Дуб стоит в лесу огромный, величавый, вековой.
Рядом с дубом камень чёрный с красно-огненной звездой.
Всё вокруг так полно силы, первородного огня,
Он сегодня в этом мире будет охранять меня.
– Где же радужный хозяин? – я спросил у ветра струн.
Отвечал мне ветер тихо: – Жди, давно в пути Перун ,
Бог огня и громовержец, охранитель всей Земли.
Слышишь грома ты раскаты, видишь зарево вдали?
Я смотрю и ясно вижу, как на вороном коне
Витязь, полный ярой силы, приближается ко мне.
В латах золотых и шлеме, с огненною бородой
А во взгляде столько силы, что стою едва живой.
Ловко он с коня слезает, смотрит долго на меня,
И кольцом нас окружает ярко-рыжего огня.
Пламя до небес взлетает, путь из круга мне закрыт,
На меня Перун взирает, и со мною говорит.
– Вижу, что давно скитался – за спиной чернеет мгла,
Но не зря ты оказался здесь, в чертоге у орла.
Вот, Егор, тебе подарок, протяни свою ладонь, —
И вложил мне прямо в руку ключ тяжёлый золотой.
– Этот ключ от мира Нави: не страшась иди туда,
Очищение дарует того мира темнота.
Для живых обратно нету поворотного пути,
Но с подарком, знаю, сможешь вход в мир Яви вновь найти.
Рёк – и с этими словами он умчался вдаль стрелой.
На руке моей остался ключ Перуна золотой.
И сияющая сила внутрь была заключена,
Осознал, что в мире мрака помощь мне его нужна.
Расступилась вдруг под дубом Мать-Земля, раскрыв проход.
Голос чей-то, так знакомый, внутрь зайти меня зовёт.
Мне покой он обещает, исцеленье старых ран,
Призывает и вещает к ним сойти в подземный храм.
Нави мир так тих, спокоен, здесь не страшен людям мрак…
…И, сжимая ключ в ладони, совершаю в бездну шаг.
Недвижим воздух, только тени,
Ещё не знающих забвенья,
Ушедших в Нави мир людей,
Блуждают средь других теней,
Стоят, не в силах сделать шаг,
Хотят бежать назад, сквозь мрак.
Назад, под Солнце Яви вновь,
Где жизнь была, была любовь.
Пускай лишь только духом бледным,
Эфиром, а не телом бренным.
Увидеть снова отчий дом,
Родные лица – что потом?
Вновь в Нави мир не воротиться,
А значит, больше не родиться.
Остаться там, где пыль и тлен,
Лишь духом обветшалых стен.
Здесь, в самом верхнем мире Нави,
Все души толпами блуждали,
Ища среди других тепло,
Вот только всё тепло ушло.
Всесильный Велес тут правитель
И мудрый, доблестный воитель –
Оберегает сон людей
От чародейства злых теней.
Его помощники земные
Живут с людьми в подлунном мире,
И служат тем, кто смог найти
Частичку волшебства в груди.
На грани Яви с тёмной Навью
Живёт он только светлой Правью ,
Законы ревностно блюдёт
И спуска кривде не даёт.
Он людям дал огня тепло,
Искусства, знанья, ремесло,
Смогли мы чтобы мир познать
И Прави силы все отдать.
Так много здесь ещё земного:
Пасутся тучные коровы,
А на полях пшеница, рожь
Всё ждут, когда их соберёшь.
Шумят крутые водопады,
В горах лежат златые клады
И много разных есть зверей,
Вот только нет живых людей,
Лишь души их до очищенья
Тут получают утешенье,
Среди привычных глазу мест
Под сводом чёрных туч небес.
Я проходил поля и горы,
Я слушал духов разговоры,
Мне говорящих о былом,
И вспоминал свой отчий дом.
Не встретил Велеса в дороге,
Хотя в миру мои тревоги
Он силой божьей притуплял
И к правде вёл средь лживых скал,
Но получил его знаменье:
Он мне в пути послал виденье
И я над каменной горой
Рог вдруг увидел золотой.
Я подошёл к ней, средь деревьев
И серой россыпи каменьев
Был скрыт от человечьих глаз
Просторный и удобный лаз.
Куда же путь сей приведёт?
Шагнул в провал, за мной проход
В мир Велеса совсем закрылся,
И я опять во тьму спустился.
