Kitobni o'qish: «Онтологическая рациональность»

© НФ «Антонио Менегетти»

(www.meneghetti.ru), перевод на русский язык, подготовка к изданию, 2016–2021.

Предисловие автора

Целью и делом всей моей жизни стало раскрытие и передача человеку практических знаний о природном проекте, лежащем в основе его индивидуализации, социальных отношений и развития сознания к бытию.

Познание этого проекта и его свершение не есть долг.

Человек свободен быть или не быть.

Это всего лишь возможность сосуществования на уровне реализованной жизни, выстроенной вокруг цели, как стремлении к собственной радости.

Существование ради бытия, в котором Бытие есть целое.

Введение

Ни в одном университете мира не обучают философии: на всех философских факультетах преподают историю развития философских учений и мнений. Если, например, кто-то принимается за критику, его выбор тотчас же падает на определенных авторов: в зависимости от взгляда преподавателя ими могут быть Аристотель¹, Кант², Гегель³, Маркс⁴, Хайдеггер⁵, позитивизм, теория лидерства и т. д. ― о них и ведется дискуссия. Но это всего лишь познание мнений.

Однако прежде чем заниматься критикой или философией, следует предположить, что существует элементарное знание ― основы познания и способности суждения⁶. История знает необыкновенных наставников, учителей, которые давали основу знания конкретного, убедительного для всех, то есть знания элементарного, простого. В дальнейшем, опираясь на эту простоту, ум свершал бесконечную эволюцию.

В ходе данных лекций⁷, выстраивающих единую перспективу, будет представлена платформа вечной, элементарной философии, та база объективного мышления, без которой не обходились ни Кант, ни Аристотель, ни Фома Аквинский⁸, ни Декарт⁹, ни многие другие мыслители¹⁰. А это значит, что речь идет не о моем личном взгляде на вещи, но о базовой модели рациональности, об элементарной модели научных процессов, предвосхищающей занятия этикой, критикой, метафизикой, диалектикой и пр. В сущности, речь идет об элементарных началах, о базовом инструментарии рассуждений.

Эта философия определяется как элементарная, или вечная, поскольку представляет собой «призрачный» код, лежащий в основе всех элементарно-понятийных, познавательных кодов, всех моделей проявления ума, кроме всего прочего являющихся первой феноменологией самодвижения онто Ин-се. Иными словами, принципы проявления, используемые онто Ин-се с начала своего исторического ауто-ктиза¹¹, совпадают с принципами вечной философии.

Введение в онтологическую рациональность

1

Несмотря на глобализацию, можно констатировать постоянный отрыв людей от правительств, экономики, языков и т. п. Единственное, что может осуществить трансценденцию и восстановить гуманистическую целостность, а следовательно открыть горизонт конкретного благополучия духа, задающего ритм универсальному танцу вещей, ― это мудрое знание нашего ума. Там, где человек достигает высшего знания, он максимально встречается с собственным бытием. Именно оно становится связующим звеном, ценностным ориентиром и основой для создания всех других политических, идеологических, религиозных, философских и иных ценностей. Речь идет о превосходстве ума, который умеет видеть и входить в бытие, определяющее и утверждающее всех нас. В этом смысле мы не нуждаемся в прошлом, поскольку живость каузальности нашего существования всегда тотально настроена на изменения, созидание. Расширение горизонтов. Нашему существованию присуща динамика осуществления новаций. При этом хорошо бы помнить, что мы, человеческие существа, созданы определенным, с точки зрения нашей конституции, анатомии и физиологии, образом. Наше сердце бьется так же, как и миллионы лет назад, в дошедших до нас древних рукописях описаны те же, что и у нас, чувства, способ взаимодействия нашего организма с целостной средой обитания (ближайший универсум) имеет характер осмоса, метаболизма. Иными словами, мы ежесекундно сосуществуем с целым универсумом: питаемся от природы, дышим природой, наслаждаемся природой, заболеваем от нее, и в этом мы не изменились. Поэтому еще прежде любого разговора о «коммуникации» мы на уровне своей физиологии, энергии, атомов, химии уже пребываем в коммуникативном осмосе. Это значит, что универсум, жизнь общаются с нами, а мы с ними посредством своих физиологических систем. Если мы не вмешиваемся, то наши органы реагируют наподобие времен года: весной земля дает всходы, а зимой можно и на покой. Природный человек вечен, мы включены в эту соединительную ткань. Важность возврата к элементарной философии продиктована тем, что природа, универсум, существование, бытие, реальность всегда коммуницируют на уровне стабильности проекта, из которого потом мы получаем необыкновенную феноменологию (при условии что существенность проекта не претерпела искажений). Истинно также и то, что живая философия кажется абсурдной тем, кто не научился познавать, видеть и быть в едином акте. В этой связи хотел бы напомнить, что экспериментирование с онтопсихологическим методом пошло от моей проблемы кризиса познания: может или не может человек познавать? Бесполезно искать истину, когда человек болен, извращен, недееспособен. Благодаря практике онтопсихологического метода я пришел к научной очевидности, простой и повторяемой (достаточно следовать коннотациям, которые задает метод) о том, что человек не просто способен, но и имеет внутри формы своего существования принцип познания реальности, истины. Истина не является чем-то привнесенным или предполагаемым: она есть нечто главное, сущностное. Уже позже идут все остальные вещи ― наружность, восприятие, сомнения, сравнения, диалектика, история, традиции, мнения и т. д.

