Kitobni o'qish: «Сказки для инопланетян 2»
Чую, уже соскучились вы по мне, мои друзья-читатели. Ну, что ж, очередной шедевр спешит проникнуть в ваши души. Поехали?
Пирожки с котятами
Жил-был в одном селе один мужик.
Нет, не то, чтобы кроме него в селе мужиков не было и были одни бабы, а просто он холостой был. Ну без жены, короче говоря, один-одинёшенек.
И не было у него не то что коровы или свиньи, но даже собаки блохастой не было. А почему? Да потому что мужик постоянно работал, а за собакой, или там коровой, присмотр нужен. Ну кто, скажите, будет корову выгуливать, или собаку доить, пока мужик на работе, а? То-то и оно.
А звали мужика, если что, обычным русским именем – Никодим. А по фамилии он был Найдёнышев. Так уж сложилось, не имел он ни отца, ни матери, и жил в доме доставшемся ему от покойного деда Кузьмича, которому Никодима подкинули ещё младенцем. Дед Кузьмич был вдовцом и человеком добрым. Вырастил подкидыша, а сам с чистой совестью помер. Так и стал Никодим жить один.
И вот однажды получил он зарплату, дождался выходных, и пошёл в магазин за едой, потому что человеку надо чем-то питаться. А тут как раз зима началась. А зимой жрать всегда сильнее хочется, потому что такова природа вещей. Шёл, шёл… и вдруг видит, стоит посреди дороги какая-то страшная бабка в разноцветных валенках, ну прямо вылитая ведьма – нос кривой, глаз косой – пирожками торгует. Вроде бы и подходить к такой не стоит, а ноги Никодима сами к ней тащат, будто заколдованного.
– Почём пирожки, бабуля? – спрашивает Никодим.
– По рублю за штуку, – отвечает страшная противным голосом.
– Ух ты! – удивляется Найдёнышев. – Ну и цены у тебя!
– Какие есть, – фыркает бабка. – Не нравится – проходи мимо, не создавай очередь.
– Да какую очередь-то? Кроме меня нет никого! – усмехается Никодим, а рука его уже сама бабке трёшку протягивает.
Выхватила бабка из руки мужика трёшку, сунула ему три ледяных пирожка и, пока Никодим их в авоську прятал, скрылась в неизвестном направлении. Будто её и не было.
– Хм, вот старуха-метеор! – подивился Никодим. – Приспичило, что ли? Видать, давно терпела, – и потопал домой пирожки кушать.
Пришёл, положил пирожки на печку, чтобы согрелись, а сам пока взялся чай заваривать.
Запыхтел самовар, запела в нём водичка, налил в кружку, потянулся за пирожками… Глядь, а пирожков-то и нету!.. Испарились!
– Вот, блин горелый! – возмутился мужик. – Надула меня проклятая бабка! Не иначе колдунья, правильно я заподозрил. И что же я за дурак такой? Три рубля просто так профукал!
Зашуршало тут что-то под ногами. Покосился Никодим…
– Мать честная! – аж содрогнулся от неожиданности.
Ползают у него под ногами его отогревшиеся пирожки! И лапки из них торчат пушистые, разноцветные!
Испугался мужик, выбежал из дома. Бегал, бегал по двору… Умаялся, сел на крыльцо, заплакал. И такие слёзы из него посыпались горькие, солёные, аж глазам стало тошно.
Сидит, плачет – снег под ним тает. И тут вдруг:
– Мяу, мяу!..
Оглянулся Никодим. А сзади него, дружно в ряд, сидят его пирожки! И теперь у них не только лапки имеются, но и хвостики пушистые!
– Нет, это точно что-то не… нереальное, – пробормотал дрожащими губами Никодим.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – мяукнул тут один из пирожков. И из него выскочила маленькая кошачья головка – рыжая с чёрными усами.
– Вот это да! – присвистнул Никодим. – А я думал, что пирожки с котятами только в сказках бывают.
– Что реальность, что сказка – всё одно, – послышался тут второй голосок. И из второго пирожка выпрыгнула ещё одна головка – чёрная с белым галстучком.
– Это да, – согласился Никодим. – В жизни такое случается, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Свихнуться можно, если считать всё реальным.
– Правильно, – выглядывая наружу, сообщила третья головка – полосатая и зеленоглазая. – Самый страшный человек – это реалист. То, что он считает реальностью, чаще всего оказывается его иллюзией. Романтик же всегда допускает мысль, что всё вокруг создано воображением. Это делает его более улыбчивым.
