Kitobni o'qish: «Обратная сторона зла»

1 ЧАСТЬ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Замок пожирателей.

В большом зале, где преобладала мрачная обстановка интерьера, нагоняющая страх и ужас, состоялся семейный совет ближнего круга древнейшего могущественного ужасающего рода повелителя пожирателей Мрак’ада.

На возвышающемся троне, сотканного из тьмы, из которого постоянно выступали лица существ, искаженные агонией страха и ужаса, восседал сам ужасный и великий повелитель. Его чудовищный вид вызывал страх у подданных и родных. Его сила и власть подавляли, а стоило ему только с жаждой посмотреть на провинившегося в упор красными глазами, как жизнь начинала покидать тело несчастного. Впрочем, желающих смотреть на страшную морду монстра не было. Его голову покрывали прожорливые щупальца вперемежку с рогами. Вместо кожи на лице наросты шипов, огромная пасть, усеянная острыми длинными клыками. Огромное туловище, покрытое чешуей, имело четыре пятипалые лапы с длинными острыми когтями. Длинный хвост с жалом и мощные полусогнутые, как у животного, ноги.

На почетном месте справа от трона заняла свое место одна из его жен, фаворитка, пользующаяся особым отношением повелителя и родившая ему на диво пятерых отпрысков. Этим она и заслужила привилегии и его особое отношение, обычно его жены больше двух отпрысков не приносили. Из-за этого они часто менялись, скоропостижно уходя за грань жизни. Внешность главной жены была менее чудовищной, но так же наводила ужас и вызывая отвращение.

А ниже за ступенями возвышения с левой стороны по его лапу стояли остальные четыре жены вместе с детьми, не вступившими в период взросления, совершеннолетия. Они были неприкосновенны, и это был закон для всех без исключения, нарушителя ожидала ужасная смерть в страшных муках.

По правую лапу напротив жен выстроились его отпрыски. Притом ближе всех стояли самые сильные и ужасные, которые смогли выгрызть клыками и когтями свое место, идя по головам своих братьев и сестер. Среди его отпрысков постоянно шла жесткая смертельная грызня и бойня за внимание отца, его привилегии, сильнейших поощряли и одаривали.

Повелитель в грызню своих отпрысков не вмешивался, девиз рода «выживает сильнейший». Естественный отбор отсеивал самых слабых и глупых. Из-за этого принципа не был объявлен наследник. Наследником станет самый сильный, хитрый и подлый и неважно, был ли он старшим среди остальных или родился последним. А то, что ждать трона придется не одно тысячелетие, это никого не волновало. За всю историю этого древнего могущественного правящего рода никто не занимал трон естественным путем по наследству. Его всегда занимали посредством насилия, убив своего родителя. Если не смог удержать власть, значит, не достоин трона. Поэтому состояние внутренней войны для этого рода норма жизни, впрочем, как и для всех остальных пожирателей, это их менталитет, их сущность и их норма жизни в мире тьмы.

Повелитель щелкнул пальцами, и посередине зала напротив его трона появилась милое разноцветное существо с красивой милой мордашкой. Длинные волосы, будто радуга, разноцветными прядями служили украшением. Темно синяя ленточка была повязана бантиков поверх них. Сквозь пряди волос выступали кончики остроконечных ушек, а макушку венчали аккуратные небольшие рожки. Стройную миниатюрную фигурку украшала платье нежно голубого цвета. Девушка непонимающе оглянулась вокруг, ее выдернули из библиотеки, куда она пробралась в тайную и запрещенную комнату, чтобы почитать хроники предков, побывавших в других мирах, а так же свитки, рассказывающие об этих удивительных мирах, так отличающихся от ее мира тьмы.

Повелитель пожирателей, увидев ее, гадливо скривился, его щупальца на голове возмущенно встали дыбом, и он рявкнул на всю мощь своей глотки.

– Дэмоника! Быстро прими подобающий вид нашему ужасающему роду! Позор недостойный называться моей дочерью! – его гнев хлестнул силой не только ее, но и остальных стоящих, которые с болью отшатнулись.

