Kitobni o'qish: «Трое в карантине и другие неприятности»
1 серия. Антон Чиж «Пульчинелла»
…И все-таки Варвара вляпалась в карантин. Как сырник в сметану.
Переезжая по Северной Италии и замечая, как эпидемия нарастает и становится хуже, она еще понадеялась. Конечно, на авось. Авось не вывез, а подвел. Окончательно – в аэропорту «Guglielmo Marconi»1. В который она примчалась, уже после объявления тотального карантин.
Стоило так спешить, чтобы узнать приятную новость: рейсы в Россию отменены. Все до одного.
Девушка на стойке информации, пряча доброту под маской, сообщила, что туристов будет забирать чартер. Когда – точно не известно. Не раньше, чем дня через три. Или четыре. Как прилетят, так сразу. Если не отсюда, то из Милана. Это же почти рядом. Триста километров, какие пустяки.
В общем, Варвара застряла в Болоньи.
Всему виной была жадность. Не та жадность, что толкает девушку от бутика к распродаже. Варвара страдала редким и тяжким типом жадности: жадность научная. Попав по гранту в Италию, она, что называется, дорвалась, набирая еще и еще материалы для кандидатской диссертации. Как какой-нибудь жадина Панталоне. Или скупой рыцарь. И все равно казалось мало. Жадность, как известно, наказуема. Порой в России, иногда в Италии. И вот, возмездие: Варвара осталась бедной сироткой перед табло, на котором горел красный столб отмены вылетов.
Куда деваться? Города не знает, друзей нет. Ехать в Болонский университет, который стоял в планах – бесполезно. Все закрыто, студентов и преподавателей разогнали на карантин. Надо искать гостиницу. Хоть бы кто помог одинокой девушке…
Желающие нашлись сразу, стоило Варваре выйти на стоянку. Около ее кроссовок затормозило такси. Водитель на чудовищном итало-английском, спросил, куда синьорину подвести. Варвара ответила на слишком правильном итальянском, что нужен недорогой отел. Совсем скромный. Сраженный родной речью в устах туристки, водитель выскочил из машины, распахнул дверцу и элегантно зашвырнул дорожный баул в багажник.
В машине пахло смесью табака и дешевого одеколона. С зеркальца заднего вида свешивался вымпелок с сине-красными полосами, белым крестом и надписью «BFC 1909». Полосатыми наклейками были украшены дверцы и приборная доска. Не иначе таксист ярый болельщик, тиффози.
Какое место занимает местный клуб в чемпионате Италии, играет ли в нем красавчик Рональдо, Варвара не имела малейшего представления. Футбол был последним пунктом списка ее интересов. Причем вписан самым мелким шрифтом.
Развернувшись на сидении, таксист обещал отвести в отличный отель с самыми выгодными ценами.
Варвара не питала иллюзий, на счет отелей, рекомендованных таксистами. Вежливо улыбнулась и ответила: «grazie!».
– Откуда приехала такая красивая девушка? – спросил водитель и подмигнул. Чего делать не стоило.
Варвара привыкла, что к ней подкатывали не только такси: такова судьба блондинки в кудряшках. Цвет и завитки были натуральными, то есть от природы и предков. В ней был смешан варварский коктейль кровей стольких народов, что ничего, кроме блонда или жгуче-черного вырасти не могло.
Блонд обогнал. Варвара была блондинкой. Милым котенком, которого рука тянется приласкать или обидеть. Вот только вид был обманчив. Глупый самец, посчитавший Варвару легкой добычей, быстро жалел об этом. Порой, жалел больно. Глупец видит внешность. А на ней не написано, кто она такая. На Варваре вообще не было надписей. Она не носила футболок с принтами. Считая их выражением неуверенности и внутренних комплексов.
Варвара ответила, что приехала из Милана. Чтобы пресечь расспросы.
Такси резво тронулось, водитель завел разговор. Которого нельзя было избежать. Раз ее везли в «лучший отель в городе».
– Какие сериалы смотрите?
На вид таксисту было хорошо за сорок, без седины, одет в простую кожанку и клетчатую рубашку, тщательно выбрит, и не сказать, что злоупотребляет кьянти. Суда по потертому кольцу – давно семьянин. Наверное, дети взрослые. А, может, и внуки пошли. Такой дедушка-живчик. Все это Варвара провертела в голове почти машинально. Как проделывала с каждым незнакомцем, с которым дорога сводила больше, чем на десять секунда.