– Живые пирожки с говорящими котятами, – Никодим возвёл глаза к небу. В животе у него в этот миг громко заурчало. – Это у меня с голодухи галлюцинации начались.
– А вот и не угадал, – мяукнул рыжий с чёрными усами. – Никакие мы не "с голодухи". Мы обыкновенные волшебные пирожки с котятами… Тьфу ты!.. То есть, обыкновенные волшебные котята, которых тебе вредная бабка подсунула.
– Избавилась от нас таким образом, – выбравшись наружу полностью, подсказал чёрный с галстуком. – Думала, мы просто приблудные котята, а не волшебные личности.
– Заморозила, старая дура, – фыркнул полосатый. – Вместо начинки в тесто закатала. Спасибо тебе, кстати, добрый человек, что спас нас.
– Спас, это да, – вздохнул Никодим. – Только вот голодный остался и деньги кончились.
– Деньги никогда не должны кончаться! – заявил рыжий и подмигнул чёрному с галстуком.
Порывшись где-то внутри пирожка, из которого только что вылез, чёрный извлёк оттуда сторублёвую бумажку и протянул доброму человеку. – Держи, чаевые.
– Откуда? – удивился Никодим.
– Сказано же, мы волшебные, – напомнил полосатый, самодовольно ухмыляясь.
– Мы много чего можем, – кивнул чёрными усами рыжий.
– А… еду можете из ничего приготовить? – посмотрел на котят с надеждой голодный человек.
– Хм, да запросто! – усмехнулся полосатый.
Подкралась тут любопытная зима поближе, чтобы все тайны выведать. Ещё холоднее стало.
– Апчхи! – чихнул чёрный с галстуком. – Ну всё, пойдёмте в дом. А то только отогрелись и опять замёрзнем.
– Действительно, – опомнился Никодим. – Идёмте скорее в дом, пока самовар не остыл. Будем чай пить, ужин из ничего готовить, и сказки друг другу рассказывать!
А что дальше было? Это я вам как-нибудь потом расскажу. Когда именно? Не знаю пока. А загадывать Бог не велит.
20.11.2021
Встреча на том свете
Жил-был Маврикий Одисеевич Чушкин.
Графоман, каких свет не видывал. Жил, в общем, жил, писал, писал… и помер.
А как всем известно, люди на тот свет попадают в наказание за жизнь. Убийцы, например, попадают к своим жертвам. Воры – к тем, кого обокрали. Богатые – к бедным. А графоманы – к тем, кому больше всего завидовали.
Чушкин при жизни завидовал многим, и не только белой, но и чёрной завистью. Поэтому писал не хвалебные оды, а одни только критикующие эпиграммы, пародии и прочие издевательские штучки. Вёл, так сказать, неусыпную борьбу со своими воображаемыми врагами.
"Если бы не все эти кумиры, – думал Чушкин. – Читали бы мои вирши, а не ихние!"
А больше всего Чушкин завидовал Пушкину. Он его просто ненавидел.
"Одна буква разницы между нами!.. – кричал всякий раз Маврикий Одисеевич. – А ему все почести!.. А мне ничего!"
В общем, попал Маврикий Одисеевич на такой "тот свет", где одни только поэты были. И все, как один, Пушкины! Ну прямо, можно сказать, Пушкин сидел на Пушкине и Пушкиным погонял!
Кругом тысячи памятников великому Солнцу русской поэзии! На каждом метре – памятники! А все люди – с книгами в руках – на лавочках сидят, ходят, стоят, разговаривают, читают, декламируют… И всё – Пушкина!
"Катастрофа! – тут же подумал Чушкин. – Ещё хуже, чем при жизни!"
А тут ещё на площади со сцены какой-то коротышка-аниматор с приклеенными бакенбардами голосом Пушкина стихи орёт "на всю Ивановскую":
– Умом Россию не понять,
Аршином душу не измерить!
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить!
И народу полным-полно. Бабы в сарафанах, веерами обмахиваются. Мужики в пиджаках и лаптях. Детишки босоногие. Лошади, куры…
Протиснулся поближе к сцене Маврикий Одисеевич, прислушался к стихам.
"Так ведь это… ведь это Лермонтов написал, а не Пушкин!" – дошло вдруг до Чушкина. И такой смех его тут охватил! Стоит – смеётся и никак остановиться не может.
Перестал коротышка читать, посмотрел на Чушкина. И вся толпа тоже на него с любопытством уставилась.
Тут-то и случилось самое невероятное!
