Kitobni o'qish: «Невероятная доктор Белль и Повелитель драконов–2», sahifa 3

Глава 7. Не с той ноги встал?

– Не с той ноги встал? – каким-то непостижимым образом Максимилиан оказался между мной и незнакомцем. – А-а… – протянул он, будто бы о чём-то догадавшись, – ты с дежурства? Но это обстоятельство никак не должно отражаться на простой вежливости. Не забывайся, мастер Донован. Леди Элисон – моя гостья, более того, коллега, – обычный мягкий, слегка насмешливый голос Грея вдруг резко переменился, став острее стали. В палате будто на несколько градусов опустилась температура – таким холодом повеяло от моего работодателя.

– Я позволил леди Изабелле осмотреть пациентку. Надеюсь, ты помнишь, что миссис Браун и моя подопечная тоже. В равной степени. Именно мои артефакты поддерживают её жизнь вот уже сколько времени.

К холоду помещения добавилась неприятная вязкая тишина. Даже мне вдруг стало не по себе, будто это меня отчитывают.

– Да, ты прав, – явно преодолевая внутреннее сопротивление, всё же ответил некий Донован. – Позволь извиниться перед твоей гостьей.

Всё это время я стояла за широкой спиной Грея практически неподвижно. Страсть, как хотелось качнуться в сторону, чтобы посмотреть на выражение лица хама, но я держалась.

Макс плавно отступил, открывая обзор, и я встретилась глазами с незнакомцем.

– Леди Элисон, прошу простить меня за грубость, и не держите обиду, – мужчина учтиво склонил голову. – Меня зовут Кристофер Донован, мастер-целитель, заведующий отделением внутренних болезней и оперативного врачевания Королевской лечебницы.

– Приятно познакомиться, – спокойно ответила я. – Леди Изабелла Элисон, врач оперативной медицины. Прибыла к вам издалека. И да, я понимаю вашу реакцию: кто-то буквально с улицы, заявляется без всякого предупреждения и что-то делает с больным человеком. Тут и навредить недолго. Поэтому никаких обид, – я на самом деле так думала. И пусть он накинулся на меня, как коршун на полевую мышь, не выбирая выражений, я не хотела раздувать из такой мелочи скандал. Мне не нужен враг в лице этого человека.

– Благодарю за понимание, – в карих глазах мелькнуло удивление – целитель не ожидал от юной девушки столь рассудительного ответа.

Донован был чуть ниже Максимилиана, метр восемьдесят, плюс-минус, уже в плечах и гораздо худее. Высокий, гибкий, с чёрными как смоль волосами и проницательными тёмными глазами – заведующий двух отделений производил впечатление человека, полностью поглощённого своей работой. Его возраст было сложно определить точно – где-то между тридцатью и сорока. Одетый в белоснежную мантию с серебряной окантовкой, он держался с достоинством, присущим его высокой должности. Несмотря на усталость после ночного дежурства, его взгляд оставался внимательными и цепкими. Настороженность и некоторая резкость в общении выдавали в нём человека, привыкшего отстаивать своё положение в обществе. Уверена, в Королевской лечебнице каждый день шла борьба не только за жизни пациентов, но и за место в больничной иерархии.

– Также хочу представить тебе нашего спутника, лорда Цурукаву, Кэнсин-сана. Он младший целитель лечебницы рода Цурукава в Рюсейто, и ученик леди Элисон, – вновь заговорил Макс.

На фразе "ученик леди Элисон" брови Кристофера невольно приподнялись в немом изумлении.

– Раз формальности соблюдены, предлагаю, дабы не волновать миссис Браун, переместиться в комнату целителей, и уже там продолжить обсуждать стратегию её дальнейшего лечения, – добавил Грей.

Кристофер сдержанно кивнул и, резко развернувшись, широкими шагами первым покинул палату. Следом за ним потянулись и мы. Аоки осталась подле больной.

– Рассказать вам о моей Родине? – мягко спросила акацукийка мадам Мэри.

– Да, леди…

– Аоки-сан, – представилась подруга.

Думаю, двум женщинам найдётся что обсудить, потому со спокойной душой отправилась за Греем, Кэнсин тенью следовал за мной.