Она ответила, что редко смотрит телевизор.
– А я люблю кино! Старое кино… Оно было настоящим, не то, что нынешнее, – и таксист пустился в рассуждения, как велик был Бергман с Феллини, а как мелки по сравнению с ними нынешние «тарантины» и прочие «ридлискотты».
Варвара вежливо кивала, не вдаваясь подробности. Чтобы совсем не увязнуть в разговоре.
За окном проносились незнакомые улицы. Они въехали в район современных домов. Такси резко тормознуло у невысокого трехэтажного особняка. То, что это отель, сообщала бронзовая табличка, на которой красовалось название: «Rocco e i suoi fratelli2».
Варвара невольно улыбнулась: куда же еще мог привезти старый кино-маньяк. Что не помешало содрать с ее визитки тройную цену за поездку. Таксист всегда таксист. Особенно, когда везет блондинку-туристку.
Варвара утешила себя мудростью: «не обманутый турист – не отдохнувший». Хотя туристкой себя не считала.
Помочь донести сумку она отказалась. Не от обиды. Варвара считала, что современная девушка должна показать, кто теперь в мире хозяин. А хозяин сменялся. Мир мужчин трещал по швам. Надо было подтолкнуть, чтобы рухнул окончательно. Сама Варвара толкала его не слишком усердно, но не отказывала себе в удовольствии наблюдать обиженные физиономии мужчин. Когда ущемляли их эго. И другие места в… В душе, конечно. Каких у мужчин – сколько угодно. Только они не догадываются об этом. Ну, ладно… Сейчас не об этом.
Варвара машинально запомнила номер такси, и подошла на рисепшен.
Ей поклонился портье с роскошной шевелюрой, подернутой сединой. Маска на лице скрывала возраст. Скорее – меньше тридцати. Судя по чистому лбу. Вместо фирменного пиджака на нем был обычный, только с бабочкой. Бейдж сообщал, что к нему можно обращаться Allen.
Холл был украшен кино-плакатами. Многие друзья Варвары о таких фильмах не слышали, полагая, что в древности, то есть в 40-50 годах прошлого века, люди влачили жалкое существование без смартфонов. С чем она была категорически не согласна.
Варвара сделала комплимент коллекции, заметив, что плакаты выглядят подлинными.
– Вы правы, синьорина, она настоящие, – портье чуть поклонился. – Все с блошиного рынка… Предпочитаете сладкую жизнь?
– Скорее, ночи Кабирии.
– И куда же корабль плывет?
– Где земля дрожит3.
– Браво, синьорина, с меня коктейль!
Разговор мало понятный для друзей Варвары, которые без гугла не знают ничего, но во всем разбираются, доставил нежданное удовольствие. Вот бы еще и цены оказались такими же.
Из служебного помещения портье Ален вернулся с подносом, на котором красовался бокал с красным мартини и оливкой.
Варвара чуть пригубила. Было вкусно, как вкусна победа, пришедшая щелчком пальчиков. Кстати, не маникюрных. Варвар считала глупостью думать о красе ногтей. Она спросила номер дня на три, или четыре, до чартера.
Ален сообщил, что выбрать не из чего, у них остался один свободный, и назвал цену чрезвычайно выгодную.
Фантастика: таксист не обманул. В надежности своей кредитки Варвара не сомневалась. А с такими ценами и подавно. Да и куда тратить? Карантин.
– Живите, сколько нужно, – сказал Ален, принимая у нее паспорт. – Нас всех ждет тяжело испытание – карантин. Неизвестно, когда он кончится. Все очень плохо. Город закрывается… Если у вас закончатся деньги, поверю в кредит. Девушке, которая знает кино, нельзя не верить…
Варвара поблагодарила.
– У нас маленький отель, синьорина, и мы соблюдаем правила. Муниципалитет ввел драконовские ограничения, – и портье огласил запреты: выходить нельзя, гулять нельзя, контакты с соседями по номерам запрещены. Выходить на балкон тоже нельзя. И курить нельзя.