Только осознание того, что повелитель не может сейчас лишить ее жизни, удержал ее от того, чтобы не грохнуться на колени от ужаса. Тем не менее, подчиняясь его власти, она перешла в бесформенный сгусток тьмы, который через какое-то время принял форму монстра. Но он скорее был забавным разноцветным и смешным, чем устрашающим.

Увидев эту пародию на чудовищного монстра, повелитель скривился до скрежета клыков и словно выплюнул: «ПОКИМОН, а не пожиратель».

В гнетущей тишине по залу прогрохотал его властный голос, который вызывал страх у собравшихся. Всех мучила неизвестность, и от этого было еще страшнее ожидать непонятно чего. Особенно страх объял мать Дэмоники, она боялась, что ее лишат жизни, за то, что она произвела такое недоразумение во тьму этого мира. На семейный совет собирали очень редко, буквально пару раз за тысячелетие, а значит, случилось что-то неординарное, вопиющее, неслыханное.

– Я собрал вас для того, чтобы решить судьбу позора нашего рода! Такого еще не было от начала создания нашего древнейшего могущественного ужасающего правящего рода! – с каждым словом гнев правителя распылялся все больше и больше, метая огонь из глаз в прямом смысле этого слова. При этом тьма трона оживилась, еще больше перекошенных ужасом и болью лиц выступали из него, со скоростью сменяя друг друга.

Окружающие монстры, несмотря на страх перед гневом правителя и своего главы, громко возмущались такому вопиющему позору.

Говоривший окинул жестким взглядом толпу близких родственничков, ища на ком бы сорвать свой гнев. Толпа тут же стихла, дабы не привлекать к себе внимание разъяренного пожирателя. Повелитель, удовлетворившись результатом, поглощая страх и ужас своей семейки, продолжил.

– Проблема в том, что наш позор, – ткнул он пальцем одной из лап в сторону Дэмоники, – достигнет совершеннолетия только через три дня. Отправить ее за грань жизни мы не можем, это нарушит наш закон! И допустить ее к ритуалу совершеннолетия мы так же не можем, иначе все подданные узнают о нашем позоре и это может подорвать авторитет нашего правящего устрашающего рода! – рявкнул он, опять распыляясь во гневе.

– Прростите отец, но в чем мой позззор? – заикаясь, осмелилась спросить провинившаяся, не понимая своей вины.

– Не смей называть меня отцом! – рявкнул он на нее. – Для тебя я Повелитель! Такое позорище не может быть моей дочерью. Посмотри только на себя, ты даже не можешь принять устрашающий вид чудовища. Позор! – толпа загудела в поддержку своего повелителя, кидая злобные взгляды на жертву. – Но самое худшее – это неслыханное, уму не постижимое, твое непростительное отношение к еде! Ты проявляешь к ней ДОБРОТУ И ЖАЛОСТЬ! – взревел повелитель. – ПОЗОР! Такого еще не было от самого создания пожирателей! Или ты думаешь, что я не знаю, что ты таскаешь запасы жизненной силы! Вместо того, чтобы отбирать ее у живых, которых тебе по великой милости, как несовершеннолетнему отпрыску, подавали отловленными. Нужно только сделать то, что предусматривает наша природа и сущность, пожрать ее, – ярость больно хлестнула присутствующих.

Несмотря на страх, девушка все равно не смогла бы измениться, она не такая, как все, и пожирать жизненную силу у этих несчастных, только из-за того, что они меньше размером и слабее, она не могла. Непроизвольно она запустила руку в карман и погладила там дрожащий сгусток сущности, успокаивая ее.

– На тебе еще много грехов и непростительного для пожирателей поведения! А все это губительное влияние закрытых свитков, ты нарушила запрет и изучала запретное, которое влияло и меняло твою сущность, – с рыком указал он лапой на ее внешний вид. – Ты не достойна носить имя моего рода и называться пожирателем. Тем более предстать перед всем высшим обществом пожирателей во время ритуала совершеннолетий. Ты убогое позорище! – с этими словами он встал с трона и властно произнес. – Я лишаю тебя имени моего рода, отныне ты безымянная сущность! Я так же лишаю тебя личности пожирателей! – с этими словами он щелкнул хвостом и направил палец в сторону осужденной, из которого вылетел темный луч тьмы, коснувшись ее рожек. Она с криком боли упала на колени, рожки отпали, а их основание выжгло огнем, повелитель оскалился удовлетворенным оскалом и продолжил. – Данной мне властью я изгоняю тебя из нашего мира! Хочешь познать, что такое доброта? Ты ее познаешь на собственной шкуре. Посмотришь, как тебя примут с твоими потребностями, те, кому ты так сострадаешь! Я оставлю тебе твою нужду в жизненной силе, – зловеще захохотал он. – Будешь пожирать, чтобы выжить, и тогда станешь для всех монстром и чудовищем! Или же благородно подохнешь от голода, жалея собственную еду!

С этими словами он махнул одной из своих лап, его глаза засверкали красным сиянием, щупальца взвились, хвост щелкнул, и пласт реальности ушел из-под ног изгнанной и она, превратившись в сгусток тьмы, полетела вниз в темную неизвестность.

Глава 1

Солнце только начало свое восхождение, затрагивая ковер зелени. Его лучи, не останавливаясь, поднимались все выше и выше, прикасаясь к верхушкам кустов, деревьев, играя светом на их листве.

Большой сгусток тьмы прикоснулся к яркому лучу, мысленно завопив от боли, получив ожог. В панике заметался в поисках укрытия, прячась в тени кустов. Судорожные поиски дали результат, не останавливаясь, он влетел в спасительную темень норы. И только там мог с облегчением вздохнуть и ментально произнести:

– Все, мы в безопасности! Можешь уже вылезти из меня, – мысленно проговорил девичий голосок.

В место ответа от сгустка тьмы отделилось небольшое темное пятно намного светлее сгустка. Серое пятно запаниковало и заметалось внутри норы.

– Нас изгнали в мир света… Аааа!!! Мы погибнем здесь, – запричитало это пятно и кляксой шмякнулось об стену.

– Прости меня, Шазик, это из-за меня ты попал в эту передрягу? – виновато прошептала она. – Я-то даже рада, что меня изгнали из мира тьмы, я там все равно бы не выжила после ритуала совершеннолетия, мои родственники первой меня там и сожрали бы.

Пятно перестало беспорядочно метаться в истерике и зависло напротив большого сгустка, который заполонил собой половину глубокой норы.

– Не смей так говорить! – возмущено толи вскрикнул, толи пискнул Шазик. – Если бы не ты меня давно сожрали бы, а ты меня спасла и прятала постоянно, это из-за меня ты тут. Даже если бы я заранее знал, что нас изгонят в этот мир, я все равно бы пошел с тобой.

– Ты настоящий друг! – растроганно проговорил девичей голос. – Знаешь, я читала про такой мир, – встрепенулась она, – здесь свет не всегда, как в нашем мире тьмы. Ты обратил внимание, что это яркое светило поднималось и становилось светлее, значит, тут тоже бывает темень. В хрониках писалось, что наши предки занимали тела сущностей и тогда могли спокойно жить, как местное население. Только я не смогу лишить кого-то жизни, чтобы занять его место, – печально вздохнула она.

В этот момент сгусток тьмы замерцал, стал светлее и чуточку меньше, он словно медленно таял.

Увидев это, Шазик заволновался еще больше.

– Тебе нужно питаться, иначе ты погибнешь. В этом мире ты еще быстрее теряешь свои жизненные силы. Еще я от тебя тяну жизнь, посмотри, этот мир света рассеивает твою тьму.

Девушка мысленно покачала головой и печально вздохнула.

– Я не смогу отобрать жизнь у разумного, ты же знаешь. Наверное, боги перепутали и мою душу отправили не в тот мир на возрождение.

Шазик от ее слов подпрыгнул мячиком и завопил.

– Вот оно! Кто говорит, чтобы ты брала у разумного? К тому же у жителей этого мира, наверное, есть свое питание, которое они считают нормой, как в нашем мире пожирать слабых…

– Ну… начала она вспоминать, – они едят животных, которых добывают на охоте и выращивают. Да, еще в хрониках писали, что когда не было возможности найти разумного, наши предки пожирали жизненную силу животных.

– Вот оно, наше спасение, пора нам исследовать наше укрытие, выйти на охоту, – захохотал он, подражая повелителю, чем вызвал у нее улыбку.

– Дэмоника! – не успел он произнести ее имя, как сгусток тьмы шарахнуло разрядом молнии, девичий крик боли оглушил Шазика, сгусток, опять замерцал, становясь еще светлее и еще чуточку меньше.

– Прости меня, я забыл о последствиях лишения имени, – запричитал Шазик. – Прости, наверное, тебе еще хуже от осознания потери своего имени, – прошептал он.

– Да нет, мое имя не подходит моей сущности, я не считаю себя пожирателем, тем более не являюсь им уже официально, – с трудом ответила она, приходя в себя после удара наложенного на нее заклятием.

Сосущий голод дал о себе знать с новой силой, и они понеслись вглубь длинного лабиринта немаленькой норы. Несясь по земляному тоннелю, они увидели животного, довольно таки крупного, он имел немаленькие острые клыки, густую шерсть, лапы с когтями и широкий плоский хвост. Животное увидело их и почувствовало исходящую от них угрозу, довольно шустро развернулось для своим размеров и понеслось прочь. Шазик залетел вперед него, зависая у него на пути, он прокричал.

– Я его задержу! – животное, не останавливаясь, понеслось на таран, сбивая его. Пятно шмякнулось об его лоб, расползаясь кляксой, и понеслось дальше. – Ааааа, спаси меня от этого монстра! – ментально закричал он.

Все это выглядело бы комично, если бы не было так печально, Шазик панически боялся, потерять свою подругу, к тому же зверь мог выбежать на свет солнца.

Сгусток тьмы догнал шустрого зверя и окутал его, не задумываясь, ради спасения друга забрал его жизненную силу. Зверь свалился с лап, а спустя мгновение от него осталось высушенный скелет, обтянутый шкурой. Сгусток тьмы сыто заурчал, стыдясь своей сущности. Что она могла поделать, когда сам процесс отбора жизни приносил ей отвращения, а после поглощения силы, она получала наслаждение. Природа сущности брала верх над ее принципами. Между тем тьма, получив небольшую порцию питания, стала плотнее и гуще, на первое время этого хватит, хотя не мешало бы больше. Рядом с ней приземлился Шазик, ментально она слышала и чувствовала, как он облизывается. Ее друга не мучили такие угрызения совести, для него главное выжить любой ценой. Правда, его слабая сущность требовала на много меньше, максимум после его отбора, жертва чувствовала всего лишь недомогание и всегда оставалась живой.

– Как бы тебе не хотелось, но придется нам охотиться впрок, неизвестно, когда мы в следующий раз будем иметь возможность добыть себе питание, – наставительно произнес он. – Ты же не собираешь постоянно сидеть в подземелье норы? Да и что-то мне подсказывает, что вскоре отсюда вся живность разбежится, они нас чувствуют и бояться словно смерти – хохотнул он.

– Надо так надо, я хочу жить, а, не достигнув своей мечты, уйти за грань жизни от голода.

И охота продолжилась. Шазик уже не совершал подобных ошибок, он держался рядом и не лез впереди нее. Весь день они гонялись за своим питанием, зверье, почувствовав в них опасных сущностей, старалось, как можно быстрее покинуть эти места. Все же им удалось отловить еще пару таких зверей.

Ближе к вечеру они оказались возле очередного выхода из норы. Из своего укрытия парочка друзей наблюдала закат солнца, которое уходя, напоследок окрасило багровыми всполохами небо. Лес снова оживал, сменяя дневных жителей на ночных. Ночной шум характерный для ночного времени заполнил лес: крики ночных птиц, радующихся своей добычи, оглашали лес своей победой, рычание ночных хищников наводило ужас на мелкое зверье и предупреждало конкурентов о своей территории, громкий шелест кустов в ночной тишине звучал особо громко. В общем, ночной лес напоминал девушке ее мир, там тоже в темноте постоянно шла охота и такие же крики жертв раздавались отовсюду.

– Вот видишь, хоть и мир света, а жрать хотят все, у них тут своих хищников и пожирателей хватает и без нас, так что нечего комплексовать и всякими глупостями забивать себе голову, – важно произнес он, словив на лету какую-то мелкую живность. Он прикоснулся к ней, словно в поцелуе, поглощая ее силы, затем отпустил, донор, качаясь словно пьяный, полетел дальше. – Если твоей совести будет спокойнее, то давай отловим самого крупного хищника, и ты этим самым спасешь жизни мелким хищникам, – схитрил он.

– Уговорил, – засмеялась она, и они полетели в ту сторону, куда тянуло их сущности, а ее сущность притягивало поселение разумных существ.

По дороге они нападали на крупных и страшных хищников, не испытывая угрызение совести, ей их жалко не было, особенно когда она видела, что они вытворяли.

Летели они с огромной скоростью, им нужно было до рассвета найти себе укрытие среди жилья разумных жителей впереди стоящего селения. Что их ждало впереди? Они не знали, но больше всего волновалась изгнанная девчушка, которая только входит в период взросления. Несмотря на то, что она рождена была пожирателем, все же ребенок есть ребенок. Одна в чужом враждебном для нее мире света. Шазик не в счет, он хоть старше ее и постоянно ее поучает, но ответственность и заботу за двоих несет она, как самая сильная из них двоих, а не он за неё.

Спустя время перед ними предстали высокие темные стены города, освещенные слабым светом факелов. Подлетев к самому темному участку стены, они перелетели и оказались в темном переулке. Пролетев дальше, несмотря на темноту ночи и слабое освещение яркой луны, они видели всюду грязь, горы мусора, полуразрушенные дома. Здесь присутствовала нищета, безнадега и уныние.

– И это мир света? – брезгливо фыркнул Шазик.

– Наверное, – тоскливо ответила она, осматривая вокруг разруху.

Откуда же им было знать, что они попали на дно этого города, в трущобы, где жителями были бедные отбросы общества, бандиты, ворье и жулье.

Тишину ночи оглушил крик, и они полетели туда, препятствующие стены и заборы им не помеха. С разгону они вылетели на участок, который освещал чудом уцелевший уличный фонарь. В середине тусклого круга света стояли двое детей, их обступило трое бандитской наружности. Достав ножи, они готовы были кинуться на свои жертвы, несмотря на то, что это были дети.

Сгусток тьмы, не раздумывая, кинулся на защиту слабых. Покрывши бандитов своей тьмой, он лишал их жизненной силы за мгновение. Тела бандитов высушенными скелетами обтянутыми кожей падали на землю, под довольное урчание тьмы.

И тут новый крик оглушил их.

– Аааа… Пожиратель! Чудовище! – дети в панике с криками убежали прочь в темноту.

Даже наслаждение питательной силой не смогло перебить ее разочарование и боль. Она, несмотря на то, что спасла им жизни, осталась для них пожирателем и монстром. Неужели повелитель был прав? И я везде останусь монстром, изгоем?!

– Не обращай на них внимание! Глупые дети! – влез в ее мысли друг. – Они просто боятся неизвестности, они ведь не знали, что ты у меня сама доброта и только бандитов накажешь, они боялись за свои жизни, – он потерся об нее и непроизвольно взял от нее немного сытной питательной силы, от чего довольно заурчал. – Зато, как оказалась, не всегда плохо забирать жизненную силу у разумных! – переключил он ее внимание, на важную для него тему. – Видишь, лишать жизни – это не всегда зло, а даже добро, – из пятнышка вырос отросток, напоминающий палец, и важно им покачал перед ней.

– А действительно, я ведь сделала добро, лишив жизни этих ужасных сущностей. Я во время поглощения прочла их память, они убийцы и этим промышляли, в их душах царила тьма, не уступающая пожирателям.

– Вот, а я о чем тебе постоянно толкую, зачем же голодать, когда можно делать доброе дело, очищать этот мир от тьмы, а заодно сыто питаться, – рассмеялся Шазик от сказанного каламбура, тьма от тьмы очищает свет. – Ладно, давай летим искать себе укрытие, скоро светило встанет.

Они полетели, выискивая подходящий подвал, прислушиваясь, нет ли там живых. Нарушать чей-то покой им не хотелось, особенно видеть чей-то страх в отношении себя. Это истинный пожиратель получает удовольствие от страха и ужаса ближнего, но только не она.

Вскоре такой обнаружился, в нем, правда, чувствовалась слабая жизненная сила, но она была настолько слаба, что ее приняли за животного. Влетев в темное подземелье разрушенного дома, они резко остановились. В углу на куче лохмотьев тряпья лежала изнеможенная тощая фигурка, она металась в бреду что-то шепча. Отпечаток смерти присутствовал на бледном лице, еще немного и это существо уйдет за грань жизни.

– Я хочу ему помочь! – подлетела к куче тряпья она.

– Но как? – удивленно спросил он, – твоя сущность пожирателя может только забирать жизнь! – ляпнул он, не подумавши.

– Ты ошибаешься, друг, меня лишили сущности пожирателя, поэтому я могу, – по крайней мере, она на это надеялась и сильно в это верила.

С этими словами сгусток накрыл фигурку и по своему желанию начал вливать жизненные силы в тельце. Благо их было достаточно, а этому больному много и не нужно было. Жизнь с новой силой затеплилась в тельце, здоровый румянец покрыл лицо, дыхание выровнялось. Забирая исцеленного в здоровый крепкий сон.

– Хватит! Остановись, с него достаточно, – взволнованно вскрикнул Шазик, переживая, как бы эта добрая душа, не навредила себе. Действительно боги посмеялись, дав ей сущность зла вместо света.

– У меня получилось! – закружился сгусток тьмы по темному помещению.

– Да, только в ущерб себе, – буркнул он, злясь, что она совсем не бережет себя.

– Да ладно тебе, от меня не убудет много, подумаешь, отдала чуточку. Ночью выйдем улицу и отловим бандита. Хотя мне кажется сил у меня достаточно, и хватит надолго.

– Правда! – обрадовался он, что ее мораль изменилась, затем, спохватившись, важно произнес. – Запас тьме не повредит, неизвестно, какое нас ждет будущие! – а сам подумал, с ее моралью, еще неизвестно, что она выкинет.

Тьма устроилась в уголочке под потолком и стала на расстоянии сканировать пробегавших мимо разумных, читая их память. Получая информацию об этом городе, так она и выяснила, что они попали на свое сытое счастье в самый жуткий район города. Но ближе к ночи ее одолевала тоска, ей не хотелось всю жизнь прозябать в этих трущобах. Ей хотелось полноценной яркой жизни, посмотреть этот мир, найти друзей, место для жилья. Почувствовать вкус обычной еды и всех земных радостей существ этого мира, да и просто познать свое счастье.

Но, похоже, ее надеждам не суждено было сбыться, где ей найти подходящее тело, не забирая жизнь его владельца?

От ее горестных мыслей отвлекла фигурка спасенного беспризорника остановившегося напротив нее.

– Я знаю, что благодаря тебе я остался жив, большое спасибо! – заикаясь и превозмогая свой страх, проговорил парнишка. – И мне все равно, что ты тьма, за магию света нужно дорого платить.

С этими словами, он развернулся и, прилагая усилия, чтобы не побежать со всех ног от страха, вышел из подземелья.

– Вот видишь, я же тебе говорил, что у тех детей не было времени разобраться, что ты спасала их, вот они и сбежали, не поблагодарив тебя – успокоил он ее чувствую ее хандру. – А этот видел, что ты его спасла и поблагодарил.

– Да, но он тоже меня боялся, – уныло ответила она, как же она найдет себе друзей, если ее все бояться.

– Ну, дорогая, не все же такие смелые, как я! – важно прозвучало в ответ.

А она заулыбалась ему помимо воли. Вспомнив, сколько ей пришлось приложить труда, чтобы он перестал ее бояться и поверил ей, что она, вообще, не собирается его есть.

Да, все с ног на голову перевернулось: если в ее прошлом мире ее, вообще, не считали страшной, а смешной пародией на пожирателя, то тут ее считают ужасным монстром и чудовищем, прав был повелитель.