Kitobni o'qish: «Сказки для избранных 3»

Пришелец

Часть 1

А у нас в Сюдыкино всё по-старому.

Степанида на картах гадает. Петрович корзины плетёт. Сашка пьёт. Гришка по Машке сохнет. А Елизавета Тимофеевна на балалайке шпарит. Что ни день…

Только солнышко из-за крыши выглянет, посмотрит на всю эту вечную "благодать", сплюнет в сердцах, матюкнётся, и снова за бугорком противоположным спрячется. Ну, ничего-ничегошеньки любопытного.

Хотя…

Как-то раз по осени у нас в Сюдыкино, под тем самым бугром, который случайные люди горой прозвали, произошло одно невероятное событие, прямо-таки вселенского масштаба. А началось всё с того, что в субботу с самого утра начали в нашем селе всякие "чудеса" твориться. Степанида пикового туза в своей колоде не досчиталась. Петрович корзину сплёл ручкой книзу. Сашка вместо водки воды нечаянно напился. Машка Гришку сама на свидание пригласила. А Елизавета Тимофеевна вместо балалайки на тромбоне взялась играть.

Погода, кстати, в тот день стояла необычная. С утра дождь пробежался. Затем солнышко улыбнулось. Потом опять дождь заморосил. А к полудню снова солнце выглянуло.

Гидрометцентр местный, в лице Гаврила Семёныча, разъяснил позже, что этот природный метеоризм был вызван метеорологическим явлением странного происхождения, то ли магнетического, то ли ещё какого характера.

Ну вот.

Появился в Сюдыкино в тот день один странный человек. Вроде как русский, но в то же время не наш.

Ах, если бы Степанида пикового туза не затеряла, она в тот же субботний день смогла бы разгадать – что, да как, да почему. А так…

Пышногрудая девица Маруся, которую в Сюдыкино испокон все звали просто Машкой, заметила иноземного молодца одной из первых. Он шёл по грунтовке, ведущей из-за бугра, лёгкой походкой, изредка отмахиваясь от мух кустом крапивы и любуясь утками, купающимися в реке. Высокий, тощий, в неприлично немодных шароварах, с небольшой дерматиновой котомкой на плече.

Маруся, как полагается, низко наклонясь, полоскала в речке бельё. При этом её легкое платьице было подвязано чуть выше ляжек, полные ноги для устойчивости стояли врастопырку, а груди колыхались в подвешенном состоянии. Из такого-то неудобного положения Машка и увидела иноземного незнакомца. Он, в свою очередь, уставился на Марусю, как на невиданное зрелище, будто никогда не видел ничего подобного.

– Чего смотришь? – усмехнулась Машка. – Девок никогда не видел?

В ответ незнакомец только улыбнулся, присел на пригорок и, достав из дерматиновой котомки некий предмет, напоминающий черепок, начал в него дуть.

Звуки задорной мелодии побежали по речушке, переливаясь со щебетаньем птиц, кряканьем уток, шелестом камыша, и наполняя пространство весёлой гармонией. Услышав незнакомую доселе субстанцию звуков, утки выбрались на берег и вдруг, окружив иноземца, принялись дружно приплясывать! А приплясывая, в такт музыке взялись подпевать:

– Кря-кря-кря! Кря-кря-кря! Кря-кря-кря!!!

Выглядело это так необычно, что Маруся выронила из рук таз с бельём, который до этого успела поднять и, открыв рот от удивления, застыла на месте как вкопанная.

– Ну ты, парень, даёшь! – произнесла она медленно, когда незнакомец наконец бросил дуть в "черепок".

Мелодия стихла. Утки пошлёпали обратно в речку. Машка, забыв про уплывшее бельё, подошла к странному парню, заглянула в его необычные глаза, и, влюбившись без памяти, начала стягивать с себя платье.

– Пойдём купаться! – предложила Маша музыкальному иноземцу.

Обнаружив перед парнем все девичьи прелести, платьице шлёпнулось на траву, но он ничего не ответил, просто глупо улыбнулся и пошёл за ней в речку прямо в одежде.

– Ты бы хоть шаровары снял! – усмехнулась Машка, оглянувшись.

Ответа не последовало.