Ален попросил сдать на хранение зажигалку или спички. Ни сигарет, ни зажигалки у Варвары не было.
Пришло сообщение от деда, который волновался, почему нет вестей. Варвара прочла и не стала отвечать сразу. Ей хотелось оказаться в номере.
Портье заметил заставку смартфона: на старинной фотографии сидел чуть полноватый господин с умными и красивыми глазами, какие во все века сражали девичьи сердца, с русым вихром и роскошными усами вороненого отлива. Не смотря на черно-белый снимок.
– Прошу простить, не могу вспомнить этого актера немого кино, – сказал Ален, кивая на заставку экрана.
Варвара не любила, когда заглядывают ей в смартфон. Как в душу.
– Мой предок, – сказал она, пряча смартфон в карман курки. – Из императорской России.
– Важное лицо?
– Государственный чиновник…
Портье выразился уважение к памяти о корнях. У них, итальянцев, это считает чертой национального характера: не забывать предков.
Варвара согласилась: забывать нельзя. Да и кто ж ей позволит…
Отказавшись от помощи, она затащила баул на третий этаж. Дверь номера открыл магнитный ключ. Других в маленьком, но гордом отеле не было.
Номер выглядел просто. Если не сказать убого. Как студенческое общежитие. Кровать, стол, два стула, тумбочка. Узкий платяной шкаф. Кресло, развернутое к окну, как телевизору. Комплект из «Икеи». Хоть новенький, не ободранный. Телевизора, кстати, не было, что Варвару не беспокоило. Бара нет. Что хуже. Но тоже терпимо. Душ такой узкий, что мыться можно, поджав руки. Окно широкое. Поискав, Варвара не нашла штор. Ни обычных, ни римских. Полная открытость. Из украшений – два постера в рамках. На стене у стола «Секретные материалы», на другой – средневековая гравюра.
Зато воздух чистый. Кондиционер под потолком гнал свежий ветерок.
Варвара ощутила усталость. Скинула одежду, приняла душ, окунулась в махровое облако полотенца, и осталась в футболке. Без надписей.
Пахло в номере не как в гостинце, душком санитарного средства, а домашними булочками.
Она уселась с ногами в кресло и вошла в соцсеть. Первым делом написала в личку своей подруге Насте.
Настя жила за счет популярного бьюти-блога про помады, кремы, шмотки и другие с бесполезные вещи. С точки зрения Варвары. Зато в Милане и других модных городах Италии Настя бывала чаще продуктового супермаркета у метро. Общих интересов у них не было. Ну, почти. Тем не менее, это не мешало им дружить со школы. Как не мешало высшее образование Варвары и начисто забытая школьная программа Насти.
«Привет! Болонью знаешь?»
«Приветики! – тут же ответила Настя. – Там есть магазик с отличными скидками на бренды. Сказать адрес?»
«Нет. Отель «Рокко и его братья». Что скажешь?»
Настя помедлила и написала:
«Не слышала. Я в «Савое Реджинси» живу. Что ты думаешь про мужчину с фамилией Фунтиков?».
Интересы Насти не слишком обширны: если не косметика, то мужчины.
«Искрометно. Но Шпунтиков – надежнее», – написала Варвара и отключилась. Толку он Насти – как всегда, было мало.
Она забралась в общий чат:
«Привет! Кто бывал в отеле «Рокко и его братья» в Болонье?».
«Никогда не слышал (смайлик)».
«Не бывала (смайлик)».
«Такой есть? (три смайлика)».
«Это ресторан? Там вкусно?»
«А кто такие братья Рокко?»
«Это новая пиццерия? Там вкусно?»
«Уродское название для кафе»…
Друзья опять не подвели: глупость на любой вкус. Зачем только с ними водиться?
Закрыв друзей, Варвара спросила у поисковика. По-итальянски спросила, пробовала и так и сяк. Поиск выдавал фильм во всех вариантах. Как будто в Болонье такого отеля не было вовсе. И сайта у него нет. И даже странички Instagram.
Не сдаваясь, Варвара ринулась на портал бронирования. Болонья предлагала десятки отелей. Кроме того, в котором сидела она.
Оставался проверенный способ. Варвара набрала заветный номер в месенджере. Абонент «DEED» включился так быстро, будто держал смартфон на ладони. Или сильно ждал звонка. Чтобы было не далеко от истины.