Открытие онтопсихологического метода позволило мне экспериментальным путем постичь точность человеческого проекта в перцептивно-физиологическом смысле. И эта точность вызывает изумление. К примеру, безостановочно бьющаяся сердечная мышца отражает пульс Вселенной, она сильна и приводит в движение целую совокупность, но и сердце бьется от тотальности органического. Таким образом, человек сделан на совесть, а его внутренний дизайн, форма, структура, способ жизни подчинены вечному синтаксису. Это значит, что мы являемся не абсолютной фантазией, но фантазией внутри провидения проекта. Так называемая свобода воли оперирует внутри конкретной заданности. Стоит ее сломать, как ты исключаешь самое себя. Неизбежно и то, приспособится человек или нет, что данная переменная принимается в расчет только им. Жизни, Вселенной, всему тому, что составляет в‐себе реальности, от этого ни горячо, ни холодно.

В природе существует одна-единственная модель, становящаяся своеобразным универсальным ключом, однозначным сущностным внутри любого аналогического в существовании. Поэтому на любом уровне ― ученый, крупный предприниматель, реальный политик, религиозный деятель ― есть пункты, нарушая которые человек убивает себя и тех, кто от него зависит, но никак не реальность, жизнь, истину в‐себе вещей.

Проект, который определяется в нас как онто Ин-се¹², есть «аналогическое сообщение с первой истиной мира, вещей, бытия и существования»¹³. Это значит, что каждый из нас от знания того, кто он есть, получает власть, свободу, жизнь.

2

Ум, который ищет крайнего рубежа сути, несущей в себе причину не только всего уже существующего, но и того, что можно предположить как допущение, не удовлетворяется определением философии как «любви к мудрости»¹⁴, как ее определил Пифагор. Понятие «философия» само по себе уже популяризация, уступка неспособным на крайнее знание. «Онтологическая рациональность» же означает, что для любого приложения сил, доказательства, диалога, где есть смысл, изначально необходим элементарный инструментарий, посредством которого бытие осуществляет свою эпифанию, свои переходы, именно так, а не иначе, и здесь ни при чем переменные политических, религиозных и иных течений. Бытие есть для себя и через себя, и, когда оно становится существованием, за этим стоит логика: есть первоначало, зависимость от всевозможных причин, которые пересекаются, обуславливают друг друга, разрушаются, превозносятся.

Следовательно, прежде чем стать «весомым» человеком в обществе (врачом, физиком, экономистом, философом и т. д.), необходимо изначально иметь логическую последовательность, свойственную онтологической связке¹⁵.

1) Онтологическая рациональность подразумевает способность человека использовать первоначала, из которых, если говорить метафорически, как из простых чисел, складывается «математика» внутри бытия, становящегося существованием. Существуют жесткие правила. Исходный принцип: бытие есть, небытия нет. Само его понимание уже вводит нас в видение принципа, который в реальности не является видением. Это форма бытия, трансцендировавшего собственное существование.

«Трансцендировать» означает совершить метафизику¹⁶, преодолеть любой феномен, включая собственное существование: выявить существенность того, что исследуем, то есть одно за другим отбросить все к нему добавленное, или акциденции, чтобы прийти к точке, которая выступает причинной основой для всех остальных точек¹⁷. Речь идет о преодолении сенсорного восприятия, а также своего сознания, способа познания, речи и т. д. Это возможно в силу того, что онто Ин-се уже есть чистая тотальность в действии, а значит, оно может со-интуировать действующему в контексте бытию. Когда человек наблюдает какой-то феномен и затем делает из этого науку, он прочитывает нечто, лишенное причинности как таковой. В то время как занятия онтологической рациональностью означают обретение той точки, которая интенционирует, не будучи феноменом. Как только человек уловил ее, все целое ― его.