– Ты что, немой? – догадалась Машка.

Продолжая улыбаться, парень пожал плечами.

Вода была тёплой. Войдя в неё по грудь, Маруся снова оглянулась на парня и ужаснулась! Молодой человек в воде совершенно не отражался! Более того, половина его туловища, теряющаяся в водной глади, была не видна! Будто бы её и не было вовсе!

"Вампир!" – тут же мысленно испугалась Машка и поспешила выбраться из речки.

Улыбчивый парень тут же вышел за ней.

"Да нет, – выдохнула Маруся, опять-таки мысленно. – Наверное показалось! Вроде бы нормальный человек".

А что дальше было? Это я, с вашего позволения, чуть попозже поведаю! Времени сейчас нет. Сенокос у нас в Сюдыкино. Пойду косу подточу!

Часть 2

Ох, и погодка, скажу я вам, выдалась сегодня!

Не погодка, а чистая благодать! Не то, что в прошлую осень, когда в нашем селе непонятный иноземец объявился… Кстати, с сенокосом мы управились. Осмелюсь доложить, теперь наша единственная в селе корова, пеструха Дарья, в зиму с голоду не окочурится! И значит, пришла пора досказать вам начатую мной давеча историю.

Надела Маруся платье на мокрое тело, посмотрела снова на пришельца… А он сухой полностью! Будто и в воду не входил! И улыбка у него с лица всё не сползает и не сползает. Как приклеилась!

– Уж не блаженный ли ты? – спросила девица, разочарованно.

Иноземец опять плечами пожимает – не понимаю, мол, таких вопросов – и улыбается.

– Симпатичный, а ненормальный, – расстроилась Машка, глубоко вздыхая, и тут вдруг про бельё своё вспомнила. – Ох, растяпа!.. Вещи то уплыли!

Побежала она по берегу, вдоль течения, за какой-то белой тряпочкой, что вдалеке виднелась. Да разве её так просто выловишь?! Только всё платье извазюкала и репьями облепила!

Вернулась снова к мостку – носом шмыгает, чуть не плачет. Надо хоть тазик эмалированный со дна достать! Глядь, и тазика тоже не видно!

А странный тип всё стоит, глазами своими необычными хлопает и улыбается, как идиот.

– Точно дурак! – кинула в его сторону Машка, обиженно. – Чё лыбишься? Смешно тебе, да? А ведь из-за тебя всё! Не заиграл бы ты на своей дуделке чёртовой, не случилось бы такого горя!.. Эх, маманька теперь расстроится! Уплыли её новые рейтузы!..

Вдруг, слышит Машка, пришелец снова музыку вытворяет! Ещё заливистей прежнего! Так старается, оглобля тощая, аж барабанные перепонки сводит!

Смотрит Машка, утки опять в пляс пустились! Да прямо по реченьке скачут вприсядку, как оголтелые!

– Очень надо мне твоё веселье! – всхлипнула Маруся. – Лучше бы шмотки помог выловить!

Махнула Машка рукой на весь этот утиный концерт и пошла в сторону своей трухлявой избёнки.

Но тут…

– Кря-кря-кря! – ей вдогонку.

Обернулась, смотрит – и глазам не верит! Тащат ей всё её бельё уточки в своих клювиках аккуратненько, чтобы в земле не извазюкать! И таз тоже тащат! А пришелец – знай себе улыбается и из "черепка" своего разные фантастичные звуки выдувает!

"Ох, колдун! – смекнула Маруська. – Точно колдун!"

Бросил иноземец играть. Утки в таз вещи побросали и опять в речку пошлёпали.

Подошла тогда Машка к пареньку и на радостях расцеловала его, по старому русскому обычаю, в обе щёки и в губы.

В это самое время, из-за пригорка показался Гришка. В руках у него были удочка и ведро с пойманными карасями. Увидел Гришка, что его любимая какого-то пришлого жарко целует и ноги у него подкосились!

Подошёл он на подкошенных ногах к речке, выплеснул карасей в неё обратно, и с пустым ведром на Машку с пришельцем накинулся!

Бац! Бах!.. Ведро со звоном ударилось о что-то твёрдое, и… выпав из рук ошарашенного пришельца, музыкальный "черепок" разлетелся на несколько мелких кусочков!