– Де-е-д, привет! – сказала она, привычно растягивая «е», как тянут ус.
– Боже мой, кого я слышу? Неужели дражайшая барышня Варвара изволила снизойти…
Ну, да, она провинилась. Чуть-чуть. Ну, подумаешь, не разговаривала с дедом три дня. Ну, замоталась… Главное, не подавать виду, что осознает вину. Еще чего! Какая вина? Везет деду такой книжный подарок, что вина сразу загладится. Дед все равно любимый. И другого нет.
– Де-е-д, слушай, я в заточении.
– Попалась в ловушку карантина?
– Немного не рассчитала.
– Где замуровали, дорогая? В Милане?
– В Болонье…
– А вот, мои друзья, хоть не в болоньи, зато не тащат из семьи…
Дед не мог без игр. Значит, простил. А куда он денется? Еще бы не простить такую внучку. Не внучка, персик! Ну, в каком-то смысле.
– Да, да, а гадость пьют из экономии хоть по утру, да на свои, – поддержала она.
– Вывод: не пей гадость. И вообще не пей. Больше одного коктейля.
– Я знаю.
– Как Италия?
– Как заколдованный дворец. Все закрыто.
– Материалы для диссертации?
– Почти собрала, – соврала Варвара, зная, что дед знает, что она соврала. – Де-е-д, слушай, я поселилась в…
И тут интернет пропал.
Ну, спасибо замечательной компании на букву «М». Иначе про них и не скажешь, как славные ублюдки на букву «эМ». После этой подлости Варвара твердо решили перейти к другому оператору. Как только вернется. Нет ничего хуже, чем подставить блондинку в роуминге. Даже если она забыла положить денег на этот треклятый роуминг. Таких обид прощать нельзя.
Надеясь на чудо, Варвара потыкала в мертвый месенджер. Чудо надежды не оправдало. Оставалось смотреть в окно.
Окно выходило на задний двор. Вернее – задний двор других домов. Напротив стоял дом не выше отеля. В брандмауэре вырезано панорамное окно, наверняка после реконструкции нескольких квартир в большую студию. Разрушить старое и сделать новое, безликое, зато открытое. Окно окаймлял балкончик, на котором еле пятками поместиться. Но они помещались. Голые пятки яркой брюнетки. На холодном цементе. Вообще брюнетка была столько горячей, что пятки были пустяком. Вырез легкого платьица и то, что им чуть прикрывалось, было куда интересней. Для мужского взгляда. Варвара лишь подумала, что девица одета, как Барби-переросток.
Брюнетка курила в глубокую затяжку.
Варвара помахала ей. Просто так.
Брюнетка улыбнулась и помахала в ответ. Бросила сигаретку и медленно повернулась, будто демонстрируя, что прикрывало платьице с тыла. И тут было на что посмотреть. Роскошные формы должны вызвать женскую зависть.
Зависти у Варвары не было и в помине. Ей стало смешно. Такая итальянская итальянка. Она еще подумала: а не щелкнуть ли ее на смартфон.
Варвара не заметила, как провалилась.
Проснулась она в кресле.
На улице было темно.
Зато студия напротив залита светом. Варвара спросонья поморгала. не сразу понимая, это сон или уже нет.
Там происходило нечто странное. Крепкий, мускулистый мужчина в плотно облегающей майке, из которой лезли кусты волос, одной рукой держал брюнетку, а другой нещадно ее избивал. Рука была тяжела, брюнетку мотало, как листик на ветру. Наконец, он взял ее за горло и ткнул в лицо смартфон. На котором было что-то опасное.
Задыхаясь в его лапище, брюнетка молитвенно сложила руки.
Ревность и кара за измену.
Что делать? Сидеть и помалкивать?
Варвара не умела быть безмолвным свидетелем. Она стала стучать в окно и кричать, чтобы немедленно прекратили. На таком расстоянии между двумя стеклопакетами такой крик не громче писка комара.
Нужно открыть окно. Варвара стала искать поворотную ручку, но ее не было. Окно закрыто наглухо.