Основная комната целителей располагалась на втором этаже, в центральной части здания.

– Доброе утро, коллеги! – улыбнулся Грей, широко распахивая дверь и давая мне пройти первой.

Трое молодых людей в белых накидках, до нашего появления что-то обсуждавших, мигом смолкли и ошарашенно уставились на входящую меня: один застыл с папкой под мышкой, другой с зажатым карандашом в руке, третий с чашкой чая у раскрытого рта. Да уж, выходит, женщины тут редкие гостьи, разу у народа такой шокированный вид. Пока Максимилиан нас всех представлял, я осмотрелась.

В помещении царил особый порядок, непонятный сторонним людям, но ясный любому доктору: порядок, тот самый, который на первый взгляд может показаться хаосом, но где каждый предмет находится на своём месте. Высокие стеллажи с историями болезней занимали две стены от пола до потолка. У окон стояли массивные столы из тёмного дерева, за ними обычно работали старшие целители. Стопки бумаг, писчие принадлежности и личные вещи врачей придавали комнате жилой вид.

В углу примостился небольшой диван, обитый потёртой кожей, – здесь можно было передохнуть после тяжёлой операции или ночного дежурства. Рядом с ним столик с неизменным чайником и чашками.

Солнечный свет, лившийся в высокие окна, падал на начищенный до блеска паркет, оживляя тёплым сиянием строгую обстановку. На подоконниках – горшки с лекарственными растениями, – их аромат смешивался с запахом чернил, бумаги и трав.

На стенах висели анатомические схемы и таблицы, показывающие течение различных болезней, также лаконичная карта самой лечебницы.

В простенке между окнами расположились портреты выдающихся целителей прошлого: молчаливые свидетели всех разговоров и споров, происходящих в этих стенах.

– Леди Белла, прошу вас, присаживайтесь, – Макс предупредительно подвёл меня к дивану. Я умостилась на самый краешек, благочестиво сложив ладони на коленях. – Прошу вас пояснить, что это такое – дилатационная кардиомиопатия? – спросил Макс, садясь на один из стульев. Рядом с ним расположился Кэнсин-сан, а Донован прошёл к окну и сделал вид, что ему вовсе не интересен мой ответ.

– Представьте, что сердце – это насос, – я встала, подошла к одному из столов, взяла чистый лист бумаги и карандаш. Быстро набросала схему. – В норме его камеры имеют определенный размер, а стенки достаточно толстые и сильные, чтобы эффективно выталкивать кровь. При дилатационной кардиомиопатии происходит патологическое расширение этих камер.

Я заштриховала увеличенные полости на рисунке:

– Видите? Камеры растягиваются, а стенки при этом истончаются. Это как если бы вы взяли кожаный мешок и растянули его – кожа станет тоньше, не так ли? То же самое происходит с сердечной мышцей. Она теряет способность сокращаться.

Целителям пришлось встать и подойти ко мне. Кристоферу Доновану тоже. Заведующий хмурился, разглядывая мой набросок, и явно пытался сопоставить мои слова с тем, что показало ему Всевидящее Око.

– В результате сердце не может эффективно перекачивать кровь. Возникает застой: в легких – появляется одышка; в венах нижних конечностей – отёки. В печени тоже – она увеличивается и становится болезненной. Всё это части единой цепи, – я соединила линиями нарисованные органы. – Каждый симптом следствие неэффективной работы сердца как насоса.

– А почему эта болезнь вообще настигла миссис Браун? – спросил молодой целитель со светлыми волосами.

– Хороший вопрос, мастер?..

– Я пока не мастер, – смутился парень. – Я всего лишь младший целитель. Меня зовут Жиль, леди Элисон.

Надо бы мне разобраться в местной иерархии.

– Исходя из симптомов и рассказа самой пациентки, – кивнула я ему, – болезнь развилась после тяжёлой лихорадки два года назад. Вирус повредил сердечную мышцу. В моей стране это называется вирусный миокардит, перешедший в дилатационную кардиомиопатию.

– А если бы у нас не было магии? – мне нравился этот юноша Жиль. Умение правильно поставить вопрос тоже своего рода талант. – Как бы вы могли помочь миссис Браун в случае отсутствия волшебства, леди Изабелла?