Мрак, вокруг стена глухая. Где тут север, где восток?
В этом мире тьма сплошная, здесь хозяин – Чернобог .
Ищет взгляд источник света и находит чуть вдали —
Колыхаются без ветра маленькие светляки.
Выхожу из тьмы пещерной, вижу реку и простор.
Берег той реки широкой чёрным солнцем озарён,
И не зная переправы, проплывают светляки,
Окунаясь прямо в воды непрозрачные реки.
В тёмных водах нет волненья, но её не перейти,
Понял я – река Забвенья оказалась на пути.
Души здесь теряют память, чтоб тоска по жизни той
Не смогла назад направить в мир, который стал чужой.
Нужно им в реке забыться, погрузившись с головой,
Чтобы вновь переродиться и вернуться в мир большой.
Только мне путь возрожденья совершенно ни к чему —
В водах не ищу забвенья, срок мой не пришёл в миру.
Я по берегу шагаю, мост мне нужен, или брод,
Только вот река большая мне подмоги не даёт…
Вспомнил о ключе Перуна: ну-ка, милый, дай мне знак!
Засветился, словно руна, ключ, рассеяв Нави мрак.
Шире, ярче купол света, вот коснулся он воды
И река прогнулась Лета , обнажив клочок земли.
Сделал шаг – и снова воды отступают на пути…
Значит, так смогу всю реку без усилий перейти.
Времени не тратя даром, прохожу по дну вперёд,
И вокруг подвластен чарам весь массив чернильных вод.
Виден берег – скучен, гладок – скоро на него ступлю.
И Перуна за подарок мысленно благодарю…
Вдруг я слышу голос грозный: – Путник, ключ свой ты прикрой,
И ответь, зачем смущаешь светом вечный наш покой.
Присмотрелся, вижу: всполох отражает длинный меч,
Воин весь в чернёных латах – сухопар, широкоплеч,
На главе его корона о двенадцати лучах,
Взгляд его, как сила грома, вызывает жуть и страх.
– Знай, Перуна ключ со мною, не страшусь твоих речей! —
Понял я: стоит пред мною сам Владыка тьмы – Кощей .
– Мне, Егор, ответь, внимаю: что пытаешь в Нави ты?
– Обновления желаю и уйти от темноты.
Нужно мне очистить душу, чтобы снова в мир вступить,
Твой покой я не нарушу, но скажи, как поступить?
– Внемли мне, о путник смелый, путь тебе я подскажу.
Что задумал – сможешь сделать, ключ в обмен лишь попрошу.
Ключ в руке как будто сжался и не светит больше вверх,
В душу мне тогда прокрался подозренья скользкий червь.
– Знаю, слово князя прочно, но не сговориться нам.
Ведь по доброй воле точно ключ Перуна не отдам.
Усмехнулся тьмы избранник, – Я бы мог тебя убить,
Но не будем время, странник, слишком сильно торопить,
Если в Яви ты родился, срок отмерен на Земле.
Как верёвочка ни вейся, снова приведёт ко мне.
Молнии во тьме сверкнули и Кощей, шагнув назад,
Улетел быстрее бури и был этому я рад.
Думая о нашей встрече, ключ в руке сильнее сжал
И судьбе своей навстречу вновь без страха зашагал.
Впереди бежит дорога, я иду по ней вперёд,
Сделать нужно очень много – верю, что удача ждёт.
Я, проходя по миру Нави,
Смотрел, как души отдыхали,
Забыв чреду Земных забот,
Не ощущая смерти гнёт.
Иные, будто мотыльки,
Парили, веселы, легки
Ввысь, достигая апогея,
И вновь к земле потом скорее,
Кружа, как листья на ветру,
Полёт их явно по нутру
Пришёлся мне; и в танце тел
Артистов дух я разглядел.
Другие сил не расточали —
Скрутившись во клубок, молчали,
В раздумья все погружены:
Так были мысли им важны,
И были многие другие,
Кто мир Земной уже забыли,
Но вот прозрачный их эфир
Прошедший опыт сохранил.
В пути ко мне пристал попутчик —
Озоровал он, словно лучик,
Глаза частенько мне слепил,
Но, впрочем, безобиден был.
Он мне рассказывал о Нави,
О душах, как сюда попали,
А если видел, что я хмур,
Мог рассказать и каламбур.