В своем академическом образовании я сохраняю уважение к Фоме Аквинскому, Аристотелю, Пармениду¹⁸ и Лао-Дзы¹⁹. На мой взгляд, эти умы всегда отличались почтительной убедительностью, по крайней мере это следует из оставленных ими трудов. Возможно, существовали и другие мыслители, но именно Парменид и Лао-Дзы постигли внутренний дизайн того, что есть бытие и как оно делает феноменологию. Они говорили изнутри того принципа, который остальные только искали.

Аристотель моделирует элементарные структуры, укладывает принципы в научно и рационально понятные схемы.

Когда Фома Аквинский, если оставить в стороне его историко-фидеистический аспект, принимается за дело и занимается онтологией, мы видим экспертного техника, который, без сомнения, досконально знал техне по извлечению философской истины. Если человек умеет читать (а это означает, что прежде он должен быть), то в пассажах этого философа он распознает элементарную технику, абсолютно понятную для всех тех, кто вхож в просвещающую уникальность совершенной причинности жизни.

Мне нравится техника рационального выражения Фомы Аквинского. Когда он говорит: «Я, человек, понимаю, знаю», то дает подтверждение изнутри. Любые же размышления на тему того, что бытие есть тайна, покрытая мраком, религия и пр., доказывают несерьезность исследования, а не невозможность человека уловить причинность, которая всяческим способом делает его своим феноменом.

Впоследствии раскрывается благодать ― бытие дарует блаженство. Но это возможно лишь в технических рамках онтологической рациональности. Онтологической с точки зрения измерения, сравнения, анализа восприятия в момент, когда она входит в контакт. Это истинно, потому что бытие есть, а когда оно есть, оно не может не быть²⁰. Я говорю не об истине, свойственной человеку, религии, закону и т. д., а об истине, которая имеет непрерывную связь с первопричиной²¹.

Это не означает, что изучение онтологической рациональности приведет к «просветлению». Достаточно достичь согласованности рациональной логики и уйти от того противоречия, из-за которого всякий раз при желании провести анализ или исследование, поиски ведутся не там или обнаруживается многословная навязчивость, что свидетельствует об утрате «центра тяжести» первичной проблемы, спровоцировавшей поиск.

Таким образом, онтологическая рациональность означает владение интеллективно-рациональной техникой, связанной с логикой, которую бытие использует как универсально, так и применительно к каждому существующему. Она прописывает в истории интуицию, присущую каждому из нас и являющуюся информацией онто Ин-се, или того в‐себе бытия, которое каждый из нас персонализирует в своей индивидуации. Бытие присутствует уникальным, неповторимым образом в каждом человеке.

Предпосылкой всему вышесказанному будет также прохождение через психологический анализ. Когда я говорю «психологический», то не имею в виду всевозможные подходы в рамках системной психологии (психоанализ, когнитивная психология, бихевиоризм и пр.). Они являются описательными формами, академическими конфигурациями, которые, однако, не базируются на причинности, интенционирующей и поддерживающей феномены. Для меня «психология» означает совпадение человеческого сознания, ума, рассудка с интенциональностью того, что конституирует его как существующее в «здесь и сейчас». Проект «человек» в своей актуальности дарит блаженство: будучи «вброшенным» в экзистенцию²² тем, что ему предшествует, конституирует и трансцендирует, человек участвует через процесс феноменологии в радости. Бытие подтверждает его, но не сводится к нему, точно так же как высокий замысел, используя слова, не становится заложником ни одного из слов: слова существуют потому, что есть упорядочивающий и интенционирующий их замысел, без которого слово есть ничто.

Подводя итоги, скажем о необходимости начать понимать, выявлять и анализировать принципы, позволяющие рациональности создавать онтологию, то есть задавать порядок, проект, который жизнь сформировала посредством нашего существования. Онтология и метафизика суть модусы, посредством которых бытие определяет способы нашего существования. Нет ничего другого кроме этого.

2) Онтологическая рациональность необходима для конкретизации критериев того, кто задает эти критерии, она фундаментальна для тех, кто так или иначе желает заниматься наукой или стремится к безошибочному действию. У каждой науки есть свои критерии²³ ― математические, лингвистические, экономические и пр. ― но кто удостоверяет создателя критериев? Необходимо восстановить критерий, лежащий в основе использования рациональных критериев. Критерий того, кто создает критерии, есть в случае, когда он соединен с действительностью онтологической связи, которая проявляется через исторически формализованные принципы. Я упомянул лишь Парменида, Лао-Цзы, Аристотеля и Фому Аквинского, но, если собрать десять онтологических философов, достигших внутренней логики модусов бытия в проживании себя, даже если они не знакомы друг с другом или между ними разрыв в тысячи лет, они все равно будут вместе, будут воплощением одного и того же слова. О том, о чем говорит Лао-Цзы, говорит и Парменид, им даже нет нужды читать труды друг друга. Они происходят от единого источника и знают этот единый источник. Бытие, будучи тождественным себе, всегда едино, где и как бы оно ни было.