– Только пересадкой сердца, – отрезала я. – Но для столь сложной операции, увы, у нас нет очень и очень многого! Во-первых, отсутствуют артефакты для надлежащего хранения органа. Нет аппарата или артефакта искусственного кровообращения, мониторинга жизненных показателей, специальных хирургических инструментов для кардиохирургии, нет ничего для содержания пациента после операции, нет лекарств для проведения иммуносупрессивной терапии, чтобы предотвратить отторжение органа.

Я взволнованно начала мерить кабинет шагами.

– И! Это главное! У вас отсутствуют узкие специалисты: анестезиолог-реаниматолог, перфузиолог, бригада кардиохирургов. Но даже если бы команда гениев-артефакторов совместно с инженерами смогли создать всё вышеперечисленное – это прорва времени, это обязательные ошибки, промахи, переделывание. То же самое касается лекарств. Это всё – месяцы, годы работы, так много времени, увы, у мадам Мэри просто нет.

Замерев в центре комнаты, закончила я. Лекари стояли у стола, где лежал мой рисунок и растерянно хлопали глазами – они поняли далеко не всё, что я сказала. Уж термины однозначно.

– А энка? – Максимилиан достал небольшой флакон с перламутровой жидкостью, которая, как лава, медленно двигалась сама по себе.

Его коллеги почти одновременно качнулись вперёд, словно заворожённые – их взоры буквально прилипли к стеклянному пузырьку.

– Это необыкновенное растение, его корни питают жизненные токи, идущие от самой горы Эйэн-дзан. Оно обретает полную силу лишь сто лет спустя. И только один цветок из всех. Магия цветка по преданию способна вернуть здоровье любому даже смертельно больному существу.

Я внимательно посмотрела на эликсир и медленно ответила:

– Хочу верить, что благодаря энке миссис Браун поправится полностью… Но, раз уж вы обмолвились и произнесли вслух слово «предание», то я всё же допущу такую мысль: так как болезнь в сильно запущенном состоянии, то исцелиться на все сто процентов вашей пациентке не удастся.

– И всё же шанс, что легенда не лжёт, высок? – спросил Жиль.

– Да, несомненно. В любом случае энка продлит жизнь мадам Мэри и улучшит её качество… Хочу дать совет, прислушаться к нему или нет – решит лечащий врач миссис Браун, – я посмотрела прямо в тёмные глаза Кристоферу: – Действуйте осторожно, поскольку сердце ослаблено, а резкий прилив магической энергии может его перегрузить. Предлагаю начать с малых доз, постепенно увеличивая их, параллельно отслеживая изменения через Всевидящее Око.

Глава 8. Не будем откладывать?

– Ну, что же, не будем откладывать, мастер Донован? – повернулся Максимилиан к задумчивому Кристоферу. – Держите, – и протянул ему заветный сосуд с эликсиром из энки. Заведующий с лёгким поклоном взял лекарство и, посмотрев на меня, спросил:

– Леди Элисон, вы используете сложные термины. Любопытно, откуда вы это всё знаете? И можете ли подтвердить теорию практикой?

– Подозреваете, мастер Донован, что я все эти слова сочинила? Придав им таким образом весомости себе же? А зачем мне это? – вопросами на вопрос ответила я. – Считаете, я настолько безрассудна, чтобы рисковать жизнями людей, применяя на них, якобы выдуманные теории? Это даже звучит глупо.

– И тем не менее… Мне бы хотелось взглянуть на ваш диплом, – продолжая сверлить меня тяжёлым взором карих глаз, чуть ли не потребовал мужчина.

– Хватит, – Грей легко встал со своего места. – Чтобы избежать недопонимания в будущем, скажу сразу: леди Элисон похитили, переправили на другой материк и хотели продать в рабство, – с каждым его словом лица присутствующих медленно вытягивались. – Им с Аоки-сан удалось бежать и спастись. Вернуться домой леди Белла не может по ряду личных причин. Но хотела бы найти себе новый дом здесь. На Альбирионе. Я решительно настроен ей в этом помочь. Какие-либо инсинуации в её сторону будут восприняты мной как личное оскорбление, за что последует вызов на магическую дуэль.

