Kitobni o'qish: «Декабрец! Отборное новогоднее чтиво», sahifa 4
Ламповый джинн
Елена Попова
vk.com/popova_ee
Зоя корпела над конспектом в читальном зале университетской библиотеки. Предыдущая группа сказала, что препод по экономике – зверь. Спрашивает не по конспекту и даже не по учебнику, а заваливает на вопросах статистики, которые можно найти только в журнале «Экономика и финансы». Привыкшая показывать отличные результаты Зоя, не раздумывая, отправилась в библиотеку. Однако по пути она поддалась неожиданному порыву, зашла в «Детский мир» и совершила покупку, о которой сейчас очень жалела.
Покупка не давала ей покоя, анализ рынка ценных бумаг никак не хотел умещаться под модной стрижкой. Зоя поправила челку, свалившуюся на глаза. Еще совсем недавно Зоя была обладательницей потрясающей косы, уложенной венцом вокруг головы. Она давно мечтала отрезать косу, но маме нравилась Зоя с косой. На все попытки девочки договориться и сделать хотя бы короче мама неизменно отвечала:
– Такую косу отрезать грех. Ты ее всю жизнь растила, сколько сил на нее положили, а ты за пять минут отрезать хочешь. Отрежешь, сама же плакать будешь. Да и вообще, тебе с короткой стрижкой не идет.
Спорить с мамой у девочки не хватало смелости, тем более у мамы было больное сердце, и расстраивать ее было нельзя. Зоя много раз представляла, как она «нечаянно» избавляется от косы. Может, зацепиться в школьной раздевалке за крючок, чтобы коса оторвалась? Зоя попробовала, запуталась, пришлось звать на помощь одноклассниц.
Мама поругала, заботливо расчесала колтун, а Зоя поняла, что сказка про Рапунцель – не такая уж и сказка. И что по ее косе принц вполне мог бы забраться в башню. Она даже представляла, как ее переедет поезд. Не Зою, конечно, а косу. Но не могла себе представить, как это может произойти, просто мечтала, чтобы тяжеленная коса наконец-то исчезла. В одиннадцатом классе, прямо под самый Новый год, Зоя обнаружила у себя под мышкой непонятный прыщик, мама посоветовала прижечь его зеленкой. Зоя аккуратно взяла флакончик в правую руку, ватную палочку в левую, обмакнула палочку пузырек и подняла руку, чтобы добраться до злополучного прыщика, и вылила весь запас зеленки себе на голову.
Мама не поверила в случайность, не ругала, молча отвела дочь в парикмахерскую. Обсудила с мастером прическу. Долго не разговаривала с дочкой. А потом Зоя случайно увидела, как мама, сидя на кровати, гладит отрезанную косу и беззвучно плачет. Сердце девушки сжалось от любви и сожаления, и она поклялась, что больше никогда, ни за что на свете не расстроит маму.
Мама у Зои не была строгой, просто она всегда знала, что для Зои лучше. С кем дочери лучше дружить, какое платье выбрать для выпускного, в какой институт поступить. Девочка росла послушной, училась отлично – голова у нее была светлая, а друзей не было, так что ничто ее от учебы не отвлекало. Для разностороннего развития, по настоянию мамы, Зоя посещала художественную школу. Пейзажи, натюрморты, композиции, ракурсы – все вызывало в девочке восторг. Но особенно ее завораживали портреты.
Когда Зоя сообщила своему преподавателю по живописи, что поступает на факультет экономики и управления финансами, то Елена Васильевна, несмотря на природную скромность, пошла к маме своей воспитанницы. Педагог была убедительна, она рассказывала о том, что Зоя рождена для живописи, что ее чувство цвета и формы совершенны и у каждого созданного Зоей портрета есть душа. Но мама была непреклонна:
– Рисуя портреты, на жизнь не заработаешь, а бухгалтер – это настоящая профессия. Если уж так хочется рисовать, то вполне можно это делать в свободное от работы время.
Мама Зои всегда была практична. В отличие от нее, девочка витала в облаках, не была приспособлена к жизни. В школе постоянно что-то теряла, то сменку, то физкультурную форму, однажды вернулась домой без школьного рюкзака – забыла на горке, на которую пошла с подружками после школы. Макароны у Зои убегали, яичница пригорала.
Поэтому, когда пришла пора поступать в институт, мама всерьез озадачилась поиском подходящего жилья для дочки в областном центре. В общагу нельзя – там опасно, да и не справится Зоя с самостоятельным ведением хозяйства. Из Осинников в Кемерово каждый день не наездишься. В итоге нашла комнату у энергичной бабушки, далековато от института, но зато экономно для бюджета.
Девушка прикоснулась к коробке в рюкзаке, и ее сердце сжалось. Там в коробке лежало запретное. То, что она пообещала сама себе никогда не делать, чтобы не расстраивать маму. И то, что мама этого не узнает, успокаивало мало.
Зоя отчаянно хотела праздника. Учеба давалась невероятными усилиями, несмотря на все старания, в зачетке появлялись тройки. Отношения с одногруппниками не складывались, она чувствовала себя одинокой, потерянной, глупой. Вот и сегодня, вместо того, чтобы готовиться к зачету, ходила, как маленькая, по «Детскому миру» в поисках новогодней гирлянды. Мама гирлянды не одобряла и никогда не разрешала. На елке были только безопасные пластмассовые шары и игрушки. Никаких опасных петард, хлопушек, гирлянд и прочих пожароопасных фейерверков.
Гирлянда в недрах рюкзака обжигала Зою предательством, но стоило ей только закрыть глаза, как она вспоминала тот самый Новый год с папой. Ей пять. В доме пахнет счастьем, елкой и салатами. Мама все время смеялась, папа шутил. Они все вместе запускали салют. А под елкой, радостно мигающей разноцветными огоньками, Зоя нашла следы Деда Мороза и настоящие акварельные краски, кисточки и огромные листы акварельной бумаги. Папы не стало всего через три месяца. Глупое ДТП: возвращался вечером с работы, на пешеходном переходе пятнадцатилетний пьяный школьник, угнавший у отца джип, чтобы похвастаться перед друзьями, не заметил его. Смерть наступила мгновенно.
С тех пор Зоя с мамой остались одни, мама разучилась смеяться и стала бояться всего на свете. Со временем некоторые страхи ослабевали, некоторые становились сильнее. Но страх перед гирляндами был непреодолим.
И вот теперь вместо фьючерсов у Зои в голове мигали разноцветные огоньки.
Удивляясь сама себе, девушка закрыла конспект, убрала его в рюкзак и отправилась домой. Взлетев на пятый этаж, скинула парку в прихожей и в шапке и ботинках отправилась в свою комнату.
– Глафира, привет! – поздоровалась она с фикусом, который никак не хотел вести себя как фикус. Не зеленел новенькими бодрыми листочками, а желтел, чах и, несмотря на ежедневный полив, выглядел как ободранный дворовый кот.
– Сегодня ты будешь моей елочкой, – сказала Зоя, нежно погладила листочки, аккуратно распаковала коробочку и нарядила фикус в новогоднее разноцветье.
Только после этого отправилась разуваться, мыть руки и ставить на плиту чайник. Нужно было садиться, повторять материал, зачет ведь никто не отменял.
– Вот бы сдать зачет, как надо, – вздохнула Зоя. Она сидела на диване, завернувшись в одеяло и любуясь огоньками. В ногах у нее лежал пригласительный на выставку известной художницы. Зоя когда-то мечтала учиться у нее, даже вступительные работы нарисовала. Но, посоветовавшись с мамой, выбрала практичную специальность. Зоя еще раз вздохнула и убрала пригласительный под подушку.
– Нечего ерундой страдать, надо готовиться! – поучительно сказала она сама себе маминым голосом и решительно открыла конспект.
В это время маленький ламповый джинн довольно хихикнул. Волоски из бороды он не выдергивал. Это враки про бороду. Да и не было у него еще бороды, он как раз писал выпускную работу на тему новогодних желаний. А как выполнять желания, если сам ты ростом с маковое зернышко и магических сил у тебя столько же? Но вот желания на уровне химических реакций в организме – это сколько угодно. Поэтому он записал магическую формулу, которая изменит проводимость нейронов как раз в период зачета, и Зоя сдаст его, как надо.
Наутро Зоя, собираясь в институт, пожелала Глафире отрастить новые листочки и приободриться. Придя домой, она обнаружила бодрое растение, с новорожденными зелеными листочками, и могла поклясться, что фикус хитро улыбается и машет этими самыми листочками.
