Kitobni o'qish: «Ёжкины сказки», sahifa 2
– Ивана сына Ивана в темницу на седмицу, а Василису Премудрую пусть извозчик отвезёт, куда она укажет, – городничий был собой очень доволен: так быстро избавиться от Василисы с её жалобами получилось впервые.
Два стрельца подхватили Ивана под локти и потащили в известном направлении. Василиса же обратилась к скучающему от безделья извозчику:
– В царские хоромы, к Царю!
– Мож не надо? Царь наш батюшка Самодур Первый может и развести, а может и того! –выразительным жестом показал отсечение извозчик. –Али же рубль стрельцам дайте, они и потеряют в пути Ивана. А вам потом как вдове, может, выплаты какие положены будут…
– Вези, сказала! –злобно покосилась на советчика Василиса. –У нас царство правовое, по правде и решим.
***
Царь Самодур Первый и Единственный скучал. До второго завтрака оставался ещё час, казней сегодня не было, до охоты не было охоты, читать Самодур считал занятием неподобающим для столь светлого ума –нечего чужими глупостями голову забивать. А вот увековечить свои гениальные мысли –идея светлая. И начать, пожалуй, стоило с книги о Самодуре. Царь кликнул писаря и начал повествовать:
– Родились мы, царь Самодур Первый и Единственный в нулевой год от сотворения мира. Записал?
– Да, царь-батюшка, а батюшкой кого записывать? – спросил писарь, с тщанием выводя буквы на пергаменте.
– Самодура Первого, конечно, бестолочь! – разгневался царь.
– А его б… батюшку? – заикаясь, спросил писарь.
– Стрельцы, писаря на плаху, такая пустая голова ему без надобности! – крикнул за дверь Самодур.
– На чём мы закончили? – вспоминал вслух Самодур.
– На годе рождения Самодура Первого, царь-батюшка, – ответила Василиса. Её ввели стрельцы и сразу же поволокли писаря прочь из залы.
– И какой же год? – прищурился Самодур, разглядывая девицу.
– Нулевой год от сотворения мира, царь-батюшка, – почтительно поклонилась Василиса.
– Писать умеешь? – прищурился царь.
– Умею, царь-батюшка!
– Баба, а образованная, – Самодур раздраженно цыкнул. – Таких в жёны нельзя. Бери перо, пиши дальше.
– Пришли с запада супостаты окаянные. Привели Идолище поганое и товаров непотребных три ящика. Такс… Что-то устали мы мысль мудрую доносить. Объявляю двенадцать часов дня! – один из стрельцов ловко прокрутил часовую стрелку до цифры двенадцать. – Перешли на летнее время, значит.
– Про время писать, царь-батюшка? – перо само по себе застыло над книгой.
– Это что за чудо без разрешения царского? – Самодур Первый топнул ногой. – Кто позволил самописное перо изобретать? Баба-Яга смуту вносит?
– Никак нет, царь-батюшка. Это подарок!
– Кто учил?
– Кот учёный. Прослушала курс у Лукоморья.
– Разрешаю перо самописное. Проси, чего пожелаешь! Денег нет, сразу говорю.
– Дай, царь-батюшка развод!
– Будет тебе развод, а муж у нас кто?
– Иван из рода Иванов. В темнице нынче.
– Пусть выполнит три царских указа, и ему будет развод или голову с плеч. Все прочь.
Глава 2. Иван на царской службе.
– Вот тебе, Ванюша, первое задание. Найди царю-батюшке яблок молодильных, – зачитала вслух Василиса указ с позволения стрельца. Стрелец Неслух. Род его давно темницу стережёт, а слух и чтение им без надобности, дабы взятки не брали и речей преступных не слыхали. – Подпись Самодур Первый и Единственный.
– Царь-батюшка, за что ты так? Где ж я найду те яблоки? Плачет по мне плаха, – залился слезами Иван.
– Не плачь, Иван. Надо тебе у кота учёного спросить, он всё знает. Ступай к нему.
Коротко ли, долго ли, пришёл Иван к коту учёному, по пути не раз заблудившись, но не об этом сказка. Кот учёный жил на дубе у Лукоморья, на элитных ветвях под самой макушкой. Средние ветки занимали русалки, служащие у кота секретаршами и телохранителями. На нижних же располагались слушатели и просители. Иван вскарабкался на одну из нижних веток и заорал:
– Котик, выходи! Я тебе молока принёс!
– Уходи, Иван, мр, – кот спустился вниз. – Я больше масло люблю.
– А я пока донёс, оно в масло и взбилось!
– Что надобно, Иван из рода Иванов?
– Где найти мне яблок молодильных? Царь велел раздобыть.
– Так это тебе не ко мне, это к Соловью-Садовнику.
– Может, к Разбойнику?
– Уже давно Садовник. Яблоки выращивать выгоднее и богатыри зуб, мр, свистящий больше не выбивают. Ступай, Ваня, дорогу ты и так забыл. Катись клубочком.
И покатился Иван из рода Иванов лесами, да полями. Точнёхонько, ровнёхонько к роще яблочной Соловья-Садовника.
– Куда поперёк богатырей катишься? – схватили богатыри Ваню и кинули в конец очереди.
– Вы чего, витязи, тут стоите? А как же ворог окаянный?
– Мы тут на вторую смену, а ты становись в очередь.
– Да я не за этим, указ царский исполняю, надо мне добыть яблок молодильных для Самодура-царя.
– Тс! Иди в центр рощи, там самая красивая яблоня с золотыми плодами. Но днём её не увидать, дождись ночи и сорви золотое яблоко. А коли попадёшься Соловью… Пеняй на себя!
– Благодарю, витязи! – поклонился в ноги богатырям на подработке Иван и пополз в сад добывать яблоко. Выждал полуночи у приглянувшейся яблони. Не обманули богатыри. Золотым светом горело яблоко. Горело яблоко и за пазухой рубахи. Горело яблоко и когда побежал Иван по роще. Раздался свист оглушительный, деревья к земле пригнуло. Впился Иван в яблоко зубами, ухватился руками за яблоню, да так и улетел на бревне домой. Вот только незадача: пока летел, проглотил золотое яблоко, целиком с семечками.