Был долог путь. Прошёл я много.
Однажды привела дорога
Меня к причудливой скале,
Какой не видел на Земле:
Её утёс лежал огромный,
Змеиному хвосту подобный,
Завитый в сжатую спираль,
И голова смотрела в даль
С массивным клювом и рогами —
Казалось, что следит за нами.
Взмывала парная скала,
Напоминая два крыла.
Попутчик мой вперёд стрелою
Вмиг пролетел над той грядою,
Сказал он: – Ты уж мне поверь,
Что это был ужасный Змей,
Его повергли в верхнем мире,
Останки вниз затем спустили,
Он Чернобогом нарождён
И грозно «Аспид» наречён.
Хоть силы здесь былой не знает,
Но дух его всем управляет
И привлекает души тех,
Чей на Земле силён был грех.
Чьи души полны чёрной злобы,
Прощать кто были не готовы
И потому вернуться в мир
Они лишь могут духом злым.
Уйти нам нужно поскорее,
А то учуют нас злодеи
И налетят, как злая рать,
С которой нам не совладать.
…С его словами соглашался,
Но вдруг протяжный вой раздался:
Поднялся тучей над скалой
Пропащих душ огромный рой
И к нам вдруг быстро устремился.
Ключом Перуна я закрылся,
Но чувствую, сильны Навьи …
…И силы таяли мои.
Не понимая, как же быть мне,
Искал надёжное укрытие,
Обозревая скаты скал —
И вход в пещеру отыскал.
Коль сможем мы туда добраться,
Сподручней будет нам сражаться —
Не смогут задавить числом —
И, может, дух переведём.
Но хитрость нашу разгадали:
Стеною на дороге встали
Пред самым входом у горы,
И не могли пробиться мы.
Визжали Навьи, как сирены
Или голодные гиены,
И ключ в руке моей слабел,
А я был бледен, словно мел.
Все силы уж дошли до края,
Но, видно, для меня другая
Судьба была предрешена —
И помощь вдруг ко мне пришла.
Услышал голос: – Кыш, Навьё!
Ишь, раскричалось вороньё!
Прочь, а не то я сгоряча
Вас охожу огнём бича!
Похоже, голос этот был
Знаком отлично духам злым —
Они перечить не посмели
И прочь немедля улетели.
Остались с духом мы вдвоём.
Что будет дальше – не поймём.
И что же станет делать с нами
Тот, кто так властен над Навьями?
А голос между тем зовёт
Войти нас внутрь в пещерный грот:
– Не бойтесь, смело заходите
В мою спокойную обитель,
Давно на памяти моей
Здесь не было живых людей,
Хотя без моего веленья
Не будет душ их возрожденья.
Я понял, что меня судьба
К конечной цели привела —
Теперь идти только вперёд!
…И я шагнул в пещерный грот.
Вошёл в пещерный грот я чуть тревожно.
Высокий свод увидеть было сложно,
Поскольку весь его скрывал туман,
Из стен струился, словно кровь из ран.
Здесь было жарко, влажно, словно в бане.
И сверху камни гроздями свисали,
А в центре, у дороги, на земле,
Кипела лава в каменном котле.
– Ну что же встали вы? Идите ближе, —
Раздался голос, и его я слышал.
Вот только мы узнать, кто здесь сидит,
Пытались тщетно, скрыт его был вид.
Казалось, что играет он со мною.
Ключ поднял высоко над головою:
Как только он все стены осветил,
Увидел я, кто с нами говорил.
Седой гигант сидел среди тени —
Пожалуй, был силен в иные дни,
Сейчас же ноги скованы в гранит,
Но мощный торс свободен и открыт.
Огромных мышц его переплетенье
Во мне невольно вызвало волненье.
Спокойной силой был овеян он
И не подвластен тлению времён.
Но удивлялся не на силу эту —
Немало видел мускулов по свету,
А то повергло в глубочайший шок,
Что глаз его увидеть я не мог.
Глаза сокрыты веками большими —
И до земли они во тьме скользили
По торсу исполина, что сидел,
Закованный в гранит, у серых стен.
Да, вид его был грозен и велик.
Читал о нем предания из книг,
О сильном боге Нави, взгляд чьих глаз,
Был Аспида страшнее в сотни раз.
Невольно стал я пятиться назад,
Передо мной был Вий – Кощея брат.
