Kitobni o'qish: «Когда-то я был…», sahifa 5

Годовщины, вниманье, цветы.

Церковь, белое платье, венчанье.

"Да" мне ответила ты.

Не наступит больше минут расставанья!

У нас настанет в жизни весна!

А за ней девять месяцев ожиданья,

Придут бесконечные ночи без сна.

Затем долгие дни воспитанья.

Дом, работа, школа, дом,

Эх…

Стих не про нас, не про тебя,

Не про меня и не про нашу встречу.

Но знаешь, честно говоря,

Я счастлив, что живу любя.

И нисколько не жалею о прошедшем.

О том, что я не сделал, не писал,

Что не сказал "люблю" перед прощаньем.

Но верю, не зря я письма посылал

И каждый раз звонил…

Но без ответа был звонок.

Но не бросал, молился, ожидал.

И думается мне, я выучил урок:

Зря я молчал.

Зря… я зря всё время не давал

Свободу смелостью и откровенью

И сам себя предал сомненью,

Что всё идёт, как и должно,

Что всё вполне закономерно.

Но не разумно было то,

Что резко всё заледенело.

Мне говорят "сожги мосты.

Строй новые на пепелище".

Я не хочу. Нужна мне ты.

Не для меня вариантов тыща.

Их чары – тина и трясина.

Твои же – мудрость, красота,

Забота, светлость, доброта.

Твой голос, смех, твои глаза…

Скучаю, рвусь к тебе, молюсь.

Служу, завет святой храня.

Люблю тебя, душа моя!

***

Лишь тот кто опускается во мрак, способен радоваться свету.

Ребёнок, словно маму увидав,

Хватает он ладонью нитку эту.

Где холод, сырость лижет тело,

Где всем всё уже осточертело,

Что до других – …

Здесь каждый сам себе Отелло.

Что утро, что порой под ночь

Ныряет снова, снова прочь.

Но дальше – глубже.

Дальше – тьма.

Неужто он достигнет дна?!

Уже не нужно кислорода.

Вода нам заменила кровь.

Еда же вытеснила Бога,

А сон был болью вытеснён.

Все ждут спасительного света,

Но кто б зажёг? – немой вопрос.

Никто не хочет кончить пеплом,

Никто не хочет быть огнём.

***

Месяц июнь.

Пар изо рта.

Мир охладел без тебя.

Сердце, как паралитик.

Мозг – наркоман.

Он подсел на тебя.

Нет тебя рядом.

Ломка за ломкой, а дозы лишь во снах.

Пустой альбом и номер зачёркнут.

Но память во флажках.

Здесь обнимал, тут целовались.

Город-шептатель.

Забыть бы и лист-черновик сгорел.

Умер мечтатель.

Начать с нуля.

***

Когда станет фигово, не говори никому.

Люди другие. Они не увидят

Ни руку, ни ногу, ни крика мольбу.

Мимо пройдут – придавят укором.

Они ведь увидят тебя ненароком

И мимо пройдут. Потому,

Когда станет паршиво, не подавай

Ни знака, ни звука, ни даже слезу.

Пусть будет больно, до дрожи

Будто агония новой волной.

Не забывай быть порожним,

Чтобы быть честным с собой.

Если ты помнишь, я рядом

Даже когда ты один.

Наблюдаю…

8:6

Идём мы рядом,

Перст в персте.

Идём мы в дом

К Тебе, наш Отче!

Идём мы в милости Твоей,

Пылая сердцем,

В любви Божьей!

Лишь об одном, Господь, молю,

Придай мне мудрости и силы.

Благослови жену мою!

Чтоб дети наши долго жили.

Жена есть друг.

Она – моя любовь!

Её молитвы – моя сила!

Она мне веры придаёт!

О Боже, как она красива!

Она есть перстень и печать.

Она одна, ей нет замены!

И за неё готов я взять

Ответственность перед тобой Равви́!

Слеза её, как жало в сердце,

А смех – рассеет боль и страх.

Спокойствие несёт её прикосновение,

И вижу мудрость я в её глазах.

О, Бог! За что она дана

Мне – грешнику?!

За что её уста

Глаголют поутру?

За что Твоя мне дочь?

За что её любовь?

Последний

Любимая, немного мне осталось.

Если обидел чем, прости.

Рад я, что имя твоё ещё не забылось,

А также, что научила любви.

Печально, что прощаюсь так,

И не увижу больше я твою улыбку.

Мои колени окутал мрак.

Я больше не усну с тобой в обнимку.

Интересно, где же ты сейчас?

Быть может, не спеша идёшь с работы,

Иль в парке ты сидишь как час,

Направив взор на голубые своды.

Сердечка стук всё медленней и слабже…

Похоже, не успею я сказать «прости».

Твоя улыбка отражается в закате,

А в телефоне всё по-прежнему гудки.

Отец, прости, я согрешил…

Ха, наверное, сейчас не время,