Черты лица Максимилиана заострились, в глубине его синих глаз полыхнуло сапфировое пламя.

– Донесите до остальных, – посмотрев на троицу молодых врачей, припечатал он. – Пойдёмте, мастер Донован, дадим настойку миссис Браун. Скорее всего, Том уже приехал, я вчера послал ему записку, чтобы был в лечебнице сразу после завтрака…

И вот мы снова в палате мадам Мэри. Рядом с ней сидел молодой человек лет двадцати восьми, и что-то негромко, мягко ей говорил.

– Том! – окликнул его Грей. Тот мигом развернулся и встал, широкая улыбка озарила добродушное лицо. – Как дела, дружище? – мужчины крепко обнялись, хлопнув друг друга по плечам. – Неплохо выглядишь.

– После твоей вчерашней записки я буквально окрылён! – и столько благодарности в словах и во взоре, что у меня невольно сжалось сердце. Когда дают надежду и не забирают, наоборот, осуществляют мечту – человек мгновенно выныривает из пучины безнадёжности и страха.

– Позволь представить тебе моих друзей: леди Изабелла Элисон, леди Аоки Кайсэй, лорд Кэнсин Цурукава.

Раскланявшись с нами, Том поздоровался с Донованом и тот сразу же перешёл к делу:

– Я изучил все записи, касающиеся энки. По тому, что там написано, следует выпить настойку сразу всю. Но леди Элисон рекомендует поступить несколько иначе – каждый день понемногу.

Заведующий, нужно отдать ему должное, в общих чертах рассказал Браунам мою теорию.

– Том, тебе нужно принять решение: сразу всё, или частями.

– Соглашусь с леди Элисон, – подумав немного, кивнул Том, – не будем спешить. Я не хочу рисковать без повода. Если что, принять лекарство в полном объёме матушка успеет всегда.

– Тогда приступим, – кивнул Кристофер.

Всевидящее око уже было готово к работе. Я стояла в стороне и смотрела за действиями Донована.

Мужчина налил эликсир в мерную ложку на пять миллилитров. Мадам Мэри без колебаний всё выпила. Доктор тут же приложил артефакт к её груди и замер в полной неподвижности.

Я сама не заметила, как задержала дыхание.

– Что-то никаких изменений не вижу… – растерянно произнёс Кристофер, поднял глаза на Макса, стоявшего с другой стороны кушетки.

Том, такой счастливый мгновение назад, буквально на глаз посерел и ссутулился.

– Мадам Мэри, вы что-то необычное ощущаете? – спросил Грей.

– Да вроде всё то же самое… – дрожащим голосом ответила женщина, глаза её были на мокром месте – она едва сдерживалась, чтобы не разреветься.

Максимилиан и Кристофер принялись обсуждать варианты по увеличению дозы лекарства, я внимательно слушала доводы каждого из них, мы все отвлеклись от Мэри.

– Смотрите! – ахнула Аоки, заставив мужчин смолкнуть и недоумённо уставиться на акацукийку, а та, в свою очередь, указала пальцем на миссис Браун.

– Работает! – облегчённо прошептал Том, шагнул к матери и обхватил её тонкую кисть.

Мягкий золотой свет окутал большую часть грудной клетки Мэри.

– Больно, – прошептала та. – Сильно печёт!

Кристофер же, вернув Око на место, снова застыл изваянием.

– Макс, смотри! – отмер он. Грей, перехватив артефакт, вгляделся в него.

– Я не могу вмешаться и обезболить, миссис Браун, – тем временем заведующий обратился к Мэри. – Вам придётся потерпеть. Леди Элисон, – его тёмные глаза вцепились в мои, – вы были правы: дай я пациентке принять всё, что есть, её сердце бы просто не выдержало нагрузки. Спасибо.

Я учтиво кивнула.

Магическое свечение пошло на убыль и вскоре вовсе исчезло. Мадам Браун, облегчённо выдохнув, прикрыла веки и… отключилась. Кристофер тут же проверил, всё ли с ней в порядке, и поспешил успокоить Тома:

– Ваша матушка просто уснула. Не переживай. Её жизненные показатели в пределах нормы.