– О-о-о! – закричал радостно аниматор. – На ловца и зверь бежит! Сам Чушкин к нам пожаловал!
Толпа, как по команде, зааплодировала, засвистела, заржала, закудахтала.
– Долго же я ждал тебя, гобчик! – Спрыгнув со сцены, аниматор подошёл к Чушкину, демонстративно обнял его, поцеловал в обе щеки, и потащил за руки обратно на сцену.
– Вот, господа, наконец-то свершится правосудие! – торжественно объявил актёр с бакенбардами и ткнул пальцем в грудь Чушкина. – Как все вы знаете, этот негодяй много лет подряд поносил моё честное имя, измывался над моими великими стихами, воровал мои рифмы и даже писал нехорошие слова-эпитеты на моих памятниках…
– Постойте! – вскричал Маврикий Одисеевич. – Что вы меня разыгрываете? Да, я пародировал стихи Пушкина, и даже, признаюсь, накарябал на одном его памятнике нехорошее слово… Но вы то тут при чём? Лично вас, молодой человек, я знать не знаю! Я с актёрами, с аниматорами, вообще никогда дел не имел!
– С аниматорами? – переспросил коротышка. – Ха-ха! Да вы, Маврикий Одисеевич, вероятно забыли куда попали! Это "тот свет" между прочим-с!
Опомнился тут Чушкин. Сердце его сжалось в маленькую букашку.
– Стоп, стоп… Так вы, действительно… того?.. Сам Александр Сергеевич?
– Сам, сам. Собственной персоной, – кивнул кудрявой головой Пушкин. – А ты, Маврикий Одисеевич – мерзавец и бездарь! Вместо того, чтобы учиться у великих, всю жизнь только и делал, что завидовал и ненавидел. Поэтому и попал на такой "тот свет", где за все твои "заслуги" тебе и воздастся сторицей!.. Секундант! Секундант!..
– Постойте! – снова закричал графоман Маврикий. – Да, я, конечно, позволял себе всякие шалости, но ведь не со зла! А, напротив, из любви к вашим творческим потугам… Ой, простите! Опять я не то ляпнул!
– Дуэль! Только дуэль! – завопил Пушкин. – Любым видом оружия!.. Секундант, выдайте ему… то, что он попросит! Мне безразлично из чего он будет стрелять, лишь бы проучить этого негодяя!
– Я… только из рогатки умею, – признался Чушкин. – Да у меня всё равно рука не поднимется выстрелить в великого поэта…
– Вот, держите своё оружие, – протянул секундант Маврикию Одисеевичу деревянную рогатку и маленькую шпонку.
– А мне прикатите Царь-пушку! – потребовал Александр Сергеевич. – Это будет символично. Поэт Пушкин пристрелит обидчика из Царь-пушки! Ха-ха!.. Это звучит! Даже очень символично!
Народ встретил шутку Пушкина громкими аплодисментами, весёлым свистом, ржанием и кудахтаньем. Бабы стали подбрасывать в небо вееры, мужики – пиджаки и лапти, дети – лошадей и кур.
– Ну подождите! – взмолился Маврикий Одисеевич. – Нельзя же так! Да и всё равно ничего не выйдет. Какая может быть дуэль? Мы же на "том свете". Нельзя умереть дважды!
– Смерть не снимает ответственности за содеянное при жизни! – торжественно сказал Пушкин. – Дуэль неизбежна! Ваш выстрел первый.
Прикатили Царь-пушку, зарядили ядром. Дуэлянты разошлись. Маврикий Одисеевич поднял рогатку, сделал вид, что целится, выстрелил в небо, чтобы никого не поранить.
– Ну вот-с и настал час расплаты! – расцвёл всем лицом Пушкин, поднося факел к запальному отверстию.
Царь-пушка издала дикий звук, будто намедни объелась гороха. Ядро с рёвом вырвалось из дула и полетело в сторону Чушкина.
– Нет!.. Нет!.. – вскричал бедный графоман, хватая раскалённое ядро на лету руками и пытаясь его удержать. – Не надо!.. Не надо!..
Коварное лицо Пушкина продолжало победно ухмыляться. Бакенбарды вздыбились, отчего он стал похож на Чеширского кота. Кудри на голове сплелись в рога.
Несчастный Маврикий Одисеевич чувствовал, что куда-то проваливается. Проваливается всё глубже и глубже. Пушечное ядро несёт его в самую преисподнюю – в темноту, во мрак. Но отпустить его он боится. Вдруг взорвётся!