– Ты что?!.. Дурак! – неистово закричала на Гришку Маша. – Зачем ты это?!..

Странный иноземец удивлённо посмотрел на осколки "черепка", на пустое ведро в руке бешеного влюблённого, потом на грудастую девицу. Улыбка его сделалась чуть-чуть печальней, и…

Именно то, что случилось дальше, и стало самым странным событием той ране-осенней субботы. Событием, слухи о котором распространились по всему нашему селу Сюдыкино, а затем и за его пределы.

Пришелец поднял руки к небу, громко рассмеялся и… молниеносно превратившись в птицу, улетел!

И опять в Сюдыкино всё по-старому. Степанида на картах гадает. Петрович корзины плетёт. Сашка пьёт. Гришка по Машке сохнет. А Елизавета Тимофеевна на балалайке шпарит. Что ни день…

20.08.2019

Ой, мама, я кажется того!

А в середине января…

– Ой, мамочка, я кажется залетела! – воскликнула Галочка.

– Куда залетела? – не поняла мамочка.

– Ни куда, а как, – поправила Галочка.

– Ничего не понимаю! – пожала плечами мама.

– Да что тут непонятного?! – махнула рукой Галочка. – Помнишь, Витю, который приходил к нам в гости на Новый год?

– Ну? – мать посмотрела на дочь вопросительно подняв брови.

– Он ещё ночевать у нас тогда оставался, – потупилась Галочка. – После фужера шампанского пьяным прикинулся.

– И… что?! – с волнением в голосе спросила мать.

– Ночью он сказал, что меня любит, – призналась дочка.

– А потом?.. – спросила мать с подозрением.

– Потом мы обнялись, – зарделась Галочка.

– А дальше?

– А дальше… Он меня…

– Что?! – воскликнула мать.

– Поцеловал, – мечтательно улыбнулась Галочка, – в щёчку…

– А потом?.. Что было потом?! – мать уже теряла терпение.

– А потом, ещё раз поцеловал, – ответила дочка, – в губы…

– Боже мой! – в страхе воскликнула мама. – А потом?

– Что, потом? – переспросила Галочка.

– Ну… Между вами что-то было? – мама явно не знала как лучше задать вопрос. – Я имею ввиду… это…

– Что, это? – не поняла Галочка.

– Связь! – нашлась с ответом мать. – Интимная…

– Да ты что, мам?! – испугалась Галочка. – Мне же ещё восемнадцати нет!

– Тогда я вообще ничего не понимаю! – воскликнула мама с полным недоумением в голосе. – Почему же ты говоришь, что залетела?

– Ну… так же, кажется, говорят, когда влюбляются? – улыбнулась дочка.

– Нет! – выдохнула мама. – Так говорят, когда забеременеют! А когда влюбляются, говорят – втюрилась!..

– Да-а? – изумилась Галочка. – Ни фига себе! Так ты, что?.. подумала, что я… того?.. забеременела?!.. Хи-хи! Ну ты даёшь!

– А ты, значит, просто хотела сказать, что влюбилась? – уточнила мама.

– Ну да! – ответила дочь. – В Витю! Знаешь, он такой хороший! И стеснительный… А правда он интересный, мам?..

– Правда, – кивнула мама, улыбаясь. – Очень приятный молодой человек. Я была бы не против, если бы вы поженились и наделали мне кучу внуков… Но только после восемнадцати!

12.08.2019

Дырявая голова

У одного мужика была дырявая голова. Поэтому из неё постоянно всё вываливалось. Что бы он не затеял, что бы не задумал, а в самый неподходящий момент – бац! – и всё шло шиворот-навыворот.

– Это потому что у тебя голова дырявая! – говорила мужику какая-то наглая баба.

– А кто ты такая? – спрашивал мужик всякий раз.

– Я твоя жена! – отвечала баба.

– А-а, точно! – вспоминал мужик и бил себя деревянной ложкой по лбу.

– Вот не была бы твоя голова дырявой, – упрекала жена, – ты бы не был таким растяпой!

Смотрит мужик в зеркало.

– Вроде никакой дыры не видно, – говорит озадаченно.