Я тихо направилась прочь из палаты. Аоки последовала за мной, как и Кэнсин-сан. Мы прошли к симпатичной лавочке, стоявшей в нише у окна. Места хватило для нас с Аоки, Цурукава же просто замер неподалёку.

– Спрашивайте, Кэнсин-сан, – кивнула я ему.

– Изабелла-сама, если бы у вас была магия, как бы вы поступили? Не имея энку, при отсутствии нужных вам инструментов, артефактов и должным образом обученных целителей, – немногословный акацукиец явно давно хотел задать именно этот вопрос.

– Будь я магом, я бы пошла другим путём, – довольно улыбнулась я.

– Расскажете? – загорелись тёмно-карие глаза собеседника жаждой знаний.

– Представьте зерно, из которого может вырасти любое растение, в зависимости от того, в какую почву его посадить. Так и в нашем теле есть особые… назовём их зародышевые частицы. Они находятся в костном мозге и могут превратиться в любую ткань организма – в мышцу, в кость, в кровь. Всё зависит от того, какой сигнал они получат. В случае с больным сердцем можно было бы взять эти частицы и направить их в сердечную мышцу, заставив превратиться именно в неё, заместить новой тканью старую, изношенную. С помощью магии возможно найти эти "частицы", переместить их куда нужно и заставить трансформироваться в то, что необходимо.

– Звучит легко, – нахмурился молодой Цурукава.

– О да, на словах всё просто… – хмыкнула я. – Такие сложные процессы требуют невероятного контроля и огромных энергетических затрат со стороны врача. Один неверный шаг – и мы можем получить не сердечную мышцу, а, например, кость в сердце. Проведение подобной операции предполагает глубокое понимание клеточных процессов доктором, то есть его высочайшую квалификацию.

– И вы смогли бы?.. – благоговейно выдохнул Кэнсин. Я оставила вопрос без ответа – лишь слегка многозначительно прищурилась. – Пусть боги вернут вам вашу силу, Изабелла-сама, – искренне пожелал он. – И тогда, я уверен, этот мир увидит настоящие чудеса!

– Леди Белла! – в закуток заглянул Максимилиан, – можем отправляться в Королевскую канцелярию. Пора вам, вместе с Аоки-сан, получить документы, подтверждающие ваши личности.

– И тест, я очень хочу пройти тест на древность рода, – кивнула я, поднимаясь с лавки.

Глава 9. Королевская канцелярия

Карета Максимилиана полого поднималась по широкой мощёной улице, и, чем ближе мы подъезжали к центру города, тем богаче становились здания: на смену простым домам приходили особняки с колоннами и лепниной. У некоторых были собственные сады: макушки фруктовых деревьев виднелись над высокими каменными оградами.

Королевская канцелярия располагалась в трёхэтажном здании из светлого камня. Его фасад украшали высокие арочные окна и статуи, наверняка олицетворяющие Закон и Порядок. Широкая лестница вела к двум массивным дверям, где дежурили гвардейцы в синей форме с серебряным шитьём.

Всюду сновали люди. Их было даже больше, чем на рынке! Во всяком случае, мне так показалось, когда мы, выбравшись из экипажа, замерли в растерянности перед нескончаемым потоком следующих к входу людей.

– Лорд Грей! – вдруг откуда ни возьмись перед нами возник невысокого роста мужчина с внушительной залысиной. Он вежливо поклонился всем разом, а Максу отдельно и куда ниже и, представившись мистером Рэтом, затараторил: – Прошу прощения, чуть опоздал. Следуйте за мной, всё уже готово. Осталось лишь подписать документы и заплатить государственную пошлину, – весомо добавил он, а в его серо-зелёных блёклых глазах читалась понятная для работника подобного места меркантильность: сегодня клерк однозначно погреет свои загребущие руки. Или уже погрел, но рассчитывает на дополнительную благодарность сиятельного и богатого лорда за расторопность.

Вместо того чтобы встать в очередь, мы её обогнули и подошли к левой двери. Там не было толкотни, и вообще пусто.