Не разбивать же стекло в номере. Потом всю ночь мерзнуть. Да и кто дал ей право вмешиваться в чужую жизнь. Чего в семье не бывает. Особенно итальянской. Покричат и успокоятся. Хотя мутузить женщину с таким зверством – чисто мужская мерзость. Варвара считала, что бить женщину, даже провинившуюся, нельзя. Ну, вот нельзя и все. Табу. Ругать, обзывать, угрожать. Но руку не подымай. Иначе ты не мужчина, а баба. Ничем не лучше той, которую наказываешь. А еще растительности на груди развел.
Оставалось ерзать в кресле и смотреть.
Мужчина в майке отшвырнул смартфон и нанес такой удар, что брюнетка отлетела и лежала на ковре, скорчившись.
Варвара аж подпрыгнула: совсем перебор. Но куда там…
Волосатый поднял несчастную, выхватил нож и приставил лезвие к подбородку.
Это слишком. Даже для итальянских страстей.
Варвара вскочила и прижалась к стеклу, которое не пускало. А то бы она, конечно, перелетела через двор.
Почему брюнетка так покорна?
Куда смотрят соседи? Не могут не слышать криков…
Не отпуская лезвие, волосатый говорил ей что-то, что исковеркало бешенством его не слишком приятное лицо. Брюнетка безвольно молчала. Убрав нож, он подхватил ее, отволок в глубину студии, бросил за арочный проем, и сам зашел за него. Виднелись голые ноги брюнетки. Вдруг она стал быстро-быстро елозить ими, будто перебирала педали велосипеда. И так же внезапно затихла.
Из-за простенка показался волосатый. Его нож был густо заляпан красным, как и майка. В руке он держал…
Варвара шарахнулась в сторону и, держась стены, пошла к двери. Хорошо, что свет не включен…
Вниз она сбежала.
Портье Ален был занят просмотром черно-белого фильм по планшету. Он старательно не замечал футболку и босых ног. Постояльцы должны чувствовать себя, как дома.
– Могу чем-то помочь, синьорина?
– Там, в соседнем доме убили девушку, – сказала Варвара, не веря тому, что произносят уста ее. Как сказал бы дед.
– Вам показалось, синьорина.
– Ее избили и отрезали голову, – Варвара показала ладонью отрез.
Нельзя показывать на себе. Сколько раз бабушка говорила.
– Не может быть.
– Надо выйти и…
– Выходить запрещено, полный карантин.
– Тогда вызовите полицию…
Немного помолчав, Ален ответил:
– Это не поможет…
Варвара поняла причину его равнодушия:
– Вы боитесь? Боитесь мафии?
– Мафии нет. Больше нет. Как говорят, – он помялся. – У нас тут не самый спокойный район. Мы предпочитаем не лезть в дела соседей.
– Какие дела – там преступление. Голову отрезали…
– Синьорина, мне жаль, что вам доставлено беспокойство. Ужин за наш счет.
– Причем тут ужин…
Который раз Варвара столкнулась с главным своим врагом: глупостью. Причем, глупостью безнадежной и покорной. Что еще хуже.
Сделать вид, что ничего не случилось? Ну уж, нет.
Невдалеке от отеля дежурил полицейский. Варвара приняла решение мгновенно. И пошла к дверям.
– Синьорина, нельзя выходить.
Толкнув дверцу, Варвара наткнулась на препятствие.
– Пожалуйста, откройте… – потребовала она.
– Синьорина, будьте благоразумны…
– Откройте или я разобью…
– Как вам угодно…
Электрический замок прожужжал свободу. Варвара выскочила на улицу, забыв про холод. Полицейский обернулся. Он был в маске. Взгляд над маской не сулил ничего хорошего. Вот этой девушке в футболке с босыми ногами.
– Выходить нельзя. Вернитесь в помещение.
Варвара знала, что у нее несколько секунд.
– В соседнем доме убийство. Девушке отрезали голову. Я видела. Я свидетель.
От пяток до кудряшек ее просканировал строгий взгляд.
– Какой сериал смотрели?
Здесь тоже самое: глупость. Причем, глупость мужская, глупость при исполнении. То есть, самая чугунная.
– Поверьте, я не сошла с ума: брюнетку избили и отрезали голову, – проговорила Варвара как можно спокойнее.
Полицейский кивнул.