Верховный бог, всесильный чародей —
Смертелен взгляд его больших очей.
Сказал он: – долго шёл Егор сюда,
Подстерегала на пути беда,
Поведай мне всю правду, не тая,
Зачем вела ко мне судьба твоя?
– Владыка, мне наскучил мир людей,
Давно уже горит в груди моей
Желанье быть среди небес, и там
Служить на благо Роду и Богам.
– Ну что же, верно путь привёл ко мне.
Коль не боишься погореть в огне
И сможешь выплыть из моих котлов,
То в Прави будешь лицезреть Богов.
– Привёл сюда нас Бог, готовы мы.
И Вий тогда с натугой от стены,
Круша камней бесчисленных нарост,
Поднялся перед мной, во весь свой рост.
– Пойдём со мной, – он сделал взмах рукой,
Открыв проход большой в стене глухой,
Был виден сквозь него в низине гор,
С кипящей лавой, красный зев озёр.
– Все три котла вам нужно здесь пройти.
Не только смелость в помощь на пути,
Но также сердца чуткость, доброта,
Иначе в Правь закроются врата.
На ключ Перуна мельком посмотрел —
Он ровным светом на руке горел
Спокоен стал тогда пред жаром я
И прыгнул в первый из котлов огня.
Я кожей всей почувствовал пожар,
Огонь всю плоть с костей моих сжигал,
Из горла боли рвался сильный крик,
Но всё прошло, и я увидел лик…
Увидел лик в бушующем огне,
С чертами, что так близки были мне —
Узнал я маму родную мою
И вспомнил дом и всю свою семью,
Мне сразу был показан отчий дом,
С родными всеми за одним столом:
В науках делал первые шаги,
Ел с чаем и малиной пироги.
И матери сказал я: – Ты прости,
Но были мне нужны свои пути,
Душа пребудет с вами навсегда,
Но ближе мне большие города.
Ответом стал мне кроткий мамин взгляд
И он не звал с собой уже назад,
Такую лёгкость сразу ощутил,
Что выплыл и над лавой воспарил.
***
Не мог понять, что сделал Вий со мной?
Всё тело поглотил огонь живой,
Совсем не страшен стал котлов пожар
И во второй вошёл как в плод кинжал.
Я прыгнул в омут жидкого огня,
Но больше он не мог обжечь меня,
В одно слились мы. Дал изрядно сил,
Но вместе с тем былое воскресил.
Мой друг по парте – с ним росли вдвоём,
И вместе проводили, день за днём
Стараясь весь постигнуть мир большой,
И друг за друга были мы горой.
Но вскоре я разрушил наш союз.
Мне стыдно и глаза поднять боюсь,
Силён ведь очень совести укор —
Его любовь из ревности увёл.
Так сильно, нежно он её любил,
Бог видел – на руках своих носил,
А я однажды в дом свой пригласил,
Вина налил, а после соблазнил…
Глаза поднял: конечно, здесь стоит.
С укором смотрит, грозен его вид,
Свои ошибки как теперь снести?
И крикнул: – Друг, за всё меня прости!
Мои слова из сердца рвались ввысь
И с кровью в венах вмиг переплелись.
И фраза «Друг, за всё меня прости»
Тяжёлый камень сбросила с груди.
Легко так стало, выбрался со дна
Второго, очень жаркого, котла.
Пройти осталось мне последний круг,
И я нырнул в объятья красных рук.
***
Картины в пламя впаяны котла:
Мне душу всю очистили сполна,
За слоем слой, снимая копоть дней,
Что стала как кора в душе моей.
Где вырвал веру c корнем из груди,
Закрыл для света все к себе пути,
Что были при рождении даны,
Когда сгорал весь мир в огне войны.
Тогда любовь сменил на острый меч
Был им готов врагов в запале сечь,
Свой дар познанья смог отлить в металл,
Змей из него смертельных создавал.
Победа в битве сделала сильней,
Но за плечами тысячи смертей!
Я был не в силах этот груз снести
И дверь открыл в оккультные пути.
Смотрел движенья звёзд ночной порой,
Мог из камней извлечь огонь живой,
Вот только пустота теперь в груди —
И в ней любовь мне больше не найти.
Увидел я в душе своей изъян —
И в тот же миг он был огнём изъят.
Мой свет в душе так сильно воссиял,
Что был открыт наружу мне портал.
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS