Прекрасный русский язык, блестящие метафоры. Любовь, талант, бездарность, закулисные интриги! Герои люди со сложными судьбами, в поисках ответов на главные для себя вопросы. Читайте и получайте удовольствие!
Поначалу мое внимание эта книга привлекла своей обложкой, но когда я погрузилась в прочтение для меня настал тот редкий случай когда совсем не хотелось расставаться с книгой. Сюжет интригует и возбуждает внимание. Немного позже я приобрела книгу в печатном формате и перечитала смакуя каждую букву.
интересная, непредсказуемая, тонкая история о мире Театра, о любви, о жизни в целом. Людям, причастным к театру будет очень интересно её прочитать)) и тем, кто очень любит Театр тоже рекомендую к прочтению) очень бы хотела увидеть экранизацию этой книги!
«Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актёры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль...» Уильям Шекспир
История разворачивается в одном московском театре. Молодому актеру Александру, который, безусловно, мнит себя достойным большего, дают второстепенные (в лучшем случае) роли. Но наступает тот светлый день, когда режиссер предоставляет малоизвестному актеру показать себя во всей красе. Грядет премьера спектакля «Ромео и Джульетта» и именно в ней и будет участвовать Александр, в главной роли, в роли … Джульетты! И раз уж речь зашла о бессмертном произведении Шекспира, Вы сразу понимаете, что не обойдется без любви. Но считать ли эту книгу только любовным романом? Решать только читателю. Александру же остается решать насмешка ли все происходящее? Неужели судьба решила улыбнуться ему? Об этом Александр, равно как и читатель, узнает со временем. А пока – вперед, навстречу новым репетициям, новым завистникам, новым сомнениям! Это книга не только о жизни театра, но и о театре в нашей жизни!
«Когда и кто выпустил закон, что театр может пребывать только в определенном для него здании? Кто его туда заточил? ... Ибо было сказано: играйте только на сцене! А я говорю Вам: выпустите театр из душного помещения! Было сказано: театр должен знать свое место! А я говорю вам: нет такого места, куда театр не имеет права проникнуть!»
Ведь в грядущей постановке, роковой постановке, замешаны не только амбиции и страхи Александра-Джульетты. В игру вовлечены и именитые актеры театра, и «новопреставленные». Здесь же решается вопрос главенства над умами и душами режиссера и священника. И во всем этом прикрывает их «недоолигарх». И становится очевидным, что одни – играют на сцене, другие – в жизни. И с каждой новой строкой определить, где театр, а где реальная жизнь, где герои произведения одели маски, а где искренны перед лицом публики, становится все труднее. От того еще интереснее читать. Оттого жадно накидываешься на каждую новую строчку, главу, действие. Ты ждешь разоблачения, ищешь разоблачения, жаждешь его. Все алчные, двуличные, корыстные и самовлюбленные должны быть выведены на чистую воду. Это поистине прекрасное произведение, когда читатель не может не сопереживать героям произведения. Хотя кому стоит больше уделить внимания в этом вопросе тоже тяжело решить. И пусть многие далеки от театра, от театральных событий (и снаружи и внутри). И безусловно в книги есть очень тонкие намеки и высмеивания, которые будут понятны лишь избранным. Но, так или иначе, каждому будет близок этот роман, каждый надет героя, за которого захочет умереть или убить! «Театральная история» - зарисовка на тему современного мира. Где людьми правят деньги, где каждый борется за власть любыми доступными методами, где прикрываются духовными и человеческими ценностями ради своего собственного блага, где давно забыли, что есть «МЫ», где больше нет места настоящей любви. Она же («Театральная история») о мечтах/планах/надеждах, о страхах и неуверенности, в то же время о смелости решений и действий, о жажде любви, о жизни и смысла в этой жизни. Книгу советую всем, кто любит легкое, красивое и богатое повествование. Кто давно ищет современного автора, книгу которого можно перечитывать вновь и вновь. Кому нравится легкая сатира над миром, который нас окружает. И кто готов со всей серьезностью принять участие в противостоянии духовного и материального мира.
Вышло уже третье издание романа. Автор с удовольствием ездит по стране (и не только) с презентациями. Журналист, театральный критик, ученик Натальи Крымовой, он однажды стал писателем и подарил русской литературе блестящий роман (а грядут еще два). Много текста здесь связано с тем, что еще больше было написано для журнала «Театральный мир». Недвусмысленная гражданская позиция Соломонова превращает серию саркастических театральных анекдотов в высказывание, которое изящно останавливается на границе с памфлетом. Соломонов препарирует закулисье в самом невероятном правдоподобии. В московском знаменитейшем театре лучший режиссер страны задумывает поставить «Ромео и Джульетту», в котором главных героев бы сыграли ведущий актер и неприметный статист. В результате затея превращается в жуткую фантасмагорию с детективом, насилием, провокациями и расстройством психики. Конечно, в первую очередь здесь чудится атмосфера Булгакова, в стиле – афористичность Аверченко и Венедикта Ерофеева. Стоит ли называть череду русских классиков, кто сделал сны своих героев хрестоматийными, и чье влияние можно уловить в кошмарах главного героя Александра? А маленькие толстенькие пальцы режиссера Сильвестра Андреева – не привет ли анатомическим рифмам Гончарова? Но все эти аллюзии зависят от пристрастий читателя. Литературная тонкость романа в том, что, ловя призрачные отголоски писателей прошлого, ты понимаешь – перед тобой совершенно самодостаточное произведение большой русской литературы. Произведения о том, что сегодняшняя российская действительность – это спектакль, который срывается накануне премьеры. Притягательность романа и в том, что Соломонов создает мифологию театра, которая постмодернистски прячется за иронию. Гениальность ведущего актера Преображенского и режиссера Сильвестра – такая же необъяснимая аксиома, как и композиторский дар Адриана Леверкюна. Впрочем, читатель должен также на веру принимать и неталантливость других театральных персонажей. Театральная иерархия поверяется разнообразными житейскими ситуациями, в которых Соломонов проявляет репортерскую наблюдательность, родственную театральной критике. И эти наблюдения могут отозваться эхом – крошечная сцена в кафе с плюющими в тарелку официантами не менее сценична, чем грандиозная кульминация романа, которая разрывает в сознании читателя границы драматургически-театральной условности. Еще задолго до громких театральных скандалов со спектаклями Константина Богомолова и Тимофея Кулябина, накануне провокации Pussy Riot, Артур Соломонов буквально предсказал все эти события. Нафантазированный спектакль Сильвестра Андреева, в котором Ромео и Джульетту бы сыграли мужчины, а католический монах обращен в буддийского в исполнении карлика из ТЮЗа, вызывает мелочный гнев со стороны священника. Несмотря на то, что писатель доводит образ отца Никодима почти до шаржа, обрушивая на него сатирические кары в финале, не всё так однозначно с вмешательством церкви в дела искусства. Из театрального генотипа не выкинешь его мистериально-религиозное происхождение. А потому желание отца Никодима создать православный театр вполне исторично – достаточно вспомнить средневековое противостояние церкви и бродячих артистов. У Соломонова проскальзывают темы стяжательства, ханжества, но главной движущей силой становится жажда власти. Власть над безликой толпой зрителей, которую время от времени персонажи философски характеризуют. И действительно, сложно представить себе силы более влиятельные, чем актерское искусство и проповедничество. Похороны актера, превращенные двумя антагонистами – режиссером и священником – в поле битвы, наследуют и старинным фарсам, и революционным митингам, и мифологическому интеллектуальному сражению, за которым наблюдает злобное божество, Ваал, он же покровитель театра и церкви, бизнесмен Ипполит Карлович. Его фигура, пожалуй, единственная, кому в романе не досталось ни капли сочувствия. Шекспировские лирико-карнавальные нотки не дают даже на секунду поверить в то, что человеку, переступившему грань искусства и обыденности, удастся выдать маску за подлинное лицо. И все же писатель не отдает победу ни в чьи руки, отлучая персонажей и от церкви, и от театра. В романе «Театральная история» Артур Соломонов интеллектуальным, пристрастным, искрящимся слогом сочинил спектакль, который и сам же отрецензировал равно захватывающе и убедительно на всех стадиях. Явление, прямо сказать, уникальное для литературы. Драматургически расчётливый, роман насыщен афористичными языковыми находками. Сейчас, когда театр оказался в сфере общественного внимания, публицистическая непримиримость Соломонова оказывается пророческой. Правда, финал «Театральной истории» достаточно оптимистичный, чего не скажешь о действительности.
Олень подстреленный хрипит, Лань, уцелев, резвится. Тот караулит, этот спит — И так весь мир вертится.
У. Шекспир «Гамлет» (перевод Михаила Лозинского в пересказе Аркадия Велюрова)
Когда-то британский бард поймал человечество в когнитивную ловушку, объявив мир театром, а женщин и мужчин в нем — актерами. Психологи с социологами неоднократно подтверждали: да, все так, каждый не одну играет роль. И все это не на каком-нибудь возвышенном, а на вполне житейском уровне. Между тем десять лет назад драматург, театральный критик и журналист Артур Соломонов, наследуя булгаковской традиции, с легкой постмодернистской улыбкой разыграл собственную рекурсивную партию. Он написал роман об одной московской постановке, представив не мир моделью театра, но театр моделью современного даже не общества — бытования. И поди еще разбери, где здесь проходит граница отчуждения зрителей от актеров, всех их от замысла демиурга, а его самого — от замысла Божьего.