– Это потому что она у тебя невидимая, – замечает жена.

– И на ощупь не чувствуется! – сокрушается мужик.

– Так может, она маленькая совсем? – вздыхает жена. – Хотя, вылетает сквозь неё немало!

И решил мужик, что пора с этим недугом что-то делать. Залатать надо как-то дыру в голове!

Пришёл он в автосервис.

– Мил человек, – говорит мотористу, – у меня в головке непорядок какой-то. Вроде как сквозит… Может, запаять чего?.. Не посмотришь?

– Посмотрю, – соглашается моторист, головой кивая. – Подгоняй транспорт и открывай капот.

Мужик, конечно, всё по-своему понял. Подошёл поближе, открыл рот. Стоит, глазами хлопает…

– О-о! – понимающе говорит моторист. – Да тебе не к нам, а к доктору надо!

Приходит мужик в кабинет стоматолога.

– Что-то у меня непорядок какой-то! – говорит. – Посмотрите?

– Садитесь в кресло! – приглашает стоматолог. – Сейчас посмотрим!

Заглянул в рот к мужику, выдернул три зуба, взял деньги за работу.

– Приходите ещё! – говорит. – Мы работать любим! Мы вам остальные зубы выдернем, а на их место новые вставим!

– Хорошо! – улыбается беззубый мужик. – А с остальной то моей головой что?

– А по поводу остального вам к остальным специалистам обращаться надо!

Пришёл мужик к отоларингологу.

– Посмотрите? – спрашивает.

– Посмотрим! – отвечает отоларинголог и в ухо сразу намётанным глазом лезет, а в рот ложкой. – Понятненько! Вам, батенька, лекарства надо пропить!

– Хорошо! Пропью! – соглашается мужик.

– Вот эти, эти и эти возьмёте в аптеке по этому рецепту! – бумажку исписанную суёт. – Очень дорогие, но зато почти безвредные! Три раза до еды, два во время, и один после!

– И дыра в голове исчезнет? – спрашивает мужик.

– Какая ещё дыра? – хлопает глазами отоларинголог.

– Та, которая жить мешает, – говорит мужик.

– А какая из них вам мешает? – не понимает врач.

– Ой, так у меня их, значит, много? – испугался мужик.

– Разумеется! – ответил отоларинголог. – И каждая выполняет определённую функцию!

– А тут? – постучал мужик себя по темечку, отчего по кабинету разлетелся мощный барабанный звук.

– Ах, вот вы о чём! – сообразил врач. – Это вам к неврологу!..

Пришёл мужик к неврологу.

– Ага! – говорит невролог. – Всё ясно. Вам не ко мне! Я специализируюсь по мозгу, а у вас его нет.

– Как это, нет? – испугался мужик. – Неужели уже весь через дыру выпал?

– Нет у вас никакой дыры! – успокоил врач. – Но и мозга нет!

– Да бог с ним, с этим мозгом! – обрадовался мужик. – Главное, что жена теперь не будет меня упрекать! Только вы мне, пожалуйста, справку выдайте, что голова у меня не дырявая!

13.08.2019

Даная

Пришёл как-то раз в Эрмитаж один мужичок.

Смотрит, а там на стене раздетая женщина висит! Нет, не то чтобы с горя повесилась, а так – на холсте огроменном. Даже вернее сказать, что это не женщина висит, а холст. А вот на холсте то как раз лежит раздетая женщина. Лежит и улыбается игриво!

Снизу на табличке надпись: художник Рембрандт. Даная.

Подошёл поближе мужичок, чтобы повнимательнее рассмотреть, что там у неё, да как… Больно уж название у картины соблазнительное, да и сама она, если честно, будто бы говорит:

"Милый мой, тебе дана я!

Подходи же поскорей!

Заскучала тут одна я.

Пусть родится наш Персей!"

И хотя мужичку было совершенно непонятно, при чём тут какой-то там Персей, подойти он поспешил! Стоит – глазами хлопает… А Даная тут, возьми, да подмигни!

Засмущался мужичок, посмотрел по сторонам, а в Эрмитаже то кроме него и людей не видно!

– Хочешь познакомиться со мной ещё поближе? – смеётся тут Даная.