С тех пор стали происходить с Зоей чудеса. С одногруппниками стало легко общаться, и темы общие нашлись. Кофе по утрам не убегает, яичница не пригорает, даже котлеты не угольно-черные получаются.
Вот только зачет она завалила. И два экзамена. Готовилась, как всегда, знала все, но, как только выходила отвечать, как будто мозг отключался. Не знания, а чистый лист, ни одного термина вспомнить не может! Хотела к маме уехать, но решила: раз все так плохо и придется ей все равно возвращаться, так хоть на выставку сходит.
Джин еще раз приободрился, добавил адреналина в кровь, дофамина, и вот Зоя уже увлеченно разговаривает со своим кумиром и не заметила, как они уже обсуждают цветовые решения в известных картинах и удивляются схожести взглядов. Тем же вечером они вместе рассматривали папку с портретами, которую Зоя рисовала только для себя. А следующий семестр она уже училась в художественном училище и одновременно сотрудничала с несколькими типографиями. Была абсолютно счастлива, увлеченно работала, легко училась. И мама, поволновавшись и поохав, приняла выбор дочери и поддерживала ее.
А джинн получил пять с плюсом за хорошо выполненную работу, и его повысили. Теперь он живет в настольной лампе и ждет, кто же загадает очередное желание, которое ему будет по силам исполнить.
Волшебная селедка
Лорелин Озерная
vk.com/lorelin2000
Сгущались сумерки. За окном, несмотря на конец декабря, накрапывал дождик. Марина хлопотала на кухне, пререкаясь с мамой.
– Да хватит тебе уже возиться с едой, вон, сколько всего наготовила, и для кого? Пойди лучше, себя в порядок приведи. А то не понравишься хахалю своему.
– Мама! – Марина закатила глаза. – Ну вот, всегда ты так. Даже в мой день рождения не можешь без своих глупостей.
Девушка взглянула на часы:
– Уже полпятого, скоро Юра придет! Все, я побежала краситься.
Пожилая женщина вздохнула ей вслед:
– Я ж тебе добра желаю, дуреха. Ну не нравится мне твой ухажер, хоть убей. Скользкий он какой-то.
– Почему? Он симпатичный, внимательный. В банке работает и машина у него хорошая, – голос Марины, доносящийся из глубин квартиры, стал мечтательным.
Людмила Петровна ничего не ответила дочери. Прикрыв дверь кухни, она склонилась над большим красивым салатником, в котором радовала глаз селедочка под шубой. Женщина водила над главным блюдом руками, а ее губы беззвучно шептали слова заговора.
Когда нарядно одетая и накрашенная Марина заглянула в кухню, мама как ни в чем не бывало нарезала хлеб для застолья. Увидев дочь, Людмила Петровна улыбнулась:
– Какая ты красавица! Вроде бы все готово, – она оглядела стол. – Я пойду.
– Разве ты не останешься? А мой день рождения? – Марина явно удивилась.
– Ты уже совсем большая, как-никак, двадцать восемь лет, – улыбнулась мама. – Не хочу тебе мешать. Вот Новый год – да, семейный праздник. Его-то вместе и отметим.
Без пяти шесть раздался звонок в дверь. Марина, напоследок взглянув в зеркало и убедившись, что все в порядке, бросилась открывать. На пороге стоял совершенно мокрый Юра с огромным букетом роз.
– Ужасная погода, – недовольно пробурчал он, вручая имениннице бордовые цветы. – Двор весь заставлен, припарковаться негде. Пришлось машину на углу дома оставить. Пока до твоего подъезда дошел, вымок до нитки.
Марина засуетилась вокруг гостя: повесила сушить куртку, принесла сухие носки и теплые тапочки. Юрий поморщился, но промокшие ноги мерзли, и пришлось надеть то, что было.
– Пойдем за стол, – миролюбиво пригласила Марина.
На красивой скатерти с новогодним узором из снежинок были расставлены в строгом порядке тарелки с салатами, блюда с бутербродами, канапе. В центре стола возвышался огромный хрустальный салатник – «фирменная» селедка под шубой.
Юрий открыл шампанское и разлил его по бокалам. Обсохнув и согревшись, он заметно подобрел.
– Мариш, ты замечательная девушка. Красавица, хозяюшка. С днем рождения!
Марина улыбнулась:
– Что тебе положить? Хочешь селедочки? Это наш фамильный рецепт, ты такое никогда не пробовал.
– Выглядит аппетитно, – Юрий улыбнулся в ответ.
Марина, положив порцию сельди на тарелку, протянула ее своему кавалеру. Юра неловко двинул рукой, тарелка накренилась и розовая майонезно-свекольная шуба приземлилась точно на его аккуратно отутюженные брюки.
Ахнув от ужаса, хозяйка побежала за полотенцем.
– Сейчас, сейчас, ототрем.
Юра вздохнул – теперь останутся пятна, придется нести костюм в химчистку, тратить время и деньги. Но тут же взял себя в руки и постарался улыбнуться:
– Ничего страшного. Жаль только, что я так и не успел попробовать твое коронное блюдо. Давай я сам, я аккуратный.
Юрий зачерпнул «шубу» столовой ложкой и положил на тарелку. Потом, взяв ломтик хлеба, принялся есть. Но буквально сразу сморщился и закричал:
– Что ты туда положила? Перец? Чеснок? Аджику? Это невозможно есть!
Марина удивленно смотрела на своего возлюбленного. Оказывается, он умеет кричать и ругаться. А казался таким идеальным…
– Нет, я ничего острого не добавляла – у мамы гастрит. Просто сельдь и овощи с майонезом.
Юра вскочил из-за стола:
– Мама то, мама се! как же она мне надоела, мама твоя. Во все нос сует! Она умудряется все испортить даже на расстоянии!
Шокированная Марина наблюдала за Юрой, вытаращив глаза. Таким его она еще никогда не видела. Вот дура, надеялась, что Юрочка ей предложение сделает наконец-то…
За окном раздался шум. Юра обернулся и заорал еще громче:
– Вот черт! Моя машина! – Эвакуатор увозил красивую юрину иномарку. – Да что же за день такой сегодня! Зачем я только к тебе приехал! Пропади ты пропадом со своим днем рождения!
Выпалив все это на одном дыхании, Юра выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью.
Марина осталась в одиночестве стоять у окна. Она едва не плакала. Ну почему, почему именно ей так не везет? Все подруги давно замужем, а она все живет с мамой. Юра казался таким солидным женихом, всегда дарил дорогие подарки, был вежливым и обходительным.
– Из-за какой-то несчастной селедки моя личная жизнь накрылась медным тазом! – Девушка разрыдалась.
Потом, успокоившись немного, решила позвонить маме.
– Он психанул и убежал! Сказал, что мою селедку под шубой есть невозможно!
– Ушел – туда ему и дорога, – Людмила Петровна была удивительно невозмутима. – А ты-то сама пробовала селедку?
– Нет, еще не успела…
– Ладно, не плачь, я скоро вернусь, расскажешь, что к чему.
В ожидании матери Марина ковыряла вилкой салат, оставшийся на тарелке. Правда, что ли, попробовать эту шубу злосчастную?
Марина поднесла вилку ко рту, зажмурилась и…
Ощутила божественный вкус. Легкая, воздушная шуба, слегка соленая селедочка буквально таяла во рту. Настроение стало понемногу улучшаться.
Когда Людмила Петровна открыла дверь и вошла в квартиру, Марина уже не плакала.
– Мама, ты оказалась права. Как я раньше не замечала, что у него отвратительный скандальный характер?
Пожилая женщина улыбнулась:
– Даже у селедки под шубой глаза есть. А если слова специальные сказать, человек, попробовавший ее, обязательно сущность свою проявит, и себя во всей красе покажет. Ты же словно в розовых очках ходила – ничего вокруг не видела. Вот я и решила тебе помочь немного.
Марина хотела возмутиться, но передумала. Поставила чайник и достала торт.
– Мам, давай чай пить, у меня же день рождения, в конце концов.
На следующий день контейнер с селедкой девушка взяла с собой на работу. В обеденный перерыв устроилась за столиком на офисной кухне. Но не успела она снять крышку с пластиковой баночки, как к ней подсел Миша – менеджер из соседнего отдела.
– Что это у тебя там, селедочка? Пахнет изумительно! Угостишь?
Марина вначале опешила от такой наглости. Потом вспомнила вчерашний разговор с мамой и хитро улыбнулась:
– Давай тарелку. Но предупреждаю сразу – блюдо на любителя!
Миша ухмыльнулся в ответ:
– Накладывай.
