимаю…
– Вы правильно понимаете. Отсутствуют сильные бури, низкий уровень деятельности вулканов, планетотрясений и других катаклизмов.
– Я готов, капитан! – Майоров повернулся, чтобы выйти.
– Да ещё… Александр. У них, у космогонистов руководитель – твой старый друг Давид Бёрдсли, – добавил вдогонку Элкьяер.
– Как? Он тоже здесь? – обернулся Майоров, на лице которого отразилось удивление, смешанное с радостью.
– Ну, что ж. Корабль большой. Экипаж из многих отделов. Потребуется время, чтобы узнать всех. Как я понимаю, вы ещё не встречались на борту, – говорил командир, улыбаясь, явно пребывая в хорошем настроении оттого ли, что так легко согласился командир команды космических разведчиков с таким предложением, исходящим от командного пункта Солнечной системы.
Давида Бёрдсли Майоров знал давно. На Большой Медведице, в системе Мицара, вместе с Нгуги он обеспечивал его отделу безопасность. Бёрдсли изучал тогда одну из планет этой звезды. Давно не виделись. Как-никак, а встреча будет непременно радостной.
В отсеке его ждали. Команда выстроилась. Все как один к одному. Когда он объявил им эту новость, раздался всеобщий гул неодобрения.
– Чего им делать там!
– Пусть сидят на корабле!
– Любая ракета доставит им все образцы планеты.
– Что? Им мало своей лаборатории?!
Космические разведчики – передовой десант каждого корабля, и потому они чувствовали себя как бы элитой в дальнем полёте. Ведь им и только им предоставлено право первыми ступить на поверхность неизвестной планеты. Разведать её. После них приступают к исследованию остальные. Этого мнения придерживался и Стэн. Хотя он и был новичком, ещё ни разу не бывавший первым на чужой планете, но чувствовал себя уж полностью причастным к этой элите, к этим гордым парням из разведки.
– Спокойно, спокойно ребята. Это решено дома, в Солнечной системе. Прогресс идёт вперёд и требует новое. Все мы, где бы ни были, занимаемся одним делом, – такими словами Майоров решил охладить пыл своих ребят, разбушевавшихся понемногу, всё же в пределах нормы.