– Будем считать, что я вас не видел. На первый раз… Вернитесь в отель, синьорина. Или сейчас запалите штраф полторы тысячи евро за нарушение карантина…
Таких денег Варваре было жалко. Тем более, их и не было. В конце-концов, какое ей дело. Пусть режут, кого хотят. Эти непредсказуемые итальянцы…
Не глядя на портье, Варвара вернулась в холл и поднялась в номер.
Не зажигая свет, подошла к окну. В квартире напротив было темно. Наверняка заметает следы, уже замыл кровь. Как он будет выносить тело? Целиком или разрежет на куски? Или положит в холодильник?
Она жалела только об одном: забыла про смартфон. Могла бы снять и ткнуть видео в нос тупому полицейскому.
Ничего себя у них карантин начинается, что же будет дальше… Хоть бы скорее чартер домой. Как домой хочется. Домой Варваре захотелось так, как не хотелось ни в одной поездке…
Но один вопрос не давался: неужели только она видела этот кошмар? Неужели никто из жильцов отеля не смотрел в окно? Например, соседи справа и слева. Или в лучших номерах телевизор заменял окно?
Варвара приложилась к стене. Оттуда доносились шорохи и звуки. Вроде, действительно, работает телевизор. Хорошо, значит, она единственный свидетель.
Варвара залезла в кровать и проверила смартфон. Интернета и связи по-прежнему не было. Оставалось вытащить из баула стопку ксерокопий, которые жадно ксерила в библиотеках, и заняться чтением. Дисер важнее хорошенькой головы брюнетки.
В номер постучали. Портье принес ужина. За счет отеля.
Принципы важнее голода. Как бы сказал дед.
Она отказалась от ужина, как Ален ни уговаривал. Согласилась только на американо.
И заснула.
Проснувшись, Варвара залезала в душ, а как вылезла – выглянула в окно.
Если бы на балкон выставили брюнетку без головы, обмотанную в скотч, она удивилась меньше. Потому, что на балконе покуривала девушка. От зарезанной новая отличалась наличием головы с огненно-рыжей шевелюрой. Прочие формы южной красоты, что спереди, что сзади, как и вырез декольте, были до удивления схожи. Правда, сигаретку она держала отстраненно, озирая окрестности.
Как показал опыт, курить на этом балконе вредно. Курить вообще вредно.
Как это понимать? Неужели волосатый держит гарем? Или новенькая просто наивная дурочка? Не знает, куда сунулась. Следы крови, конечно, не заметила. Решила: кетчуп пролит.
Предупредить, что ли?
Варвара принялась бить кулачком в стеклопакет и кричать, что есть мочи.
Рыжая заметила шум, улыбнулась и приветливо помахала сигареткой.
Наивная дурочка…
Пиля ладошкой по горлу, Варвара еще тыкала пальцем в глубину студии и старательно выговаривала губами слова «убийство», «опасность» и «спасайся».
Девица смотрела на странные манипуляции, как смотрят на прыжки обезьян в зоопарке. Пока не засмеялась так, что выронила сигарету.
Обернувшись, она что-то крикнула в глубины студии.
На долю секунды Варвара оказалась проворнее: спряталась за раму, подглядывая одним глазком.
На балкончик втиснулся волосатый. Чистая майка все также обтягивала плотное тело. Рыжая, смеясь и тыкая пальцем в Варварино окно, что-то быстро рассказывала ему, повторяя жест ладонью. Мужчина мрачно поглядывал, куда ему указывали.
Варвару пробрал нехороший холодок, холодок страха. Все-таки свидетелем быть не так легко. Особенно, когда имеешь дело с мафией…
Только подумав, Варвара сразу поняла: ну, конечно, это же настоящий мафиози… И морда такая омерзительная. Наверное, прячет нож за спиной.
Волосатый шлепнул девицу там, где кончалось платьишко. Рыжая послушно скрылась, болтая без остановки. Мафиози достал смартфон, и сильно жестикулируя, стал разговаривать. При этом упорно разглядывая ее окно. За которым мог скрываться свидетель.
Свидетель действительно скрывался. Варвара не могла заставить себя оторваться от стены. Она представила, как волосатый присылает подручных проверить, кто живет в номере. И что она видела.