Внутри здание поражало простором и строгой элегантностью: высокие потолки, мраморные полы, стены, обшитые тёмными деревянными панелями. В воздухе витал запах бумаги, чернил и какой-то особой чопорности, присущей правительственным учреждениям во всех мирах.

Зала была условно разделена на квадраты: кто-то стоял с квитками у столов, стоявших по периметру дальней стены, и что-то возбуждённо доказывал работникам в тёмных пиджаках; кто-то бегал туда-сюда, явно в поисках каких-то кабинетов, кто-то уверенно шагал на второй этаж, другие вниз. Всё это сопровождалось естественным гулом, шумом и суетой.

Максимилиан же уверенно вёл нас по коридорам, следуя за чиновником. Все, кто встречался нам на пути, почтительно ему кланялись, было заметно – лорда Грея здесь хорошо знают.

Когда я уже думала, что мы никогда не доберёмся до цели, как за следующим поворотом вдруг остановились. От неожиданности я чуть не налетела в Макса, но тот успел меня придержать, вовремя обернувшись. Будто у него глаза были ещё и на затылке.

– Пришли, – подмигнул он и отошёл в сторону, давая мне прочитать:

"Отдел регистрации иностранных подданных", – значилось на дубовой двери золочёными буквами.

В просторном кабинете нас встретил седой клерк в строгом сюртуке. Перед ним на столе лежала внушительная стопка бумаг.

– Мастер Шарль, лорд Грей прибыл, – позвал его мистер Рэт.

Старик поднял глаза: половинки очков на его крючковатом носу равнодушно блеснули в свете настольной лампы, которая почему-то горела, несмотря на лучи солнца, заливавшие кабинет.

– Доброго дня, – проскрипел клерк, едва заметно кивнув. – Документы готовы. Осталось вписать даты и места рождения прибывших, и расписаться.

Он раскрыл какую-то толстую книгу в кожаном переплёте. Каждое слово сопровождалось тычком кривого пальца по желтоватой, шершавой бумаге. Я обратила внимание на его утолщённые фаланги.

– Сильно болит, мастер Шарль? – вырвалось быстрее, чем я успела подумать.

– О, юная леди, я уж привык, – он удивлённо поглядел на меня, приподняв седые кустистые брови.

– Какое-нибудь лечение получаете?

– Раз в неделю непременно хожу на процедуры в КЛ, – проскрипел мужчина. – Становится полегче, но и только. Стар я уже, хворь не убрать, полностью не излечиться.

Я задумчиво на него покосилась, после чего, молча подтянув к себе фолиант, вчиталась в несколько скупых строчек:

"Сей документ подтверждает:

Подданная иностранного государства Изабелла Элисон, рождённая в городе (…), земли (…), в день (…) месяца (…) года (…) от Второго Рассвета, прибывшая в Королевство Альбирион из Империи Акацуки, получает право временного проживания на территории королевства Альбирион сроком на один год с правом продления.

По истечении трёх лет проживания на территории Королевства Альбирион становится его подданной, если не последует иного королевского указа, либо ранее через заключение брака с подданным Королевства Альбирион".

Ниже уже стояла подпись чиновника, рядом с ней шла пустая строка для моего работодателя, и третья была предназначена уже для меня.

– Есть ли у вас вопросы, леди Элисон? – уточнил мастер Шарль.

– Нет, всё предельно ясно, – кивнула я.

– Прошу вас, диктуйте, – клерк вынул из подставки дип-пен, обмакнул его в пузатую чернильницу и замер, ожидая от меня информацию, которую он должен был вписать в пустующие графы.

Я давным-давно придумала не существую в этом мире страну – путешествия в поисках новых материков здесь уже практиковались, но всё же пока оставались пятна, куда ещё никто не добирался.

Скрупулёзно всё записав, старичок отдал перо Грею. Максимилиан размашисто вписал своё имя, и настала моя очередь ставить подпись.

Также нам выдали отдельную грамотку с моими данными и нашими подписями. На белой бумаге, завораживающе переливаясь на свету, стояла крупная печать.

– Этот документ останется у вас, леди Элисон, – старик аккуратно свернул бумагу трубочкой и обвязал её алой лентой.