– Да отпусти же!.. – донёсся, наконец, до Чушкина чей-то голос. – Отпусти!..
Нет, это не был голос Пушкина. Какой-то незнакомый. А чей же?..
– Отпусти, тебе говорят!..
Чушкин продолжал крепко держать ядро Царь-пушки.
"Так ведь… это голос моей жены Мани! – различил тут графоман знакомые нотки. – Но откуда она тут взялась?
– Никакого покоя от тебя, придурок! – донеслось более отчётливо.
Тут что-то щелкнуло… Мрак в этот миг рассеялся и… В свете включенного Маней ночника Маврикий Одисеевич увидел, что держит не пушечное ядро, а Манину грудь!
– Придурок! – повторила Маня. – Писателишка хренов! Совсем ты свихнулся со своей графоманией! И во сне, видать, с Пушкиным воюешь!
– Так, значит, – спросил Чушкин, выпуская Манину грудь, – никакой дуэли сейчас не было? И.. я не на том свете?..
– Дурак! – Маня выключила ночник, отвернулась и захрапела.
– Ну и слава Богу! – выдохнул Чушкин. – Значит, всё ещё впереди!
21.11.2021
Корпоратив удался?
Галина Сергеевна растерянно вошла в родной офис.
Увы, она совершенно не помнила, как прошёл вчерашний корпоратив, но голова её до сих пор кружилась. Секретарша Люба была тут как тут.
– Здравствуйте, Галина… хм… Сергеевна! – как-то подозрительно ухмыльнулась Любочка. – Антон Антонович попросил вас зайти, – кивнула она важно в сторону кабинета директора.
– Он… уже на месте? – удивилась Галина Сергеевна.
– Да все уже на месте, – подтвердила секретарша. – Рабочий день, как-никак. Посмотрите на часы, Галина Сергеевна. Сколько видите?
– Ой, так уже почти двенадцать! – испугалась растерянная.
И дрожа, как осиновый лист, вошла в кабинет генерального директора.
– А вот и наш главный бухгалтер! – весело приветствовал вошедшую генеральный. – Здравствуйте, дорогая наша Галина Сергеевна!
В кабинете было полным-полно народу. Весь мужской коллектив собрался тут. Хор голосов подхватил приветствие директора. Раздались весёлые возгласы, аплодисменты, смех.
Оглядев присутствующих выпученными глазами, Галина Сергеевна, к ещё большему удивлению обнаружила на стене огромный плакат, расписанный яркими красными буквами:
"СПАСИБО ВАМ ЗА ПОДАРЕННОЕ НАМ СЧАСТЬЕ, НАШ ЛУЧШИЙ В МИРЕ ГЛАВНЫЙ БУХГАЛТЕР!"
А под плакатом висели и эротично покачивались от вентилятора розовые трусики, принадлежащие по всей видимости ещё вчера Галине Сергеевне.
– Дорогая наша, Галенька! – приложив руку к сердцу, продолжил торжественную речь главный директор. – Позвольте мне, от лица всего нашего мужского коллектива, выразить вам огромную благодарность за вчерашний праздник! Мы все так вам признательны!
Повернувшись к коллективу, генеральный, будто дирижер, взмахнул руками и…
– Спасибо!.. Спасибо!.. Спасибо, Галюша! – дружно запели десятки голосов.
Тут же ошарашенной Галине Сергеевне вручили почётную грамоту, огромный букет красных роз и полный стакан коньяка.
– Пей до дна!.. Пей до дна!.. – закричали со всех сторон.
Мужчины по одному подходили к ней и смачно целовали, кто в левую, кто в правую щёчку, а кто и прямо в губы, да ещё взасос.
– Ох, шалунья! – игриво подмигнул старший менеджер Хрюкин и нагло шлёпнул бедную "шалунью" по мягкому месту.
– Пей до дна!.. Пей до дна!..
Смущённая до нельзя Галина Сергеевна не знала куда себя деть. Она буквально дрожала от страха и непонимания. Что же это такое? Что же вчера было? Неужели… самое страшное?!
– Выпейте, выпейте, Галя, – посоветовал директор. – Вам легче станет.
– Нет, – поморщилась Галина Сергеевна. – Я не могу…
– А я приказываю! Пейте! – не переставая улыбаться, генеральный театрально нахмурил брови.
Сделав два глотка, Галина Сергеевна сморщилась, как мопс. Все весело засмеялись. Раздобыв откуда-то из-за пазухи полукопчёную сосиску, Хрюкин протянул её на закуску.