На портье рассчитывать бесполезно: пропустит без сожалений. А ей одной выкручиваться перед бандитами, играть в дурочку.
Правильно дед говорит: «Любопытство – не порок, а проклятие». Это у них семейное…
Варвара стала лихорадочно искать решение.
Бежать? Некуда. Везде карантин. Паспорт у портье, данные известны. Пока чартер прибудет, ее успеют несколько раз прикончить. На полицию рассчитывать нельзя: они тут все местные, знакомые, братья и сестры. Мафия, одним словом… Остается один слабый шанс…
Варвара спустилась на рисепшен и одарила портье улыбкой. Иногда она умела улыбаться.
– Доброе утро, синьорина, – ей ответили улыбкой. – Завтрак через десять минут.
– Могу попросить вас об одолжении?
– Сколько угодно, синьорина.
– Если вдруг какие-то… люди, – Варвара не стала говорить «мафиози», – будут спрашивать, кто живет в моем номере, скажите им, что номер пустой. В нем никто не живет.
– Мы не даем сведения о гостях.
– Тем лучше. Я могу на вас рассчитывать?
– Разумеется. Фанаты настоящего кино должны помогать друг другу.
– Закон омерты, не так ли?
Алан улыбнулся:
– Обещаю, синьорина, не выдать вас на растерзание мафии…
– Буду вам признательна, – голод сообщил Варваре, что пора его накормить. – Завтраки у вас внизу?
– Обычно, да. Но теперь гостям запрещено находиться вместе. Завтрак будет доставлен вам в номер. Прошу извинить, карантин…
Ну, да, теперь на карантин можно списать все, что угодно… Главное, чтобы не списали ее остывший труп.
Варвара только вернулась с номер, как прибыл завтрак.
Булочки был чудесны, как в детстве у бабушки.
…Варвара проснулась в темноте. Она не могла понять, сколько прошло времени и сколько сейчас. Она немного потеряла себя. Голова была чистая.
Приподнявшись на локтях, Варвара увидела свет, который щедро лился из студии напротив. Шестеренки заработали.
Не выдавая, что живет в номере, Варвара добралась в темноте в ванную, и долго плескала в лицо ледяной водой. В комнату она вышла в полной боевой готовности.
На столе нашлась бутылка минералки. Наверняка оставил заботливый портье.
Варвара припала и жадно выпила до дна. Как будто с похмелья. Которого не было. И плюхнулась в кресло.
Ну, какая программа на сегодняшний вечер?
Посмотреть было на что. Посередине студии стоял мафиози. Вокруг него, прячась и не находя спасения, металась рыжая девица. Волосатый метал в нее угрожающими жестами. Рыжая отчаянно рыдала и мотала головой. Он что-то от нее требовал, она отказывалась выполнять.
Варвара вспомнила про смартфон. Надо включить на всякий случай камеру. Чтобы были доказательства.
Наставив на окно, она ткнула иконку камеры. Ничего не случилось.
Смартфон, ее надежный друг и товарищ, прошедший через библиотеки Италии, отказался работать. Ни видео снимать, ни фотки делать. Такого предательства Варвара не ожидала. Оставалось наблюдать.
«Надо что-то предпринять», – подумала она, но сил не нашлось.
Она не заметила, как рыжая куда-то делась. А мафиози передвинулся к краю комнаты и угрожал пальцем кому-то в углу. Который Варваре не был виден.
«Опять девчонку бить будут»…
Мысли текли, как масло на сковородке. Варвара впала в апатию.
Развязка случилась мгновенно. Мафиози выхватил с левого бока огромный пистолет, Варвара слабо разбиралась в марках оружия, и дал залп. Из тупого ствола рвалось пламя, оружие чуть вздрагивало.
Когда обойма кончилась, мафиози приподнял пистолет к плечу и смачно плюнул туда, где должно было остаться кровавое месиво. Больше от рыжей ничего не могло остаться. Оставался только крохотный шанс, что пули легли над ней. В качестве воспитательной меры.
– Да что же это такое?
Варвара вскочила. Надо любой ценой вызвать помощь…
Ален встретил ее вежливым спокойствием:
– Добрый вечер, синьорина. Не скучаете в карантине?
– Я знаю, что в доме напротив, – сказала Варвара.