Разделив порцию пополам, коллеги начали есть. Марина напряженно наблюдала за Михаилом – вдруг тоже скажет, что несъедобно? Однако он, как ни в чем не бывало, уплетал селедку с выражением полного блаженства на лице. Опустошив тарелку, Миша улыбнулся:
– Спасибо, Марин, невероятно вкусно! Неужели ты сама готовила? Это ж просто кулинарный шедевр!
– Да ладно тебе, шедевр, – засмеялась польщенная Марина.
– Теперь я твой должник. Хочешь, в кафе сходим вечером? Я приглашаю.
Марина согласилась. Вечер прошел прекрасно.
Провожая девушку домой, Михаил рассказывал ей разные смешные истории. Марина слушала и улыбалась. Миша оказался невероятно милым. Он был в отличном настроении, невзирая на слякоть под ногами и моросящий дождь.
– Кстати, где ты Новый год будешь встречать? – вопрос озадачил Марину.
– Дома, с мамой. Это ж семейный праздник, – однако в голосе девушки слышалась легкая грусть. – А ты?
– А я один, – Миша тоже погрустнел.
– Хочешь, приходи к нам, – предложила Марина. – Вместе будет не так скучно.
– Приду с удовольствием. Но с одним условием.
– С каким? – встревожилась Марина.
– Ты приготовишь селедку под шубой, – рассмеялся Михаил.
Суета
Ольга Токарь
vk.com/olga_tokar2014
Если день не задается, то это происходит именно с утра. Вот скажите, почему бы паршивым не становился только вечер? По крайней мере, через пару часиков можно лечь спать, а наутро – новый день, новые возможности.
Лизу разбудило негромкое переругивание родителей. К высоким ноткам голоса матери иногда примешивался оправдывающийся басок отца.
Каждое утро 31 декабря наступало именно в такой тональности.
– Сережа, ты убрал холодец на балкон?
– Ой, Ритуся, забыл, бегу-бегу!
– Ты инфаркта моего ждешь? Быстрее, мне нужны свободные полки в холодильнике. Заливная рыба готова стать королевой стола. Но с твоей расторопностью она будет готова лишь к Рождеству.
Лиза уютно закуталась в одеяло. За окном бушевала настоящая вьюга. Снег мелкими крупинками бил в окно, ветер убаюкивал тоненькими завываниями.
Резкий хлопок входной двери вывел Лизу из сладкой полудремы.
– Серж, возьми мою шубку и повесь. Подальше от батареи! Что ты за олух! Я же сказала: по-даль-ше!
О нет, прибыли бабушка и дедушка, мамины родители. В этот раз слишком рано! Сейчас ворвутся в комнату, и можно забыть про мармеладные сны. Ну почему приготовление к Новому году превращается каждый раз в стихийное бедствие?! В детстве это хотя бы окупалось подарками. А теперь что?! Сюрприз заранее обговорен и взят в кредит. Вся эта семейная суета ужасно раздражала Лизу.
А бабушка, как всегда, подарит пижаму с символом года.
– Ну что, Михалыч, принес? – за дверью послышался папин жаркий шепот.
– Главное – закусить, иначе спалимся, – ответил погромче дедушкин голос.
Лиза села в кровати, с удовольствием потягиваясь.
– Лизонька, ты еще в кровати?! – бабушкин фальцет был способен вывести из забвения самого фараона. – Деточка, от долго лежания образуются морщины.
В комнату вплыл аромат мороза, смешанного с тонкими нотками сирени.
Наверное, ты, милая ба, целыми днями валяешься, по-другому не объяснить сей удивительный процесс старения.
– Милая Эжени, ты просто пример для молодежи, уже встаю! – с трудом скрывая раздражение, протянула Лиза.
Бабушка ненавидела, когда ее называли бабушкой. Наверное, она считала, что это единственный способ догадаться о настоящих цифрах в ее паспорте.
В это время мама метала блюда, словно лосось – икру в нерест. С большим сопротивлением окружающей среды в виде родителей и мужа, но с огромным энтузиазмом, будто жизнь во вселенной зависит от правильно охлажденного холодца и индейки, зафаршированной по фирменному рецепту тети Аси.
– Ма-а-ам, а что у нас на завтрак?
– Лиза, ты уже большая девочка, свари овсянку, – мама вытерла руки о фартук.
– А можно лимонный пирог?
– Нет, конечно! Это на Новый год! – мать многозначительно подняла указательный палец, красный от свеклы.
– Вообще-то, правильно плотно завтракать, а не лопать всю ночь!
Лиза налила кипяток в кружку и обмакнула туда чайный пакетик. Напиток моментально окрасился в насыщенный цвет.
– Риточка, а почему у вас елка до сих пор не наряжена? – воскликнула в гостиной бабушка.
– Мамочка, у тебя совершенный вкус, даже Рафаэль плачет под подушкой. Это дело мы оставили тебе! – крикнула из кухни мама.
– Сережа, ты так и не повесил несчастные игрушки?! – мамин шепот разорвал тишину туалета, где пыталась уединиться Лиза.
Ага, все понятно, родаки – в ванной.
– Милая, я повесил! Видимо, они затерялись среди мишуры.
– Тебе даже этого нельзя доверить, ты же знаешь маму!
Громко хлопнув дверью, мама унеслась в свое царство кастрюль.
Через минуту в ванной послышался сдавленный шепот деда.
– Серега, бросай свой дождик, давай наливай, пока моя мегера занята этим колючим монументом, – крякнул Никита Михайлович. – Хорошо хоть зятек у меня золотой!
– Рита, это никуда не годится! – воскликнула Евгения Марковна. – Куда запропастился Серж, он унес всю мишуру.
Из ванной показался слегка взлохмаченный Сергей.
– Ну наконец-то! Давай наряжать эту несчастную ель. Пока что у нее вид, как с помойки.
Вдохновленный тестем зять решил отстоять права дерева, а также свои.
– Евгения Марковна! Дерево – просто прекрасно.
– Уж изволь, ей место на помойке, у тебя просто нет вкуса.
Взбудораженные эстетические вкусы Сергея решили выступить ультимативно. Он схватил дерево. Потащил к окну, пихая сопротивляющуюся ветками ель на морозный воздух.
– Риточка, Серж сошел с ума! Он хочет лишить нас праздника!
– Зато бомжи порадуются, – красный Сергей с остервенением пихал дерево в окно.
Окрик жены слегка отрезвил мужа:
– Сережа! Ты так и не убрал холодец на балкон!
Голова в бигудях просунулась в дверной проем.
– А что здесь, собственно говоря, происходит?
– Ничего, милая, примериваюсь, как лучше выкинуть дерево после праздников, в дверь или в окно, – отряхиваясь от иголок, пробормотал муж.
Оставив тещу наедине с погромом, мужчины унесли-таки несчастный холодец на морозный балкон.
Вечерело, Лиза сидела в наушниках, чтобы не слышать бодрое переругивание старших членов семьи. Возле ног уютным шерстяным клубком примостился кот.
В комнате пахло мандаринами и горячим шоколадом, и совсем не хотелось выходить провожать старый год и встречать новый. Гирлянда гипнотически подмигивала бледными огнями. Что за странные традиции: голодать весь день, валиться с ног от усталости, чтобы через пару дней выкинуть половину салатов на помойку.
Нет, ей этого не понять. Лучше пойти на улицу. Запихнув под подушку обертку от ириски, Лиза тихонько оделась, заглянула в гостиную, где сидела родня, отмечавшая уход старого года, произнося ничего не значащие тосты.
Убедившись, что все более-менее мирно, она пошла на улицу.
Метель утихла, теперь с неба падал крупный пушистый снег. Казалось, что жизнь остановилась, замерла в раздумье: делать шаг в следующий отрезок времени или нет? Лиза поймала языком снежинку и загадала желание.
На улице было пусто, мимо проносились редкие прохожие, спеша за стол к своим близким. Тишину улицы нарушило тоненькое мяуканье. Оглядевшись, девочка увидела рыжую кроху. Котенок сидел одиноко на холоде и плакал, кидаясь к каждому человеку. Но люди в суете пробегали мимо и не замечали малыша.
Она взяла в руки хрупкое тельце и засунула под куртку. Котенок благодарно заурчал, цепляясь коготками за шерстяную кофту.
Лиза тихонько побрела в сторону дома. Ей нестерпимо захотелось показать котенку свою семью. Ее родные – немного сумасшедшие, но вся эта суета, похоже, и есть самый настоящий, теплый дом, который так нужен сейчас найденышу.
– Пойдем домой, милый, – пробормотала Лиза котенку.