– А теперь важное сообщение! – Антон Антонович поднял палец к потолку. – Дорогая Галина Сергеевна, нам так понравился вчерашний корпоратив, что мы – то есть наш дружный коллектив, в моём лице – решили продолжить. В общем, сегодняшний день объявляется нерабочим. Гуляем, господа-товарищи! Гуляем!
– Урррра-а-а! – заорали со всех сторон. – Слава нашему директору! Слава нашему бухгалтеру! Слава нашей Гале!
И, вкупе с радостными воплями и аплодисментами, отовсюду послышались весёлые хлопки и шипение шампанского.
– Галина Сергеевна! – подскочив с двумя стаканами, старший менеджер Хрюшкин расплылся в идиотской улыбке. – А давайте на брундершафт!
– Нет, что вы!.. – попыталась отстраниться напуганная. – Я… стесняюсь…
– Хе-хе! – показал зубы Хрюшкин. – А вчера не стеснялись!
– И голенькой на столе танцевать, – улыбнулся генеральный директор, – тоже не стеснялись.
– Ха-ха!.. И не только танцевать! – пошло загоготав, Хрюшкин содрал с себя рубашку и майку и продемонстрировал всем окружающим свою исцарапанную спину.
– Ох! – выдохнула Галина Сергеевна, страшно краснея.
– Это вы ему массаж делали, – пояснил директор. – Антицеллюлитный.
– Ему?.. Массаж? – переспросила несчастная женщина.
– Ну, не только ему, – успокоил Антон Антонович. – И не только массаж… А у меня от вас, Галенька, вот что на память осталось!
Тут он начал стягивать с себя одежду… Галина Сергеевна зажмурилась. Потом, в силу любопытства, открыла глаза и увидела на коленке директора… след от своей губной помады!
– Ох, какой кошмар! – схватилась за голову Галина Сергеевна.
– Ну, что вы! – запротестовал директор. – Это было так весело! Так по-человечески мило!
– Антон Антонович, – просунулась вдруг в дверь голова секретарши. – Вы просили напомнить, что в двенадцать ноль-ноль у вас море.
– Точно! Спасибо, Любочка! – воскликнул директор. – Господа-товарищи! – обратился он к присутствующим. – Сейчас у нас море и прочие развлечения! Так что, все дружно раздеваемся!.. Галина Сергеевна, снимайте всё верхнее!
– Как?.. – окончательно ошарашенная женщина открыла рот и… так и застыла.
Стены кабинета, прямо у неё на глазах, растаяли. И вместо них образовались море, пляж, песок, чайки. Стало жарко. Тряпочный грибок, под которым очутилась Галина Сергеевна, не спасал от жарких лучей солнца.
– Раздевайтесь, Галина!..
Генеральный директор стоял уже в одних плавках. Остальные мужчины плавали, ныряли, плескались в воде. Спины у большинства из них были исцарапаны, также как у старшего менеджера Хрюкина.
– Раздевайтесь!..
Галина Сергеевна стала медленно раздеваться. Случайно она посмотрела на свои ногти и ей стало страшно. Оказывается, лак с них практически полностью стёрся, а некоторые были сломаны!.. Так всё-таки?..
– Ох, какой позо-о-ор! – заплакала Галина Сергеевна, опять хватаясь за голову.
И тут, прямо ей в ухо, раздался чей-то голос:
– А сейчас я досчитаю до трёх. На счёте "три" вы проснётесь. Раз, два… Три!
Внезапно пляж куда-то провалился. Антон Антонович, менеджер Хрюкин, секретарша Люба и все остальные провалились тоже, будто их никогда и не было.
Галина Сергеевна стояла на сцене, куда она добровольно поднялась минутой раньше, дабы испытать на себе силу гипнотизёра. Она была полностью одета, с ногтями и причёской был полный порядок.
Прыгая на ушах от восторга, зал рукоплескал!
23.11.2021
Новогодние чудеса
Кто-то думает, что чудес не бывает, а чудеса бывают.
Жила-была, например, одна женщина. И захотелось ей жрать. Очень сильно!
Пошла она тогда на рыбалку. Идёт-идёт… А тут зима, как назло, декабрь месяц, холодрыга несусветная. А она валенки надела, а шапку-ушанку забыла. Торопилась.
Хорошо хоть путь её проходил мимо рыбного магазина.
– И чего это я, на рыбалку в такую холодрыгу намылилась? – спрашивает себя женщина. – Вон же магазин под боком! Бери да ешь!
