Собака Баскервилей

Ничего так не обманчиво, как слишком очевидные факты.

Нет ничего лучше таких дел, где все словно сговорилось против тебя. Тогда-то и начинаешь входить в азарт.

Есть такие деревья, которые растут нормально до определённой высоты, а потом вдруг обнаруживают в своём развитии какое-нибудь уродливое отклонение от нормы. Это часто случается и с людьми.

— Да, совершенно очевидно.

— Мир полон таких очевидностей, но их никто не замечает.

А разве пособники дьявола не могут быть облечены в плоть и кровь?

— Считая вас вторым по величине европейским экспертом…

— Вот как, сэр! Разрешите полюбопытствовать, кто имеет честь быть первым? — довольно резким тоном спросил Холмс.

Кусок хлеба, чистый воротник, что еще человеку нужно?

A devil with merely local powers like a parish vestry would be too inconceivable a thing.

— А что бы сказал об этом Холмс? Помните? «Ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно…»

И, словно в ответ на его слова, где-то вдали, на мрачных просторах болот, возник тот странный звук, который так поразил меня несколько дней назад около Гримпенской трясины. Ветер донес до нас сначала глухое ворчание, а потом рев, мало-помалу перешедший в тоскливый вой. Эти дикие, грозные звуки повторялись в той же последовательности раз за разом, наполняя собой воздух. Баронет схватил меня за рукав, и я даже в темноте разглядел, какой мертвенной бледностью покрылось его лицо.

— Боже мой, Уотсон, что это?

— Не знаю. Говорят, что такие звуки не редкость на болотах. Я уже слышал их.

Вой снова замер, наступила полная тишина. Мы стояли, напряженно прислушиваясь, но больше ничто не нарушало окружающего нас безмолвия.

— Уотсон, — сказал баронет, — это выла собака.

Без еды не проживешь (доктор Ватсон).