– А как? – спрашивает мужичок. – В картину что ли к тебе влезть?

– Да нет, – машет рукой Даная. – На площадь ночью приходи. Я тебя там ждать буду!

Обрадовался мужичок, дождался вечера, пришёл на площадь. Стоит – ждёт. А ночи то в Санкт-Петербурге белые. Часы идут, но и после полуночи всё также светло, как вечером.

Отчаялся уже совсем, но тут…

– Привет! – слышит из-за спины. – Пришёл, касатик!

Оборачивается… Мать честная! Перед ним не Даная, а мумия какая-то! Призрак Данаи одним словом!

– Ёлки-моталки! – выругался мужичок. – Это, что ж с тобою стало, родимая? Висела, понимаешь, такая симпатичная, а тут…

– Что же ты хочешь, касатик! – усмехается "мумия". – Сам посчитай, триста восемьдесят лет на днях стукнуло!..

– Триста восемьдесят! – покачал головой мужичок.

– Ага! Это с тех пор, как меня художник тот изобразил. А до него то я ещё сколько веков в подземелье томилась, куда меня параноик один заточил! Ох-ох-ох, и вспомнить страшно!.. Ну что, будем целоваться то?

Напугался мужичок, давай по сторонам озираться. А на площади и нет никого в это время.

Обняла его тут "мумия" руками ледяными…

– Елки-моталки! – вскричал мужичок испуганно.

И тут… Смотрит – бежит по площади тень самого Рембрандта!

– Ах, ты… развратница! – кричит Рембрандт на Данаю. – Это скольких же ты уже мужичков погубила! Скольких в дурдом из-за тебя заточили! Знал бы заранее, нарисовал бы тебя одетую!

Отпустила тут Даная мужичка и давай на Рембрандта кричать:

– Так, кто ж тебя просил голой меня изображать?! Думаешь, так мне весело лежать принародно в обнажённом виде?!

А тут и муж Данаи заявился из ниоткуда! Не сам, конечно, а в призрачном состоянии.

– Пусть мы в то время, – говорит, – которое на холсте изображено, и не были ещё расписаны, а когда поженились она уже была матерью не моего ребёнка, но тебя, Малевич ты этакий, я давно поджидал!

Накинулся муж Данаи на Рембрандта и завязалась между ними драка!

– Да не твоя это жена, а моя! – орёт художник. – И ребёнок у неё не от Зевса, а от меня!

Даная опять к мужичку:

– Идём, – улыбается. – В Неве искупаемся, а то жарко тут больно стало!

И за руку мужичка хватает. Но вдруг…

– Я вам сейчас так искупаюсь! – слышит мужичок знакомый до боли голос. – Значит, стоило родной жене ненадолго отвернуться, а муженёк её тут же на какую-то лахудру променял?!

– Познакомься, милая, – отвечает мужичок своей жене. – Это тётя Даная.

– Какая я тебе тётя?! – обиделась мать Персея. – Тоже мне, племянничек нашёлся!.. Эй, мужчины, – крикнула она дерущимся. – Идёмте домой, хватит тут выпендриваться!

И ушли куда-то.

А мужичку ещё долго пришлось объяснять жёнушке, что всё это было просто-напросто совместной галлюцинацией, какие часто случаются с туристами в Санкт-Петербурге из-за белых ночей.

14.08.2019

Жил-был кот Мухомор

В жалком вонючем городе, битком набитым машинами, как консервная банка дохлятиной, жил старый драный кот, по прозвищу Мухомор. Жил он за старой помойкой, которая образовалась самопроизвольно, в результате обрушения сараев. Умываться кот давно не любил, потому что считал это дело антигигиеническим, ведь как известно кошки и коты умываются языком, а лизать городскую грязь… Брррр!.. поэтому от него всегда "специфически" воняло, и поэтому его прозвали Мухомором.

Кстати, кроме как умываться, Мухомор также сильно не любил домашних собак (дворовые его давно не тревожили), маленьких людей, норовивших дёрнуть его за хвост, и автомашины.

Да, пожалуй, автомашины – эти вонючие железные монстры – были главными врагами Мухомора. Конечно, и от него самого несло помойкой, но – помилуйте, господа! – по сравнению с машинными "ароматами", его вонь (как ему казалось) была просто естественным благородным запахом бездомного кота. Можно сказать, благовонием!

Он боролся с ними, с этими железными монстрами, как мог! Царапал краску, грыз колёса, метил территорию багажника и капота, а иногда даже гадил на крыши. Но это не помогало. Он был один, а машин миллионы!

В жалком вонючем городе, которым Мухомор провонял насквозь, не было настоящей жизни. Была одна лишь вечная возня и грызня, возня и грызня за несчастный гнилой кусок с гадкой помойки.

Ах, как он хотел в деревню!.. Но деревни, той самой деревни, из которой его когда-то привезли в этот притон чахлой цивилизации, нигде не было! Она исчезла с лица земли вместе с коротеньким детством котёнка Мурзика, как его тогда звали. И дороги назад не было!

Хозяйка Мухомора однажды померла. Она была одинока. Её одиночество последние годы скрашивал только он – Мухомор, которого тогда ещё ласково называли Мурзиком.

И он оправдывал своё тогдашнее имя не меньше, чем теперешнее. Добрая старческая рука хозяйки гладила его за ухом и он сладостно мурлыкал.

– Мурзик, – говорила она душевным, каким-то распевным голосом, – вот твой завтрак. Кушай!

И подносила ему полную миску килек, сметаны, или молока…

Потом её увезли. Навсегда. А его просто выставили за дверь какие-то новые хозяева квартиры.

– Всё равно ему подыхать скоро, – усмехнулся какой-то молодчик. – Старый, блохастый… Брысь!

Так Мурзик перескочил из привычной атмосферы в непривычную, то есть на улицу. А там очень быстро превратился в Мухомора.

Как-то по весне старый драный кот спрашивал у перелётных птиц, не встречали ли они его деревню.

– Ну, она такая, – объяснял Мухомор, – большая, красивая, коровами пахнет, яблоками, лесом…

– Нам с высоты полёта всё маленьким видится, – чирикали птицы. – И вообще, честно сказать, мы с высоты вниз почти не смотрим: нам головы приходится прямо держать, чтобы с курса не сбиться.

Блохастый пёс Кабысдох (так его прозвали местные алкоголики, не вдаваясь в подробные разъяснения, что означает данное прозвище) был Мухомору старым приятелем и частым гостем. Он вечно таскался со своим давно обглоданным мослом, и при этом утверждал, что жизнь прекрасна.

– А что ты не бегаешь с этими? – спросил как-то раз у Кабысдоха Мухомор, указывая на собачью свадьбу.

– Мне не интересно с ними общаться, – признался Кабысдох. – У меня другие жизненные ценности.

– Это какие же у тебя могут быть ценности? – глядя на замызганного пса печальным взглядом, поинтересовался кот.

– Жизненные, – повторил Кабысдох, мечтательно посмотрев на помойку. – Мне претит суета. Я дорожу свободой мысли и силой духа! И физические утехи, которые несмышлёныши ошибочно принимают за удовольствия, для меня чужды!

– А-а-а! – понимающе поводил усами Мухомор, размышляя про себя о том, что старость не в радость. – Выходит, что ты своей собачьей душой в рай нацелился?

– Ага! – усмехался безобидный пёс Кабысдох. – Буду жить на облаках, когда в следующую жизнь перейду! И тогда… Эх, прощай помойка!

Кабысдох перешёл в следующую жизнь очень скоро.

Однажды ночью он замечтался, засмотрелся на звёзды, и, выйдя на перекрёсток, как говорится, потерял нюх. Это произошло мгновенно. Из-за поворота вынырнул один из тех вонючих железных монстров, которых так не любил кот Мухомор, и отправил безобидного блохастого пса в следующую жизнь.

"Что-то Кабысдоха давно не видно, – думал иногда Мухомор. – Странный он. Мечтатель… Эх, самому что ли помечтать о чём нибудь!"

И, лёжа под навесом, самопроизвольно создавшимся из старой сарайной двери и пары кирпичей, и наблюдая за первыми снежинками, нежно застилающими вонючий город и гадкую помойку, старый драный кот Мухомор, тихо мечтающий о исчезнувшей деревне, засыпал…

21.08.2019