А тут, прямо перед магазином, на углу, как нарочно, бабка какая-то сомнительная, в фуфайке, стоит и банкой с красной икрой торгует.
– Недорого! – кричит. – За три тыщи деревянных трёхлитровую отдам!
Сразу видно подделка. Этикетка от руки нарисована. Но народ-то у нас наивный, на скидки падкий. Чего ему не подсунь – всё сметёт под Новый год. Тем более, если так сильно жрать хочется.
Вот и женщина перед соблазном не устояла. Подошла к бабке.
– А точно настоящая икра? – спрашивает.
– Конечно! – уверяет бабка. – Сами с дедом метали, солили и закрывали!
– Ну ладно, – жадно облизывается женщина. – Беру!
Принесла, значит, домой банку. Открыла…
А в банке… вместо красной икры…
Божьи коровки! Целая куча! Не меньше тысячи!..
Как выскочили они! Как разлетелись по всей кухне! Все стены усыпали.
– Вот безобразие! – ругается женщина. – Совсем эти мошенники озверели! Никаких законов на них нет! И куда только эти дармоеды-депутаты смотрят?! Правильно говорят, рыба гниёт с головы!..
И так ей обидно стало, так горестно, что даже в желудке ещё сильнее заурчало.
– Ну что ж, – говорит женщина божьим коровкам. – Раз я из-за вас голодная осталась, несите меня прямо сейчас из этой несправедливой страны заграницу! К заморскому принцу! Не хочу, – говорит, – больше жить там, где на каждом углу мошенники и никакой на них управы!
– Хм, – усмехаются божьи коровки, – делать нам больше нечего, как заграницу лететь! Одна дура нас в банку закатала! Другая – заграницу заставляет…
– Что?!.. – возопила женщина. – Вы ещё насмехаетесь?! Да я вас тогда… Я вас тогда… Голодом заморю! Вот! – и дверь захлопнула, чтобы никто не улетел.
Делать нечего. Согласились божьи коровки отнести женщину, куда она пожелает. Хоть к чёрту на рога.
Облепили её со всех сторон…
А тут как раз соседка зашла.
– Ой, что это у тебя? – спрашивает. – Как интересно!
– Иди, не мешай, – отвечает ей женщина. – Не до тебя сейчас. Я заграницу улетаю!
Та и ушла.
Пыжились, пыжились, в общем, божьи коровки. Напрягались, напрягались..
Всё без толку!
– Фух, – вздыхают. – Нет, ты сначала похудей килограмм на восемьдесят, тогда мы тебя и поднимем. А то ты небось все сто пятьдесят весишь.
– Какие ещё сто пятьдесят? – возмущается женщина. – Всего сто двадцать!
– Всё равно, – спорят божьи коровки. – Иначе мы тебя не дотащим. Уроним где-нибудь посреди дороги.
– Вот напасть-то! – сокрушается женщина. – Что же делать? Видать, и впрямь, худеть придётся.
И стала она тогда отдавать всю свою самую калорийную еду божьим коровкам. Чтобы самой похудеть, а их откормить. Чтобы у них силы прибавились, а у неё стройность и грация.
Три дня прошло. Похудела женщина, а божьи коровки, наоборот, потолстели. Раза в три упитанней стали.
– Ну, что, – говорит женщина, – теперь-то вы меня отнесёте заграницу, к заморскому принцу?
Облепили её снова божьи коровки, приподняли над полом.
– Ну, теперь отнесём, – говорят.
Открыли окно, вылетели наружу…
А на дворе морозище! Градусов минус двадцать, как минимум!
Замёрзли у коровок крылышки мгновенно. Сложили они их, и… Вместе с женщиной вниз полетели! Камнем! С третьего этажа!
А тут как раз, к счастью, заморский принц мимо проходил. Смотрит он, какая-то красавица, вся божьими коровками облепленная, прямо на него летит. Хвать её, родимую!
– О-оу! – говорит с иноземным акцентом. – Как гаварица, па-русски, на пловца и дверь бежит!
– Ах, заморский принц! – обрадовалась женщина.
– Есс! – кивает принц. – Я есть принц! И я искать себе тут жена, чтобы вести с собой к себе домой, заграница! Будешь моей женой? Соглашайся скорей! Мне уже очень невтерпёж замуж за русский женщин!
В общем, согласилась она. И умотала заграницу со своим заморским принцем. Скатертью им, как говорится, дорожка!
А божьи коровки здесь, на родине, остались.
Вот и вся Новогодняя сказка. Всем спасибо за внимание!
30.12.2021