– Неужели?
– И я знаю, почему соседи не обращают внимание.
– У нас не приято лезть в чужие дела.
– Соседи молчат потому, что их нет. Весь дом – притон. Там держат проституток. Их рабовладелец… – Варвара нарочно сказала это слово, вместо «сутенер», которого не помнила по-итальянски, – …только что расстрелял еще одну девушку. В качестве меры устрашения.
– Мне очень жаль, – помедлив, ответил Ален.
– Надо вызвать службу спасения, может быть, она еще жива…
– Я уже объяснял вам, синьорина…
– Тогда поднимитесь со мной в номер.
Портье колебался, но согласился.
Варвара предложила не включать свет. Ведь номер пустой.
– Смотрите…
Из угла, где осталась рыжая, вышел мафиози. Он еще сжимал оружие. Другая рука была замазана кровью так, будто сунул пятерню в банку краски.
Не торопясь, мафиози обтер руку о майку. На белом осталась красная полоса. Которая зачеркнула надежду: рыжая – труп.
И тут мафиози подошел к панорамному окну и вгляделся ночь. Что-то привлекло его внимание, что-то встревожило.
Варвара сообразила и кинулась на плечи Алену, заставив лечь: дверь в номер открыта, их силуэты видны на фоне коридора.
– Убедились?
– Нет, – ответил Ален, не вставая.
– Почему?
– Может быть, синьор разделал на кухне курицу.
– Автоматическим пистолетом?
– Может быть, он любит держать оружие.
– Я видела, как он разделал очередью рыжую девицу… У него руки в ее крови. А не курицы.
– Но зачем? Мафиози так не поступают…
– Все-таки они у вас есть… Это было наказание. Рыжая не хотела делать то, что от нее требовали.
– Мафиози так не поступают. Отрежут ухо или ноздри, но хладнокровно расстрелять женщину…
– Проститутку. Уже вторую, – Варвара предпочитала точность.
– Возможно, вы правы… Но, тем более, это не мое дело…
– Там девиц убивают, как кур!
– Сожалею… Если полиция его возьмет, дружки придут и покончат со мной. Или сожгут отель, – портье боялся и не скрывал этого. – Ужин принесу в номер…
Он выполз, как под огнем. Варваре осталось сделать тоже самое. Ползком добралась до кресла и чуть выглянула.
Мафиози вышел на балкончик и всматривался.
Варвара перестала дышать, чтобы не выдать себя движением. Мужчина с пистолетом в майке, замазанной кровью, постоял, плюнул в темноту и вернулся в студию. Вскоре погас свет. То, что в углу лежит труп, его, как видно, не беспокоило.
Варвара выждала, сколько могла, и захлопнула дверь номера. Что создавало иллюзию защищенности.
Она уселась на кровати. Пора отложить эмоции и начать думать.
Думать Варвара умела. Чем приводила в трепет тех, кто видел в ней блондинку.
Она коснулась бесполезного смартфона и глянула на прапрадеда. Два скромных ордена поблескивали у него на шее и в лацкане.
– А ты как бы поступил?
Предок был молчалив и величав. Словно предлагал Варваре повторить то, чем пользовался сам: «Если задача не имеет решения, значит, решение надо найти в другом месте».
И Варвара решилась. Для начала она огляделась.
В номере не было ничего необычного. Над кроватью торчал постер там, где ревностные итальянцы вешают распятие. Но это верующие католики. А в современном отеле…
На репродукции толстый горбоносый дурачок делал танцующий шаг, высоко задира коленки. Если бы Варвара не занималась историей театра, подумал, что это средневековый фрик. Но она занималась. Это был Пульчинелла.
Дурачок, из комедии дель-арте. Средневековый уличный театр масок, про который Варвара писала диссертацию. В ансамбле Панталоне, Бригеллы, Коломбины, Тарталья, Скарамуччо, Ковьелло, Капитана и Арлекина, Пульчинелле досталась роль дурачка, которому достается на орехи. А почтенная публика потешается…
Кстати, где публика?
До сих пор Варвара не заметила ни единого жильца в переполненном отеле. Так строго держат карантин?
Что теперь?
А теперь вести себя так, будто она глупышка, по-прежнему ничего не поняла.