Поначалу не происходит ничего необычного. Мельпоменовы чада разной степени неприкаянности кипят в своих самоподдерживающихся страстях. Параллельно готовится постановка бессмертной повести, печальнее которой нет на свете. И один из протагонистов романа, трепетный рассказчик и не слишком удачливый актер, чьи реплики за всю карьеру можно сложить в невеликий (небольшой в том числе) монолог с посылом «кушать подано», вдруг получает главную роль, о которой он и помыслить не мог в самых смелых своих профессиональных ожиданиях, хотя и грезил об этом во сне. Александру предлагают сыграть Джульетту. И это не единственная коллизия «Театральной истории», рассказанной Соломоновым. Кроме прочего, ее дополняет набор вполне узнаваемых — но не шаблонных — образов и ситуаций, реализованных достаточно нетривиально, чтобы превратить остроумную до сатиры психологическую прозу в практически социальный триллер.
Здесь будет парадоксальное стремление к всеобщему счастью через субъективные амбиции. Эмоции на разрыв, любовь до звона в ушах, маленькие пафосные трагедии и эгоизм, возведенный в степень перформанса. Во главе этой пирамиды драматических потребностей внезапно (так ли внезапно по нынешним временам?) становится православный священник, хотя едва ли секулярные развлечения встраиваются в строгий концепт религиозных институций. Но не в нашу ошеломляющую реверсивную эпоху, не на нашей вывернутой грубыми швами наружу почве. Впрочем, конечно же, официально во главе всего даже не обязательный, как антракт и коньяк в буфете, олигарх Ипполит Карлович и его меценатские иллюзии, а его подопечный — великий и ужасный режиссер Сильвестр, безумец, негодяй и, разумеется, гений.
Роман выдержал уже пятое издание и, судя по всему, актуальности не потеряет еще долго. Потому что люди не меняются, какой бы вопрос их ни портил — квартирный или карьерный. Да и что, в сущности, лицедейство? Отражение действительности — возможно, с чуть более яркими звуками, кричащими красками и экспрессией на грани пароксизма. Литераторы просто делают выжимку происходящего, разбивают ее на акты, развешивают ружья, расписывают роли — кому-то из персонажей достается великий монолог, а кто-то будет вечной, самую малость стыдной строчкой «Те же и Коробочка».
Не обращаясь к театру напрямую, не прибегая к терминам и традиционной структуре, авторы современной прозы вновь и вновь выстраивают мизансцены, режиссируя вымышленными жизнями. Александра Шалашова представляет мир как полифонию на одиннадцать голосов в антиутопии «Салюты на той стороне». Вечный бунтарь Эдичка, в каких бы декорациях ни выступал, всегда не солист, но событие — цельный моноспектакль о любви и борьбе. Рагим Джафаров экспериментирует с герметичной постановкой и постоянно движущимися элементами сцены в романе «Его последние дни». «Валсарб» Хелены Побяржиной — трагедия в двух хронотопах с хором, катарсисом, но без Пана Бога-из-машины, «Это не лечится» Анны Лукияновой — ритуальная пантомима, алгоритм жестов и движений губ и глаз, а «Отец смотрит на запад» Екатерины Манойло и «Типа я» Ислама Ханипаева — форум-театр с болезненно острым и беззащитно трогательным, переплетенным с этническим, тонко вплавленным в общенациональное.
Но если хочется взгляд изнутри, почти нежный в цеховом ехидстве производственный срез — «Театральная история» Артура Соломонова станет идеальным чтением.
НЕ ЛЮБИШЬ ТЕАТР – НЕ ЧИТАЙ. ЛЮБИШЬ ТЕАТР – ТЕМ БОЛЕЕ!
⠀
Знаю, что те, кто от театра далек, не пришли в восторг от этой книги. Они ее не поняли, ждали от нее чего-то… а чего ждали?
⠀
Вам показали современный театр изнутри. Такой, какой он сейчас есть. И ярко расписали вечный любовный треугольник: театр – финансирование - церковь.
⠀
Есть мнение, что в книге все очень гротескно и утрировано. Мол, такого не бывает! Я проработала в театре 6 лет. И хочу обрадовать или огорчить, но ИМЕННО ТАК В ТЕАТРЕ и происходит. Более того, в книге очень узнаваемые образы. Я даже могу назвать имена этих людей. Хотя, уверена, автор описывал «среднее по больнице», но попадание точное и в цель. В любом театре страны: столичном или провинциальном, есть все эти люди.
⠀
Книга потрясающая. Но я рада за тех, кто книгу не понял – значит, вы далеки от современного театра и того, что там порой происходит за красной бархатной шторой.
⠀
Книга шокирующая. И мне жаль тех, кто понял, о чем эта книга, узнал людей в ней, узнал себя. Я с вами!
⠀
Это как в кривое зеркало посмотреть: вроде и смешно, но иногда становится так страшно.
«Театральная история» kitobiga sharhlar, 7 izohlar