Kitobni o'qish: «Другая Земля. Часть третья»

Прорыв.

Последнее, что она услышала из полуживого радио был:

– …Арма, держи!..

И сразу вспышка где-то справа и такая же-сзади слева. Арму тряхануло от близких разрывов и Аналитик предупредил о атомных вспышках за бортом. Скакнули датчики радиационного предупреждения и тут же защитное поле отразило град из мелких кусков “искусственного происхождения“. Все, что осталось от двух бомбардировщиков класса “Пеликан" и ракет, что попали в них.

Теперь остался только ее “Ватрак".

– Ничего, милый, мы прорвемся! -пробормотала она, лавируя между большими обломками (не больше кулака) и разрывами залпов суборбитальных снарядов.

Времени на сожаление о гибели своих подруг и друзей, равно как о риске не выполнить возложенную на их звено миссию, уже не оставалось. Суборбитальная оборона, наскоро переделанная бергами из старых противометеоритных пушек, оказалась крепче, чем рассчитывали в Штабе. Там все еще мыслили старыми шаблонами, что любая планета – это неподвижный кусок земли, который всегда можно безнаказанно обстреливать с орбит разной высоты. И на преодоление сил гравитации у любой ракеты и снаряда будет тратиться колоссальное количество энергии. Что сразу сделает их неповоротливыми и удобными мишенями.

Это был большой просчет.

Первые два звена бомбардировщиков были уничтожены едва пересекли линию терминатора. Вспыхнули и сгорели как искры над костром.

– Мины, – сказал тогда Кено.

– Дальше их нет, – заверила Гиза.

И действительно-самонаводящиеся мины больше не им попадались. А потом начался обстрел с Поверхности…

То, что было друзьями Армы исчезли с экрана панорамы, оставив блик в памяти подруги.

Кено и Гиза.

– …я мечтаю после Войны стать певицей!

– С такими веснушками?! Брось…лучше идем ко мне- будешь официанткой в моем ресторане…

Арма вытерла тыльной частью ладони подбородок.

Теперь осталась только она.

– Ты проиграл, двуногий, – прокаркало радио.

Пискнул актив. Две торпеды, пущенные с поверхности, устремились наперерез бомбардировщику.

Арма дёрнула рога штурвала, заваливая “Ватрак" в маневр уклонения. Гравитонники нащупали под собой подушку стабильности, и сработавшая автоматика активировала инертный гаситель. Сила, прижимающая пилота в кресло, ослабла и Арма, не сводя взгляд с радаров, промассировала шею. Ее бомбардировщик чиркнул по краю стратосферы и многотонная машина завибрировала на турбулентности.

– Сдохните, -сквозь зубы бросила Арма и открыла бомболюк.

Совсем рядом рванула еще ракета.

Вспышка на миг ослепила Арму. Еще один взрыв бахнул прямо по курсу “Ватрака".

– Прорвемся, -подбодрила себя пилот.

Еще немного.

Девушка сорвала колпак с красной кнопки с надписью “сброс".

– Это вам от людей! -злобно хихикнула она, втапливая кнопку большим пальцем.

Охота.

Охотник опустил ружьё.

– Отойди, девочка, – с интонацией взрослого, не терпящего возражений, попросил он.

Девочка села возле квазидора. То ли специально, то ли случайно, но теперь она оказалась на линии возможного огня. И если за миг до этого Охотник мог легко вскинуть свое импульсное ружье и одним мегаваттом отключить механа, то теперь выстрелив, он мог случайно мог ранить девочку.

А этого делать было нельзя. Потому что девочка выглядела живой…

Будь она хотя бы на четверть механой, то Охотник мог бы доказать любой комиссии свою невиновность. Дескать, у нее была искусственная рука, я подумал, что она тоже квазидор. Дескать, я ее окликнул, но она не ответила. Может она дикая квази. И не понимает людскую речь. Откуда мне было знать?..

Однажды Охотник смог убедить Инспектора, что один квазидор выпрыгнул на него из кустов. Да-да, с явным намерением нанести мне увечья! Да-да, эти намерения были настолько явными, что ничего другого Охотнику не оставалось. да- да, господин Инспектор, я попытался отключить его ЭМИ-свистком. Но бешеный квази мчался на меня не отклоняясь… И вы понимаете… У меня не было выбора… Я выстрелил в него… Да-да, я раскаиваюсь… И я готов (конечно готов!) заплатить штраф…

Но это было там, на Евро-сафари.

Там за дикими порождениями симбиотических организмов нет никакого контроля. Там закрывают глаза на мелкие неудачи среди богатых охотников и неуправляемым населением. Которое каким-то чудом все еще ютится в развалинах радиоактивных пепелищ.

Для Надзорных Инспекторов что дикий механ, что местный абориген, с имплантроваными суставами- все одно.

Мутанты и дикари.

Случайно выжившие после Ядерной Субботы.

Все нормальные уже давно сбежали с Опрокинутых Побережий и Мертвых Столиц…

Охотник смерил взглядом расстояние до девочки и квазидора, которого та защищала своим положением тела.

А она его явно защищала. Словно могла своим щуплым тельцем прикрыть этого гиганта.

В нем тонн семь, прикинул Охотник. И реактор "Вестингауз-400М". Скорее всего запущенный до Ядерной Субботы.

Почти раритет.

И скорее всего-почти выдохшийся. Видно, что механ медлителен и непоротлив.

Охотник смерил расстояние до механической жертвы.

Тридцать метров. Это секунда. Вскинуть ружье и сразу- на гашетку. Даже целиться не пришлось бы.

Но девочка…

Она …

Она ЖИВАЯ.

Настоящих ЖИВЫХ трогать нельзя! Каждый живой – это потенциальный донор ДНК. И любое насильственное вторжение в структуру живого человека карается со всей строгостью Закона о Безопасности Выживших.

Охотник облизал сухие губы.

Диких ЖИВЫХ он встречал на Австра-сафари. Там, в отличие от Евро, военных заводов биотехов не было. Потому и предвоенная симбиотика и послевоенная Паника не затронула местную фауну. Как и жителей того континента. Население смогло переждать Пыльные Зимы без особого вреда для себя внутри Австралии. Отдав Побережья на откуп бежавшим с Америки, Азии и Островов полуактивным квазидорам.

Охотник сделал шаг в сторону, пытаясь зайти с боку.

Девочка выпрямилась в свои не полные полтора метра и тоже сменила свое место.

Она явно вынуждала Охотника.

Я могу ее ранить, подумал он озадаченно.

Скажу, что не видел ее и она выскочила неожиданно. К тому времени, когда этот рогатый квазидор отключиться совсем, я успею оказать девочке первую медицинскую помощь и это смягчит мою вину.

Охотник сделал ложный шаг и когда девочка опять попыталась прикрыть собой механа, резко отпрыгнул назад, вскинув ружье.

Выстрел он сделать не успел. Многотонный полумеханизм легко прыгнул вперед и за неуловимое мгновение оказался между девочкой и человеком с оружием.

Только что Охотник поднимал эмиттер, интуитивно доводя на цель ствол так, чтобы попасть в центр управления механа, как перед ним оказался бронированный желтый кожух, проржавевшие – слава богу!– стволы пулеметов и заляпанные многолетней грязью лазерные наводчики.