– Спасибо, – кивнула я, забирая свиток.

Дальше ту же процедуру прошла Аоки, у неё была вымышленная ещё в Акацуки фамилии. Для мужа она мертва, здесь, на Альбирионе, для неё начиналась новая жизнь.

– Желаете пройти испытание на древность рода? – с глухим стуком закрыв книгу, уточнил мастер Шарль.

– Желаю! – решительно ответила я. Аоки, чуть поколебавшись, тоже кивнула.

– Запишу вас на завтрашний день, сразу после завершения Малого совещания в Палате лордов.

"Малое совещание" – значит, без участия Его Величества.

Грей уже рассказал нам о том, как и где всё происходит: в Парламентском дворце Краунхейвена, когда все члены в сборе, претендент касается Кристалла Родовой Памяти (один из древнейших артефактов, сохранившихся со времён Первого Рассвета. Он способен видеть магические нити, связывающие поколения, и устанавливать древность рода по силе этих связей), после чего тот загорается определённым светом.

Золотое сияние ближе к алому – древнейшие роды Первого Рассвета, кровь королей, золотистое без красных оттенков – древнейшие роды Первого Рассвета. Серебристое – благородные семьи раннего Второго Рассвета. Синее – молодая аристократия (не старше трёх столетий). Зелёное – дворянские роды без древней истории. Фиолетовое – кровь простолюдинов.

Мы вежливо распрощались с мастером Шарлем и покинули кабинет.

– Вы снова удивляете, – шепнула я Максимилиану.

– И чем же? – притворился тот ничего непонимающим.

– Разве так бывает: приходишь, расписываешься и уходишь. Всё заняло, считай, десять минут. Отвечу: в подобных местах такое что-то за гранью фантастики.

– Вы явно близко знакомы с бюрократической системой, – усмехнулся Грей.

– Увы, – вздохнула я.

– Да, я отдал нужные распоряжения ещё вчера. Когда есть прикормленный человечек, жизнь становится в разы легче, – негромко добавил он, многозначительно покосившись на прытко шагающего впереди мистера Рэта.

После Грей оплатил госпошлину, и мы, наконец-то, покинули этот муравейник.

– Чем хотите заняться сегодня? Предлагаю обновить ваш гардероб, леди, – и посмотрел на меня вместе с Аоки. – Аоки-сан, я понимаю, что вы привыкли к другим нарядам. Но сейчас вы в иных условиях. То же самое касается и вас, Кэнсин-сан. Но я не настаиваю.

– Максимилиан-сама, я бы хотел носить только то, к чему привык, – отрицательно качнул головой мой ученик.

– Ваше право. Но, поскольку ваши вещи остались в порту Рюсейто, закажем одежду и для вас.

– Благодарю, Максимилиан-сама. Я сам за всё заплачу, монеты остались при мне. Дядя обещал снабжать меня деньгами раз в три месяца, поэтому занимать не придётся.

Я посмотрела на молодого Цурукву, а ведь он симпатичный малый. Экзотическая внешность, высокий рост, острый пронзительный взгляд тёплых карих глаз – вскоре, я уверена в этом, у него от девушек отбоя не будет.

Глянула на Аоки. Но она всё это время оставалась равнодушна к молодому земляку. Относилась к нему чисто по-дружески, или как старшая сестра к брату. Впрочем, подруга так много пережила, что ей точно не до любовных утех и завязываний новых отношений.

– Я хочу носить наряды, принятые в Альбирионе, – подала голос Аоки. Я удивлённо на неё покосилась, возможно, ей будет так легче адаптироваться? Отринув прошлое, чтобы ничего не напоминало о пережитом? Не знаю.

– Тогда решено! – кивнул Макс. – Едем к модистке, мадам Генриетте Лавлейс. Уверен, она сможет пошить гардероб по вашему вкусу. Главное, чтобы ваши желания оставались в рамках принятой здесь моды, – он говорил и при этом смотрел только на меня.

Ох уж эти его многозначительные взгляды! В них так и читалось: "Леди Белла, я знаю о вас всё!".

– А после салона модных платьев предлагаю посмотреть дома, где вы сможете жить с комфортом.