Kitobni o'qish: «Старый дом»
Даже при дневном свете дом пугал. Если бы Славик был здесь после захода солнца, как вчера с ребятами, он бы ни за что не решился даже пролезть через оторванные доски забора. Не то что заглядывать в полуоткрытую дверь. Но сейчас солнце светило во всю. Щебетали птицы. В густой растительности, захватившей двор дома, жужжали насекомые. Славик в очередной раз порадовался, что ребята не поставили условие, когда, в каком часу, он должен пойти в «Чертов дом».
Трава от забора до входной двери была слегка примята. Вчера, при свете луны, они всей компанией оторвали пару наиболее сгнивших досок, пролезли во двор и даже дошли до входной двери. Но когда Васька как самый старший и смелый потянул на себя ручку входной двери, раздался такой звук, что душа ушла в пятки. По крайней мере у Славика. У остальных, наверное, тоже, так как все сразу бросились назад к забору. Славика оттолкнули, и он упал на куст крапивы. Вон он, гадский куст! – Славик подобрал сухую ветку и старательно измочалил крапиве листья и стебли. Тогда, вылезая последним, он еще и поцарапал щиколотку о доски забора. От боли и страха Славик разревелся, отчего заработал всеобщее презрение, обвинения в трусости и пару затрещин. Путь восстановить репутацию озвучили сразу: Славик должен завтра прийти в «Чертов дом» один и принести ребятам какое-нибудь доказательство этого подвига.
Это был далеко не первый заброшенный деревянный дом их городка, в который они залезали этим летом. Чаще всего, дома несли следы предыдущих вторжений. Оторванные ставни и доски, разбитые окна, бутылки и окурки на полу. Ничего ценного найти ребятам не удавалось. Повезло только один раз, когда Васька и Женька забрались через окно на заколоченный второй этаж и принесли оттуда целую стопку запыленных этикеток для бутылок лимонада. Этикетки были изогнутые, полумесяцем, целые, не наклеенные. Теперь на бутылках были совсем другие, квадратные. Сразу предположили, что в этом доме в старые времена – даже до революции – делали газировку. Славику досталась пара штук от «дюшеса», чему он был безмерно счастлив и хранил их дома в игрушечном чемоданчике с особо ценными вещами.
Славик поднялся по доскам крыльца с взялся за ручку. Наверное, тот звук был просто скрип, показавшийся страшным в темноте. Так ведь? Он осторожно потянул дверь. Заскрипели петли. Но ничего больше не произошло. Так скрипела дверь шкафа у них в прихожей. Сколько отец не лил масла, тыкая в петли носиком масленки, надолго ничего не помогало. Этот шкаф мать всегда вспоминала, когда высказывалась о способностях отца к ведению домашнего хозяйства, и они начинали переругиваться. К радости Славика, чаще всего беззлобно.
«Чертов дом» боялись. Вроде бы обычный заброшенный деревянный дом на окраине. То ли небольшой барак, то ли, наоборот, большой частный дом. Дед рассказывал Славику, что в этом районе раньше жили работники местного авиазавода. Но потом в центральной части городка стали строить панельные пятиэтажки, куда постепенно все и переехали. Дом обветшал, но достаточно неплохо сохранился. Окна целы, дверь без висячего замка, но все время прикрыта. Участок зарос. Доски забора все на месте. То ли вообще никто туда не лазил, то ли кто-то всегда приколачивал их на место. Среди ребят ходили истории, что лазить туда не нужно. Дескать, есть такой Колька Туров, который полез туда как-то и тронулся, умом поехал. Забрали его в дурку, но он после нее совсем странный стал. Славик как-то попробовал узнать у отца подробности, но тот отмахнулся, что Туровы-то и так умом не блистали, а сынок их – особенно. Потом добавил, что жильцы дома, наверняка, таскали что-то с завода, у них там что-то то ли взорвалось, то ли сгорело. И не переехали они, а то ли пропали, то ли их вообще арестовали. Никто толком ничего не знает, только слухи. А дом никому не нужен, как и многие другие. В конце отец взял Славика за плечи, придвинул к себе и, глядя в глаза, наказал по старым домам не лазить: А ну рухнет старье, костей не соберешь.