3) Все это просто-напросто служит личной пользе. Если человек дорожит собой, то ему следует не мир спасать и не других, а реализовывать себя. Хотя бы потому, что реальность становится значимой для человека с момента его существования. Если человека не существует, то ему ничто не важно. Для ничто ни один модус жизни не важен, потому что оно нереально. Задача встает только тогда, когда решение находится на уровне экзистенциальной игры. Следовательно, с самого момента своего существования человеку надлежит найти точку выигрыша. Данная обоюдность великолепна: если бытия нет, ничто не имеет значения; но если и человека не существует, то ничто также не имеет значения. С момента своего существования человек включен внутрь проекта, которому «повинуются» пептиды молекул: материальность человеческого организма ориентирована не только на органы, но и на информационное единство²⁴. Поэтому глубинный анализ жизни показывает, что человек является ее хранилищем, но все зависит от степени его соответствия и связи с огромным миром духа, то есть измерением, в котором проекты бытия актуализируются в существовании. Мир духа ― это уже эффект, но не в‐себе бытия.

Научившись применять принципы онтологической рациональности, мы не только делаем хорошо себе, но и приносим пользу окружающей нас среде: психология, имеющая непрерывную онтологическую связь, доказывает, что человек чувствует себя лучше в присутствии других хорошо себя чувствующих людей. Таким образом, радость других становится частью нашей собственной реализации.

4) У проектного порядка есть свой спе-цифический синтаксис для каждого экзистенциального единства. В этой связи изменение единства акта индивидуации приводит к изменению соответствующего синтаксиса реализованного порядка.

Но, если признать идентичность исторического существа, необходимо приспособиться к синтаксису, тем или иным образом заложенному в проекте.

В литературе синтаксисом называются модусы причинной зависимости одного слова от другого. Синтаксис²⁵ означает «упорядоченно»: если некто хочет выразить себя в речи, ему придется соблюдать порядок.

У исторического существа тоже есть свой синтаксис, и некоторые его точки и связи дают преимущества, другие же уменьшают его.

Выбор оптимальной ситуации означает, что субъект вникает в суть победоносной связи, соединяется с тем, что дает ему рост (это могут быть люди, ситуации и пр.). Раз от раза необходимо угадывать специфический синтаксис собственной исторической оперативности в пространстве и времени. Само собой разумеется, что каждый выбор задает категорию: путь становления субъекта определяется каждым сделанным выбором.

5) Принципы онтологической рациональности позволяют понять, как достичь объективной элементарности. По сути, человек, попав в ситуацию, прочитывает все, что дает ему восприятие, трансцендирует это и улавливает точку, в которой внешняя реальность входит во взаимодействие с пространством, где он существует и есть. Во всем этом есть иерархия, и существует только одна предпочтительная точка. «Объективная элементарность» означает, что субъект знает точку наибольшей реальности в ситуации, то есть улавливает образ, задающий несущую точку ситуации в отношении самого себя²⁶.

Человек находится в рамках проекта, у которого есть свой неизбежный синтаксис. Если он выбирает оптимальную для себя точку, то он есть, проходит процесс становления, конституирует себя, в определенном смысле самогенерируется, поскольку увеличивает от первичного потенциала проекта. Первоначально онто Ин-се представляет собой проект, требующий осуществления, и, если человек реализует его в истории, он становится сотворцом в силу власти, полученной внутри бытия, которое есть, ведь он составляет единство с бытием, которое его конституирует. Человек последовательно, на уровне своих мыслей и выборов, выстраивает себя бытием ― единым, истинным, благим, прекрасным. Внешним результатом будет благополучие во всех сферах его существования²⁷.

6) Такой тип образования, как онтическая психология, порождает и развивает способность к занятиям наукой. По достижении точности между внешними эффектами и последней реальностью себя, человеку дозволено заниматься исследованием, поскольку он пребывает внутри объективной элементарности, управляемой принципами, или модусами, на основании которых бытие строит человеческое существование. Как только человек достигает этой синхронности, он разрешает себе быть успешным, истинным, объективным.

В основании данного процесса лежит метанойя²⁸, или перестройка сознания в контакте с онто Ин-се, его отделение от влияния обстоятельств и вариантов общественных предписаний посредством дипломатии и логики двойной морали²⁹. Как только происходит синхронизация сознания с присутствием бытия, которое являет себя через онто Ин-се, человек не только перестает саботировать собственную единичность, но и может заниматься наукой. Это вклад того, кто выступает в роли сотворца с бытием в нашем существовании, поскольку у человека есть полномочия, так как ему доступен принцип связи.